ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

        Семейство КЭПВЕЛЛОВ

Си Си Кэпвелл (Ченнинг-старший) — отец, владелец корпорации "Кэпвелл Энтерпрайзес".
София — мать его детей, находится в разводе с Си Си.
Келли, Идеи, Тэд, Мейсон — дети.
Джина — бывшая жена Си Си.
Грант — брат Си Си.
 
        Семейство ЛОКРИДЖЕЙ

М и н к с — мать.
Лайонелл — сын.
Августа — его экс-жена.
Брик Уоллес — сын Лайонелла и Софии.
Уоррен, Лейкен — дети Лайонелла и Августы.

        Семейство АНДРЕЙД

Роза — мать.
Рубен — отец.
Сантана — дочь.
Брэндон — сын Сантаны.
Круз Кастильо — муж Сантаны, полицейский.

Кортни, Мадлен — дочери Гранта Кэпвелла.
Кейт Тиммонс — окружной прокурор.
Дэвид Лоран — муж Мадлен.
Мэри Дюваль Маккормик — жена
Марка Маккормика, подруга Мейсона.
Марк Маккормик — бывший врач.
Перл — дворецкий в доме Кэпвеллов.
Ш е й л а — его сестра.
Джулия Уэйнрайт — адвокат.
К е р к — экс-муж Идеи.
X е й л и — племянница Джины.
Доктор Роулингс.
Доктор Мор.

ГЛАВА 2

Мистер Джон Харрис, младший компаньон «Адамс Корпорэйшн». Предложение Харриса. Мистер Харрис весьма осведомлен о делах Кейта. Размышления Тиммонса на этот счет. Тиммонс вновь советуется с Барби. Молодая чета Тиммонсов переезжает в Иллинойс.

Мистер Харрис был невысоким мужчиной средних лет, среднего роста, с щеголевато подстриженными усиками и бородкой — это делало его похожим на героев голливудских экранизаций «Трех мушкетеров». Схожесть с литературно-кинематографическими героями довершала чрезвычайно учтивая манера держать себя и подчеркнутая предупредительность.
Кейт, зайдя в номер, немного неловко произнес:
— Извините, могу ли я видеть мистера Харриса?
Тот кивнул.
— К вашим услугам, сэр... — внимательно посмотрев на вошедшего, Харрис улыбнулся. — Видимо, вы и есть тот самый мистер Тиммонс?
Кейт смущенно произнес:
— Да, действительно... А как, вы догадались, если не секрет?..
Харрис только заулыбался.
— Ну, секрета тут никакого нет... — еще раз внимательно осмотрев костюм Кейта, Харрис произнес: — клубный пиджак, счастливое выражение лица... Сразу видно, что передо мной — выпускник Колумбийского университета...
Кейт поспешно вставил:
— Но ведь сегодня тут много выпускников...
— Но меня интересует только один, — произнес Харрис, — и, как вы справедливо догадались — именно вы... — сделав жест в сторону глубокого кожаного кресла, Харрис по-хозяйски предложил: — Присаживайтесь...
Кейт, усевшись, выжидательно посмотрел на своего собеседника.
Харрис начал так:
— Сегодня утром я разговаривал с вашим куратором, мистером Лихновски... И, как вы догадались, речь шла о вас...
— А почему такое повышенное любопытство к моей персоне? — поинтересовался Тиммонс.
Харрис широко улыбнулся.
— Ну, о вашем существовании мне было известно еще несколько месяцев назад... В «Адамс Корпорэйшн» следили за вашими успехами...
Это сообщение привело Тиммонса в большое замешательство.
— Вот как? — спросил он. Харрис улыбнулся еще шире.
— Совершенно верно... Дело в том, что мы теперь подбираем юридического консультанта для нашего концерна... Конечно же, мы можем предложить эту должность опытному юристу, с большим практическим стажем... Однако, — Харрис понизил голос до доверительного, — однако, мистер Тиммонс, опытный юрист — это не всегда хорошо...
Тиммонс с недоумением посмотрел на Харриса.
— Вот как? Почему же?
— Понимаете, интересы нашей корпорации могут перекрещиваться с его личными...
— Каким же образом?
