36

Хуан Карлос не забывал каждый день навещать Кристину. Около тётки постоянно сидела племянница Ракель.
– Ну, как дела? – спросил Хуан Карлос, заглянув в очередной раз. – Кристина ничего не говорила?
– Ещё до аварии она говорила о какой-то важной улике, – ответила Ракель. – Она хотела предъявить её на процессе. Тётя была уверена в невиновности Иоланды. Она всё время это утверждала.
– Но что эта за улика? – спросил Хуан Карлос.
– Кажется, она говорила что-то о серёжке, – вспомнила Ракель.
– Где может быть эта серёжка? – задумался Хуан Карлос.
– Не знаю, – пожала плечами Ракель. – Домой она её не приносила. Она бы показала мне её.
Кристина попыталась в очередной раз что-то выговорить. Но она была ещё слишком слаба.
– Успокойся, Кристина, – остановил её Хуан Карлос. – Скоро ты поправишься и сможешь всё рассказать. Я поговорю с адвокатом Ринальди. А сейчас тебе лучше не напрягаться и побольше спать. Скоро ты будешь говорить.

Гонсало был бы немало удивлён, если б увидел, в каком обществе проводит время его секретарша и любовница Патриция. В небольшом кафе за столиком сидела она, её брат и давешний фотограф, потребовавший с него, двадцать пять тысяч долларов.
– Вот негативы, – сказал фотограф. – Будьте уверены, он заплатит. Никуда не денется.
– Меня меньше всего интересуют деньги, – ответил брат Патриции. – Мы хотим держать его в руках. Держать, пока он не рухнет.
– Я думаю, что так оно и будет, – уверенно сказала Патриция, нахмурив брови. – Правда, то, что мы собираемся с ним сделать, слишком ничтожное наказание за его злодеяния.
– Если бы не он, наш отец и сейчас был бы жив, – печально произнёс брат. – А теперь мы лишь воздаём ему по заслугам. Я поклялся отомстить за отца. Правда, мы платим за месть, дорогой ценой. Особенно ты, Патриция.
– Это не имеет значения, – покачала головой Патриция. – Я лишь орудие возмездия. Я говорила тебе это тысячу раз.
– Что ж, нам приходится прибегать к его же способам.
– Единственное, что мне не нравится, – заметила Патриция, – это то, что приходится втягивать в это невинных людей. Заставлять их страдать. Например, его жена Магда. Она тоже жертва его подлости и ненасытности.
– И чего же вы хотите? – спросил фотограф.
– Дело не в деньгах, – ответил брат Патриции. – Мы хотим уронить его в глазах общества, разорить его. Это для Гонсало самое худшее наказание.

После посещения Кристины Хуан Карлос вернулся к себе в кабинет. Через некоторое время туда заглянула Коко.
– Проходите, сеньора, – удивлённо сказал Хуан Карлос. – Чем могу быть полезным?
– Я здесь для того, чтобы выполнить небольшое поручение моей племянницы Сильвии. Она попросила передать это письмо лично вам в руки.
Коко протянула небольшой конверт.
– А где сейчас Сильвия? – спросил Хуан Карлос, вертя в руках письмо.
– Она уехала по моему совету, – ответила Коко. – В последнее время она была как одержимая. Я не одобряла Сильвию, но и вы не всегда вели себя правильно. Извините за откровенность.
– Проблема в том, сеньора, что я всегда стараюсь быть честным. Особенно когда речь идёт о чувствах другого человека, – ответил Хуан Карлос.– Сильвия умная женщина и скоро всё поймёт.
– Вы не сердитесь на неё? – спросила Коко. – Она в последнее время наломала дров, но всё это только из любви к вам. Как чувствует себя Иоланда?
– Как может чувствовать себя человек, которого оклеветали?
– Это большое несчастье, – согласилась Коко. – Хоть я мало знаю Иоланду, но сразу прониклась к ней симпатией. Ну, не буду больше отнимать у вас время. Было приятно с вами поговорить.
– Мне тоже, – поклонился Хуан Карлос.
После ухода Коко он разорвал конверт и прочёл письмо Сильвии. «Дорогой Хуан Карлос, я начинала это письмо много раз. Я не могу обещать забыть тебя, это для меня невозможно. Сейчас мне очень тяжело. Не знаю, сколько времени я пробуду за городом. Всё будет зависеть от моего состояния. Не удивляйся, если однажды встретишь меня изменившейся. Но знай, что ты для меня всё! Я люблю тебя, Хуан Карлос. Сильвия».

Таинственный вечерний гость не преминул вновь заглянуть к Сильвии. Втайне та была рада ему. Она не любила одиночества.
– Не думала, что здесь будет так холодно, – поёживаясь, призналась Сильвия. – Я попробовала выйти на улицу и тут же замёрзла.
– Просто в такую погоду нужно сидеть дома, – ответил Маркос. – Мне по душе такие холода. Я люблю тишину и одиночество.
– Странно слышать это от такого человека, как ты.
– Почему нет? – удивился Маркос. – Ты никогда не думала, что мы такие же, как все, только нам больше повезло в жизни.
– Я родилась не в рубашке, – грустно сказала Сильвия.
– Это никак не влияет на твою будущую жизнь, – заметил Маркос.
– Странно. Ты говоришь, как один человек, которого я хорошо знаю, – сказала Сильвия. – Наверное, все богатые мужчины недовольны своей жизнью.
– Кто он? – заинтересовался Маркос.
– Это человек, из-за которого я здесь. Он необыкновенный мужчина.
– О, тогда я должен быть благодарен ему, – улыбнулся ей Маркос. – Ведь он позволил мне познакомиться с тобой.
– Маркос, почему бы нам не остаться просто друзьями, – предложила Сильвия. – Без всяких претензий.
– Видишь ли, Сильвия, когда мужчина встречает красивую женщину, ему трудно не чувствовать себя Дон-Жуаном.
– Зачем это? – воскликнула Сильвия. – Мы просто погубим прекрасную дружбу. И потом, ты женат.
– Ну, если моя жена не даёт мне развод, то это не значит, что я чем-то обязан ей, – заметил Маркос. – Ты помолвлена?
– Нет, – ответила Сильвия. – Но я верна своему чувству.
– Я не отпущу тебя, – заявил Маркос.
– А кто сказал, что я хочу уйти? – удивилась Сильвия.

Хуан Карлос получил письмо от Дианы, в котором она просила навестить её. Он тут же бросил все дела и отправился в дом Вальдивья.
– Я получил твоё послание, – сказал он, входя в комнату, где Диана сидела в своём кресле. – Что случилось?
– Ничего особенного, – ответила та. – Просто я хочу поговорить с тобой по одному деликатному вопросу. Я тут всё серьёзно обдумала. Пожалуй, я могу помочь тебе решить серьёзную проблему. И успокоить Иоланду.
– Что ты имеешь в виду? – не понял Хуан Карлос.
– Я говорю о вашем ребёнке, – сказала Диана. – Я знаю, что у тебя проблемы с семьёй и Иоланда не хочет, чтобы у неё отняли ребёнка. Думаю, что мне удалось найти решение этой проблемы. Когда родится твой ребёнок, можешь принести его сюда. В наш дом.
– Что ты говоришь, Диана! – воскликнул поражённый Хуан Карлос.
– Мне, конечно, будет трудно, но это сделало бы меня по-настоящему счастливой. Я бы окружила его заботой. Папа согласился со мной. Ведь это ребёнок моего лучшего друга! Моего единственного друга. Я понимаю, что ты сначала должен поговорить с Иоландой, но сам-то ты согласен?
– Конечно, Диана! Но это такая ответственность.
– Так как я не могу ничем другим заниматься, я буду отдавать всё своё время этому ребёнку, – ответила Диана. – Поговори с Иоландой.
– Я почти уверен, что она согласится, – сказал Хуан Карлос.

Оливия продолжала приходить к Исабель. Обстоятельства складывались так, что она не могла ни найти Кристину, ни уехать из города. Это всё чрезвычайно тревожило её.
– Уже месяц, как у нас нет никаких известий о Кристине, – сказала она. – Я была у неё дома. Она не возвращалась.
– Что могло случиться? – спросила Исабель. – Нам надо обратиться в полицию.
– Зачем в полицию? – испугалась Оливия. – Наверное, Ракель просто увезла её куда-то за город.
– В её состоянии? Нет, это невозможно. И потом, Ракель непременно сообщила бы мне. Она же знает, как я волнуюсь о здоровье Кристины.
– Зачем ты осталась в этом доме? – начала старую песню Оливия. – Я уже столько раз предлагала уехать с нами!
– А я столько же раз отвечала, что никуда не уеду из этого дома, – твёрдо ответила Исабель.
– А я, наоборот, с удовольствием уехала бы отсюда, – сказала Оливия. – Но мой муж именно сейчас затеял продажу дома. Я даже не могу уехать одна. Необходима моя подпись. Если бы всё зависело от меня, я бы давно уже была далеко отсюда.

После разговора с Хуаном Карлосом Диана не удержалась и в день свиданий отправилась к Иоланде. К этому моменту она уже знала, что та согласна отдать своего ребёнка ей на воспитание.
– Я так счастлива, что ты приняла такое решение, – заявила Диана при встрече. – Пришла лично поблагодарить тебя.
– Это я должна благодарить тебя, – возразила Иоланда.
– Я тебя не разочарую, – заверила её Диана. – Я окружу его заботой и любовью и буду приносить его сюда, чтобы ты видела, как он растёт. И мы вместе дождёмся твоего возвращения.
– Но почему ты делаешь это?
– Я делаю это ради тебя, ради Хуана Карлоса и твоего малыша, которого я уже люблю. Он будет счастлив.
– Теперь я спокойна. Я уверена, что ты сможешь хорошо позаботиться о нём, – улыбнулась Иоланда.
– Главное, чтобы ты была спокойна, – сказала Диана. – Я защищу его. Никто его у меня не отнимет.
– Бог наградит тебя за доброту. Спасибо тебе.
В дни посещений Иоланда чувствовала себя не так одиноко. Сразу после ухода Дианы пришёл Хуан Карлос.
– Вот мы снова вместе, – сказал он, обнимая Иоланду.
– Всё благодаря Вирхинии, – ответила та. – Она очень добра ко мне.
– Что тебе сказала Диана? – поинтересовался Хуан Карлос.
– Она просто очаровательный человек. Я ей полностью доверяю.
– Ничего, скоро ты выйдешь отсюда, – заверил её Хуан Карлос.
– Я не хочу пережить снова горечь разочарования, – печально ответила Иоланда.
– Но если найдут настоящую преступницу? – предположил Хуан Карлос. – Что тогда?
– Ты имеешь в виду Оливию?
– Ты тоже думаешь, что это она?
– Конечно, – уверенно сказала Иоланда. – Она с первого дня ревновала меня.
– Я говорил с адвокатом Ринальди, – сообщил Хуан Карлос. – Он сказал мне, что дело ещё не закрыто.
– А как бедная Кристина?
– С ней всё хорошо. Я слежу за её выздоровлением, – ответил Хуан Карлос. – Только прошу тебя, никому не говори об этом. Адвокат Ринальди считает, что Кристина располагает вескими уликами против Оливии.
– Она одна знает правду, – согласилась Иоланда.

Когда Сара узнала о решении Иоланды отдать ребёнка Диане, она пришла в страшное негодование и тут же сообщила об этом Гонсало.
– Кто тебе это сказал, бабушка? – спросил тот.
– Матильда. Сегодня всеми делами семьи занимается прислуга. Какой кошмар! И всё по вине Хуана Карлоса...
– Послушай, бабушка, – твёрдо заявил Гонсало. – Этого никогда не случится. Я не позволю.
– Ты им запретишь? – спросила вошедшая Магда.
– Магда, сколько раз я тебя просил...
– ...не вмешиваться в твои дела, – продолжила Магда. – Но это и моё дело. Просто за всем этим стоит обыкновенная ревность. Иоланда предпочла Хуана Карлоса тебе. Ты желаешь её, но у тебя ничего не получается.
– О чём ты говоришь? – воскликнула Сара.
– Хватит обмана, – ответила Магда. – Иоланда стала наваждением для Гонсало. Но ты ей не нужен. Она любит твоего брата. Ты женился на мне по расчёту, надеясь поправить свои дела за счёт моего состояния. Ты воспользовался мной и моим отцом.
– Хватит, Магда! – закричал Гонсало. – Ты не понимаешь, что говоришь!
– Я действительно, наверное, ничего не понимаю, – с горечью ответила Магда. – Какая я была дура!..
С этими словами Магда выбежала из гостиной.
– То, что говорит Магда, правда? – спросила Сара.
– Да, это правда! – с вызовом ответил Гонсало. – Я люблю и желаю Иоланду. Я с самого начала добивался её. Любой ценой. Это мужское дело, оно не имеет никакого отношения к чести семьи.
– Замолчи! – оборвала его Сара. – Боже, неужели мне пришлось это услышать! Хватит глупостей. Эта женщина вечно нас унижает. А теперь ещё решила отдать ребёнка в чужие руки.

Выйдя от Иоланды, Хуан Карлос встретился с адвокатом Ринальди.
– Я приставил к Оливии частного детектива, – сообщил адвокат.
– Что-то прояснилось? – спросил Хуан Карлос.
– Она ходила на квартиру Эктора и что-то там искала.
– Иоланда, как и мы, уверена, что Эктора убила Оливия, – сказал Хуан Карлос. – И что она пыталась убить Кристину.
– Кристина – наше главное оружие, – согласился адвокат. – От неё зависит всё.
– Но меня беспокоит, сколько ещё продлится её выздоровление. Не потеряют ли её показания ценность к тому времени? – спросил Хуан Карлос.
– Для закона вопрос времени ничего не значит, – успокоил его адвокат. – Преступник не уйдёт от наказания.
– Значит, над Иоландой будет новый суд?
– Нет. Теперь она просто будет реабилитирована. Сейчас для меня главное – доказать вину Оливии Боргес. И я не успокоюсь, пока не добьюсь этого.

Возмущённая решением Иоланды, Сара отправилась к Хавьеру, чтобы поговорить с ним на эту тему.
– Я не знаю, как ты мог позволить, чтобы мой внук злоупотребил твоей добротой и великодушием твоей дочери, бедной больной девушки, – заявила Сара ему в лицо.
– Но именно ей и принадлежит инициатива, – возразил Хавьер.
– А по какому праву?
– Это право ей дали Хуан Карлос и Иоланда. Они родители и захотели доверить ей своего ребёнка.
– Но это абсурд! Выходит, его семья уже ничего не значит?
– Сара, – сказал Хавьер. – Я должен уважать волю его родителей. К тому же это так важно для Дианы. Поэтому я поддержал её в этом решении. Для неё это способ продемонстрировать свою любовь к Хуану Карлосу. Сейчас моя дочь счастлива, а это самое главное для меня.

38

На следующий день Сара решила заняться судьбой ребёнка Иоланды и Хуана Карлоса. Для этого она отправилась в тюрьму и выразила желание встретиться с надзирательницей Иоланды. В комнату вошла Вирхиния. Ей уже сказали, кто хочет видеть её. Сара же не узнала женщину, у которой когда-то отняла сына. Ведь прошло столько лет.
– Вы хотели видеть меня, сеньора? – спросила Вирхиния.
– У вас содержится женщина по имени Иоланда Лухан...
– Да... Вы её родственница?
– К несчастью, это так, – сказала Сара. – Она невеста моего внука.
– Какова цель вашего визита? – поинтересовалась Вирхиния.
– Это очень деликатный вопрос, – ответила Сара. – У нас знатная семья, мы принадлежим к высшему свету, где свои законы. А Иоланда вульгарная преступница. Она, к счастью, ещё не замужем за моим внуком, но ждёт от него ребёнка. Я хочу, чтобы вы помогли мне.
– Чем я должна вам помочь? – сухо спросила Вирхиния.
– Я полагаю, вы уже долго общаетесь с этими падшими женщинами, – начала издалека Сара.
– Эти женщины совершили однажды ошибку и теперь платят долг обществу, – ответила Вирхиния.
– Я хочу, чтобы вы помогли мне в этом простом деле. Отдайте мне ребёнка Иоланды, когда он родится! Я могу много заплатить. Я не хочу, чтобы мой внук увидел этого ребёнка. Можно сказать, что он родился мёртвым.
– Вы говорите чудовищные вещи, – возмутилась Вирхиния. – Как вы могли подумать, что я отниму ребёнка у матери?
– Но я готова заплатить за это, – напомнила Сара.
– Я не привыкла делать деньги на чувствах людей, – отрезала Вирхиния. – Меня бы всю жизнь мучила совесть.
– Совесть, как и любой другой инстинкт, можно заставить замолчать, – цинично ответила Сара. – Мои деньги помогут вам.
– Я предпочитаю считать, что этого разговора не было, – ответила Вирхиния.
– Вы хотите отказаться от больших денег? – спросила Сара.
– Я женщина и мать. Я никогда не сделаю этого.
– Почему вы защищаете этих преступниц? – спросила Сара.
– Вы меня не узнали?
– Нет, а кто вы? – насторожилась Сара.
– Я Вирхиния Росалес. Вы верите в судьбу? Много лет назад вы уже делали нечто подобное с моим сыном и обрекли меня на страшные муки. Видите, что со мной произошло? Я стала работать в этой тюрьме. Теперь я понимаю, что Бог направил меня сюда, чтобы не дать вам совершить очередную подлость. Чем вы лучше этих несчастных женщин?
– Ты видела моего внука? Он знает всё? – в ужасе спросила Сара.
– Нет, я пока не сказала ему, – с презрением ответила Вирхиния. – Но я не допущу, чтобы с моим внуком произошло то же, что с его отцом.
– Слава Богу, – выдохнула Сара. – Это принесло бы много вреда.
– Вреда? – возмутилась Вирхиния. – Какой может быть вред от того, что сын узнает, кто его мать. Я никогда с этим не смирюсь.
Придя домой, разъярённая и одновременно испуганная Сара тут же отправилась на кухню.
– Матильда, Ромуальдо!.. – грозно позвала она.
– Вы звали нас, сеньора? – спросила Матильда.
– Вы обманывали меня всё это время, – заявила Сара. – Сначала вы говорили мне, что ничего не знаете об отношениях Хуана Карлоса и Иоланды. Потом вы утверждали, что не знаете, где она. Как оказалось, вы тайком виделись с ней. Теперь Иоланда ждёт ребёнка от моего внука! Ромуальдо, я только вчера спрашивала тебя о Вирхинии... Сегодня я узнаю, что она работает надзирательницей в тюрьме, где содержится Иоланда. И уже встречалась с Хуаном Карлосом...
– Да, сеньора, – тихо ответил Ромуальдо. – Это верно. Мы обманывали вас. Но вы не должны нас осуждать. У нас были на то причины. К тому же вы тоже столько лет лгали.
– Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне! – крикнула Сара.
– Прошу вас, сеньора, – гордо подняв голову, ответил старик, – не повышайте на меня голос. Я ваш слуга, но не раб. Вы платите мне за работу, но не купили меня.
– В таком случае вам придётся немедленно покинуть этот дом. Вы уволены, – заявила Сара. – Вон из моего дома!
– Что случилось, бабушка? – спросил, привлечённый шумом, Гонсало. – Что здесь происходит?
– Разве вы не слышали? – обиженно проворчал Ромуальдо.
– Мы уволены, – объяснила Матильда, вытирая слёзы.
– Что случилось, бабушка? – вновь спросил Гонсало.
– У меня есть на это причины, – сухо ответила Сара; вдаваться в подробности не входило в её планы.
– Бабушка, ты не можешь их просто так уволить, – возразил Гонсало. – Они столько лет прослужили в этом доме.
– Как, и ты не признаёшь моего авторитета? – воскликнула Сара в гневе. – Это мой дом, и все должны подчиняться мне.
– Успокойся и объясни всё толком.
– Ты очень изменился, Гонсало, – ответила Сара. – Они меня предали, и я требую, чтобы они покинули этот дом, вот и всё.
– Если ты назовёшь мне убедительную причину, то я сам помогу тебе прогнать их, – сказал Гонсало.
– Оставь меня в покое! Теперь даже ты против меня.
Сара резко повернулась и вышла из комнаты.
Магда спустилась на кухню и увидела, что Ромуальдо и Матильда собирают вещи.
– Что случилось? – спросила она.
– Столько лет... – ответил Ромуальдо. – И вот награда. Сеньора Сара выгнала нас, как двух собак. Мы уходим.
– Постойте, – попросила Магда. – Вы не должны уходить. Ведь тогда я останусь совсем одна. Не оставляйте меня. Когда родится ребёнок, мы уйдём вместе.
– Не останавливайте нас, – возразил Ромуальдо. – Нас уволили, и потом, у нас тоже есть чувство достоинства.
– Прошу вас, успокойтесь, – взмолилась Магда. – Я очень люблю вас и всё сделаю, чтобы вы были рядом со мной. Потерпите немного ради меня. Я сумею отблагодарить вас.

