Не хочу быть "бывшей"
Эва Вилма (Eva Wilma) - актриса, сыгравшая Зулейку в "Истории любви", властную Лукресию Боржес в "Талисмане" и доктора Марту в минисериале "В мире женщин", также шедшем под названием "Доктор Марта и ее пациентки", - в 2003 году отметила 50-летие карьеры. В день празднования этого юбилея она вышла на сцену в спектаклем по пьесе Марты Гоэш "Вивинья" - этим именем Эву Вилму ласково зовут друзья. Поставила спектакль ее дочь, режиссер Вивьен Букуп. Кроме этого, в Сан-Паулу открылся театр, названный в ее честь.
Дебют этой замечательной актрисы, которая родилась в 1934 году, состоялся в 1953 году в программе "Alo docura!" (Tupi), первой бразильской комедии положений, которая продержалась в эфире целых десять лет. На этом же канале она сыграла, в том числе, в новеллах "Meu pe de laranja lima" (1971), "A revolta dos anjos" (1972), "A viagem", "Mulheres de areia" (1973) и "A barba azul" (1974).
Эва Вилма - единственная дочь в семье русской еврейки-диссдентки и немецкого католика. От своих родителей она унаследовала любовь к искусству. С раннего детства актриса знакома с музыкой и танцами. "Моя мать всегда поощряла меня учиться и заниматься балетом", - говорит Эва. И именно благодаря занятиям балетом, как она говорит, она научилась дисциплине, которая требуется и в актерской профессии. А другим воспоминанием, которое она хранит, является влияние музыки, которое всегда ощущалось в доме. "Мой отец любил петь, и мы играли вместе на пианино", - вспоминает она.
В "Талисмане" в роли Лукреции Эва Вилма носит голубые контактные линзы. "У моего отца были карие глаза, а у матери - зелено-голубые, - вспоминает она родителей. - Я предложила режиссерам новеллы использовать голубые линзы, и они поддержали эту идею. Пусть это будет в честь моей матери. А также для того, чтобы я выглядела в этой новелле по-другому".
В 1980 году она подписала контракт с "Глобо", ее первой новеллой на этом канале стала комедия "Plumas e paetes". Далее последовала урбанистическая трагедия "Ciranda de pedra", где она сыграла жертву общества, которую считали сумасшедшей. Затем были "Elas por elas", "Transas e caretas", "Roda de fogo" (Колесо огня), "Negro Leo" (Черный Лео), "A indomada" (Непокорная), "Земля любви. Земля надежды" и "В мире женщин". Она отрицает слухи, что больше не будет сниматься в новеллах: "Если это будет зависеть от меня, то я, конечно, буду сниматься в новеллах, но я бы хотела влюбляться в роль. Более того, на "Глобо" на меня не давят, и так было всегда. У меня эксклюзивный контракт".
Ее всегда любили коллеги. Настолько, что в 1974 году Режина Дуарте, получая Премию прессы за свою работу в новелле "Carinhoso", сказала: "Вивинья, это не справедливо, в этом году трофей по праву принадлежит тебе". В ее карьере масса успешных ролей, в ее багаже более 30 новелл, 30 спектаклей и 20 фильмов. Она была замужем за актером Жоном Эрбертом (играл Жонатана в сериале "Земля любви, земля надежды"), от которого у нее двое детей: Вивиен и Жон, а теперь уже четверо внуков. Через два года после развода с ним она вышла замуж за актера Карлоса Зару, а несколько лет назад овдовела. Она считалась большой звездой канала "Tupi" и покинула его одной из последних.
Актер и режиссер Карлос Зара умер от рака пищевода в декабре 2002 года. С ним Эва прожила 25 лет. Сейчас она управляется с двумя домами: в Рио и Сан-Паулу, открыла для себя интернет, хочет сделать сайт, учится отправлять и получать электронную почту, а также начать песть в хоре. "У меня была мысль закончить сниматься в новеллах, но пока я этого не сделала. Конечно, я предпочитаю играть в минисериалах, они покороче и сниматься в них не так утомительно. Но, перефразируя Агиналду Силву, скажу: Не хочу быть "бывшей"", - говорит актриса.
- "Эва Вилма" станет именем театра?
В Колледже Мария Вард в Татуапи (восточная зона Сан-Паулу) 2000 учеников, и они построили театр на 700 мест. Режиссеры написали мне письмо, сообщая, что хотят окрестить театр моим именем. Я поехала туда, чтобы они выкинули эту идею из головы, движимая скромностью. Но когда я увидела театр, то у меня исчезли сомнения в том, чтобы дать ему свое имя. Это меня очень простимулировало.
- Чем вы занимаетесь, когда не думаете о работе?
Провожу время с семьей. Хожу в театр, кино. Когда мужа госпитализировали, мой сын сделал мне сюрприз: установил у меня дома компьютер. Теперь у меня есть электронная почта. Я все еще учусь: немного с моим сыном, немного с дочкой, немного со своей вучкой, а немного с настоящим учителем. Однажды мне позвонил драматург из Испании, и я хотела послать ему почту, но не помнила пароль от своего компьютера! Но я с этим справилась!
- После смерти мужа вы думали, что работа спасет вас?
После его ухода я работала очень, очень, очень много.
- Вы страдаете, когда вспоминаете о нем?