— Представьте себе, что такой опытный юрист в свое время работал на фирму, которая теперь стала нашим конкурентом, — принялся объяснять Харрис, — а у этого человека остались на прежнем месте работы какие-то старые связи... Ну, в общем, вы меня понимаете... Кстати, забыл вам сказать: я — младший компаньон концерна.
— А кто же старший? — поинтересовался Кейт.
— Мик Адамс, мистер Адамс, именем которого и назван концерн — сказал Харрис. — Я думаю, вы найдете с ним общий язык... Если, конечно, примете наше предложение...
Взгляд Кейта стал необычайно серьезным.
— Что-нибудь конкретное? Харрис кивнул.
— Разумеется... Если бы я хотел с вами просто поговорить, я бы не стал для этого специально приезжать из Чикаго... А предложение мое, как я уже имел честь вам сообщить, сводится к следующему: в «Адамс Корпорэйшн» есть вакантное место юриста, и я был бы рад видеть на этом месте именно вас...
Тиммонс в недоумении пробормотал:
— Извините, но это так неожиданно... Если бы вы дали мне время подумать...
— Разумеется, разумеется — у вас будет достаточно времени, — поспешил заверить его Харрис. — И, чтобы не быть голословным, сразу же перейду к делу... Скажите, мистер Тиммонс, какая бы зарплата вас устроила?..
Кейт пожал плечами.
— Честно говоря — не знаю...
Прищурившись, Харрис произнес:
— Ну, скажем, полмиллиона долларов в год...
У Кейта от удивления глаза полезли на лоб.
— Полмиллиона в год?
Харрис коротко кивнул.
— Совершенно верно... Но и это еще не все...
Тиммонс продолжал смотреть на младшего компаньона «Адамс продакшн» круглыми от удивления глазами.
— А что же еще?
— Мы понимаем, что у вас будет много работы...
— Еще бы!.. — Невольно вырвалось у Кейта, — за такие то деньги!..
— Правильно понимаете, — произнес Харрис, — такие деньги никто просто так не платит...
— А что же еще? Харрис продолжал:
— Да, у вас будет очень, очень много работы... И вам некогда будет заниматься обустройством дома. Поэтому, если вы примете наши условия, мы дадим вам неплохой дом в пригороде Чикаго... После года работы в концерне он перейдет в вашу собственность...
— Спасибо, — только и смог произнести пораженный Тиммонс.
— Но и это еще не все...
Произнеся эту фразу, Харрис внимательно, оценивающим взглядом посмотрел на собеседника, пытаясь определить, какова же будет реакция.
— Неужели?
— Если вы согласитесь работать с нами, мы подарим вам «мерседес»... Кстати, цвет сможет выбирать ваша будущая жена... Если я не ошибаюсь, ее зовут Барби Джаггер и она работает лаборанткой тут же, в университете... Я слышал, что она — очень скромная девушка, из семьи мормонов... По-моему, откуда-то из Орегона — не так ли?
Удивлению Кейта не было границ.
— Извините, но откуда вам это все известно?
Харрис вновь заулыбался.
— Ну, вы сами понимаете — если мы согласны платить нашему юристу такие большие деньги, то надо как-то обезопасить концерн от случайных людей... Поэтому волей-неволей приходится собирать информацию... — Сделав выжидательную паузу, Харрис спросил: — Ну, так как — подойдут ли вам мои условия?
К Кейту наконец-то вернулась способность трезво оценивать обстановку.
— Насколько я понял из разговора с мистером Лихновски, ваша фирма специализируется на банковских операциях...
Харрис кивнул.
— Совершенно верно. Кстати, ваш диплом, который вы недавно так блестяще защитили, был именно на эту тему...
Когда Харрис по памяти процитировал несколько предложений из дипломной работы выпускника, Кейт окончательно понял, что в «Адамс Корпорэйшн» о нем известно почти все, если не все.
— И это вы знаете...
— Разумеется! В деловых кругах мы всегда отличались способностью правильно подбирать людей, — произнес младший компаньон «Адамс продакшн».
«Интересно, почему же их заинтересовал именно я? — подумал Кейт. — Ведь в нашем выпуске достаточно хороших ребят, не хуже меня... И почему они согласны выплачивать мне такие большие деньги? Может быть, тут что-то нечисто?..»