После визита Сары Вирхиния решила поговорить с Иоландой.
– Садись, я хочу рассказать тебе некоторые правила этой тюрьмы, касающиеся беременных заключённых, – сказала Вирхиния.
– Я слушаю вас, – с замирающим сердцем ответила Иоланда.
– Я хочу, чтобы ты знала, что тебя ожидает. Согласно, закона в момент родов тебя отвезут в больницу. Под охраной, естественно. Потом тебе оставят ребёнка на три месяца. На период кормления. Ну, а потом, я думаю, проблем не будет. У тебя ведь есть человек, которому ты можешь доверить ребёнка?
– Да, – радостно ответила Иоланда. – Это подруга Хуана Карлоса, да и сам Хуан Карлос.
– Хорошо, – кивнула Вирхиния.
– Скажите, у вас есть дети? – неожиданно спросила Иоланда.
– Есть. Сын, – ответила Вирхиния. – Знаешь, моя жизнь во многом похожа на твою.
– Да? – удивилась Иоланда. – А почему?
– У меня были те же проблемы. Когда-нибудь я расскажу тебе всё, – сказала Вирхиния.

Раздосадованная Сара после резкого разговора с Матильдой и Ромуальдо и неповиновения Гонсало пребывала в дурном расположении духа. Каково же было её возмущение, когда, войдя в гостиную, она увидела там Вирхинию в сопровождении Игнасио.
– Что эта женщина делает в моём доме? – возмущённо спросила она. – Я этого не потерплю.
– Я всё знаю, – ответил Игнасио. – Ты ходила к Вирхинии в тюрьму. Это в твоём духе. Но одного ты не знаешь. Вот уже некоторое время мы с Вирхинией муж и жена. Произошло то, что должно было произойти ещё много лет назад.
– Ты смеёшься? Ты не мог жениться на этой женщине, – беспомощно сказала Сара.
– Ты без зазрения совести пошла к ней и сделала гнусное предложение. То же самое ты сделала много лет назад. Конечно, у тебя были другие планы в отношении своего сына.
– У меня тоже другие планы в отношении моего сына, – подала голос Вирхиния. – Я не позволю, чтобы в ваши руки попал мой внук. Я теперь уже не та наивная девушка.
– Уходите из моего дома! – приказала Сара. – Оба уходите. Ты, Игнасио, больше не жди от меня снисходительности. Я не оставлю тебе ничего из своего состояния. Ты уже получил, что хотел, а я останусь верна обещанию, данному много лет назад.
– Это меня не волнует, мама, – ответил спокойно Игнасио. – Главное то, что я вновь обрёл Вирхинию. За это я готов отдать всё, что у меня есть.
– Надеюсь, у вас хватит здравого смысла ничего не говорить Хуану Карлосу о его происхождении? – с тревогой спросила Сара.
– Почему мы должны скрывать от него правду, которую он имеет право знать? – удивился Игнасио. – Кроме того, Хуан Карлос любит Вирхинию, н ты знаешь его отношение к Монике.
– Вирхиния, – грозно заявила Сара, – уходи, и чтобы ноги твоей не было в этом доме.
– Если здесь не захотели признать её моей женой, – ответил Игнасио, – то я тоже отказываюсь от тебя, мама. Весьма сожалею, что так получилось. Идём, дорогая.
Игнасио взял Вирхинию под руку, и они вышли из гостиной.
– Ушёл, – печально пробормотала Сара. – Променял меня на эту женщину. Я осталась одна. Как мне н хватает Моники!

Гонсало и Адриан сидели в офисе, когда Патриция сообщила о приезде Сальдивара.
– Ты уже не заходишь без доклада, Сальдивар? – насмешливо спросил Гонсало, когда его помощник вошёл в кабинет.
– Ты был занят, – пожал плечами тот. – Как дела?
– Я хотел спросить это у тебя.
– Лично у меня неплохо, а вот у фирмы не очень. Плохо сбывается продукция. Отменены некоторые поставки. Да и наводнение нанесло немалый ущерб, – ответил Сальдивар.
– Короче, катастрофа, – констатировал Гонсало. – Я хочу избавиться от этих заводов. Наступил момент решительных действий. Эти лесопильни приносят слишком много головной боли. Хочу заняться покупкой и продажей мебели. Хлопот меньше, а риска никакого. И, к сожалению, должен сообщить тебе, Сальдивар, что через некоторое время я буду вынужден отказаться от твоих услуг.
– Всё правильно, – согласился Сальдивар. – Раз продаются заводы, то мне нечем больше заниматься.
– Ты получишь хорошую компенсацию, – сказал Гонсало. – У тебя уже есть какие-то предложения относительно работы?
– Ты меня знаешь, – ответил Сальдивар. – Я деловой человек. Ты богат, а мне приходится крутиться.
– Ты прав, – не стал возражать Гонсало. Он был рад тому, что Сальдивар так легко принял сообщение об увольнении.

Неожиданно для самой себя Сильвия прервала свой импровизированный отпуск и вернулась в город. Старые чувства возобладали над здравым смыслом, и она вновь явилась в клинику к Хуану Карлосу.
– Я пришла, чтобы повторить тебе всё, что я написала в своём письме, – заявила она.
– И что будем делать? – спросил Хуан Карлос. – Опять начнём всё сначала?
– Твой отказ причиняет мне такую боль, – печально сказала Сильвия. – Я жила только ради тебя. Ты можешь дать мне хоть небольшую надежду?
– Послушай, Сильвия! Я всеми способами пытался объяснить тебе, что у тебя навязчивая идея. Как ты не можешь понять, что я люблю другую женщину!
– Я знаю, знаю, – с досадой ответила она. – Но хочу спросить, что она дала тебе, кроме страданий?
– Она дала мне ребёнка. Ты понимаешь, что это значит?
– Ты так уверен, что это твой ребёнок?
– Да, уверен, – твёрдо сказал Хуан Карлос. – Я чувствую это сердцем. Ты уже говорила это на процессе. Тогда ты произвела потрясающее впечатление.
– Почему мы всё время ссоримся? – спросила Сильвия.
– Это же я могу спросить у тебя, – пожал плечами Хуан Карлос. – Я не понимаю, почему мы всё время ссоримся, если ты прекрасно знаешь, что в моей жизни нет для тебя места.
– Ты всегда мной пользовался, потому что знал, что я влюблена в тебя, – с горечью ответила Сильвия. – Мы можем уехать. Ты забудешь эту женщину. Ты единственный мужчина в моей жизни.
– Что же мне делать? – воскликнул Хуан Карлос. – Ты определённо решила свести меня с ума. Что я должен сделать, чтобы ты оставила меня в покое?
– Полюбить меня! – ответила Сильвия. – Жениться на мне. Я хочу заботиться о твоём ребёнке. Я готова на всё.

После разговора с Гонсало Сальдивар встретился с Патрицией.
– Видишь, – сказала та. – Всё оказалось не так уж сложно.
– Ты так думаешь? – возразил Сальдивар. – Чтобы это провернуть, нужна была большая хитрость. Я лично приложил руку к подрыву империи Гонсало. Сейчас достаточно немного подтолкнуть, и всё развалится.
– Я не понимаю, – сказала Патриция.
– Национальная компания по экспорту и импорту мебели прислала своего представителя, – объяснил Сальдивар. – Они заинтересованы в покупке лесопильных заводов. Я буду вести переговоры. Мне поручено заняться этим. Для меня это означает, поменять хозяина не меняя кресла.
– Но эти заводы стоят целого состояния, – заметила Патриция.
– Я уже подумал, как можно сбить цену. Гонсало не понимает, что продажа лесопильных заводов – это его самая большая ошибка. Ему придётся выплачивать другим пайщикам их долю. А именно, Игнасио и Хуану Карлосу. Гонсало получит только третью часть. Хуану Карлосу и Игнасио достанется больше половины. Это будет хороший урок для Гонсало. Через несколько месяцев он будет вынужден встать на колени и просить помощи у своей жены.

Сара была искренне рада видеть Адриана. Ей было, что сообщить ему. Этот день оказался богатым на неожиданные события.
– Сегодня я ходила в тюрьму, чтобы поговорить с заведующей отделением о нашем решении относительно ребёнка Иоланды, – сказала она. – Но эта женщина была непреклонна. И знаешь, кто это оказался? Вирхиния Росалес! И самое страшное, что она уже жена Игнасио.
– Хуан Карлос всё знает? – живо спросил Адриан.
– Нет, но это вопрос времени, – ответила Сара.
– Я же говорил тебе... Шила в мешке не утаишь, – с досадой сказал Адриан.
– Сегодня я получила ещё одно письмо с требованием денег, – сообщила Сара. – Теперь я вообще ничего не понимаю. Иоланда в тюрьме. Вирхиния тут ни при чём. Но кто же тогда?
– Что ты будешь делать? – поинтересовался Адриан.
– Хватит! – твёрдо ответила Сара. – Я больше не заплачу ни цента. Больше я не позволю себя шантажировать.

40

В эту ночь Гонсало не пришёл домой ночевать. После работы он отправился к Патриции, решив, что он свободный человек и волен как хочет распоряжаться собой. Утром он вернулся домой и тут же встретил Магду.
– Привет, как ты? – спросил он, делая вид, что ничего не произошло.
– Знаешь, – с презрением ответила Магда, – сегодня утром я велела Матильде унести твои вещи из нашей комнаты. Ты так редко здесь бываешь, что нет смысла занимать место. Ночью я почти не спала. Хотела отправить вещи домой к Патриции, но не знаю её адреса.
– Значит, ты хочешь, чтобы я исчез навсегда? – перешёл в наступление Гонсало. – Хочешь окончательно вычеркнуть меня из своей жизни? Думаешь, я чувствую себя счастливым в этом доме? Как только вхожу, сразу начинаются упрёки, обвинения!
– Ты хочешь убедить меня, что я несправедлива к тебе? – удивилась Магда.
– А разве это не так?
– Пожалуйста, Гонсало, прекрати, – попросила Магда.
– Послушай, Магда. Совсем недавно ты отстранила меня от управления делами. Такое ощущение, что ты меня презираешь, что я твой злейший враг...
– Ты тоже постарался и отвёл мне соответствующее место, – ответила Магда. – Как предмету не первой необходимости. Но не волнуйся; как только родится ребёнок, я тут же избавлю тебя от своего присутствия и уеду в свой дом.
– Ты можешь решать за себя, – ответил Гонсало, – но не за моего ребёнка. Можешь ехать, ребёнок останется здесь.
– Я заставлю тебя дорого заплатить за это, Гонсало, – оказала Магда.

Через некоторое время Вирхиния осталась наедине с Иоландой.
– Хуан Карлос был прав, – сказала она. – Сколько счастья ты внесла в нашу жизнь!
– Моё счастье было бы полным, если бы мне не пришлось возвращаться в эту ужасную комнату, – печально ответила Иоланда.
– Не нужно так убиваться, дорогая, – успокоила её Вирхиния. – К сожалению, это неизбежно. Но мы всё-таки надеемся, что скоро всё изменится, и ты выйдешь оттуда. Я всегда буду рядом с тобой. Всеми силами буду помогать тебе. Только ты старайся не думать об этом.
– Когда я выйду из тюрьмы, моему сыну будет восемь лет, – ответила Иоланда. – Я буду для него чужой. Я не смогу увидеть, как он начнёт ходить, не смогу услышать, как он впервые скажет слово «мама». Не увижу, как он растёт. Понимаешь?
– Это очень тяжело, – печально согласилась Вирхиния. – Но вспомни, что и в моей жизни тоже был трудный период. Однако я никогда не теряла веры. Вот увидишь, Пресвятая Дева никогда не оставит тебя. Я в этом больше чем уверена.
– Да, мне необходимо верить, – сказала Иоланда. – Нужно надеяться на лучшее. Справедливость восторжествует. Это моя единственная надежда.
– Конечно...

Сильвия усиленно искала союзников в своей безнадёжной борьбе за призрачное счастье. Для этого она пришла в офис к Гонсало. Естественно, основной темой для разговоров было рождение ребёнка Иоланды.
– Подумать только, – процедил Гонсало. – Он даже не соизволил сообщить, что у меня родился племянник.
– К сожалению, нужно признать, что мы потерпели поражение, – вздохнула Сильвия. – А ведь я так надеялась на тебя, Гонсало.
– У меня были другие проблемы, – ответил тот.
– Поэтому ты и не сделал то, что должен был сделать?
– Всему своё время, – философски произнёс Гонсало.
– Ты сумасшедший! – воскликнула Сильвия. – Единственное, что нам осталось – это дожидаться, пока Хуан Карлос женится на Иоланде, и они будут счастливы и довольны, как в сказке.
– Нет, этого не будет, – возразил Гонсало. – Иоланда не может выйти замуж в тюрьме. Значит, если мои расчёты верны, то у нас ещё очень много времени.
– Кто знает, – покачала головой Сильвия. – Может, они поженятся тайно, никого не поставив в известность.
– Нет, дорогая, моя, – не согласился Гонсало. – Я уверен, что Иоланда захочет обвенчаться в церкви. В белом платье.
– И поклясться перед алтарём в вечной любви, – подхватила Сильвия. – Они просто посмеялись над нами. И мы не должны прощать им такое. Тебе не кажется, что настал момент заключить соглашение?
– Я тебе уже сказал и хочу ещё раз повторить, – ответил Гонсало. – Этого брака не будет. Никогда! Я поклялся самому себе.
– Да, я понимаю, – сказала Сильвия. – Скажи мне, Гонсало, ты пойдёшь проведать племянника?
– Разумеется, пойду. Хочу поцеловать счастливую маму...

Узнав правду о своей матери, Хуан-Карлос отправился к Саре для решающего разговора. Он застал её в гостиной в обществе Гонсало.
– Я пришёл потребовать объяснений от бабушки в поговорить с тобой, Гонсало, – заявил Хуан Карлос.
– Ты хочешь потребовать объяснений от бабушки? – удивился тот. – В чём? И что ты хочешь сказать мне? То, что родился сын Иоланды? Я уже знаю это. Мои поздравления.
– Да, – кивнул Хуан Карлос. – У меня родился сын, и Иоланда безмерно счастлива. Так же, наверное, была счастлива Моника дель Кастильо, когда родился ты.
– Ты говоришь о своей матери, – в недоумении заметил Гонсало. 
– Именно поэтому я и пришёл, – ответил Хуан Карлос. – Я хочу рассказать тебе о своей матери. Чтобы ты больше не упрекал меня в неблагодарности к Монике. У всех людей есть интуиция. Теперь я понимаю, почему взгляд этой сеньоры всегда казался мне таким холодным.
– Эта сеньора твоя мать, и я не могу позволить тебе так говорить о ней, – грозно сказал Гонсало.
– Согласен, – ответил Хуан Карлос. – Я тоже так думал. На твоём месте я вёл бы себя точно так же. Я хочу рассказать тебе о Вирхинии Росалес.
– Я уже сказала этой женщине, что больше не хочу видеть её в моём доме, – заявила молчавшая до этого Сара.
– Она моя мать, – с гордостью ответил Хуан Карлос. – И если она не будет принята в этом доме, то мне тоже нечего делать здесь. Ты лгала мне все эти годы. Я не понимаю, почему ты играла на человеческих чувствах?
– В чём дело? – спросил изумлённый Гонсало. – Ты действительно сошёл с ума. О чём ты говоришь?
– Спроси у бабушки. Она знает всю правду. Моника день Кастильо не моя мать. Мы сводные братья, а не родные.
– Гонсало, это правда, – с трудом произнесла Сара. – Ты единственный законный Идальго дель Кастильо. Хуан Карлос – сын твоего отца и той женщины.
– Та женщина достойна всяческого уважения, – с вызовом сказал Хуан Карлос. – Почему ты её так презираешь?
– Я сделала то, что должна была сделать, и ни в чём не раскаиваюсь, – твёрдо заявила Сара.
– Я знаю, что ты никогда ни в чём не раскаиваешься, – согласился Хуан Карлос. – Более того, ты и сейчас хотела сделать ту же подлость. Но я никогда не позволю этого. Скажи Магде и Гонсало, что ты собиралась сделать.
– Уйди из этого дома! – приказала Сара.
– Гонсало, можешь спросить у Матильды и Ромуальдо, они всё знают, – предложил Хуан Карлос.
– Я должна была сделать это, – уверенно сказала Сара. – Гонсало, я не могла позволить, чтобы эта женщина проникла в наш мир.
– Боже мой! – воскликнула, входя, Магда, которая слышала окончание разговора и всё поняла. – Сколько лжи! Сколько обмана! Сара, как вы могли совершить такую низость?
– Если бы меня обвиняла та женщина, я бы могла понять, – гордо ответила Сара. – Но ты, Магда, ты же принадлежишь нашему кругу!
– Нет, вы ошибаетесь, – горячо возразила Магда. – Нет никакой разницы между нашим и их кругом. Единственная разница в чувствах. Честно говоря, мне сейчас стыдно, что я член вашей семьи.
– Ты должна гордиться этим! – заявила Сара.
– Вы, должно быть, потеряли рассудок, если так себя ведёте.
– Я никому не позволю осуждать меня! – с вызовом ответила Сара. – Я знаю, что делаю.
– Наступит день, когда вам придётся за всё ответить, – сказала Магда.
– Значит, мы всего лишь сводные братья, Хуан Карлос, – с улыбкой сказал Гонсало. – Теперь я многое понимаю. Например, почему отец по-разному к нам относился. Он мне сказал однажды, что я похож на свою мать, а ты совсем другой. Это неудивительно.
– Что касается меня, – ответил Хуан Карлос, – всё будет, как и прежде. Если ты будешь уважать мою мать...
– Ну, навряд ли всё будет, как прежде, – возразил Гонсало. – Мы дети разных матерей, хотя я носим одну фамилию. Скажу больше – мы соперники.
– Это всё, что ты можешь мне сказать?
– Это всё, – подтвердил Гонсало.
– А ты, бабушка?
– Для меня Моника дель Кастильо была законной женой моего сына Игнасио, – ответила Сара. – И у них был только один сын.
– Сара, Боже мой! – вмешалась Магда. – Вы не имеете никакого права так говорить. Это несправедливо.
– Магда, я тебе уже много раз повторяла, – ответила Сара, – что в этом доме очень строгие правила.
– Как бы то ни было, Гонсало, – сказала Магда, – он же твой брат! Неужели ты не испытываешь никаких чувств? Однажды ты об этом пожалеешь! И не жди от меня понимания.
– Поговорю с моим адвокатом, – произнесла Сара. – Хочу, чтобы он составил новое завещание.
– Ты не останешься одна, бабушка, – поддержал её Гонсало, который понял, какие перспективы открываются перед ним в качестве единственного наследника.
После ухода Хуана Карлоса Гонсало решил навестить Иоланду и посмотреть на её сына. В клинике в её палате он застал Диану.
– Отлично, – заявил он. – Встретились две мамы. Настоящая и приёмная. Могу я поцеловать свою сноху? Мои поздравления, Иоланда. Как дела, Диана?
– Хорошо, – ответила та. – А у тебя?
– Хорошо, очень хорошо, – улыбнулся Гонсало. – У тебя очаровательный сын, Иоланда. На кого он похож?
– Он только что родился, и об этом ещё рано говорить, – заметила Иоланда.
– Может, похож на дядю? – весело спросил Гонсало. – Разумеется, Иоланда хочет, чтобы он был похож на отца. Особенно характером.
– Как Магда? – решила сменить тему разговора Диана.
– Осталось уже недолго, – ответил Гонсало.
– Если это скоро произойдёт, ты должен быть очень счастлив.
– Ты не представляешь, что для меня значит иметь ребёнка, – ответил Гонсало. – На этого ребёнка я возлагаю большие надежды.
– Что это значит? – мрачно спросил вошедший Хуан Карлос. – Я запрещаю тебе, Гонсало, приближаться к Иоланде и тем более, к моему сыну.
– Я только хотел посмотреть на него, – возразил тот. – Хуан Карлос Идальго дель Кастильо...
– Я с большой гордостью ношу эту фамилию, – ответил Хуан Карлос. – Можешь уходить. Твоё присутствие мне неприятно. Уходи, Гонсало.
Гонсало пожал плечами и молча вышел из палаты.

Сальдивар, воспринявший увольнение внешне спокойно, на самом деле затаил обиду на неблагодарного Гонсало. Поэтому, когда Патриция предложила ему встретиться с её братом Рикардо, он с радостью согласился. Их цели совпадали. Оба хотели отомстить Гонсало. Встретились они в ресторане за ужином.
– Предлагаю тост за успех нашего общего дела, – предложил Рикардо. – Наконец-то мы познакомились, Сальдивар.
– Да, мне тоже было интересно увидеть тебя, – согласился Сальдивар. – Поэтому я и пришёл сюда.
– Как идёт продажа лесопильных заводов?
– Сделка уже на заключительном этапе, – ответил Сальдивар. – Это начало конца Гонсало.
– Просто невероятно, как этот человек не ценит людей, которые были верны ему, – заметил Рикардо.
– Он быстро всё забывает, – ответил Сальдивар. – Сейчас рядом с ним Адриан Монтес де Ока.
– Он будет держать его при себе до самого конца.
– Я уверен, что в данный момент Адриан работает на себя, – сказал Сальдивар. – Он чувствует себя хозяином положения.
– Гонсало подозревает тебя, – сказала Патриция.
– Он сам тебе это сказал? – встревожился Сальдивар.
– Да.
– Впрочем, это не волнует меня. Я знаю, как себя вести.
– Он думает, что в тебе причина всех его проблем.
– Какая мне разница, что он думает, – с досадой ответил Сальдивар. – Пока не будут подведены все итоги, я ему нужен. Какое-то время ему придётся терпеть меня.
– Как у него с финансами? – поинтересовался Рикардо.
– Плохо, – ответил Сальдивар. – Если бы он был по умнее, никто не смог бы разорить его. У его жены огромное состояние. Но он всё время допускает ошибка, на которые я ему указывал.
– Его брака уже не существует, – сказала Патриция. – Честно говоря, я тоже хочу выйти из игры, потому что, я уже не могу выносить его.
– Немного подожди. Нам нельзя рисковать.