Иногда я забываюсь, и мне кажется, что Зара рядом. Забываю, что его нет. Когда зонит телефон, я думаю, что это он. Когда у него обнаружили болезнь, и он больше не жил дома, то мы разговаривали с ним по телефону по несколько раз в день. У меня все хорошо, я учусь жить без своего партнера. Я продолжаю разговаривать с ним перед сном. Как будто я чувствую его плечо. И это хорошо, это то, что мне помогает. Что плохо, так это физическая необходимость выплакаться, которая, со временем становится меньше, потому что со временем боль уходит. Прошло уже много времени и я практически полностью излечилась.
- Вам удалось подготовиться к его кончине?
Китайцы мудрый народ, они готовятся к этому с рождения. У меня было преимущество: я могла подготовиться. Доктор сказал, что только 10% пациентов с раком пищевода живут еще год. Зара прожил на три месяца больше.
- Вы считаете это преимуществом?
Да, по нескольким причинам. Последние пять часов жизни моего мужа я обнимала его. Он был в больнице, более спокоен, чем я. Но я пела, говорила о планах, смотрела ему в лицо до последней секунды. И он был красивым, с его красивыми волосами, тронутыми сединой. Счастье складывается из маленьких штрихов в отношениях с твоей второй половинкой, и большинство людей проходят мимо, не замечая их. Я имела счастье использовать на все сто все моменты с моим мужем. Я знаю, что такое быть счастливой. И это не заставляет меня грустить, а дает ощущение полноты.
- Вы боитесь смерти?
Я бы хотела, чтобы, когда наступит мой час, все случилось быстро, безболезненно и, особенно, чтобы это никому не было в тягость. Слово "страх" не имеет право на существование, потому что я молюсь, непрестанно, до вечера, с утра, и в обед, когда звонит полуденный колокол рядом с моим домом в Рио.
- Вы прибегали к пластической хирургии?
Первый раз прибегла к этому из-за автомобильной аварии, в которую попала. В 1973 году мне сделали три операции по восстановлению мышцы щеки. Я сделала зигзагообразную пластику. Позже я снова прибегала к хирургии: тот же хирург сделал мне коррекцию груди после грудного вскармливания. Во время кормления я чувствовала себя сексуальной Софи Лорен или Джиной Лоллобриджидой. Но потом грудь потеряла форму. Тогда, в 1986 году мне сделали операцию. Поскольку я уже два года не следила за своей формой и не занималась спортом, то доктор, чтобы сделать мне приятное, произвел небольшую липосакцию в области талии. Сейчас уже больше не нужно набрасывать полотенце на бедра, когда я хожу в бассейн!
- Хирургическое вмешательство на щеке оставило эмоциональные следы?
Я снималась в сцене суда над Ракел в новелле "Секрет тропиканки" (1973) все еще с хирургическим пластырем на лице. Помню сцену смерти Ракел. Я репетировала ее с актером Роланду Болдрином и, когда он вдруг резко повернулся с револьвером в руке, я очень испугалась, издала ужасный крик и разревелась. Меня очень травмровал этот эпизод, и я не хотела, чтобы Ракел умирала. Я недавно пересматривала эту сцену, и, отбросив скромность, должна сказать, что я горжусь собой.
- Насколько вы следите за своей внешностью?
Моя профессия обязывает меня следить за своей внешностью. Но в обычной жизни я такая, как мне того хочется. Выхожу на рыночек, чтобы купить фрукты, без прикрас. Я только не ношу джинсы, потому что, карамба, я сеньора! Иногда слышу, как кто-то говорит другому: "Это точно она". А другой отвечает: " Так одетая? Не, не она?". Если бы я не выбрала эту профессию, то стала бы толстушкой, потому что я очень люблю поесть, читала бы и занималась рукоделием в кресле-качалке.
- Как вы стали актрисой?
Мой отец 25 лет работал в металлургии. Во время второй мировой войны некоторые немцы были арестованы. Мой отец не был, но он потерял свой пост. Он начал жизнь заново, но не очень успешно. Однажды я подслушала ссору родителей, о том, на что жить, чем платить за мою учебу. Я увидела, что должна помочь, бороться. В 15 лет я начала давать уроки игры на скрипке, позже стала танцовщицей.
- Вы рады, что были единственной дочерью?
Нет. Я бы хотела иметь братьев и сестер, чтобы было с кем играть и ссориться. Мой отец - выходец из Германии, он был католиком. А моя мать - дочь русских евреев, тоже иммигрантов. Я была аргументом для моей бабушки, чтобы принять брак моих родителей. Мне выписывали комиксы, я ждала, когда они появятся в дверях дома. Я слушала радио, посещала занятия вне школы, вроде танцев и игры на пианино.
- Чем компенсировалось отсутствие братьев и сестер?
По воскресеньям отец брал меня на обед, всегда заказывал немецкое вино, и я научилась, как пить вино. По воскресеньям он за руку отводил меня на мессу. Он объяснил мне многие вещи. Люди, когда видели меня с отцом, думали, что это мой намораду. И я была в восторге от этого. Лучшие моменты моего детства связаны с пианино, когда мои родители играли по очереди. Мы трое пели бразильские, аргентинские и немецкие песни. Поэтому могу делать вид, что говорю по-немецки.
- Какие традиции сохранились до сих пор?
Празднование Рождества - точно немецкая традиция. С детства мои внуки поют на немецком, даже не зная, о чем песня. Я зажигаю свечи на канделябре моего отца, и мы исполняем три-четыре песни. Моя дочь пыталась перенести празднование Рождества в свой дом, но они отказались, сказав, что Рождество бывает в доме бабушки. Это моя прерогатива.
Наталья, по материалам "IstoE Gente" май 2008 г.