Словно угадав мысли собеседника, Харрис произнес:
— Вас, наверное, смущает сумма, которую мы вам предложили, не так ли?..
Тиммонсу ничего не оставалось, как признаться в этом.
— Да, честно говоря, я как-то не слышал, чтобы молодому юристу, только-только со студенческой скамьи, платили такие баснословные деньги...
— Но ведь вы не просто юрист, вы отличный юрист!.. — Воскликнул Харрис. — Насколько мне известно, по успеваемости вы входите в первые пять процентов...
— И это вам известно?
— Ну, тут нет ничего сложного... Об этом мне сообщил ваш куратор, мистер Лихновски, — произнес Харрис.
— Но ведь в Колумбийском университете достаточно выпускников, которые ничем не хуже меня...
— Тем не менее нам нужны именно вы... Может быть, вы думаете, что мы собираемся предложить вам что-то недостойное? — спросил Харрис.
— Нет, нет, что вы, — поспешно произнес Кейт, — просто меня несколько удивляет сумма... Да и все остальное — дом, «мерседес»...
— Просто мы умеем зарабатывать деньги, и потому делимся ими с людьми, которые нам верны, — произнес Харрис, — кстати, чисто экономическая выгода несомненна: люди видят, что им есть смысл хорошо работать...
— Неужели вы так много зарабатываете?.. — Спросил Тиммонс и тут же понял всю бестактность своего вопроса.
Харрис, впрочем, нисколько не обиделся — во всяком случае, не подал виду.
— Но ведь вы сами писали в своей дипломной работе, что если концерн, занимающийся подобными операциями, набирает обороты и действует за счет быстрого обращения денег...
— Да, да, конечно... — поспешно произнес Тиммонс.
— Вот мы как раз и работаем именно так. Репутация в деловых кругах у нас хорошая, вскоре вы сами в этом убедитесь. Ну, сколько же вам надо времени на раздумье?
Кейт осторожно спросил:
— А сколько вы мне даете?
— Ну, — произнес Харрис, — пять, шесть дней... Может быть, неделю?
— Нет, нет, что вы, думаю, что трех дней будет достаточно, — заверил его Кейт.
— Вот и отлично, — резюмировал Харрис.
Вынув из внутреннего кармана пиджака тисненую золотом визитную карточку, он протянул ее собеседнику.
— Когда надумаете, позвоните мне в Чикаго... Договорились? Впрочем, — добавил Харрис, хитро посмотрев на Кейта, — впрочем, я бы на вашем месте не колебался... Или вас смущает тот факт, что необходимо переезжать?
— Нет, я ведь понимаю, что не буду вечным студентом... — сказал Тиммонс. — Честно говоря, я думал после получения диплома отправиться к себе домой, в Санта-Барбару...
— Ну, в Санта-Барбару вы всегда успеете, — произнес Харрис — тем более, как мне кажется, молодому человеку с такими способностями там совершенно нечего делать... Чикаго — этот город как раз то, что должно привлекать юриста вроде вас... Во всяком случае, в смысле перспектив на будущее...
Спрятав визитку, поданную ему Харрисом, в нагрудный карман, Кейт произнес:
— Я обязательно позвоню вам, мистер Харрис...
Пожав на прощанье руку Тиммонсу, тот произнес:
— И все-таки, я бы на вашем месте не раздумывал...
Любой другой человек на месте Кейта сразу бы согласился — полмиллиона долларов в год — это больше, чем получает любой государственный чиновник, например — губернатор штата. Зарплата юриста в частной фирме колебалась в то время от сорока до двухсот тысяч долларов в год — но не более того.
Однако Кейта очень смутило одно обстоятельство — откуда, почему у этой «Адамс Корпорэйшн» такое пристальное внимание именно к нему?