Впервые после гибели Эктора его друг Габриэль решил навестить Исабель. Убитая горем мать обрадовалась его приходу.
– Ты не представляешь, как мне приятно видеть тебя, – сказала она. – Ты уже давно не приходил. Забыл обо мне?
– Нет, не говори так, Исабель, – возразил Габриэль. – Просто не мог...
– Понимаю, – грустно сказала Исабель. – Эктора больше нет.
– Мне было больно приходить в этот дом, – произнёс Габриэль, – и не встречать здесь Эктора. Его смерть потрясла меня.
– Да, вы были друзьями, – согласилась Исабель. – Всегда были вместе. После процесса я тебя ещё не видела. Почему ты защищал эту женщину? Ты меня очень удавил.
– Я продолжаю думать, что Иоланда невиновна, – сказал Габриэль.
– Понимаю, – кивнула Исабель. – Ты был другом Иоланды и доверял ей. Как и я. Она всех обманула.
– Знайте, – убеждённо заявил Габриэль, – по отношению к вашему сыну справедливость не восторжествовала. В тюрьме находится человек, который расплачивается за преступление, которого не совершал!
– Я сама всё видела! – воскликнула Исабель.
– Я не знаю, что вы видели, но Иоланда невиновна.
– Кого ты подозреваешь, Габриэль? Скажи, ты же всё знаешь!

42

Время летело быстро, три месяца после рождения ребёнка прошли для Иоланды как одно мгновение. Она с тоской ожидала приближения этого рокового дня. По закону по истечении трёх месяцев ребёнка должны были забрать у матери.
– Ты уже старый, – сказала Вирхиния ребёнку, которого с нежностью держала на руках. – Тебе исполнилось уже целых три месяца.
– Если бы я знала, что это так тяжело, – грустно сказала Иоланда, – я бы попыталась оставить его ещё ненадолго.
– Но, Иоланда, – возразила Вирхиния, – тебе рано или поздно придётся пережить это. Крепись. Принимай всё, как есть.
– Как я могу такое принять! – воскликнула Иоланда в слезах.
– Думай о том, что сегодня очень важный день, – сказала Вирхиния.
Диана тоже с волнением готовилась к предстоящему событию. Для неё это был радостный день. Её жизнь наполнялась смыслом. Диана выглядела такой радостной, какой уже давно не была.
– Крёстная уже готова? – спросил довольный Хавьер.
– Да, папа, – улыбнулась Диана.
– Твой крестник может гордиться тобой. Ты очень красивая.
– Знаешь, сегодня такой важный день, – с волнением сказала Диана. – Наконец-то будет с нами маленький человечек.
– А если Иоланда в последний момент передумает? – с тревогой спросил Хавьер.
– Нет, папа, – возразила Диана. – Она уже решила.
– Для неё это будет нелегко, – заметил Хавьер.
– Разумеется, – согласилась Диана. – Но Иоланда сама этого хочет. Ведь, правда?
– Знаешь, я думаю, сколько всего должен вынести человек, находясь в таких условиях, как Иоланда...
– Да, верно, – печально согласилась Диана.
– Ну, если ты готова, то мы можем идти.
Через полчаса они уже были в тюрьме, где их ожидала Иоланда.
– Вещи подошли? – спросила Диана.
– Да, спасибо, Диана. Всё очень хорошо.
Иоланда еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
– Да, наряд красивый, – серьёзно заметил Роберто, тоже присутствующий здесь. – Но я бы предпочёл футбольную майку.
– Роберто, – улыбнулась Диана. – Даже в такой момент ты находишь повод для шуток!
– Какая шутка! – возмутился Роберто. – Я хочу сделать из своего крестника спортсмена.
– Не обращай на него внимания, – сказала Диана, – Иоланда, будь спокойна. Я позабочусь о твоём сыне.
– Конечно, – согласилась Иоланда. – Иначе я бы не доверила его тебе.
– А ты, не хотела бы, оставить его ещё ненадолго?
– Нет, это невозможно, – поспешила ответить Вирхиния. – Здесь очень строгие порядки. Тем более Иоланда уже решалась на это.
– Можно понять, что сейчас испытывает Иоланда, – заметил Роберто. – Это так тяжело – расставаться с ребёнком!
– Никто не может этого понять, – печально сказала Иоланда. – Но, как бы то, ни было, я очень благодарна вам за всё.
– Я хочу сказать тебе, – Роберто взял её за руку. – Я всегда в твоём распоряжении. Ты должна знать, что твой сын очень важен для всех нас. Мы будем его любить.
– Спасибо. – На глазах Иоланды выступили слёзы.

Гонсало неслышно вошёл в гостиную, где в одиночестве сидела Сара.
– Бабушка!
– Гонсало, – от неожиданности Сара вздрогнула. – Ты вошёл как вор. Я даже не услышала.
– Такое впечатление, что ты была далеко отсюда, – заметил Гонсало.
– Далеко отсюда, – повторила Сара. – Это было бы неплохо. Чтобы всё забыть... Мне очень тяжело.
– О чём же ты думала?
– Вспоминала, – ответила Сара. – Пыталась восстановить потерянные образы. Вспоминала прошлое, которое больше не вернётся. Тогда всё было не так, как теперь. Сейчас кругом вульгарность и дурной вкус!
– Ты вспоминала маму? – тихо спросил Гонсало.
– Да, именно так, – ответила Сара. – Я всё время думаю о ней. В этой комнате это несложно. Мне даже кажется, что я её вижу. Именно в этой комнате она умерла. Здесь всё осталось нетронутым, как было при её жизни. Если бы ты знал, как она любила жизнь. Никто даже не замечал, что она умирает. Помню, мы устроили праздник на свежем воздухе. Она сумела скрыть и свою боль, н своё отчаяние, чтобы никто ничего не замечал. Она была сильной, весёлой.
– Она не должна была выходить за такого мужчину, как папа, – сказал Гонсало.
– Я хотела этого брака, – ответила Сара.
– Зачем? – воскликнул Гонсало. – Зачем ты настояла? Раз папа любил ту женщину, от которой у него родился Хуан Карлос?..
– Он твой брат, – возразила Сара. – Он здесь ни при чём. Во всём виноват Игнасио и я.
– Нет, – твёрдо ответил Гонсало. – Он мне не брат.
– Вы братья, – упорно стояла на своём Сара. – Вы оба сыновья Игнасио.
– Но у нас разные матери. И хуже всего, что мы совсем разные. Он как безумный влюбился в служанку...
– Гонсало! – сказала Сара. – Эта ненависть может обернуться против тебя.
– Это не ненависть, – возразил Гонсало. – Это обида. Обида, что я прожил столько лет и ничего не знал.
– Ты не должен думать о прошлом. Нужно смотреть вперёд. У тебя есть цель в жизни. Скоро у тебя появится ребёнок.
– Магда так далека от меня, – сказал Гонсало. – Я не знаю, что будет.
– Не беспокойся, – успокоила его Сара. – Мы не позволим ей взять инициативу в свои руки. Мы сумеем защитить ребёнка, который родится. Он будет единственным законным наследником состояния нашей семьи. И нашего имени. Ты и он. Вы станете продолжателями рода Идальго. Обещай мне, дорогой, что если родится девочка, то ты дашь ей имя матери. Назови её Моникой.
– Это будет мальчик, – уверенно сказал Гонсало. – Должен быть мальчик. Потому что он будет моим. Только моим.

С отцом Гонсало встречался теперь только в офисе по делам семьи. На этот раз они оформляли документы на продажу лесопильных заводов. Когда всё было завершено, Игнасио сказал:
– Теперь всё в порядке.
– Очень хорошо, – ответил довольный Гонсало. – Этим завершается одна эпоха для Идальго дель Кастильо. Мой бедный дедушка переворачивается в гробу, видя неспособность своих наследников, среди которых и я. Лесопильные заводы больше не являются частью нашего состояния, но мы совершили замечательную сделку.
– Тебе ещё многому нужно научиться, Гонсало, – заметил Игнасио.
– А ты можешь меня обучить, папа? – с иронией спросил Гонсало.
– Почему нет? – ответил тот. – Я знаю, что ты этому не веришь, но могу доказать.
– У тебя хватает мужества ставить себя в пример? – удивился Гонсало.
– А почему нет? – опять возразил Игнасио. – Или ты собираешься читать мне мораль?
– Я узнал от Сары, что ты нашёл Вирхинию, – вмешался Адриан, – и что Хуан Карлос узнал правду о своей матери.
– Да, ну и что же?
– Наконец–то тебе удалось отыскать её...
– Я встретил её случайно, – ответил Игнасио. – Сказать честно, я на это уже не надеялся.
– Мои поздравления, ваша любовь выдержала испытание временем.
– Мы всегда любили друг друга, и ты это знаешь, – сказал Игнасио.
– Хотя бы из уважения к моей матери, – прервал их Гонсало, – ты мог бы помолчать, папа.
– Послушай! – возмутился Игнасио. – Я сдерживаю себя только потому, что тебе это больно. Я даже могу понять тебя. Но мне хотелось бы тебе напомнить, что ты не единственный человек, который страдает, и твои страдания нисколько не мучительнее страданий других. Не забывай об этом.
– Хватит. Пожалуйста, уходи! – воскликнул Гонсало. – Возвращайся к той женщине. Я надеюсь как можно скорее закончить все дела, чтобы больше вообще никогда тебя не видеть.
– Так оно и будет, – ответил Игнасио, вставая из-за стола.
Он вышел из кабинета непопрощавшись.
– Ты молодец! Он заслуживает такой отповеди, – заметил Адриан.
– С тобой я могу поступить точно так же, – ответил Гонсало.
– Почему? – изумился Адриан.
– Потому, что ты был неискренен со мной. А сейчас будь добр рассказать мне всё, договорились? Я хочу знать всю правду. Какая роль в этой истории отведена тебе?
– Я тебе уже говорил, – пожал плечами Адриан. – Я был верным и бескорыстным другом.
– Я вот чего не понимаю, Адриан, – сказал Гонсало. – Чем моя мать заполняла свою жизнь? Принимая во внимание её характер, я уверен, что и она не любила отца.
– В каком смысле? – не понял Адриан. – Что ты хочешь сказать?
– Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать.
– Послушай, мне нечего добавить.
– Ты говорил, что каждый из них жил своей жизнью, – произнёс Гонсало. – Мы хорошо знаем, что у отца была другая женщина.
– Теперь ты стал ещё и подозрительным, – заметил Адриан.
– Ладно, – сдался Гонсало. – Главное, что мы прекрасно друг друга поняли. Это важно.
– Надо думать.
– Ты не собираешься прощать Хуану Карлосу то, что он сделал. И я тоже. Я не прощу того, что мою мать так унизили. Этого я им никогда не прощу. Я не преувеличиваю, и я способен скрывать свою ненависть столько времени, сколько понадобится.

Когда сына Иоланды унесли, к ней пришёл Хуан Карлос.
– Любимая, давай поженимся, – предложил он.
– Нет, Хуан Карлос, – ответила Иоланда. – Мы не можем сейчас пожениться. Ты должен быть свободным. Только тогда ты сможешь понять, хочешь ли всегда быть со мной.
– Мне этого не нужно, – возразил Хуан Карлос. – Я больше чем уверен в своих чувствах. Адвокат Ринальди собирает факты. Он продолжает работать с делом.
– Я хочу, чтобы ты обещал мне всегда быть рядом с нашим сыном. Не оставляй его, – попросила Иоланда.
– Я обещаю тебе это.
– Мысли о нём помогают мне выдержать весь этот кошмар. Это единственное, что у меня осталось.
– Всё будет хорошо, – успокоил её Хуан Карлос. – Не теряй надежду.
– Ты прав. Я знаю, что Ринальди хороший адвокат, и доверяю ему, – ответила Иоланда.
– А мне нет?
– Конечно же, я тебе доверяю! – воскликнула Иоланда. – Без тебя я бы совсем пропала. Но постарайся понять, через что мне пришлось пройти. Всё это не проходит бесследно.

Когда Хуан Карлос приехал в клинику, он узнал, что туда доставили Магду, у которой начались схватки. Он сразу же отправился к ней, а когда вышел в коридор, к нему бросилась Матильда.
– Наконец-то, – воскликнула она. – Я очень беспокоюсь. До сих пор не удалось найти Гонсало.
– Есть проблемы, – сказал Хуан Карлос. – Я только что из родильной.
В этот момент появился Гонсало.
– Что-то не в порядке? – спросил он, увидев озабоченные лица.
– Да, пуповина запуталась, – ответил Хуан Карлос. – Это значит, что она обернулась вокруг шеи ребёнка и препятствует выходу плода. Есть риск, что ребёнок задохнётся. Возможно, придётся прибегнуть к кесареву сечению.
– Гонсало, хорошо, что ты здесь, – сказал вышедший из родильной Роберто. – Мне надо поговорить с тобой. Необходимо как можно скорее принять решение. Случай очень трудный. К сожалению, мы вынуждены выбирать между жизнью матери и ребёнка.
– Надо спасать мать, – твёрдо проговорил Хуан Карлос.
– Как это так! – воскликнул Гонсало. – решение принимаю я. Ты прекрасно знаешь, что я всегда хотел иметь сына.
Наступила напряжённая тишина.
– Хм, – нарушил молчание Роберто. – Мы будем делать всё, чтобы спасти обоих.
Сказав это, он поспешил скрыться в родильной.
– Почему ты так на меня смотришь? – спросил Гонсало.
– Ты понимаешь, что делаешь? – спросил поражённый Хуан Карлос. – В подобных случаях обычно спасают мать...
– Это решаю я, а не ты, – резко ответил Гонсало.
– Разумеется, Гонсало, – сказал Хуан Карлос. – Последнее слово за тобой. Только ты можешь спасти Магду, но мы хорошо знаем, как ты к ней относишься.
– Я запрещаю тебе судить меня, – ответил Гонсало.
– Ты прав. Почему я должен судить человека, который всегда поступает правильно?
– Рано или поздно, – прошипел Гонсало, – я уберу тебя со своего пути. Чего бы мне это не стоило.
– Не говорите так о своём брате! – воскликнула Матильда.
– Он мне не брат, – ответил Гонсало. – Хватит, Матильда, иди домой. Ты нужна бабушке. Иди!
– Нет, сеньор, – возразила Матильда. – Простите, но впервые я вам не подчинюсь. Я обещала сеньоре Магде, что останусь здесь, пока всё не закончится.
Из родильной вышел уставший, но довольный Роберто.
– Мать много перенесла и очень ослабла, – сказал он. – У тебя родилась дочь. Поздравляю.
– Что скажешь, Гонсало? – сказал Хуан Карлос. – Теперь твоя жизнь изменится. У тебя есть ребёнок...
– Матильда, скажи бабушке, что у неё родилась правнучка. Мы назовем её Моникой. Как она и хотела.
С этими словами Гонсало покинул клинику. Судьба жены его не интересовала, вопреки его желанию вместо сына родилась дочь. Он вернулся в офис, где его ожидал Адриан.
– Я так хотел мальчика, – с горечью сказал ему Гонсало. – Но даже в этом мне не повезло.
– По крайней мере, ты можешь быть доволен, что доставил радость Саре, – заметил Адриан. – Она будет очень счастлива. Особенно потому, что ты назвал свою дочь Моникой.
– Это было её мечтой, – ответил Гонсало. – Но я ждал сына. Даже в этом Хуан Карлос меня обошёл.
– Гонсало, у тебя ещё всё впереди, – успокоил его Адриан. – Это твой первый ребёнок.
– И последний. У меня больше не будет детей. Тем более с Магдой, – с горечью сказал Гонсало.
– Чем вы не пара?
– Она не хочет меня видеть. Она сама мне это сказала.
– Хватит, Гонсало, – воскликнул Адриан. – Ты и вправду упрям.
– Я всегда там, где мне хорошо, – ответил Гонсало. – И хватит об этом.
– Надо, по крайней мере, соблюдать приличия, – возразил Адриан.
– Зачем? На данный момент у меня в жизни только одна цель – месть!

Хуан Карлос прошёл к Магде. Она лежала бледная, измученная продолжительными родами.
– Ты здесь? – спросила она. – А мой муж?
– Он недавно ушёл, – ответил Хуан Карлос, отводя взгляд.
– Да, я понимаю, – печально сказала Магда. – Не пытайся его защищать. Он, наверное, разозлился, потому что ждал мальчика. А я родила девочку.
– Просто невероятно! – воскликнул Хуан Карлос. – Я не могу этого понять.
– Бедный Гонсало. Он никогда не сможет получить то, о чём мечтал, – сказала Магда.
– Не оправдывай его, – жёстко сказал Хуан Карлос. – Он этого не заслуживает.
– Зачем мне нужно его оправдывать, – удивилась Магда. – Я так счастлива, что у меня родилась дочь.

44

Ракель проводила около постели Кристины долгие часы. Всё это время Кристина лежала без чувств. Поэтому, когда она, наконец, пришла в себя, Ракель несказанно обрадовалась.
– Мне нужно поговорить с Исабель, – с трудом проговорила Кристина.
– Успокойся, – попросила Ракель. – Тебе нельзя волноваться.
– Это срочно. Речь идёт о её сыне.
– Я сообщу сеньоре Исабель, но ты должна успокоиться. Ты же всё это время лежала без памяти. С самой аварии.
– Какой аварии? – удивилась Кристина. – Ладно, это ты расскажешь мне потом. А сейчас, пожалуйста, пригласи сеньору Исабель. 
– Хорошо, я уже иду. Но ты лежи, не двигайся.
Ракель выполнила просьбу Кристины и позвонила Исабель. На беду у той как раз была Оливия. Исабель пришлось призвать на помощь всю свою изобретательность.
– ... Она хочет вас видеть, – говорила Ракель. – Eй может стать хуже. Торопитесь.
– Да, сестра, – отвечала Исабель, рядом с которой сидела Оливия. – Я сделаю всё, о чём вы меня просите… Да, конечно, я сама сейчас приеду. Будьте спокойны, – Исабсль повесила трубку и постаралась унять волнение. – Какое-то время назад я покровительствовала одному приюту, – объяснила она Оливии. – Директриса до сих пор считает меня покровительницей.
– Понятно, – кивнула Оливия. – Но я не разделяю идей благотворительности. Ты знаешь это.
– Я полностью с тобой согласна. Я даже не знаю, зачем я взвалила на себя эту ношу. Сейчас она попросила помочь ей. Там одна девочка тяжело заболела. Нужно порекомендовать врача.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросила Оливия.
– Нет, спасибо. Такие дела я могу решить и сама.
– Я так говорю, потому что мне кажется, ты чем-то взволнована, – сказала Оливия, внимательно глядя на Исабель.
– О чём ты говоришь? – возразила Исабель.
– Я говорю о том, что мне показалось. Мне пора. Дорогая, если тебе что-то нужно, – скажи об этом.
– Спасибо. Увидимся завтра.
Исабель тотчас после ухода Оливии договорилась с адвокатом Ринальди о встрече в клинике.
– Я не нахожу себе места, – заявила она. – Ракель позвонила мне, как раз когда у меня была Оливия.
– Она что-то заподозрила? – тотчас спросил адвокат.
– Будем надеяться, что нет, – ответила Исабель. – Думаю, что мне удалось обмануть её. Оливия уже давно меня знает. Ей известно, что я не люблю лгать.
– Вы меня убедили. Свидетельские показания Кристины могут подтвердить мои догадки, и невиновная наконец-то выйдет на свободу, – сказал адвокат.
– Сколько цинизма во всех поступках Оливии! – в сердцах воскликнула Исабель. – Полное отсутствие морали. Бог накажет её. Хотя трудно придумать наказание дня этой женщины. Ведь она делала всё сознательно.
– Речь идёт не о наказании, – пояснил адвокат. – Скорее о справедливости. Закон это не месть.
– Но я не закон, – возразила Исабель. – Я мать, у которой убили сына. Ей нет никакого оправдания. Теперь нам осталось пойти к Кристине и поговорить с ней. Будем надеяться, что этот разговор будет окончательным.
– Я наметил некоторые вопросы, которые нужно прояснить с Кристиной.
– Я доверяю вам, – сказала Исабель. – Вы долго занимаетесь этим делом.
– С освобождением Иоланды связан мой престиж и авторитет адвоката, – признался Ринальди.

Чуть позже у постели Кристины собрались все заинтересованные лица: адвокат Ринальди, Исабель, Хуан Карлос и Ракель.
– Бог услышал наши молитвы, – сказала Исабель.
– Я прошу вас не слишком её утомлять, – попросил Хуан Карлос.
– Доктор, – сказал адвокат. – Я хотел бы задать ей несколько вопросов.
– Пожалуйста, спрашивайте у меня, – попросила Кристина.– Всё, что хотите. Это поможет мне больше, чем все лекарства.
– Можно? – спросил адвокат.
– Да,– кивнул Хуан Карлос.
– Сеньорита, вы сказали, что у вас есть достаточно улик для того, чтобы доказать, что Иоланда Лухан не убивала Эктора Кастелло. Это так? – спросил адвокат.
– Да.
– Что именно вы хотите мне сказать?
– У меня есть серёжка, которую Оливия Боргес потеряла на том месте, где умер Эктор, – сказала Кристина.
– Все оставшиеся годы она должна провести в тюрьме, – проговорила Исабель.
– Это улика, – согласился адвокат. – Но она недостаточна для доказательства вины Оливии Боргес.
– Конечно, – поддержал его Хуан Карлос. – Она может сказать, что потеряла серёжку задолго до смерти Эктора или уже после неё.
– Это так, – сказал адвокат.
– Это не всё, – сказала Кристина. – Я была свидетелем такого, что она не сможет отрицать.
– Что она не сможет отрицать? – переспросил Хуан Карлос.
– Говори, Кристина! – воскликнула Исабель.
– Нет, пожалуйста, – запротестовал Хуан Карлос, который заметил, что Кристина побледнела. – Ей ни в коем случае нельзя перевозбуждаться.
– Всё в порядке, – успокоила его Кристина. – Уже всё прошло. Она не сможет отрицать, что была в комнате у Эктора, когда он был ещё жив. Они ссорились, и я всё слышала. Я слышала её упрёки в его адрес.
– На процессе она заявила, что не видела его в тот день, – заметил адвокат.
– Она солгала, – заявила Кристина.
– Она лжесвидетельствовала, и это будет стоить ей свободы, – произнёс, нахмурившись, адвокат. – Доктор, просто необходимо, чтобы она подтвердила эти показания судье.
– Конечно, – согласился Хуан Карлос. – Но пусть она отдохнёт. Придёт в себя.
– Прошу вас, доктор, пожалуйста, – взмолилась Кристина. Я чувствую себя хорошо. Я хочу предстать перед судьёй.
– Не представляете, как я вам благодарен, – тихо сказал Хуан Карлос.

Между тем Гонсало окончательно решил, как он отомстит своему брату. Вместе с Адрианом он отправился к человеку с уголовным прошлым, который за соответствующее вознаграждение был готов перерезать горло собственной матери.
– Итак, я вас слушаю, – сказал рослый, угрюмый парень с квадратной челюстью, мрачно глядя на Гонсало и Адриана.
– В прошлый раз, – ответил Адриан, – я уже говорил, что нам нужно.
– Полагаю, ты всё хорошо объяснил, Адриан? – спросил Гонсало.
– Конечно, – подтвердил тот.
– Я всё прекрасно понял, – грубо сказал парень. – Давайте адрес.
Адриан молча протянул листок с адресом Дианы.
– Комната, где спит ребёнок, выходит окнами на улицу, – сказал Гонсало.
– Вам не о чем беспокоиться, – успокоил его парень. – Всё будет сделано наилучшим образом. Зачем мне входить в окно, если можно войти в дверь.
– Самое главное, чтобы ребёнок как можно скорее исчез из этого дома, – сказал Адриан.
– И всё должно пройти как можно тише, – предупредил Гонсало.
– Я большой специалист по чужим квартирам, – похвалился парень. – Что с оплатой?
– Получишь все деньги, после того как предъявишь ребёнка, – ответил Гонсало.

46

Прошло несколько дней мучительного ожидания и полной неизвестности. Казалось, счастье снова отвернулось от Иоланды и Хуана Карлоса. Несчастная девушка уже ни на что не надеялась и только ждала окончательного крушения всех своих желаний и стремлений. Но несмотря, ни на что, она всё-таки продолжала верить своему возлюбленному. Хуан Карлос надеялся, что справедливость восторжествует. В отличие от Иоланды он не собирался сдаваться.
Однажды к нему пришёл Игнасио. Он был не в лучшем расположении духа, видимо собираясь, начать трудный разговор с сыном. Немного помедлив, он заговорил:
– Вчера вечером мы с твоей матерью ждали тебя. Что-нибудь случилось?
– Ничего. Извини, папа, я поздно освободился. Разговаривал с доктором Ринальди о делах Иоланды.
Хуан Карлос тоже почувствовал, что разговор предстоит сложный. Игнасио вздохнул и продолжал:
– Твоя мать сказала, что ты собираешься жениться на Иоланде в тюрьме. Это так?
– Да. И что из этого? – Хуан Карлос был твёрд, в своём решении. – Освобождение Иоланды – это вопрос нескольких дней. Доктор Ринальди уже сделал запрос по поводу пересмотра дела. И я очень надеюсь на это.
– Послушай, Хуан Карлос, не будем говорить о том, на что мы надеемся. Посмотрим в глаза реальности. Ведь ты ещё не уверен полностью в исходе дела?
– Ты что, папа, – в смятении произнёс Хуан Карлос, – больше не веришь в невиновность Иоланды?
– Нет-нет! – воскликнул Игнасио. – Одно другого никак не касается. Иоланда невиновна, но она в тюрьме и мне кажется, ещё рано...
– Пала, я люблю Иоланду! У нас сын, и мы хотим пожениться. Она согласилась на этот брак, потому что я ей обещал...
– Вот видишь! – в свою очередь перебил Игнасио. – В этом всё и дело. Ты обещал, а как ты мог обещать ей свободу? Это не ты решаешь.
– Да, но у меня есть вера. А любовь и вера дают мне силы для борьбы.
Сеньор Игнасио снова вздохнул. Но теперь это был вздох облегчения.
– Честно говоря, – сказал он, – я горжусь тобой и высоко ценю твои моральные качества. При таких обстоятельствах у меня не хватило бы сил противостоять всем трудностям.
– Папа, не надо меня перехваливать. Я не претендую на роль героя, я просто хочу счастливо жить с Иоландой. Вот и всё.
Убедившись в решительности сына, Игнасио посчитал разговор оконченным, но в этот момент пришёл адвокат Ринальди.
– Добрый день, – сказал он, быстро входя в комнату, – простите, что помешал, но мне необходимо сообщить вам очень важную новость. Вчера полиция арестовала Оливию Боргес. Дело возобновлено.
– Теперь ты понимаешь, папа, что я был прав! – сказал Хуан Карлос.
– Скажите, адвокат, что вы теперь намереваетесь делать? – спросил Игнасио, обрадованный таким поворотом событий.
– Сначала мне нужно получить информацию о результатах допроса Оливии Боргес... Теперь положение Иоланды заметно улучшилось. Мы знали, что она осуждена на восемь лет, но теперь у нас в руках улики, которыми мы не располагали во время процесса, и уже появился шанс добиться её освобождения.
– Я считаю, – сказал окрылённый Хуан Карлос, – что Иоланда должна как можно скорее узнать эту новость... Ты пойдёшь со мной, папа?
– Разумеется.
И они поспешили в тюрьму на свидание с Иоландой. Когда отец с сыном добились разрешения на свидание, они застали Иоланду в обществе Вирхинии. Две женщины оживлённо разговаривали, обсуждая свалившиеся на голову Иоланды несчастья. Хуан Карлос и Игнасио вошли в тот момент, когда Вирхиния уверяла Иоланду, что не всё ещё потеряно, и отчаиваться ещё рано.
– Привет, любимая моя! – воскликнул Хуан Карлос, обнимая её.
– Хуан Карлос!.. Что-нибудь случилось?
– Всё идёт даже лучше, чем мы думали! – радостно сказал Хуан Карлос. – Всё закончится хорошо, и скоро мы будем вместе. Оливия Боргес арестована по подозрению в убийстве Эктора Кастелло... Я хочу, чтобы ты была весёлой, любовь моя! Я хочу видеть тебя смеющейся.
– Что же будет со мной? – спросила Иоланда.
– Я думаю, твоя свобода – это вопрос нескольких часов.
Они ещё долго разговаривали вчетвером, обсуждали, как лучше подготовиться к свадьбе, и были полны надежд. А тем временем доктор Ринальди отправился в здание суда, чтобы выяснить дальнейшую судьбу Оливии Боргес, просмотреть стенограмму допроса и определить свои дальнейшие действия. Он всей душой желал счастья Иоланде и Хуану Карлосу и был уверен, что поможет им добиться этого.
Пока адвокат Ринальди сообщал новость Хуану Карлосу, а потом добирался до здания суда, судья, занимающийся делом Иоланды и, надо заметить, также не очень веривший в её виновность, вёл первый допрос Оливии Боргес.
– Это превышение власти! – возмущалась Оливия в кабинете судьи. – Меня привезли как преступницу и даже не дали поговорить с адвокатом!
– Вы не имеете права встречаться адвокатом, пока мы не получим от вас свидетельских показаний, – спокойно отвечал судья. – После этого вы можете пригласить, кого угодно.
– Без адвоката я не буду отвечать на вопросы! Я прекрасно знаю ваши способности инкриминировать преступления невинным людям!
– Чего же вам бояться, если вы невиновны? – саркастически спросил судья.
– Не хочу осложнять себе жизнь.
– Сеньора, я советую вам сотрудничать с правосудием.
– Это что, угроза?
– Нет, это совет. – Судья нахмурился. – Дело снова поднято, сеньора, в связи с новыми фактами, в том числе свидетельскими показаниями, которые касаются непосредственно вас.
Оливия Боргес была явно взволнована этим сообщением и на минуту смолкла. Но, несмотря на нервное напряжение, она взяла себя в руки. Она не могла позволить, чтобы этот судьишка одержал победу.
– Я не видела Эктора Кастелло до убийства, – твёрдо сказала она. – То же самое я говорила и на процессе.
– Правильно. Под присягой. Это очень важно. Дело в том, что согласно показаниям служанки дома вы солгали! Одного этого достаточно, чтобы нести уголовную ответственность, сеньора!
– Эта женщина врет! Ей кто-то заплатил, чтобы свидетельствовать против меня! – вспылила Оливия. – У вас нет доказательств её правоты, а я на процессе доказала свои слова. Не могла же я находиться в двух местах сразу.
– Значит, вы решительно отрицаете, что в день убийства встречались с сеньором Кастелло? – уточнил судья.
– Решительно!
– Хорошо. Ещё один вопрос. Скажите, сеньора Боргес, какие отношения у вас были с убитым?
– Я подруга семьи. Его мать и я уже много лет знакомы.
– Из этого заявления, – судья показал на стенограмму допроса Кристины, – можно сделать вывод, что у вас с сеньором Кастелло были интимные отношения...
– Неправда! Это клевета! Я замужняя уважаемая женщина, и никто не вправе ставить это под сомнение! Ничего очевидного во всём этом нет. Просто слова какой-то сумасшедшей женщины!
– Прекрасно, – вздохнул судья, – внесите всё в протокол и дайте сеньоре расписаться.
Стенографист кивнул. Судья же вызвал дежурного и распорядился проводить Оливию Боргес в камеру. Он старался не подавать вида, но в душу его закрадывались некоторые сомнения.
– Что со мной будет? – уже кротко спросила Оливия.
– Вы, наверное, заметили, сеньора, – сказал судья, чуть подавшись вперёд, – что правосудие, увы, работает медленно. Но оно беспощадно!
Чуть позже, когда пришёл доктор Ринальди, судья поведал ему о своих сомнениях.
– Поведение этой женщины, – сказал он, – просто невероятно. Она уверена в своих способностях, приводить в замешательство любого собеседника. Думаю, будет непросто заставить её сознаться. Нам необходимо доставить ту свидетельницу... Кажется, Кристину?.. Доставить её в суд для очной ставки. Это очень важно.
– Да, я понял, сеньор судья. Я тоже так считаю, – сказал Ринальди. – Но сначала надо проконсультироваться с врачом, позволит ли её состояние. Что же касается самой Кристины, думаю, она пойдёт на это с удовольствием.
– Хорошо. Как только всё выяснится, позвоните. Пока я здесь, а после полудня в своём офисе.
На том они и порешили. Доктор Ринальди сразу же отправился к Кристине, чтобы обо всём поговорить. Та, конечно же, согласилась на очную ставку. Она сказала, что не может позволить, чтобы Иоланда находилась в тюрьме, в то время как истинная виновница разгуливает на свободе.
– Конечно, – сказала она, – я могу повторить слово в слово всё, что слышала, могу назвать часы и минуты.
Но её племянница, Ракель, не была с этим согласна, она считала, что состояние здоровья её тётки не позволяет ей явиться в суд. Ракель очень беспокоилась.
– Я хочу поговорить с врачом, – возразила она.
– Даже если врач скажет «нет», я всё равно пойду! – твёрдо сказала Кристина.
Но адвокат Ринальди в свою очередь сказал, что Кристина нужна правосудию здоровой и что рисковать нельзя. А очную ставку можно перенести на некоторое время. Он настоял на том, чтобы женщины проконсультировались с врачом, тогда можно будет говорить о конкретном дне.
– Назначайте встречу на завтра! – решительно произнесла Кристина при расставании.

День приближался к концу, и, казалось, в воздухе ощущалось какое-то напряжение. Словно весь мир ожидал следующего дня. Так вышло, что на завтрашнее утро были назначены два очень важных события. Первое – свадьба Иоланды и Хуана Карлоса, которую они решили, не откладывая надолго, устроить завтра, обвенчавшись в тюремной церкви. Примерно в то же время в здании суда должна была начаться очная ставка между Кристиной и Оливией Боргес. Чем закончится это противостояние? Удача или неудача суждена Иоланде? Никто этого не знал...
На следующее утро, в тихий солнечный час, в тюремной церквушке начался обряд венчания. Счастливые Иоланда и Хуан Карлос, столько ждавшие этого момента, стояли рядом, красивые и взволнованные. Тут же присутствовали немногочисленные гости: Игнасио и Вирхиния, Роберто и совершенно неожиданный гость – Серхио.
– Братья, мы собрались здесь, в этой маленькой церкви исправительной тюрьмы, – торжественно начал священник, – чтобы осветить союз новой семейной пары. Это знаменательное для нас событие, которое укрепляет дух и придаёт сил душе. В вашем присутствии Иоланда Лухан перед лицом Бога вступает в брак с Хуаном Карлосом Идальго Росалес, и вы все являетесь свидетелями этого события, которое, уверен, принесёт им много счастья! Хуан Карлос Идальго Росалес, – продолжал священник, – ты хочешь взять в законные жёны Иоланду Лухан?
– Да, падре.
– Иоланда Лухан, ты хочешь взять в законные мужья Хуана Карлоса Идальго Росалес?
– Да, падре.
Возникла короткая пауза, все присутствующие замерли в ожидании главных слов. Иоланда взяла Хуана Карлоса за руку и крепко сжала её. Ей показалось, что она сейчас упадёт в обморок.
Священник наконец-то поднял руку и освятил их союз.
– Объявляю вас мужем и женой, – сказал он. – Живите в мире и согласии... Церемония окончена.
Иоланда и Хуан Карлос скрепили свой брак поцелуем, а потом, счастливо улыбаясь, обернулись к гостям. Гости принялись наперебой поздравлять молодожёнов. Все были счастливы и полны надежд. Казалось, что грустная и мучительная история подошла к концу...
– Поздравляю и желаю вам счастья. Вы его заслужили, – сказал Игнасио.
– Поздравляю, – с улыбкой подошёл к ним Серхио.
– Поздравляю, – в свою очередь сказал Роберто. – И знаете, что? Скоро мы устроим по этому случаю праздник вместе со всеми друзьями и в более подходящем для этого месте.
Иоланда долго не могла прийти в себя и поверить, что её свадьба с Хуаном Карлосом всё-таки стала явью, несмотря ни на что.