Кейт размышлял:
«Может быть, их внимание привлекла тема моей дипломной работы? Маловероятно, тем более, что на курсе подобными вещами занималось еще как минимум несколько человек. Может быть, они уже говорили с этими людьми? Тоже маловероятно. Насколько я понял, этот мистер Харрис приехал из Чикаго именно для того, чтобы встретиться и поговорить именно со мной... Может быть, изучив мои анкетные данные, они решили, что я — лучшая кандидатура? Тем более — не из самой состоятельной семьи, в Чикаго, как, впрочем, и в Иллинойсе, никогда не был, связей там никаких... Это похоже на правду... Тогда почему же они столь пристально наблюдали за мной — и, как утверждает мистер Харрис, вот уже несколько месяцев? И, кстати, непонятно, для чего он сказал это мне — неужели просто проболтался? Не думаю...»
Временами Кейту начинало казаться, что он стал жертвой какой-то мистификации, нелепого розыгрыша... Но ведь о том, что им интересуется мистер Харрис из Чикаго, Тиммонсу стало известно от куратора, профессора Лихновски, а этот человек вряд ли был склонен к подобного рода шуткам... Да и сам вид мистера Харриса свидетельствовал о том, что это предложение — совершенно конкретное.
«Нет, — продолжал свои размышления Тиммонс, — это действительно серьезно... Мистер Харрис вряд ли похож на человека, способного на такое...»
Делать было нечего — предложение выглядело очень заманчиво, и Тиммонс все более и более склонялся к тому, чтобы принять его. Однако он решил на всякий случай посоветоваться по этому поводу со своей невестой...
Барби уже спала, когда в ее квартиру пришел Кейт. Вид у него был очень озадаченный...
— Барби, вставай, мне надо с тобой кое о чем поговорить, — произнес он.
Барби нехотя поднялась.
— Что-нибудь серьезное? Кейт кивнул.
— Да, очень...
Поднявшись и наскоро приведя себя в порядок, Барби прошла в гостиную и, жмурясь от яркого электрического света, растерянно посмотрела на Кейта.
— Что-то случилось?
— Нет... То есть — да. Я несколько часов назад разговаривал с тем самым мистером Харрисом, о котором говорил Лихновски... Я был у него в отеле.
— Вот как?
Кейт очень подробно, со всеми деталями изложил девушке содержание недавнего разговора.
— Ну, и что же тебя сдерживает? — спросила она. — Полмиллиона долларов — об этом можно только мечтать... Да еще дом и «мерседес» в придачу...
— Просто это так неожиданно...
— Но ведь в жизни бывают и приятные неожиданности, — произнесла девушка, — почему бы им и не быть?
— Меня смущает та настойчивость, с которой мистер Харрис навязывает мне это место... — задумчиво произнес Тиммонс. — Неужели он не мог найти кого-нибудь другого?
— Значит, не мог, — ответила Барби, — я ведь всегда говорила, что ты просто не знаешь себе цены...
— Возможно... Но теперь я никак не могу понять, что же мне делать...
Заложив ногу на ногу, девушка произнесла:
— И думать нечего... Я бы на твоем месте тотчас же набрала номер телефона отеля, если мистер Харрис еще не спит, и сказала бы, что согласна...
— Никак не могу понять, для чего им понадобилось следить за мной несколько месяцев?.. — произнес Кейт.
Судя по интонации, этот вопрос он адресовывал скорее самому себе, чем девушке.
— Но ведь ты сам сказал — таким образом концерн стремится обезопасить себя от случайных людей... Может быть, за это время тебе делали предложения и другие фирмы, конкурирующие с «Адамс продакшн», — предположила девушка, — и поэтому они просто хотят перестраховаться...
— А может быть, что-то другое?
Барби поморщилась.
— Другое? Что же, например?
— Может быть, тут что-то нечисто?
Девушка махнула рукой.
— Брось ты!.. Мне кажется, теперь ты просто перестраховываешься... Что тут может быть нечисто? Мафия? Она бывает только в глупых голливудских фильмах... Сколько лет живу, столько и слышу — «мафия, мафия»... А в жизни как-то еще ни разу не приходилось убеждаться, что все это — не выдумки Министерства юстиции и не фантазии дешевых режиссеров... Чтобы содрать со всех нас побольше денег...
Кейт вопросительно посмотрел на Барби и спросил:
— Значит, ты считаешь, мне стоит согласиться?
Та утвердительно кивнула.
— Вне всякого сомнения.
— А если...