Примерно в это же время в другом конце города началась очная ставка между Кристиной и Оливией Боргес. Первой прибыла на место Кристина в сопровождении адвоката Ринальди.
– Сейчас приведут Оливию Боргес. Позвольте один совет, – сказал он. – Сохраняйте спокойствие, не обращайте внимания на её крики и запомните, что вы отвечаете только на вопросы судьи. Договорились?
– Хорошо, – сказала Кристина. Она очень нервничала.
Адвокат Ринальди ушёл, и судья распорядился ввести Оливию. Он тоже очень волновался, поскольку прекрасно знал, как может вести себя Оливия.
– Итак, начнём, – сказал судья, когда все были в сборе. Он раздумывал над тактикой своих вопросов. – Сеньорита, вы знаете эту женщину?
– Да, сеньор судья, – сразу ответила Кристина, – это сеньора Оливия Боргес. Я имела возможность неоднократно видеть её в доме, в котором работала.
– Согласно показаниям, которые вы дали, это та самая женщина, которая приходила к Эктору Кастелло в тот день, когда он был найден мёртвым?
– Да, сеньор, это она.
– Это ложь! – вскричала Оливия.
– Вам дадут слово позже, – строго остановил её судья и вновь обратился к Кристине: – Какие доказательства вы можете привести, чтобы подтвердить ваши слова?
– Сеньора Оливия и сеньор Эктор поссорились, и, когда мы обнаружили мёртвое тело сеньора Кастелло, я увидела, что в том месте, где они до этого ссорились, лежит серёжка. Такие серьги носила сеньора Боргес.
Судья взглянул на Оливию. Потом взял в руку серьгу и показал ей.
– Вы узнаёте эту серёжку, сеньора Боргес?
– Да, это моя серьга. Ну и что? Это ещё ни о чём не говорит.
– Вы потеряли эту серьгу, – сказала Кристина, – пока ссорились с сеньором Эктором. Я нашла её на том месте, где лежало тело.
– Как вы это объясните, сеньора Боргес?
– Очень просто. Я много раз бывала в этом доме и заметила пропажу очень давно, но не стала ничего говорить, чтобы не компрометировать служанку. – Оливия уничтожающим взглядом посмотрела на Кристину. – А теперь она так на меня клевещет! Вот что я вам скажу, сеньор судья. Эта женщина хотела украсть серьгу, поэтому и промолчала, когда нашла. Но теперь её кто-то подкупил, чтобы она лжесвидетельствовала!
– Это ложь! – вскричала поражённая таким заявлением простодушная Кристина.
– Всё понятно, сеньор судья! – продолжала Оливия. – Эта женщина хочет всё свалить на меня и потому разыгрывает свою грязную комедию! Я утверждаю, что это она соучастница преступления!
– Сеньора! Замолчите или я прикажу отвести вас в камеру! – возмущённо пригрозил судья. Он уже понимал, что очная ставка провалилась. Кристине стало плохо, она побледнела и закатила глаза. Она не могла больше продолжать разговор. Оливия переиграла её. Сеньора Боргес, конечно, быстро замолчала после окрика судьи, но лишь только потому, что сама прекрасно поняла, что выиграла.
– Успокойтесь, сеньорита, – принялся, было, судья успокаивать Кристину, но он уже понял, что пора заканчивать допрос.
Судья был в отчаянии, но ничего не мог поделать. Простодушной Кристине от бессовестного и наглого вранья Оливии сделалось так плохо, что её надо было срочно госпитализировать. Её снова отвезли в клинику, где работал Хуан Карлос. Судья же был мрачнее тучи. Теперь ему придётся выпустить Оливию.
– Я не имею права дольше содержать вас под стражей, – сказал судья, когда они остались вдвоём в кабинете, – и я вас отпущу. Но, сеньора Оливия, позвольте дать вам один совет. Не уезжайте в ближайшее время из города. Дело не закрыто, и нам ещё потребуются ваши показания...
– Это что, угроза? – нагло спросила Оливия. – Сеньор судья, вы что, всё ещё подозреваете меня?
– Это не угроза. Но скажу вам честно, я совсем не уверен в вашей невиновности.
– Вы ответите за это! – сказала Оливия и ушла, хлопнув дверью. Судья махнул рукой и погрузился в размышления.
О том, чем закончилась очная ставка, Хуану Карлосу стало известно в тот же день. С ним связался адвокат Ринальди. Это было как гром среди ясного неба, и у Хуана Карлоса просто опустились руки. Он чувствовал себя приговорённым к смертной казни, когда отправился к Иоланде, чтобы сообщить ей эту новость. Кристина снова находилась в больнице, в состоянии клинической смерти, после приступа на очной ставке и уже ничем не могла помочь... Восемь лет! Восемь лет Иоланда будет вдали от него и не где-нибудь, а в тюрьме! Нет, он не сможет этого вынести.
Но что-то остановило Хуана Карлоса (возможно, просто нерешительность), и он отложил до завтрашнего утра встречу с Иоландой. Как говорится, утро вечера мудренее.
Так и оказалось. На следующее утро Хуан Карлос не успел ещё уйти, как к нему пришёл адвокат Ринальди. Он был чем-то взволнован.
– Что случилось, адвокат? – спросил Хуан Карлос.
– Мы не можем терять ни одной минуты!
– А в чём дело?
– Оливия Боргес пыталась покинуть страну, но полиция об этом вовремя узнала. Что-то уж слишком она засуетилась!
– Но откуда это стало известно?
– В полицию позвонил её муж, Агустино.
– Её муж? – Хуан Карлос был удивлён. – Я ничего не понимаю. Почему он так поступил?
– Я тоже пока мало что понимаю. Но меня больше удивляет, как у такой женщины вообще был муж! Видимо, он прозрел, и не собирается выгораживать её. Совершенно очевидно, что Оливия не только подставила Иоланду и попыталась убить Кристину, но и предала мужчину, который её любил и хотел оставить ей всё своё состояние, требуя взамен только верности!
– Чудовище!.. Так что, нам надо ехать в полицию?
– Нет, её уже привезли к судье.
– Поехали туда!
Не теряя ни секунды, Хуан Карлос и Ринальди отправились к судье. Перед Хуаном Карлосом вновь забрезжил свет надежды.
Судья уже разговаривал с Оливией, и им пришлось остановиться перед кабинетом и немного подождать. Хуан Карлос тихонько заглянул в дверь.
– ... И вы говорите, сеньора, что я участвую в заговоре против вас? – спросил судья.
– Поставьте меня на своё место, сеньор судья. Моя ситуация давно ясна, – отвечала Оливия, – что вы ещё от меня хотите?..
Хуан Карлос закрыл дверь.
– Ну что? – спросил адвокат.
– Она опять твердит то же самое, – пожал плечами Хуан Карлос.
– Что будем делать?
Хуан Карлос некоторое время молчал, потом вдруг оживился.
– Кажется, у меня есть идея, – сказал он. – Вы можете мне достать диктофон?
– Это не трудно.
– Тогда вот что...
Через двадцать минут Хуан Карлос и адвокат Ринальди вошли в кабинет судьи. Тот уже прощался с Оливией, отпуская её домой.
– Добрый вечер, – сказал Хуан Карлос. – Привет, Оливия.
– Сеньор судья, – сказал адвокат, – что касается этой сеньоры, я просил бы вас...
– Сеньор судья, – перебил его Хуан Карлос, – и вы, адвокат, почему вы с таким предубеждением относитесь к этой сеньоре? Почему не оставите её в покое? Мне кажется, что вы превышаете свои полномочия.
– Но, доктор Идальго... – пробормотал в недоумении судья.
– Ваши слова меня оскорбляют! – вспылил адвокат. – Я прекрасно знаю, что эта сеньора придумала себе алиби и теперь невинный человек томится в тюрьме!
– Это всё безосновательно! – ответил Хуан Карлос. – Вероятно, у вас к этой женщине личная неприязнь!
– Да как вы смеете!
– Сеньоры! – вмешался совершенно сбитый с толку судья. – Успокойтесь! Успокойтесь! Эти вопросы надо решать не здесь!
– Простите, я сейчас могу уйти? – спросила Оливия, поглядывая на Хуана Карлоса со смешанным чувством удивления и благодарности.
– Да, – сухо ответил судья. Оливия встала и пошла к выходу, а судья обернулся к адвокату. – Идём, Ринальди, ты мне всё объяснишь!
– Хорошо, – Ринальди посмотрел на Хуана Карлоса. – Ну, как?
– По-моему, клюнула.
– Хорошо. Продолжай. Мы будем рядом.
– Что такое?
– Ничего, сеньор судья. Всё идёт по плану. Пойдёмте, поговорим в зал заседаний...
Хуан Карлос догнал Оливию.
– Ты уходишь?
– Да.
– Может, пойдём что-нибудь выпьем?
Оливия остановилась и внимательно посмотрела на Хуана Карлоса. Потом улыбнулась.
– Ну что ж, пойдём.
– Просто невероятно, насколько бездарен этот Ринальди! – сказал, вздохнув, Хуан Карлос.
– А вы разве не заодно?
– Нет, я не имею с ним ничего общего... Кстати, я знаю тут рядом одно уютное местечко.
– Послушай, Хуан Карлос, ты так интересуешься моим делом, что невольно возникают подозрения, – не очень уверенно сказала Оливия. Видимо, ей хотелось верить в искренность этого человека.
– Подозрения? Почему? Просто я всегда за справедливость. Или тебе это не нравится?
– Нет, мне нравится, конечно, просто логичнее было бы, увидеть тебя сейчас заодно с Ринальди, или утешающим твою Иоланду, в тюрьме...
– Нет, – отмахнулся Хуан Карлос, – меня больше не интересует, что с ней может случиться...
В этот момент Оливия окончательно поверила Хуану Карлосу. Желание найти человека, сочувствующего ей, в данном случае её обмануло.
Они сели в кафе, Хуан Карлос заказал коктейли, и завязалась долгая беседа. Он сказал, что молод и не собирается терять лучшие свои годы на женщину, которая приносит одни проблемы. Он сказал, что прекрасно понимает Оливию и что не стал бы её осуждать, даже если она и убила бы своего молодого любовника, потому что знает, что Иоланда подло хотела разрушить их чувства. Ведь именно Иоланда сказала ему, Хуану Карлосу, что Эктор собирался бросить Оливию ради неё. Поэтому Хуан Карлос и не хочет больше ничего слышать об Иоланде.
В общем, рассказ получился сбивчивым, но убедительным. Через час Оливия разговорилась, а через полтора сама во всём призналась.
– ... Я ему говорила, убеждала, но он не хотел меня слушать! Он ничего не хотел понимать! Поэтому я и убила его...
– Ну вот, наконец-то... – сказал Хуан Карлос, и устало откинулся на спинку стула. Конечно, ему пришлось прибегнуть к обману, чего он прежде себе не позволял, но у него просто не было другого выхода. Теперь всё закончилось, и Иоланда выйдет на свободу. Можно звать Ринальди и судью.
Спустя полчаса совершенно растерянная Оливия призналась во всём. Судья сказал, что тотчас распорядится об освобождении Иоланды, и счастливый Хуан Карлос отправился домой. Он был рад, что вчера не поехал навестить свою жену с горькими новостями. Теперь он может обрадовать её.
У него было прекрасное настроение, и он думал, что теперь наконец-то несчастья покинули их и они заживут тихо и счастливо...
Ах, как он ошибался! Он совершенно забыл о своём злом гении, о том, кто до последнего своего часа будет преследовать Иоланду и Хуана Карлоса...

48

До вечера ещё оставалось время, и, чтобы приглушить волнение и немного развеяться, Гонсало решил съездить в гости к Сильвии. Он быстро собрался и вышел из офиса.
Спустя полчаса он уже сидел у Сильвии. Тёти Коко ещё не было, и они могли свободно поговорить. Гонсало сказал, что есть повод немного выпить, и Сильвия принесла шампанское. Они открыли его и наполнили два бокала. Гонсало был улыбчив и пребывал в прекрасном расположении духа.
– Скоро я сообщу тебе хорошие новости, – сказал он.
– Хорошие новости? Интересно... Относительно чего?
– Ты что, уже забыла свою просьбу? – Гонсало усмехнулся. – По-моему, нас интересуют одни и те же новости.
– Не тяни, Гонсало.
– Пока я тебе ничего не могу сказать. Но скоро ты всё узнаешь. Пока я только хочу ещё раз спросить: могу ли я тебе доверять?
– Ты же прекрасно знаешь, Гонсало, если дело касается брака Иоланды н Хуана Карлоса и того, чтобы разрушить его, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Зачем ещё раз об этом?
Гонсало согласно кивнул, удовлетворённый ответом. Потом отпил вина и с улыбкой посмотрел на Сильвию.
– Не знаю, какой будет финал, – сказал он, – но одно могу сказать точно: этот брак будет разрушен.
– Ты меня пугаешь. Гонсало. Скажи, о чём речь? – спросила заинтригованная Сильвия.
– Испугалась?
– Немного...
– Сильвия, если я говорю, что хочу кому-то отомстить, это не шутка. Я всегда довожу дело до конца. Особенно месть.
– Что ты собираешься делать?
– Я разлучу их. И кстати, тебе после этого будет легко завоевать Хуана Карлоса. Поверь мне.
– Хочется верить. Могу ли я узнать какие-нибудь подробности?
– В своё время, Сильвия, в своё время.
– Когда?
– Очень скоро. Пока же я хотел бы попросить тебя никому не говорить о наших планах и быть готовой оказать мне некоторые услуги. Согласна?
– Согласна, – вздохнула Сильвия. – Это вполне устраивает меня. Но всё-таки хотелось бы хоть примерно представлять, о чём речь...
– Не торопись, Сильвия. Скоро ты всё узнаешь. И клянусь, тебя ждёт большой сюрприз.
Они ещё немного поговорили, допили шампанское, и Гонсало почувствовал, что настроение его ещё улучшилось. Пора было возвращаться. Ему мог позвонить Адриан.
Когда они простились и Гонсало уже выходил, пришла тётя Коко. Она сухо поздоровалась с Гонсало и вошла в дом.
– О чём ты думаешь, моя дорогая? – недовольно спросила она Сильвию. – Ты не хочешь мне сказать, зачем приходил Гонсало?
– Зашёл поздороваться со мной.
– Я никогда не видела, чтобы с человеком приходили здороваться тайком. Обычно этого не скрывают.
– Послушай, Коко, – пожала плечами Сильвия, – почему ты всё время выставляешь меня перед людьми как капризную дуру?
– Не знаю, как насчёт дуры, – съязвила Коко, – но капризной ты была всегда!
– Боже правый! Когда же ты, наконец, прекратишь!
– Когда ты, наконец, успокоишься, моя дорогая! Почему ты не хочешь немного поразмыслить?
– О чём?
– О том, что Иоланда и Хуан Карлос любят друг друга, и, похоже, так будет всегда...
– При чём здесь Хуан Карлос! – вспылила Сильвия.
– Не прикидывайся. Можно подумать, я не понимаю, о чём вы тут беседовали. Он всё время у тебя на уме. Скоро ты совсем свихнёшься!
– Я сама знаю, что для меня лучше!
Тётя Коко села рядом с Сильвией и вздохнула.
– Послушай, – сказала она, – я не хочу с тобой ссориться, но что тебе остаётся? Пробить головой стенку?
Сильвия помолчала, потом тоже вздохнула.
– Ах, я и сама не знаю. Но я уже не могу смириться.
– Поступай, как знаешь, Сильвия, – сказала тётя Коко, – но мне кажется, что ты только зря теряешь время.
– Нет! Скоро должно всё измениться!
– Это что, Гонсало тебе сказал?
– Да.
Коко покачала головой.
– Помяни моё слово, Сильвия, дружба с Гонсало до добра не доведёт. Так ты мне ничего не расскажешь?
– Нет.
– Ладно. Но, Сильвия, подумай о том, что ты ещё молода и можешь встретить мужчину, с которым будешь счастлива...
– Отстань, Коко.
– Как знаешь.
Так они разговаривали, пока Гонсало возвращался к себе. В это же время Хуан Карлос и Иоланда, приготовившись к отъезду, собирали ребёнка, чтобы отвезти его к Вальдивья. Настроение у них было радостное.
Вскоре они собрались и отправились к Диане и Хавьеру. И отец и дочь Вальдивья искренно обрадовались, когда к ним привезли маленького Хуана Карлоса. Иоланда с удивлением обнаружила, что для него уже всё готово: и кроватка в отдельной комнате, рядом с комнатой Дианы, и все необходимые вещи.
– Я очень рада, что ты так воспринимаешь мою просьбу, – сказала она Диане.
– Я не могу по-другому.
Они оставались у Вальдивья некоторое время, а потом, уже поздно вечером, вернулись домой, довольные и спокойные за своего сына. Завтра рано утром Иоланда и Хуан Карлос должны были уехать.

Назавтра к ним пришла Матильда.
Добрая женщина восхищалась их счастьем и благодарила Бога, что всё так хорошо закончилось. Она приготовила им завтрак, хотя Иоланда укоряла её за это – ведь Матильда теперь их друг, а не служанка. Но для доброй женщины это было только в радость. Перед тем как проститься, Хуан Карлос сказал, что теперь, по его мнению, настали другие времена, и Матильда вместе с Ромуальдо пора уходить из дома Сары и переезжать к ним, Хуану Карлосу и Иоланде. Матильда, конечно, очень обрадовалась такому предложению, она давно хотела этого, но не решалась сама предложить. Но вдруг лицо её стало печальным.
– Что случилось, Матильда, почему ты так реагируешь? – удивился Хуан Карлос.
– Ах, если бы вы только знали! – воскликнула Матильда. – Мы и сами этого очень хотим, но пока не можем уехать из дома сеньоры Сары.
– Почему?
– Мы не можем оставить одну сеньору Магду. Бедняжка, ей так тяжело! У неё проблемы со здоровьем, а сеньор Гонсало и сеньора Сара просто издеваются над ней. Я не знаю, чем всё это кончится, но пока мы должны оставаться там, потому что мы единственные люди, которые хорошо относятся к ней в этом доме.
– Да, да, – сказал Хуан Карлос, – ты, конечно же, права, Матильда. И знаешь что? Как только я приеду, я обязательно займусь этим и посмотрю, чем можно помочь Магде. А пока что я скажу Роберто, чтобы он зашёл туда.
– Спасибо! Вы очень ей поможете...
Они отдали Матильде ключи, простились с ней и отправились в своё короткое, но такое желанное свадебное путешествие. Их настроение оставалось самым радужным...

В это же время, утром, к Гонсало пришёл Адриан. Они ждали Начо, который в данный момент выяснял обстановку и разрабатывал план похищения. Вскоре этот негодяй пришёл, криво усмехаясь. Он был чрезвычайно доволен собой. Ещё бы! Ему удалось подкупить человека, служащего в доме Вальдивья, и теперь осуществление его гнусного плана – только вопрос времени. Никто даже опомниться не успеет, так быстро и гладко всё пройдёт.
Начо нагло развалился перед своими работодателями и потребовал гонорар.
– Возьми! – сказал Гонсало, бросая пачку денег. – Это аванс.
– А остальное?
– Остальное потом, когда всё сделаешь. И не вздумай спорить.
– Хорошо, – пожал плечами Начо. – В таком случае, сеньор, готовьте ваши деньги сегодня вечером. В двенадцать часов ребёнок будет у вас.
– Нет! – возразил Гонсало. – Как только всё сделаешь, позвони мне. Сюда его нести не надо.
Адриан и Начо переглянулись. Начо хмыкнул, но ничего не ответил.
– Хорошо. Как скажете.
– Всё, иди.
Начо ушёл, Адриан тоже. А Гонсало стал ждать известий, он просто не мог найти себе места.
Тем временем Хулиан, садовник в доме Вальдивья, убедил Хавьера и Диану, что в комнате малыша неисправна проводка и что временно, на одну ночь, ребёнка надо переселить в соседнюю комнату, туда, где окно выходит в сад и куда проще пробраться. Конечно, ни Диана, ни её отец не думали об этом. Ни о чём, не подозревая, Вальдивья согласились и перенесли мальчика, а Хулиан сказал, что ремонтировать будет завтра с утра. Он очень нервничал и укорял себя за то, что согласился на такое, но ему предложили хорошие деньги, и он не устоял.
И вот в двенадцатом часу, когда все в доме уже легли в окно комнаты, выходившей в сад, тихо пробрался незнакомый человек. Это был, конечно же, Начо. Никем не замеченный, он аккуратно взял ребёнка, завернул в одеяло и, выбравшись обратно через окно, отнёс его в машину. Потом оставил в комнате записку и, плотно прикрыв окно, уехал.
Никто ничего не слышал и не заметил. Была ночь, все спали.
Только на утро ребёнка хватились.
– Где малыш? – спросила Диана у служанки.
– Не знаю, сеньора, – растерянно ответила та, – я то же самое хотела спросить у вас...
– Боже, что произошло! Папа!
– Да, доченька?
Хавьер вошёл в комнату к Диане. В его руках была записка.
– Я уже всё знаю... Вот, они оставили это...
– Где Хуан Карлос! – не веря происходящему, воскликнула Диана. – Его украли?!
Она взяла листок дрожащими руками и прочла: «Ребёнок находится в надёжном месте. Не ищите его, вам это не поможет. Если не хотите, чтобы с ним что-нибудь случило, не делайте глупостей. Ждите, скоро мы свяжемся с вами и решим вопрос о выкупе».
– Его украли! – заплакала Диана. – Что теперь будет с Иоландой! Как я им в глаза буду смотреть!
– Дочка, перестань, – сказал Хавьер. – Ты ни в чём не виновата. Кто мог предположить, что всё так случится!
Но Диана не хотела ничего слушать. Горю её не было предела.
  – Я сейчас вызову полицию. Они его найдут. Успокойся, Диана. – Хавьер подошёл к телефону и стал набирать номер комиссариата полиции...

Ровно в двенадцать в офисе Гонсало раздался телефонный звонок. Гонсало схватил трубку.
– Да?
– Я всё сделал. Ребёнок у меня. Готовьте денежки, сеньор Гонсало.
– Молодец, Начо. Ты хорошо поработал и получишь всё, что я обещал.
– Я надеюсь на премиальные. Я ведь забочусь о нём. Он проснулся, но не плачет. Совершенно спокойный ребёнок. Я дал ему молока из ложки, а мог бы пойти в аптеку и засветиться...
– Ладно, ладно. Я подумаю об этом.
Начо удовлетворённо хмыкнул, потом задал главный вопрос:
– Так что, сеньор Гонсало, вы забираете ребёнка?
– Нет, Начо, нет...
– Как, нет? – перебил его тот. – Мы же обо всём договорились! Я уже и записку оставил о выкупе...
– Какой выкуп! Ты что, с ума сошёл!
– Но мы же...
– Заткнись, Начо, и слушай меня. Забудь о выкупе. То, что я хочу сделать, тебя не касается. От тебя требуется только одно. Ты должен убить этого ребёнка и уничтожить все его следы. Понял? После этого найдёшь Адриана, и он выплатит тебе оставшуюся часть. Всё! И чтобы я тебя больше никогда не видел. Ты понял?
На том конце провода молчали. Потом Гонсало услышал, как Начо откашлялся.
– Понял, сеньор Гонсало.
– Вот и хорошо. Запомни, Начо, если ты меня не послушаешь, то влипнешь в неприятную историю. Со мной ничего не будет, а вот тебе пропишут по полной программе. Но если ты всё сделаешь и исчезнешь, никто ничего не узнает.
– Хорошо.
Начо поспешно повесил трубку.
Гонсало рассмеялся. Он не был так уж уверен, что смог бы выкрутиться, если бы всё раскрылось, однако он сильно напугал этого уголовника.
– Ну, что ж, – вслух сказал Гонсало, – похоже, всё идёт самым лучшим образом. Теперь все карты в моих руках. Можно начинать игру! Если бы ты только знала Иоланда, что я для тебя приготовил!
На этой приятной для себя мысли Гонсало решил остановиться и пойти немного отдохнуть.

50

Иоланда и Хуан Карлос, потрясённые сообщением Дианы, немедленно отправились домой. Они не замечали дороги, и вместе с тем она казалась им бесконечной. И когда они наконец-то очутились в городе, то сразу же повернули к дому Вальдивья. В сущности, ехать больше было некуда. Им бы просто в голову не пришло отправиться в какое-нибудь другое место в такой момент.
В доме их встретил Хавьер. Он был потрясён событием не меньше, чем родители, но Иоланда этого вообще не замечала. Если Хуан Карлос ещё отдавал себе отчёт в своих чувствах и мог воспринимать других людей, то Иоланда полностью потеряла контроль над собой. По крайней мере, первое время ей везде чудились враги.
– Иоланда, – Хавьер хотел обнять её, но она отстранилась.
– Где ребёнок? – не ответив на приветствие, спросила она.
– Мы ничего не знаем, – печально покачал головой Хавьер, – мы абсолютно ничего не знаем.
– Как не знаете?
Иоланда вошла в гостиную, где была Диана. Там она остановилась, бессильно оглядываясь. Хуан Карлос, шедший за ней, пожал Хавьеру руку и похлопал его по плечу, давая понять, что они их ни в чём не винят, а у Иоланды просто нервный срыв.
– Он был здесь, а потом его похитили, мы даже не могли представить, что такое может случиться... – сказала Диана.
– Кто его похитил?!
– Я не знаю, не знаю... – Диана заплакала.
– Я не должна была оставлять его здесь!
– Не говори так!
– Ты обещала мне смотреть за ним.
– Я смотрела за ним.
– Почему же ты позволила его украсть!
– Это произошло ночью! Это не моя вина! Ты что, думаешь, если бы он был у тебя дома, то с ним не могло бы произойти ничего подобного?
– Нет! Нет, я всегда была бы с ним, даже когда он спал!
Обе женщины, всей душой переживающие это похищение, просто не понимали, что говорят в пылу ссоры. Это был тяжёлый момент. Хуан Карлос и Хавьер пытались успокоить их, как могли.
– Иоланда! Как ты можешь так говорить! Мы все должны разделять эту беду и стараться что-то сделать. Никто из нас не виноват.
Хуан Карлос обнял жену.
Хавьер хотел успокоить Диану, но у него не очень-то хорошо это получилось...
– Успокойся, Иоланда, и подожди меня здесь.
– Хуан Карлос...
– Подожди меня здесь. Я скоро. – Хуан Карлос усадил жену в кресло и подошёл к Хавьеру. – Мне надо ненадолго уйти. Пусть Иоланда пока побудет у вас.
– Хорошо. Но может быть, тебе лучше остаться? Куда ты?
– Я должен навестить Гонсало.
– Гонсало? Ты думаешь, он что-то знает?
– Я ничего не думаю, мне просто надо с ним поговорить.
– Хорошо. Мы подождём тебя.
Хуан Карлос быстро вышел из дома Вальдивья, сел в машину и поехал к Гонсало. Он не был уверен, что поступает правильно, но, зная, какой человек Гонсало, и натерпевшись от него уже порядочно, Хуан Карлос просто не мог не сделать этого визита. Он приехал в дом Сары и не ошибся. Гонсало был там. Хуан Карлос знал, где в этом доме хранится оружие. У такого человека, как Гонсало, не могло не быть пистолета. Он всегда держал его открыто в одном из ящиков в своём кабинете, и Хуан Карлос не раз видел его.
Гонсало вышел навстречу брату. Нельзя сказать, чтобы он был рад, но держался спокойно и даже насмешливо.
– Пойдём, – сказал Хуан Карлос и потянул его за рукав вверх по лестнице.
– Что случилось, Хуан Карлос? Ты что, сошёл с ума? Не лучше ли было бы сначала поздороваться?.. Куда ты меня тащишь?   
Хуан Карлос не отвечал. Наконец они вошли в кабинет.
– Что тебе здесь надо? – Гонсало уже начало раздражать поведение брата, но вместе с тем он был заинтригован и удивлён.
– Где мой сын? – спросил Хуан Карлос, остановившись у стола.
– Твой сын? – Гонсало изобразил высшую степень удивления.
– Не говори, что ты ничего не знаешь!
– Я даже не представляю, о чём ты говоришь.
Хуан Карлос рывком открыл ящик и выхватил оттуда пистолет Гонсало.
– Моего сына похитили. Говори, где он, или тебя ждёт плохой конец! – Хуан Карлос направил дуло в грудь Гонсало.
– Ты что, спятил?! – Гонсало смотрел на оружие, не веря своим глазам. Куда девались всегдашнее спокойствие и нерешительность брата?
– Это сделал ты! Это был единственный способ отыграться!
– Ну что ж, стреляй! Что ты медлишь?
Оправившись от удивления, Гонсало почувствовал, как хладнокровие возвращается к нему.
– Я немедленно приказываю тебе рассказать мне всё!
– Ты не соображаешь, что делаешь, – спокойно сказал Гонсало. – Какое абсурдное обвинение! Ты хочешь, чтобы я тебе всё рассказал? Хорошо. Только опусти пистолет.
Хуан Карлос опустил оружие, но огонь решимости всё ещё сверкал в его глазах.
– А теперь слушай. Запомни раз и навсегда: я тут ни при чём. Зачем мне твой ребёнок? Да, возможно, я способен на месть и прочие мужские поступки, – Гонсало усмехнулся, – но связываться с детьми! Чтобы вместо удовлетворения местью попасть навсегда в тюрьму?! Чего бы я смог этим добиться? Тебя, Хуан Карлос, ослепила злость! Получается, что я виноват во всём, что с тобой происходит! Да у тебя просто мания преследования!..
– Не заговаривай мне зубы, Гонсало.
– Вместо того чтобы терять время, позвони в полицию, сообщи, что похитили твоего сына.
– Обойдусь без твоих советов! Да, возможно, я действительно несправедливо тебя обвиняю, но меня не покидает ощущение, что без твоего участия здесь не обошлось. Берегись, Гонсало! – Хуан Карлос потряс пистолетом перед носом брата. – Если я узнаю когда-нибудь, что я оказался прав, я расправлюсь с тобой, чего бы мне это ни стоило!
Хуан Карлос бросил оружие на пол и вышел из кабинета.
– Я подам на тебя в суд! – крикнул вслед брату Гонсало. – Я засажу тебя в сумасшедший дом! Ты ненормальный, Хуан Карлос!
Но тот уже не слышал. Он спустился по лестнице и вышел из дома. Хорошо, что он так и не встретился с Сарой. Ещё не хватало поругаться с ней. Хуан Карлос снова отправился к Вальдивья. У него уже начинала болеть голова от переживаний, а всё только начиналось, ещё неизвестно, в каком состоянии Иоланда и Диана, ещё ничего не сказала полиция... Нет, нервы надо беречь!
Гонсало тем временем сидел в своём кабинете и раздумывал над случившимся только что. То, что здесь вытворял Хуан Карлос, было неприятно, но самое неприятное, что это было хоть маленькое, но всё-таки поражение Гонсало. Вот вам и тихий Хуан Карлос!
Размышления Гонсало прервал телефонный звонок. Это был Адриан. Он как всегда позвонил очень кстати.
– Что мне сказать Начо? – спросил Адриан.
– Деньги готовы, можешь передать ему их. Но только после того, как убедишься, что он выполнил всё до конца!
– Хорошо.
– Если он решил надуть нас, устроить какой-нибудь сюрприз, мы все пропадём!
Адриан отправился выполнять распоряжение, а Гонсало снова погрузился в раздумья. Несмотря на выходку Хуана Карлоса, всё пока идёт прекрасно. Точно в соответствии с планом.   

Адриан отправился искать Начо и нашёл его очень быстро. Тот, по своему, обыкновению, проводил день в своём любимом баре. Начо был не очень доволен встречей, да и Адриан её не очень-то жаждал, но дело есть дело.
– Деньги принёс? – хмуро поинтересовался Начо.
– Принёс.
– Это хорошо.
– Но прежде чем отдать тебе деньги, я хотел бы знать, выполнил ли ты приказ Гонсало?
– Пока я не могу тебе ответить.
– Это как прикажешь понимать?
– А как хочешь, так и понимай.
– В таком случае, извини, – сказал Адриан, – о деньгах не может быть и речи.
– Послушай, Адриан, ты бы смог убить грудного ребёнка? – спросил вдруг Начо.
– Это не моё дело. Чего ты добиваешься?
– Чтобы вы оставили меня в покое!
– Не будь идиотом! Об этом надо было думать раньше. Теперь ты с нами, так изволь подчиняться. Тебе нужны деньги? Вот они. Я отдам их тебе. Но ты должен сказать, что ты сделал с ребёнком?
Начо взял деньги. Потом вздохнул.
– У меня тоже есть одно условие.
– У тебя условие?
– Да. Я расскажу тебе всё, но только в том случае, если ты ничего не скажешь Гонсало.
Адриан задумался.
– Хорошо, я обещаю. Этого достаточно?
– Дай мне слово.
– Клянусь, – со вздохом сказал Адриан, – что буду молчать. Пусть он думает, что ребёнок мёртв.
– Хорошо. Тогда я тебе всё расскажу. Я его не убил. И не смогу этого сделать, как бы Гонсало ни требовал.
– Это я уже понял. Но куда ты его дел?
– А вот это я скажу тебе позже.
– Как тебя понимать? Ты становишься невыносимым, Начо!
– Просто я хочу проверить тебя. Убедиться, что ты действительно ничего не скажешь Гонсало. Так что я немного подожду, а потом скажу тебе всё, что знаю. – Начо встал из-за стойки бара и улыбнулся. – До встречи, Адриан.
Адриан некоторое время сидел в одиночестве, а потом тоже покинул бар. Он не врал Начо. Он действительно решил ничего не говорить Гонсало, потому что по большому счёту, ему тоже очень не нравилась идея убийства ребёнка.
Пока происходил этот разговор и Гонсало у себя в кабинете продолжал раздумывать над создавшимся положением, Хуан Карлос вернулся в дом Вальдивья, где нашёл Иоланду в том же состоянии. Спокойствие, разумеется, не вернулось к ней. Хуан Карлос решил ехать домой. Иоланда была не против.
Спустя двадцать минут они уже вошли в свою квартиру, а ещё через полчаса им позвонил инспектор полиции и сказал, что собирается приехать. Хуан Карлос, конечно же, сразу согласился. Не теряя времени на разговоры по телефону, инспектор направился к ним.
Войдя, он озабоченно вздохнул и уселся в кресло. По его лицу и настроению было совершенно ясно, что ничего утешительного он им не сообщит.
– Ну, что скажете, инспектор? – спросил Хуан Карлос.
Инспектор ещё раз вздохнул в ответ.
– Значит, вы ещё ничего не знаете?
– Ничего.
– Невероятно!
– Сеньор инспектор, может быть, хоть что-то? – Иоланда не сводила с него умоляющих глаз.
– К сожалению, – развёл руками инспектор, – ничего не могу вам сказать. Мы подключили наши лучшие силы, поставили телефон на прослушивание, в общем, делаем всё, что в нашей власти.
– Но, может быть, поместить фотографию ребёнка в газете? Может быть, предложить деньги?
– Думаю, что особого смысла в этом нет. Мы только напрасно потеряем время, и потом это может не понравиться злоумышленникам. А мы не можем рисковать ребёнком. Лучше подождать.
– Да, наверное, вы правы.
Инспектор встал и прошёлся по комнате.
– Видите ли, мне кажется, что нужно, прежде всего, установить, о каком человеке или людях идёт речь? Может это маньяк или сумасшедший, а может, это расчётливый преступник, вымогающий у вас деньги. Принимая во внимание некоторые детали этого дела, я полагаю, что речь идёт о людях, которые хотят получить выкуп. Если так, то мы скоро будем иметь возможность их услышать. Но всегда полезно отталкиваться от чего-то. Вы понимаете меня?
– Конечно, понимаю, но чем мы можем помочь?
– Я уже спрашивал, у вас есть враги?
Хуан Карлос на минуту задумался.
– Я думаю, враги есть, как и у каждого из нас, – сказал он, – но я не могу кого-то назвать. Я пока не могу, кого бы то ни было подозревать в таком страшном преступлении. Для этого нужны веские доказательства, а у меня их нет.
– Ну что ж... – инспектор хотел ещё что-то добавить, но в этот момент к Хуану Карлосу и Иоланде пожаловал ещё один гость. Совершенно неожиданный. Это был Гонсало.
Он прошёл в гостиную и вежливо раскланялся со всеми. Впрочем, руки не подал, видимо понимая, что Хуан Карлос её всё равно не пожмёт.
– Привет всем. Как дела?
– Это ты? – удивился Хуан Карлос.
– Да. Я пришёл предложить тебе свою помощь.
– Помощь? – Хуан Карлос был просто поражён. – Нет, спасибо, я не нуждаюсь в твоей помощи!
– Ты в этом уверен?
– Больше, чем когда-либо!
– Как знаешь. В любом случае, я хочу сказать, что всегда готов помочь тебе в этом деле. Я пришёл и говорю тебе это именно потому, что ты мне не веришь.
Хуан Карлос что-то невнятно пробормотал. Инспектор смотрел на братьев молча, не прерывая, но без особого интереса.
– Как идёт расследование? – спросил Гонсало у инспектора.
– Пока никаких известий.
– А вам не кажется это странным? – спросил Гонсало.
– Прошло слишком мало времени, – уклончиво ответил инспектор.
– Я хочу вернуть своего ребёнка, – сказал Хуан Карлос. – Вернуть любой ценой.
– Очень хорошо, – кивнул инспектор. – Если что-то изменится, тут же связывайтесь со мной. А сейчас мне пора.
Полицейский ушёл. Хуан Карлос обернулся к Гонсало.
– Я думаю, – сказал он, – что тебе тоже лучше уйти.
– Да, я уйду, чтобы не провоцировать тебя. Но ещё раз повторяю, что я здесь ни при чём...
– Я учту это.
Гонсало бросил взгляд на Иоланду, не принимавшую участие в разговоре, и тоже удалился из дома быстрым шагом.
Хуан Карлос сел рядом с женой и обнял её.
Гонсало поехал к себе. В офисе его уже довольно долго ждала Сильвия. Гонсало пригласил её в кабинет.
– Я никогда не думала, – сразу заявила Сильвия, – что ты дойдёшь до такого!
– О чём ты? – с улыбкой спросил Гонсало.
– Ты мне никогда не говорил, что собираешься похитить ребёнка!
– Я и сам до последнего времени не знал этого. Но что тебя, собственно, беспокоит? Теперь нам будет гораздо легче добиться своего. Разве не так?
– Но можно было сделать это другими способами...
– Это иллюзия! По-другому нельзя было бы добиться ничего! Или ты раскаиваешься? Отказываешься от своих намерений?
– Нет, – Сильвия была тверда. – Отказываться я не собираюсь, но мне не нравится то, что ты делаешь.
– Успокойся, Сильвия, и доверься мне. Мы добьёмся своего. Но для этого ты должна мне доверять.
– Я попробую...

52

Гонсало уже наметил план дальнейших действий. Не то чтобы он был уверен, что полностью завлёк Иоланду в свои сети, но, по крайней мере, ему казалось, что она слегка запуталась. И это было близко к истине. Правда, ему ещё надо было потрудиться, чтобы сделать ситуацию необратимой. Пока он этого не добился, но решил не спешить.
С Магдой возникали всё большие проблемы. Гонсало был вынужден решать их. Дома вечером он ещё раз поговорил с Эстелой.
– Ну что? – спросил он её, когда Эстела вышла из комнаты Магды.
– Всё в порядке.
– Что с таблеткой?
– Она её приняла.
– Очень хорошо, – удовлетворённо кивнул Гонсало. – Всё идёт как нельзя лучше.
– Скоро должны начаться галлюцинации.
– Прекрасно.
Эстела с сомнением посмотрела на Гонсало.
– Она действительно сойдёт с ума. Я не думаю, что смогу долго выдержать это...
– Тебе придётся, Эстела, если ты действительно хочешь помочь мне. Скоро её придётся отправить в сумасшедший дом, и тогда огромное состояние перейдёт под мой контроль... Я должен сказать, что очень доволен результатами твоей работы.
– Спасибо, – сказала Эстела, хотя в отличие от Гонсало не чувствовала никакого удовольствия от этого.
– Клянусь, Магда даже не представляла, что у неё будет такая толковая медсестра! – улыбнулся Гонсало.
– А у тебя верная союзница, – произнесла на всякий случай Эстела. Бедная девушка была готова на всё, лишь бы заработать деньги. Кроме того, всё чаще и чаще Эстела ловила себя на мысли, что Гонсало нравится ей, и чем чёрт не шутит, может быть, он ответит взаимностью? Это для неё было бы высшей наградой. Стать спутницей жизни богатого сеньора! Больше ничего она от жизни и не желала бы. Но пока что она боялась об этом думать, хотя и замечала время от времени признаки симпатии со стороны Гонсало и старалась вовсю.
– Я очень боюсь, что врач узнает про таблетки, – сказала она.
– Брось, Эстела. Лекарство у нас. Почему он должен что-нибудь заподозрить?
– Моё положение может оказаться незавидным, ведь если появятся сомнения, то, прежде всего, заподозрят медсестру.
– Можешь быть спокойна, – твёрдо сказал Гонсало, – не в моих привычках бросать союзников. Особенно таких, как ты. Я просто не смогу этого сделать. Клянусь, если всё раскроется, то я возьму всю ответственность на себя.
– Спасибо, Гонсало. Ты так добр.
Они разошлись, оба, каждый по-своему, довольные разговором, но, ни один из них не заметил, как мимо гостиной быстро прошла на кухню Матильда. Она случайно шла по коридору, как раз когда Гонсало и Эстела разговаривали, и остановилась, прислушиваясь, потому что речь шла явно о Магде. Когда Матильда поняла, о чём говорят эти двое, то пришла в ужас. Она вдруг поняла, что происходит в этом доме.
– Боже, Ромуальдо, это просто чудовищно! – всплеснула руками Матильда, войдя в кухню.
– Что случилось?
– Я только что слышала, как разговаривали сеньор Гонсало и Эстела. Они обо всём договорились, клянусь тебе!
– О чём, Матильда? Давай-ка поспокойней, иначе я ничего не пойму.
– Они сообщники, Ромуальдо, они договорились свести с ума сеньору Магду!
– Что за мысли, Матильда? Не говори глупостей! – возмутился Ромуальдо. Он как человек бесхитростный и добрый просто не мог в это поверить. – Ты понимаешь, какое это тяжёлое обвинение? Сеньор Гонсало, конечно, не ангел, но что бы такое...
– Ромуальдо, я же слышала своими ушами! – воскликнула Матильда. – Я слышала, как они говорили о таблетках и о прочем. Они хотят свести сеньору Магду с ума и завладеть её деньгами!
– У меня это просто в голове не укладывается, – пробормотал Ромуальдо.
– Мы должны что-то сделать, иначе они добьются своего.
– Но что мы можем?
– Не знаю! – Матильда была в отчаянии. – Может быть, сказать об этом сеньору Хуану Карлосу?
– У него и так много проблем, ещё этого ему не хватает! Нет, надо сделать вот что. – Ромуальдо на секунду задумался, потом оглянулся, как будто боялся, что их могут подслушать. – Мы обо всём расскажем доктору Роберто. Он её лечащий врач. Он хороший человек. Будем надеяться, что доктор что-нибудь придумает.
– Да, да, ты прав. Нужно всё ему рассказать.