— Ну что значит — «если»? Не понравится — уедем из Чикаго в твой городок... Хотя — я не прочь была бы посмотреть на человека, которому бы не понравилась такая зарплата... Соглашайся, Кейт!
Наконец, после некоторого раздумья, Кейт Тиммонс произнес:
— Мне кажется, лучше всего позвонить в Чикаго и поинтересоваться, что из себя представляет этот концерн...
— Отличная идея!.. — подхватила Барби, — тем более, что у меня там живет родной дядя... Он владелец небольшого частного детективного агентства... Он-то знает наверняка!..
Быстро набрав номер, Барби, обернувшись к Кейту, произнесла:
— Сейчас все выясним...
Несмотря на довольно позднее время, дядя Барби, Самуэль Джаггер находился в конторе. Чтобы не смущать Барби и не мешать разговору, Кейт вышел в соседнюю комнату.
Барби разговаривала со своим дядей-детективом довольно долго — что-то около двадцати минут. До слуха Тиммонса долетали обрывки фраз — «да, это мой жених...», «очень перспективный молодой человек...», «его немного смущает то, что они за ним наблюдали...», «ничего не знает об «Адамс Корпорэйшн» и никогда не слышал об этой фирме раньше...»
Наконец, в соседней комнате послышался щелчок, с каким обычно кладут на рычаг телефонную трубку.
— Ну, я все более или менее выяснила, — произнесла девушка, заходя в комнату.
Кейт вопросительно посмотрел на нее.
— Ну, и что же сказал твой дядя?
— Ну, во-первых: «Адамс Корпорэйшн» известна в штате как уважаемая фирма с очень хорошей репутацией. Возникла еще в тридцатые годы, сразу же после Большой Экономической депрессии. Занимается, как и говорил тебе мистер Лихновски, финансовыми операциями. Дядя Сэм утверждает, что за все это время никогда не была замечена ни в каких финансовых нарушениях... Правда, лет пять назад у них были неприятности с Федеральной налоговой службой — но у кого в наше время их не бывает? Тем более, что и у младшего компаньона, мистера Харриса, и у старшего, мистера Адамса репутация безукоризненна. Далее: буквально четыре месяца назад их штатный юрист, некто Джордж Куилдж погиб в автомобильной катастрофе. И это место все время оставалось вакантным... Видишь, Кейт, они наверняка держали его для тебя... — Улыбнулась Барби.
— А ты сказала, что эти люди из «Адамс Корпорэйшн» внимательно следили за мной, что им известно абсолютно все — даже о том, что мы с тобой собираемся пожениться?
Барби кивнула.
— Да, сказала... Дядя Сэм утверждает, что это, конечно, подозрительно, однако вполне оправданно — тем более, если они собираются платить тебе такие большие деньги... И, если при этом не нарушались никакие законы...
— То есть?
— Ну, если они не прослушивали твой или мой телефон, если не устраивали за тобой скрытого наблюдения...
— Как же тогда они узнали о твоем существовании? — спросил Тиммонс.
Девушка улыбнулась.
— Ну, мне кажется, это совсем несложно... Достаточно было у кого-нибудь только спросить — ведь нас часто видят вместе, не так ли?
Кейт внимательно посмотрел на Барби.
— Но ведь о предстоящей женитьбе мы еще никому ни разу не говорили... Я не говорил, — поправился Тиммонс, — не знаю, как ты...
Барби сделала протестующий жест.
— Послушай, какая, собственно, разница? Следили они за нами или нет — они предлагают тебе хорошие деньги, понимаешь? Дядя Сэм даже не поверил мне, он сказал, что это, наверное, мои выдумки...
— Ну и что?
— Как это «ну и что»? Их можно понять... Ладно, Кейт, мне кажется, надо соглашаться... Тебе просто крупно, несказанно повезло, а ты еще думаешь... Это не тот случай, когда надо осторожничать. Тебе привалила крупная удача — не упусти же ее, Кейт...
Кейт чувствовал себя одновременно возбужденным и обескураженным. Слова Барби о том, что «Адамс Корпорэйшн» — действительно уважаемый концерн, вселили в него некоторое спокойствие. Однако тот факт, что он был объектом слежки... Тиммонс уже начал было склоняться к тому, чтобы принять предложение мистера Харриса, да и Барби делала все от нее зависящее, чтобы это случилось...
— Кейт, — продолжала она, — я же тебе уже говорила: если тебе не понравится, я думаю, мы всегда сможем уехать из этого Чикаго... Не раздумывай, соглашайся... Завтра же с самого утра отправляйся в «Флауэр» к мистеру Харрису... Кейт, ты ведь не такой, как все, тебя нашли, заметили, твои способности оценили... Я никак не могу понять, почему ты раздумываешь?
Тиммонс слегка вздохнул.
— Хорошо, — произнес он, — завтра же в любом случае отправлюсь к мистеру Харрису...
На следующее утро Кейт вновь отправился в отель «Флауэр». Вид у него был очень решительный...
Мистер Харрис встретил молодого юриста, как старого знакомого — с широкой белоснежной улыбкой и дружеским жестом.
— Ну, мой молодой друг, — произнес он, — насколько я понял, вы созрели для окончательного решения... Не так ли, мистер Тиммонс?
Усевшись в то самое кресло, в котором он сидел вчера вечером, Кейт по-прежнему ощущал в себе какое-то странное чувство неловкости — он даже не мог отдать себе отчета, откуда оно взялось. Стараясь вложить в свои интонации максимум уверенности, Тиммонс промолвил:
— Да, я действительно все хорошо обдумал... Оценивающе посмотрев на Кейта, Харрис едва заметно улыбнулся.
— Не сомневаюсь... Скажу честно — вы сразу же понравились мне, с самого начала. Вы производите впечатление очень основательного человека... А это как раз то, чего порой так не хватает в современных молодых людях.
Кейт продолжал:
— Я действительно все как следует обдумал, я взвесил все плюсы и минусы...
— Минусы?.. — Удивился мистер Харрис. — Какие же тут могут быть минусы... Я, например, вижу одни только плюсы... И ничего более.
— Ну, например, переезд в Чикаго, — быстро нашелся Тиммонс. — Честно говоря, я никогда не жил долго в таком крупном городе... Да и ко всему прочему — все это так неожиданно — я говорю о вашем предложении...
Мистер Харрис небрежно махнул рукой.
— Учитесь привыкать к неожиданностям, — произнес он, — а тем более — к таким приятным...
Сделав необыкновенно серьезное лицо, Кейт Тиммонс произнес:
— Да, я все как следует обдумал и пришел к выводу, что ваше предложение мне подходит...
Харрис коротко кивнул в ответ.
— Вот и отлично. В ином решении я и не сомневался, мистер Тиммонс...
Словно не веря в правдивость предложенных вчера условий, Кейт решил еще раз осведомиться:
— Значит, то, что вы сказали мне вчера...
Младший компаньон «Адамс продакшн» не дал ему договорить и оборвал на полуслове:
— А, понимаю, вы хотите еще раз услышать их от меня? Что ж, — продолжил он, — с удовольствием повторю... Полмиллиона долларов в год, дом в пригороде Чикаго за счет концерна, «мерседес» последней модели, цвет — на ваше усмотрение, дом через год работы переходит в ваше полное распоряжение... Ну, и еще разные приятные мелочи...
— Например?
— Ну, квартальные и годовые премии, отдых за счет «Адамс продакшн» за счет концерна... Только за все это вам придется много работать...
— Не сомневаюсь...
Мистер Харрис прищурился.
— И, возможно — по десять-двенадцать часов в день... Один выходной в неделю...
Кейт поспешно произнес:
— Я буду делать все, чтобы вы остались мною довольны... Я не боюсь никакой работы, мистер Харрис...
— Но и это еще не все... От вас, дорогой мистер
Тиммонс, требуется, чтобы вы блюли интересы фирмы, как свои собственные... Вы ведь достаточно серьезный человек и наверняка хорошо понимаете, что такое служебная и коммерческая тайна... Впрочем, я мог бы об этом вам и не напоминать — у вас превосходная репутация; в университете вас охарактеризовали как очень серьезного и делового человека... — Мистер Харрис улыбнулся еще раз — теперь уже официально. — Значит, я могу сказать мистеру Адамсу, что вы согласны...
Тиммонс кивнул.