Тем временем Сара вместе с Эстелой взяли маленькую дочку Магды и отправились вместе с ней в гости к знакомым Сары. Той не терпелось похвастаться своей правнучкой. Магда опять стала волноваться и кричать, чтобы они оставили ей ребёнка, чтобы они не забирали его, но Гонсало запер Магду в её комнате и заставил выпить таблетку и успокоиться.
Матильда и Ромуальдо, молча, наблюдали всё это, и сердца у них кровью обливались, но они ничего не могли сделать.
– Завтра же пойду к сеньору Роберто! – сказал Ромуальдо.
– Нет, Ромуальдо, сегодня! – умоляюще взглянула на мужа Матильда.
– И, правда, – согласился Ромуальдо. – Пока сеньоры Сары не будет, у нас есть время.
Он тут же отправился в клинику, где работали Роберто и Хуан Карлос.
Ромуальдо, немного смущаясь, но в целом решительно, разыскал кабинет доктора Роберто. Ему повезло. Роберто был у себя.
– Ромуальдо? – удивился он. – Что-нибудь случилось?
– Да, да, сеньор. Случилось. Если бы ситуация не была такая отчаянная, я бы не пришёл к вам, не побеспокоил бы...
– Что стряслось?
– Сеньоре Магде очень плохо. И мы с Матильдой очень просим вас прийти и помочь ей.
– Я, конечно же, приду.
– Если можно, побыстрей. Хорошо бы прямо сегодня.
– А что, дело так плохо?
– Да, мы хотели всё рассказать сеньору Хуану Карлосу, но у него и так много проблем...
– Правильно, всё правильно, Ромуальдо. Хорошо, что обратились ко мне. Но сейчас я очень занят. Думаю, это может подождать до завтра? В случае чего я позвоню Гонсало и скажу...
– Нет, сеньор Роберто, не надо ему звонить.
– Нет? Ну, хорошо, я постараюсь прийти сегодня.
– Спасибо. Мы будем ждать. С вашего позволения, я пойду. Не буду вам мешать.
Ромуальдо вышел из кабинета и поспешил домой, чтобы обрадовать Матильду. Теперь надо было только немного подождать. Весь день они сидели как на иголках. Сеньора Сара задержалась в гостях, но всё-таки пришла раньше, чем Роберто. Слава Богу, ближе к вечеру Poберто появился, как и обещал.   
Он сразу пошёл к Магде.
Пока он осматривал её, Эстела стояла рядом и молчала. Наконец, осмотр был окончен и Роберто, обернувшись, увидел в руках Эстелы таблетки.
– Что это? – спросил он.
– Таблетки, которые я у неё отняла, – не моргнув глазом, ответила Эстела.
– Как это возможно? Я уже говорил об этом Гонсало. Как они к ней попали? Те, что мне отдал Гонсало, я взял с собой.
– Не знаю, может быть, она их прячет где-нибудь...
– Прошу тебя, Эстела, дай мне таблетку, – простонала Магда.
Эстела и Роберто переглянулись.
– Хорошо, – сказал доктор, – идите, Эстела. Я разберусь.
Эстела ушла, а Роберто сделал Магде укол и подождал, пока она заснёт. Потом вышел из комнаты и в коридоре встретился с Матильдой, которая повела его на кухню попить с ними чаю. Роберто согласился.
– Доктор, – сказала Матильда, – какая радость вас видеть. Нам так нужно поговорить с вами.
– Да, – добавил Ромуальдо. – Вы нас извините, доктор, но сеньора Сара подозревает, что мы хотим помочь сеньоре Магде, и если бы она знала о нашем разговоре, то нам бы не поздоровилось.
– Боже, – удивился Роберто, – что у вас тут происходит?
– Чудовищные вещи! – сказала Матильда. – Сеньору Магду хотят свести с ума.
– Как вы можете так говорить!
– Её круглые сутки пичкают таблетками! – сказал Ромуальдо.
– Но она сама их просит, – возразил Роберто.
– Нет-нет, доктор, это та женщина, Эстела, она их всё время даёт, и теперь бедная Магда сама их иногда просит, потому что начинает привыкать к ним! Это ужасно.
– Вы уверены в этом?
– Да, – сказала Матильда, – я слышала разговор между Эстелой и Гонсало.
– Значит, Гонсало в курсе?
– Он не только в курсе, он сам всё это придумал! – возмущённо сказал Ромуальдо.
– Вам, наверное, сказали, что она хочет покончить жизнь самоубийством? – добавила Матильда. – Но это неправда. Её заставляют принимать таблетки, у неё отнимают ребёнка! Её хотят свести с ума, доктор, и отобрать все её деньги. Её уже сейчас заставляют подписывать чеки...
– Мы должны что-то сделать, – добавил в свою очередь Ромуальдо.
– То, что вы мне сказали, – произнёс потрясённый Роберто, – действительно ужасно. Теперь я начинаю понимать, в чём тут дело. Но к сожалению, пока мы ничего не можем доказать, правосудие будет на их стороне. Поэтому мы должны действовать аккуратно и незаметно. Хорошо, что вы мне всё рассказали. Завтра я снова приду, и мы начнём осуществлять наш план. А пока вы ни в коем случае не должны показывать, что что-то знаете...
– Но что мы можем сделать?
– Мы должны очистить организм Магды от всей этой гадости и не дать отравить её окончательно. Но для начала мы должны суметь сделать так, чтобы она больше не принимала таблетки.
– А как?
– Потихоньку, так, что этого не заметят ни Эстела, ни Гонсало. Это самое главное. Ладно, завтра я вам всё расскажу, а пока надо идти, а то меня хватятся.
Они простились, и Роберто вышел в гостиную. Там уже была Сара, которая с подозрением посмотрела на него. Ей чрезвычайно не нравилось, что он о чём-то шептался с её слугами.
– Могу я узнать, о чём вы говорили? – спросила Сара.
– Разумеется, сеньора. Мы обсуждали ход лечения Магды, – спокойно сказал Роберто.
– Простите меня, Роберто, но в этом доме не приняты доверительные отношения со слугами.
– Я постараюсь исправиться.
– Надеюсь. Так что вы там говорили о лечении Магды? – поинтересовалась Сара.
– Честно говоря, я нашёл её очень ослабленной. Думаю, есть необходимость провести более интенсивную терапию.
– Да-да, – подхватила Сара, – я тоже считаю, что ей стало хуже. Мы говорили об этом с Гонсало и хотим посоветоваться с вами. Нам кажется, её надо поместить в клинику.
– Видите ли, сеньора, – сказал Роберто, – моё мнение не совпадает с мнением вашего внука.
– Почему?
– Я думаю, что Магда может вернуться в нормальное состояние, если лечение будет проводиться здесь, в доме. Я готов взять на себя всю ответственность.
– Вы так думаете? Но сейчас в доме не самая спокойная обстановка...
– Я понимаю, но если вы хотите, чтобы Магда выздоровела, вам придётся немного потерпеть.
– Да?
– Разумеется, это только мнение врача, но, по моему глубокому убеждению, это единственно верное решение.
– Хорошо. Мы обсудим это с Гонсало.
– Завтра я снова буду здесь, сеньора.
Роберто откланялся и отправился к себе. Было уже поздно, а завтра ему предстояло много дел. Он не случайно отговорил Сару от идеи госпитализации, потому что в клинике будет легче засвидетельствовать болезненное состояние Магды и сделать из неё сумасшедшую, чего, собственно, и хочет Гонсало. Нет! Лечение должно проходить здесь, дома, и, когда Магда поправится, можно будет нанести решающий удар. Возможно, тогда они даже смогут подключить полицию.
С такими мыслями Роберто добрался до своего дома и сразу лёг спать. Он просто валился с ног от усталости, а завтра нужно было рано вставать.
На следующее утро Роберто отправился в клинику. Последнее время Хуан Карлос пропадал неизвестно где, что было в общем-то не в его правилах. Поэтому дел у Роберто в эти дни прибавилось.
Он, конечно, не подозревал, что в данный момент Хуан Карлос попал в дьявольскую ловушку, поставленную Гонсало, он был всецело занят спасением Магды.
В три часа Роберто снова отправился в дом Идальго. Там его уже ждали Матильда и Ромуальдо. Они сразу сообщили, что няня унесла девочку в сад. Няней была та же Эстела. Сеньора Сара ушла вместе с ней.
– Хотите сказать, что в доме никого нет? – спросил Роберто.
– Пока никого.
– Прекрасно. Тогда приступим.
Роберто и Матильда с Ромуальдо прошли в комнату Магды.
– Магда, как ты? – спросил Роберто.
– Я не могу больше!
– Успокойся. Я тебе помогу.
– Мне так плохо, Роберто, я не знаю, что со мной происходит, но мне действительно очень плохо...
– Это естественно, Магда. Ведь тебя просто травят успокоительными! Ты думала, что тебя лечат, что ты тяжело больна, а на самом деле тебя просто заставляют в это поверить.
– Что же делать, Роберто?
– Мы тебе поможем, но ты должна слушаться нас во всём!
– Да-да, конечно!
– Для начала я должен сделать тебе укол. – Роберто достал шприц и ампулу.
– Нет, – чуть не заплакала Магда, – я больше не хочу никаких лекарств!
– Магда, поверь мне, это средство просто ослабляет действие успокоительных, которыми тебя травят. Ты будешь чувствовать себя лучше.
Магда безвольно протянула руку для укола и вздохнула.
– Видишь, Матильда, – сказала она, – часа не проходит, чтобы мне не дали таблетку или не сделали укол. Я принимаю столько лекарств, что они уже не могут приносить пользу.
– Сеньора Магда, – взволнованно проговорила Матильда, – именно от этого мы хотим спасти вас.
– Матильда, – сказал Роберто, – пока никого нет, возьми эти таблетки и поменяй на те, которые дают Магде.
– Что это?
– Подкрашенный сахар, только и всего.
Матильда улыбнулась и побежала менять таблетки.
– Зачем всё это, Роберто? – спросила Магда.
– Мои таблетки очень похожи на те, которые тебе дают, с той лишь разницей, что не могут причинить никакого вреда. А то успокоительное, которым тебя пичкают, может довести тебя до безумия. Вот я их и меняю!
– Какие подонки! – простонала Магда.
– А теперь послушай меня внимательно, – продолжал Роберто. – Да, они подонки и они ответят за всё! Но пока что противостоять им можно только одним способом. Ты должна по-прежнему принимать таблетки. Теперь это не опасно. И должна вести себя так, как вела себя раньше. Как будто ты сходишь с ума. Они ни о чём не должны догадаться. Поняла?
– Да.
– Обещаю, что это будет продолжаться недолго. Мы улучим момент и поможем тебе вырваться отсюда. Но без меня ничего не предпринимать!
– Хорошо. Я обещаю, – сказала Магда.
– Мы всё поняли, – кивнул Ромуальдо. – Держите с нами связь, сеньор доктор.
– Я всё поменяла, – сообщила вернувшаяся Матильда...

54

Всё шло своим чередом. Дни текли, не принося ничего нового. Но так только казалось. Изменения, конечно, были, только трудно сказать, в какую сторону всё менялось: к лучшему или к худшему.
Магда всё притворялась сумасшедшей, принимала таблетки и требовала, чтобы её госпитализировали. Ей очень хорошо удавалась эта игра, и Гонсало с Эстелой поверили в её безумие. Но самой Магде всё это надоело, она хотела, чтобы все её мучения побыстрее закончились, и боялась, что сил у неё не хватит. Однажды она даже заметила Матильде, что изображать из себя сумасшедшую иногда труднее, чем быть ею на самом деле.
Правда Магде пришлось расстаться с некоторой суммой, не слишком, впрочем, крупной, которую потребовал у неё Гонсало, но она уже была готова на всё, лишь бы вырваться из этого дома.
Иоланда после встречи в ресторане была в гневе, и, когда Хуан Карлос пришёл за ней к Вальдивья, она потребовала, чтобы он оставил её... Хотя бы на время. На следующий день она решила прийти к нему на работу и уже дошла до клиники, но неожиданно застала в его кабинете Сильвию, которая явилась к Хуану Карлосу выразить своё сочувствие. На этот раз это была совершенно случайная встреча! Действительно, беда одна не приходит. Иоланда, конечно же, сразу ушла и осталась в доме Вальдивья.
–  Ты знаешь, – сказала она Диане спустя день, – я решила уйти от Хуана Карлоса.
Диана была в ужасе.
– Почему?
– Он предал меня, – ответила Иоланда и всё рассказала.
Диана долго убеждала её не делать непоправимого шага, но та сказала:
– Не знаю, может быть, я и не права. Но сейчас мне надо побыть одной.
О ребёнке не было никаких сведений, и инспектор, как-то зайдя к Хуану Карлосу, сказал, что, возможно, дело скоро закроют. Ни Хуан Карлос, ни Иоланда, ни кто-нибудь другой, конечно, не могли знать о Тине и Мирте и о том, что они делают, но даже если бы и узнали, это ничего бы, не изменило. Девушки сами не знали, как быть, хотя и подумывали о том, чтобы куда-нибудь уехать. Отдавать ребёнка им уже не хотелось. Они не были очень высокого мнения о его родителях: столько времени прошло, а они ничего не предпринимают!
Через несколько дней Роберто снова пришёл к Магде. Ему уже было трудно сопротивляться напору Гонсало и Сары, требовавших положить Магду в больницу, да и Магда уже более-менее поправилась. Так что он решил, что пора действовать.
– Привет, Роберто, как дела? – приветствовал его Гонсало.
– Привет, Гонсало. Как ты?
– Терпимо.
– Я хотел бы поговорить с тобой о Магде.
– Прошу тебя, садись, – предложил Гонсало.
– Знаешь, я нахожу её очень слабой и совершенно не разделяю ваше желание её госпитализировать.
– Понимаешь, Роберто, в доме возникла очень сложная обстановка, и я боюсь, как бы это не сказалось на ребёнке.
– Да, я понимаю. Но тем не менее...
– Странно это от тебя слышать. Магда мне вчера сказала, что хочет, чтобы её поместили в клинику. Ей не нравится в доме.
Лицо Гонсало выражало высшую степень беспокойства.
– Я понимаю, – кивнул Роберто, – но ты же знаешь, что больные в таком состоянии могут говорить всё, что угодно.
Они долго так препирались. Гонсало говорил об их с Магдой отношениях, упомянул о том, что он самый несчастный человек, потому что его любимая жена так тяжело болеет... В общем, Роберто не смог дольше выдержать это притворство и поэтому очень быстро позволил Гонсало себя уговорить.
– Ладно, – сказал он, – сделаем всё возможное.
– Пожалуйста, ради Магды, ради моей дочери, – сказал Гонсало, – подумай о госпитализации.
– Хорошо, – кивнул Роберто, – могу я её увидеть?
– Конечно.
Оставшись наедине с Магдой, Роберто сказал, что теперь ей надо потерпеть ещё максимум пару дней, и она сможет уйти. Он уточнит, когда именно.
– Думаю, альтернативы нет, – печально сказал Роберто, прощаясь с Гонсало. – Видимо, ты прав и её придётся госпитализировать.
– Как скажешь, Роберто, – вздохнул Гонсало. – Твоё слово закон.
Прошло ещё несколько дней, и Роберто снова пришёл к Гонсало. Он подтвердил своё решение и сказал, что Магду надо отвезти в клинику. Сам он потихоньку сообщил Магде, что пора кончать комедию и уходить из этого дома. Ждать дольше опасно, да и здоровье её достаточно поправилось. Магда кивнула в ответ и начала действовать.
В этот же день она поговорила с Матильдой и сказала ей, что на следующее утро они уйдут.
– Слава Богу! – облегчённо вздохнула добрая женщина. – Наконец-то всё это кончится!
Когда довольный Гонсало благодарил Эстелу за труды, ожидая госпитализации жены, он и не подозревал, что Магда собирается оставить его. У неё, как и у Матильды, были опасения, что, когда Гонсало обо всём узнает, он может выкинуть что угодно, но желание выбраться отсюда было сильнее страха.
На следующий день утром Магда, немного волнуясь, но всё же, в прекрасном настроении, решительно вышла из комнаты и распорядилась, чтобы Матильда и Ромуальдо собирали вещи. Это было излишне, потому что вещи уже были собраны.
Она взяла дочку и направилась к выходу.
– Что это значит? – спросила удивлённая Сара.
– Это значит, что я ухожу, – ответила Магда.
– Ты сумасшедшая, Магда! – воскликнула Сара. – Я требую объяснений!
– Очень хорошо. Вы их получите.
– Ты окончательно сошла с ума...
– Нет, Сара, я скорее окончательно пришла в себя и поняла, что мне надо уйти из этого дома! Из дома, который день за днём всё больше приходит в упадок!
– Что ты говоришь?
– Я ухожу из дома, – повторила Магда, не давая Саре опомниться, – который стал причиной всех моих несчастий и моей болезни.
– Надеюсь, ты не меня имеешь в виду?
– Нет. Вашего внука Гонсало и ту женщину, которую он нанял, чтобы свести меня с ума. Моё безумие было вызвано отравлением лекарствами, точнее, наркотиками. Это был план Гонсало. Он хотел заставить всех поверить в мою болезнь!
– Ты бредишь, дорогая, – качая головой, произнесла Сара.
– Нисколько. Я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Доктор Бетанкур вовремя помог мне и заменил таблетки Гонсало на подкрашенный сахар, а мне удалось разыграть комедию, и вы все верили, что я продолжаю травиться! Если хотите, спросите у той женщины.
Сара немедленно вызвала Эстелу, хотя, честно говоря, она очень боялась, что Магда окажется права. Слишком всё это было похоже на правду.
– Только что против вас было выдвинуто чудовищное обвинение, – сообщила Эстеле Сара. – Сеньора Магда обвинила вас в том, что вы систематически отравляли её лекарствами!
– Я ничего не собираюсь объяснять, пока не поговорю с Гонсало, – объявила Эстела.
– Как вы смеете! Он для вас сеньор Гонсало!
– Он для меня просто Гонсало, и говорить я буду только после того, как он придёт!
Сара на секунду задохнулась от такой наглости, а потом силы вдруг покинули её. Она давно подозревала, что дом Идальго когда-нибудь падёт, словно на нём лежит некое проклятие. И она перестала сопротивляться.
– Сеньора Магда заслуживает лучшей жизни, – сказала Матильда.
– И вы туда же? – уже без удивления спросила Сара.
– Передайте это письмо Гонсало, – сказала Магда, подавая Саре конверт, после чего она вместе с дочкой, Матильдой и Ромуальдо покинула дом Идальго.
Сара так и сидела в кресле до прихода Гонсало, бормоча что-то себе под нос. Эстела тоже была здесь. Её не очень интересовало, чем всё это кончится, она только хотела получить то, что ей причиталось, и ещё надеялась, что, может быть, Гонсало действительно проявлял к ней какие-то искренние чувства...
Когда Гонсало появился, Сара просто, молча, передала ему конверт. Тот раскрыл его и прочитал:

«Гонсало, ситуация стала невыносимой!
И не только потому, что наша любовь закончилась.
В сущности, её никогда и не было. Всё намного серьёзнее. Два человека могут перестать любить друг друга, но это не значит, что один из них имеет право на чужую жизнь. А ты считал именно так. Когда ты прочтёшь это письмо, меня уже не будет в доме, я буду жить с дочерью в другом месте, очень далеко от тебя. Я, наконец, спокойна, хотя мои глаза полны слёз. План, который вы со своей сообщницей задумали, провалился. Тебе не удалось свести меня с ума, чтобы завладеть моими деньгами. Ты только открыл всем, что ты преступник. Убийца. Ведь необязательно нажимать на курок, чтобы убить кого-то. Свести с ума женщину – всё равно, что убить её. Отнять у неё дочь – всё равно, что отнять у неё жизнь. Именно это ты пытался сделать со мной, но ты проиграл, и теперь у тебя будет много времени, чтобы подумать (без моих денег, моей дочери и без меня), чего ты добился?
Не лучше ли было выбрать путь, на котором любовь, понимание и терпение могли обеспечить тебе более счастливое будущее?
Мне жаль тебя и твою бабушку, потому что теперь вы остались одни, наедине с вашей жизнью, которая день за днём будет догорать, и ничто уже не сможет предотвратить ваш конец. Прощай.

Магда».

Гонсало отбросил листок и злобно сверкнул глазами.
– Я ещё не пользовался своим главным оружием, – хрипло сказал он, – но сейчас я это сделаю.
– Гонсало, о боже! Перестань! – взмолилась Сара. – Хватит насилия.
– Ничего мне не говори, бабушка! Почему ты её не остановила?
– Что я могла?
– Вызвать полицию!
– Чтобы она арестовала тебя?
– Почему ты ей веришь?
– Она была в здравом уме, Гонсало.
– Что ты говоришь, это просто временное прояснение. Она сумасшедшая! Ей нельзя оставлять ребёнка.
– Она права, Гонсало, – вздохнула Сара. – Это конец дома Идальго. Никто не сможет возродить его.
– Меня не интересует твоё мнение. Я буду действовать! Я принял решение и больше ничего не хочу слышать!
Гонсало вышел из дома. Он знал, где найти Магду.
– Гонсало! – кричала вслед Сара, но он не обернулся. Сара была в ужасе. Это был страшный удар для неё. Но ещё больше её беспокоило то, что мог натворить внук, поэтому как только появился Адриан, она потребовала, чтобы он отправился на поиски Гонсало. Адриан обещал найти и остановить его.
После того как дом опустел, Сара накинулась на Эстелу.
– Это ты во всём виновата! – кричала она. – Только ты одна!
Она обвинила Эстелу во всём и потребовала, чтобы та немедленно убиралась и не смела, заикаться даже о какой бы то ни было плате. И вообще, если Эстела ещё раз посмеет появиться даже где-то поблизости от их дома, Сара обещала вызвать полицию и не пожалеть ни себя, ни Гонсало, чтобы засадить её в тюрьму.
– Вы ещё раскаетесь в этом, – буркнула Эстела и ушла. Она осталась без денег, без крыши над головой, оболганная, но всё-таки ещё верила, что Гонсало ей поможет, ведь он так хорошо к ней относился!..
Примерно в это же время в доме Игнасио и Вирхинии Хуан Карлос, Роберто и Сусанна обсуждали последние события. Сусанне удалось привести и Иоланду, и, хотя она не хотела оставаться с Хуаном Карлосом, всё же согласилась провести вечер вместе со всеми.
Роберто сообщил радостную новость, что Магда возвращается к нормальной жизни и, скорее всего, сегодня или завтра уйдёт из дома Сары.
– Хоть кто-то решит свои проблемы! – вздохнула Иоланда.
Никаких сообщений о её сыне не было, и это угнетало всех. Более того, несколько часов назад позвонил адвокат и огорошил их новостью, что дело решено закрыть и, скорее всего, полиция уже сегодня прекратит поиски.
Но никто даже и представить себе не мог, чем закончится этот вечер. Неожиданно в десятом часу позвонил Хавьер и срывающимся голосом сказал в трубку, что Диане плохо и нужна срочная помощь. Это сообщение застало всех врасплох. Казалось, чаша испытаний была переполнена...

56

Диана всё поняла сразу, как очнулась от наркоза. Ей не пришлось долго размышлять, чтобы осознать, что жить ей осталось недолго. Хуан Карлос не стал скрывать это, хотя ему и трудно было говорить.
– Спасибо, что сказал, – улыбнулась Диана, – я не вижу смысла тихо ждать последней минуты. Хочу хотя бы успеть поговорить с теми, кого я люблю.
В Диане вдруг зажёгся какой-то огонёк. Ей страшно захотелось всех примирить и наделить частичкой своей любви. На память. Пусть её жизнь не получилась, хоть умрёт она достойно.
От таких мыслей сделалось невероятно грустно, но как-то тепло.
– Папа, чудес не бывает, – сказала она Хавьеру, когда тот пришёл к ней в палату. – Я хочу тебе кое-что сказать.
Хавьер смахнул слезу.
– Сейчас, когда я умру, – продолжала Диана, – ты останешься совсем один...
– Пожалуйста...
– Не перебивай меня. Так вот, я не хочу, чтобы ты целыми днями оплакивал меня. Я хочу, чтобы ты отдавал немного своё тепло и нежность другим.
– О ком ты говоришь.
– Об Иоланде. Пусть она станет твоей дочерью...
Позже, когда к Диане зашла Иоланда, Диана повторила то же самое. Она попросила её стать для Хавьера дочерью.
– И ещё, Иоланда, помирись с Хуаном Карлосом. Только вместе вы сможете преодолеть все беды, которые на вас свалились. Иначе всё пропадёт... Иоланда!
– Что?
– Я на самом деле любила тебя, и, пожалуйста, не разочаруй меня, ладно? – Диана попыталась улыбнуться.
– Обещаю.
Ей уже было трудно дышать, когда к ней вошёл Хуан Карлос. Он был мрачнее тучи.
– Хуан Карлос! – с усилием сказала она.
– Я здесь, Диана.
– Я хочу признаться тебе. Я хочу сказать, что ты был единственной моей любовью. И теперь я хотела бы попросить у тебя один поцелуй...
Хуан Карлос наклонился и поцеловал Диану в губы, так нежно, как только мог.
– Какая ирония, – улыбнулась Диана, – ты не находишь? Красавицу целуют не для того, чтобы она просыпалась, а для того, чтобы она уснула.
– Диана, прошу тебя! – взмолился Хуан Карлос. Он готов был расплакаться.
– Нет-нет, – сказала Диана, – сегодня мне всё можно! Иоланда! Ты здесь?
– Да.
– Я хочу, чтобы вы кое-что мне обещали... Обещайте никогда не расставаться.
– Обещаю, – сквозь слёзы сказала Иоланда.
– Обещаю, – сказал Хуан Карлос.
– Спасибо... Я ещё хотела сказать, что я вас всех... я вас всех люблю...
Она медленно закрыла глаза. Губы её ещё шептали что-то, но этого уже не было слышно. Она умирала.
Присутствующие ещё долго стояли в оцепенении, а потом Хавьер расплакался, и его увели. Все покинули клинику. Ни говорить, ни что-то делать не было сил. Всё казалось ничтожным по сравнению со случившимся.
В этот вечер Иоланда и Хуан Карлос не расставались. Удивительно, но после смерти Дианы для них всё как будто встало на место. Трудно было снова привыкать друг к другу после взаимных обвинений и упрёков, но магическое воздействие злых интриг Гонсало стало быстро улетучиваться. Как-то глупо было предъявлять друг другу претензии после такого трагического события.
– Нам будет нелегко, – сказал Хуан Карлос. – Теперь на нашей совести Хавьер. Мы должны, во что бы то ни стало поддержать его.
– Да, – отозвалась Иоланда. – Но может быть, если мы будем вместе, нам будет легче?
– Что ты сказала?
– Повторить?
– Да.
– Я сказала, что если мы будем вместе...
– Удивительно, кажется, я слышу самого себя! Должна была умереть Диана, чтобы мы опять были вместе!
– Не говори так.
– Знаешь, – сказал Хуан Карлос, – это слишком высокая цена. Теперь мы должны быть очень терпимы и добры друг к другу.
– Да, я согласна...

Несколько дней после смерти Дианы в маленьком мирке, окружавшем семью Идальго, было некое затишье, как будто сам Всевышний хотел, чтобы ничто не нарушало печали этого момента и каждый, кто хотел, мог помянуть добрым словом бедную Диану – удивительно безобидное и доброе существо.
Даже Гонсало затих. Разумеется, его не волновала смерть Дианы, он просто временно залёг на дно, не зная, что предпринять после неудачи с Магдой и удара в спину от Начо, который явился шантажировать его. Гонсало был ещё далёк от мысли, что всё потеряно, но уже ощущал первые признаки паники. Он не привык отступать, но и не привык проигрывать и не знал, как ему справиться с проигрышем!
Спустя некоторое время, как раз в тот день, когда к нему пришла за помощью Эстела, он вдруг понял, что надо делать. У него в сейфе лежали документы, которые он хранил до лучших времён. Документы касались достаточно крупного дела, с недвижимостью, на котором можно было прекрасно заработать. Для этого требовалась только расторопная помощница, которая войдёт в доверие к будущему, компаньону и скомпрометирует его, а там с помощью шантажа нетрудно будет хорошенько его тряхнуть да ещё отхватить долю от сделки.
В общем, это был единственный способ поправить финансовые дела, которые пришли в полный упадок. На деньги Магды теперь нельзя было рассчитывать. Единственное, что сейчас нужно было Гонсало, – это снова подняться на ноги. И тогда он уничтожит всех! Всех, и Хуана Карлоса с его ребёнком в первую очередь!
Гонсало благосклонно принял Эстелу, хотя, за полдня до этого, он не хотел её видеть. Сейчас, используя весь свой талант убеждения, он предложил ей поработать его секретаршей. Эстела, конечно, согласилась, но теперь она была очень осмотрительна и на этот раз не собиралась упускать своего.

Тем временем к Иоланде и Хуану Карлосу пришёл инспектор полиции.
– Здравствуйте, инспектор, – приветствовал его Хуан Карлос, – что вы можете нам сообщить?
– Боюсь, у меня совсем неутешительные новости, – сказал тот.
– Вы не можете найти человека по кличке Начо? – спросила Иоланда.
– Нет, напротив, вчера мы его нашли...
– Но в таком случае, это хорошие новости.
– Увы! Они были бы хорошими, если бы этот человек был жив, – пояснил инспектор. – Но вчера мы нашли его тело. Он был убит. Видимо, обыском у него в доме мы спугнули его дружков, и они уничтожили опасного свидетеля.
– А Хулиан?
– Он успел далеко уехать, и найти его почти невозможно. Простите, что приходится говорить вам об этом, но делать нечего. Я был бы рад, если бы у меня были более ободряющие новости для вас.
– Что вы, инспектор, это не ваша вина, – без особого энтузиазма сказал Хуан Карлос.
Инспектор кивнул и ушёл, предварительно взяв с них слово, что, если произойдут какие-то перемены, ему тут же сообщат.

Когда инспектор ушёл, они некоторое время сидели молча, но потом Хуан Карлос прервал это молчание. Он был настроен решительно.
– У меня появилась одна мысль, Иоланда, – сказал он, – мне кажется, это единственный выход в создавшейся ситуации.
– Ну что ж, говори.
– Нам ни в коем случае нельзя расставаться. Мы должны быть вместе, иначе можем потерять даже то, что у нас ещё есть. Ты согласна с этим?
– Да, Хуан Карлос.
– Но с другой стороны, мы должны постараться вернуть то, что у нас попытались отнять, потому что без этого мы не сможем жить по-прежнему.
– Это тоже правда, – кивнула Иоланда.
– Тогда нам нужно действовать вместе, – подытожил он.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы сделаем вид, что по-прежнему находимся в ссоре, чтобы сбить с толку наших врагов...
– Ты имеешь в виду Гонсало?
– Возможно, и Гонсало. Хотя я в этом почти уверен, но без доказательств не хочу обвинять даже его. Хватит, мы должны быть аккуратны, и осмотрительны. В тайне ото всех мы начнём поиск нашего сына и тех людей, которые его похитили. Я не знаю, будет ли нам сопутствовать удача, но если мы ничего не предпримем, то точно ничего не добьёмся!
Иоланда задумалась. Да, она была согласна с мужем. Ещё не совсем прошли её старые обиды, но теперь она хотела только одного – всё вернуть. Вернуть сына, вернуть их с Хуаном Карлосом чувства! Она будет сражаться за это до последнего и если не сможет вернуть, то хотя бы сможет отомстить, кому бы то ни было, хоть самому Гонсало!
– Я согласна с тобой. И знаешь что?
– Что?
– Я знаю, с чего мы начнём.
– С чего?
– Хавьер решил завещать мне всё своё наследство...
– Ты у нас теперь богачка! – присвистнул Хуан Карлос.
– Я теперь богачка, и мне это нужно, чтобы добиться нашей цели. Я встану во главе его капитала... Попробую научиться всему, что должна уметь деловая женщина, а заодно попытаюсь что-нибудь выяснить о Гонсало, а ты попробуешь выйти на след Начо.
– Хорошо. Я согласен.
На том они и порешили.
Правда, им было трудно скрывать свои планы от друзей, и они пытались вести себя со всеми, кто их любит как можно мягче и тактичнее.
Труднее всего оказалось с родителями Хуана Карлоса. Как только Игнасио и Вирхиния узнали, что Хуан Карлос куда-то уехал, неизвестно на сколько, и неизвестно куда, они очень взволновались, и Иоланде стоило огромных трудов убедить их потерпеть немного и подождать.
Был только один человек, которого они во всё посвятили – Серхио. Всё-таки им нужен был помощник, а человека, преданнее Серхио, было но найти.
Так началась новая жизнь Иоланды и Хуана Карлоса. Она целыми днями просиживала в офисе Хавьера, разбиралась с бумагами, делами и пыталась вникнуть в суть финансовых операций. Сеньор Вальдивья изредка помогал ей, но в свой офис не приходил. Он совершенно потерял к этому интерес, хотя никогда не отказывал Иоланде в консультации.
– Когда я вам понадоблюсь? – спросила Иоланду в первый же день секретарша Хавьера.
– А когда вы приходили на работу у сеньора Вальдивья?
– В девять тридцать утра.
– Приходите к десяти. Меня это устроит, – сказала Иоланда.
Хуан Карлос целыми днями пропадал в городе. Он ходил по барам и казино и пытался хоть что-нибудь выяснить о Начо. Но пока безуспешно...

Тем временем Гонсало окончательно созрел для своей аферы. Состояние семьи Идальго скатилось к нулевой отметке. В пору было готовить мыло и верёвку. Тоненькая папка с документами, которая лежала у него в сейфе, – это единственная возможность как-то поправить положение.
Эстела соглашалась на всё, и Гонсало, решившись, наконец-то приступил к своему плану. Для начала Эстела познакомилась с будущим партнёром Гонсало и без особого труда втёрлась к нему в доверие. Он оказался сеньором средних лет, достаточно неприметной наружности и очень приметных доходов. Спустя неделю он чертовски привязался к Эстеле, и уже почти не отпускал её от себя.
Гонсало ликовал. Партнёр у него в руках! Через два дня была назначена встреча...
И тут жизнь сделала очень хитрый и неожиданный поворот. Сначала один, потом другой... Видимо, адский промысел всё же не приносит тех дивидендов, о которых мечтают, и, видимо, за грехи свои, всё-таки рано или поздно приходится отвечать. А иначе как объяснить эти внезапные кульбиты судьбы?
Но обо всём по порядку...
Как раз за два дня до предполагаемого знакомства Гонсало с его будущим партнёром, Эстела неожиданно появилась в клинике, Она выглядела очень собранной и серьёзной. Под мышкой у неё была тоненькая зелёная папка. Поплутав по коридорам, она нашла кабинет Хуана Карлоса и вошла туда.
В этот час там сидели Роберто и Серхио. Последний безуспешно пытался объяснить причины исчезновения Хуана Карлоса. Серхио дал слово ничего не говорить даже Роберто, поэтому ему приходилось выкручиваться.
– ...Я не понимаю, – говорил Роберто, – мы всегда были друзьями. Почему он ничего не сказал мне? Куда он делся? Серхио, пошли, это очень важно.
– Я понимаю, но ничего не могу тебе сказать!
– Он что-то скрывает?
– Роберто, я не сказал «не хочу»! Просто так сложились обстоятельства. Имей немного терпения... Добрый день!
Серхио слегка поклонился вошедшей Эстеле.
– Добрый день, – сказала та, – могу ли я видеть сеньора Хуана Карлоса?
– Сожалею, сеньора... – начал, было, Роберто, но Серхио перебил его.
– Да, конечно, сеньора, я вас слушаю, – сказал он.
Роберто с изумлением уставился на него.
– Вы сеньор Хуан Карлос Идальго? – с сомнением спросила она. Ни разу толком не видевшая Хуана Карлоса, Эстела всё же засомневалась.
– Да-да, можете не сомневаться, – буркнул Роберто. – Сеньор Идальго, мне уйти?
– Да, Роберто, если можно, оставь нас на несколько минут.
– Как скажете!
Роберто вышел, а Эстела присела к столу.
– Боюсь, пары минут нам не хватит, – улыбнулась она.
– Я вас слушаю...
И Эстела целых полчаса рассказывала, что, собственно, привело её сюда. Она сказала, что нанималась в дом к Гонсало простой няней, но её принудили делать чудовищные вещи. Её заставляли травить жену Гонсало, Магду. Сначала она делала это из-за денег, потом из-за уверенности в глубокой привязанности к ней Гонсало, потом, просто из страха. В результате её вышвырнули без гроша, оскорбив и пригрозив всю вину свалить на неё. Но и это ещё не всё. Теперь, когда она полюбила прекрасного человека, который испытывает к ней такие же чувства, и когда у неё, наконец, появилась надежда на скромное счастье, этот негодяй Гонсало хочет разорить и уничтожить её возлюбленного.
– Я знаю, – закончила Эстела, – что вы питаете к нему не лучшие чувства, и пришла к вам, потому что мне одной не справиться с этим дьяволом.
– Но что вы хотите от меня? – спросил Серхио.
Эстела положила перед ним папку.
– Здесь всё. Если этим воспользоваться, то Гонсало будет разорён окончательно. Дело в том, что мой Бруно как раз тот человек, которого Гонсало хочет подло разорить с помощью этой гнусной афёры.
– Но почему я?..
– Мне кажется, у вас есть причины заинтересоваться этим. Я же просто хочу немного собраться с мыслями... В общем, берите, если вас это интересует, но запомните, что у вас только два дня. Через два дня он спохватится, и тогда всё пропало.
– Благодарю вас, сеньора, – сказал Серхио. – Думаю, что мне это понадобится.
– Прощайте.
Эстела встала. В дверях она встретилась с Роберто. Они обменялись взглядами и разошлись.
– Что здесь делала эта женщина? – спросил Роберто. – Кажется, её зовут Эстела?
– Сдала Гонсало со всеми потрохами, – улыбнулся Серхио.
– Да? – удивился Роберто. – И ты ей поверил?
– Поверил. Она говорила очень убедительно. Думаю, это то, что нам надо.
– Послушай, Серхио, ты мне объяснишь, наконец, что происходит?
– Ради Бога, Роберто, умоляю тебя! Именно сейчас я не могу этого сделать! Потерпи ещё два дня!..
Эстела действительно говорила убедительно, потому что сообщала чистую правду. Зачем это было ей нужно – другой вопрос. Видимо, в последнюю неделю она полностью сосредоточилась на Бруно, а Гонсало просто превратился в объект мести.
Уже в этот вечер сначала Серхио и Иоланда, потом Иоланда и Хавьер внимательно просмотрели папку и пришли к выводу, что дело действительно стоящее. Особенно если обмануть не партнёра, а Гонсало.
Что касается Хавьера, то он, как и все, не понимал, куда они клонят, и не знал, где Хуан Карлос, но он был всецело на их стороне.

К вечеру появился Хуан Карлос. Он не принёс никаких утешительных новостей. Ему не удалось найти никаких следов, никаких зацепок. Он не знал, что делать дальше. Желая хоть как-то оправдаться, он тоже включился в изучение папки. И вскоре Хавьер подтвердил догадки всех остальных.
– Всё ясно, – сказал он, – это действительно прибыльное дело, а Гонсало как всегда хотел провернуть грязную и подлую афёру. Он хотел вложить десять процентов, а потом с помощью шантажа переписать на себя всю прибыль, а от партнёра избавиться. Уж не знаю как, физически или морально.
– Чудовище! – воскликнула Иоланда.
– Это всё хорошо, – сказал Серхио, – но что мы теперь можем сделать?
– Очень просто, – Хавьер улыбнулся. – Увеличить общую ставку и тем самым заставить Гонсало доставать деньги, которых у него нет. Ну, и ещё найти толкового агента по недвижимости, который предложит Гонсало заложить их семейный дом.
– Понятно, – кивнул Хуан Карлос, – а эту сделку оформить на кого-нибудь из нас?
– На Иоланду. Это будет справедливо, – сказал Хавьер. – Да и проще, она же теперь владелица крупного состояния!
– Да, толково, – согласилась Иоланда. Но надо ещё вовремя предупредить партнёра Гонсало о его несостоятельности и его планах, чтобы он успел расторгнуть соглашение.
– Ты быстро учишься, Иоланда!
– Стараюсь.
– В таком случае прямо сегодня н начнём.
Иоланда тяжело вздохнула.
– Только зачем всё это, если мы до сих пор не можем найти нашего сына? – упавшим голосом проговорила она.

С той минуты, как в клинику Хуана Карлоса пришла Эстела, события понеслись со страшной скоростью. Эти события уже, наверное, и не зависели от людей, в них участвовавших. Они теперь развивались сами по себе, по своим законам, не давая никому опомниться.
Гонсало готовился к афере. Как всегда, он был совершенно уверен в успехе дела. Оставался только день до назначенной встречи, когда нужно было решить все вопросы и подписать документы, но Эстела вдруг позвонила и сказала, что Бруно собирается увеличить общую ставку, потому что условия заметно улучшились, и теперь Гонсало необходимо срочно искать ещё четыреста тысяч.
Лиха беда начало! Гонсало не знал, где ему взять деньги. Он не хотел думать о доме, потому что надеялся выкрутиться как-то по-другому, но сроки поджимали, и другого выхода уже не оставалось. Гонсало махнул на всё  рукой и помчался закладывать свой фамильный дом тому, кто больше ссудит...
К назначенному дню деньги были собраны.
Гонсало был доволен. Но на этом его неприятности не кончились. Перед самой встречей с партнёром к нему вдруг пришёл Адриан Монтес де Ока. Он был чрезвычайно озабочен и уже целую неделю страдал бессонницей и головными болями.
Бедный Адриан! Уже немолодой человек, перешагнувший пятидесятилетний рубеж, вдруг совершенно изменился. Заядлый игрок, не брезгующий мелким шантажом, никак не мог решить, как ему выгоднее использовать тот факт, что он знает место пребывания сына Иоланды и Хуана Карлоса. Сначала он хотел употребить эти сведения против Гонсало и заставить того раскошелиться, потом понял, что у Гонсало ничего нет, и отбросил эту идею. Он надумал было продать эти сведения Иоланде (говорили, что Хавьер одарил её чуть ли не бриллиантами), но вместо этого в один прекрасный день перед встречей Гонсало с его новой жертвой Адриан явился к Гонсало.
– Что тебе нужно? – огрызнулся тот. – У меня нет денег!
Адриан с ужасом смотрел на этого человека, с ужасом слушал его, и ужасаться его заставлял тот факт, который и привёл его сюда. Он знал, кто такой на самом деле Гонсало Идальго. Не по ярлыку, не по вывеске, а по рождению...
– Гонсало, я пришёл, чтобы предложить тебе, – начал Адриан, – предложить тебе пойти в полицию и во всём сознаться. Если тебе тяжело одному, я готов идти вместе с тобой.
– Ты о чём говоришь? – удивлённо воскликнул Гонсало.
– О том, что ты похитил ребёнка Хуана Карлоса и Иоланды! Я не могу больше это скрывать...
– Адриан, ты что, сошёл с ума?
– Нет, я в полном порядке. Но, Гонсало, по крайней мере, ты обязан рассказать всё Хуану Карлосу и Иоланде. Сколько они ещё будут мучиться?
– Ты на самом деле спятил! Ты понимаешь, о чём говоришь? Почему я должен...
– Потому что, – перебил его Адриан, – этот ребёнок жив! И я не могу больше смотреть, как мучаются его родители.
– Жив?!
– Да-да, Гонсало, жив. Начо не смог его убить. Он хоть и был преступником, но всё-таки имел сердце. По крайней мере, грудного ребёнка он убить не смог!
– Так вот оно что!
– Да, Гонсало. Твои поступки чудовищны, но если ты вернёшь родителям их ребёнка, то, может быть, заслужишь какое-то прощение...
– Значит, это правда!
– Это правда, Гонсало. Я знаю, где он, и я рад, что ты тоже обрадован этим сообщением.
– Обрадован! Ты идиот, Адриан! Ты меня под виселицу подводишь! Меня со всех сторон обложили! У меня нет ни гроша! Я заложил свой дом! А ты говоришь, что я рад! Я, конечно, рад, но совершенно не тому, о чём ты думаешь. Знаешь, что я сделаю с этим ребёнком?
– Что? – затаив дыхание, спросил Адриан.
– Я с его помощью разорю Иоланду! Вот, что я сделаю! Хавьер её озолотил, и теперь она думает, что всё может! Нет, она осталась простой деревенской девкой, и я поставлю её на место! Ты должен мне немедленно сказать, где этот ребёнок!
Адриан с ужасом смотрел на разъярённого Гонсало. Это было невероятно. Как такой человек ещё ходит по земле? И опять страшной болью его кольнуло сознание того, кем был Гонсало по рождению!
– Я тебе ничего не скажу, чудовище! Никогда! Знаешь что, Гонсало? Это не я, это ты – сумасшедший. Настоящий сумасшедший. Посмотри в зеркало – ты же на человека давно не похож! Я не хочу тебя больше знать, я не хочу тебя больше видеть. Прощай.
– Ты не можешь просто так уйти! – закричал Гонсало. – Ты должен сказать мне, где он!
Но Адриан уже не слушал его. Тогда Гонсало вдруг остановился, задумавшись, словно вспомнил что-то. И потом рассмеялся.
– Можешь ничего не говорить! – крикнул он. – Я прекрасно помню его дружков из бара! Я всё из них вытрясу! Проваливай, чтобы я тебя больше никогда не видел!
Адриан вздрогнул и обернулся и потом пошёл ещё быстрее. Он шёл к Хуану Карлосу. Он ещё не знал, где найдёт его, но должен был его найти. Пусть его посадят, пусть он понесёт наказание, но не допустит, чтобы ребёнок попал в руки Гонсало.