— Да, сэр...
— Ну, и когда же вас можно ждать у нас в Чикаго? — спросил Харрис.
— А когда вам надо?..
— Ну, я думаю, что после окончания университета вам хочется отдохнуть... Может быть, съездить в родной городок — вы ведь, если я не ошибаюсь, из Санта-Барбары, что в штате Калифорния?
— Совершенно верно...
На этот раз осведомленность собеседника о месте его рождения не произвела на Кейта особого впечатления — он уже начал понемногу привыкать к тому, что все его анкетные данные известны в «Адамс продакшн».
— Ну, думаю, трех недель для вас будет достаточно?.. — Харрис хитро посмотрел на собеседника, — для вас с мисс Джаггер... С вашей невестой Барбарой...
Стараясь казаться невозмутимым, Кейт произнес:
— Да, вполне...
— Вот и отлично!.. — Младший компаньон «Адамс продакшн» быстро посмотрел на календарь, висевший на стене напротив. — Значит, сегодня второе... Двадцать третьего вас будут встречать в чикагском аэропорту... Рейс рано утром. Билеты я распоряжусь прислать к вам сегодня же... Вы ведь еще какое-то время будете жить в студенческом общежитии?..
— Да, — ответил Кейт. — Блок 9, корпус «С»...
— Знаю, знаю... Да, этот авиарейс будет оформлен как командировка, поэтому билеты за счет нашего концерна... Вы, надеюсь, не возражаете?..
Кейт, который за это время уже перестал чему-нибудь удивляться, ответил:
— Конечно же, нет, мистер Харрис... Спасибо вам большое...
Харрис только поморщился.
— Что вы!.. Это мы должны вас благодарить...
Кейт и Барби оформили свой брак буквально спустя несколько дней — Колумбийский округ всегда отличался тем, что там можно было произвести подобную процедуру безо всяких формальностей.
Особых торжеств по этому поводу не было, да и приглашать особенно не было кого — за все время учебы в университете Кейт так ни с кем и не подружился; что же касается друзей и подруг Барби, то они все поразъезжались, кто куда — был сезон отпусков.
Медовый месяц был проведен в Санта-Барбаре — по дороге в Калифорнию молодая чета Тиммонсов заехала в Форт-Моррисон, небольшой городок на юго-западе Орегона, где посетили старое кладбище, на котором покоился прах родителей Барби — шесть лет назад они погибли в авиакатастрофе — «дуглас», на котором они летели, взорвался при посадке в Сан-Франциско, так что из близких родственников у Барби был только родной дядя со стороны отца — Самуэль Джаггер, частный детектив из Чикаго.
Спустя двадцать дней Тиммонсы прибыли в Иллинойс. Выйдя в аэропорту из пассажирского терминала, Кейт и Барби остановились, чтобы осмотреться. Кейт вспомнил обещание мистера Харриса о том, что их будут встречать и принялся искать младшего компаньона «Адамс продакшн».
В этот момент он услышал из-за спины незнакомый голос:
— Мистер и миссис Тиммонс?
Кейт и Барби, как по команде, обернулись.
В нескольких шагах от них стоял высокий улыбающийся человек в безукоризненном костюме, с неброским, но очень дорогим галстуком, с полуулыбкой на румяном лице.
Кейту давно был известен подобный типаж — как правило, бизнесмен средней или выше средней руки, достигающий к сорока годам полного успеха в своем деле — такими подобные люди остаются и в пятьдесят, и в пятьдесят пять — вечно сорокалетними, приветливыми и улыбающимися...
— Мистер и миссис Тиммонс?.. — Повторил свой вопрос подошедший.
Кейт наклонил голову.
— Да, к вашим услугам...
Подойдя поближе, улыбающийся человек представился:
— Меня зовут Брайн МакДуглас, я — начальник службы безопасности «Адамс Корпорэйшн». Мистер Харрис сообщил мне о вашем прибытии и поручил встретить вас...
— Это очень любезно с его стороны, — ответствовал Тиммонс.
— Мистер Харрис поручил мне передать извинения по поводу того, что не мог вас встретить лично... У него неотложные дела на сегодня...
Кейт улыбнулся — напоминание о младшем компаньоне «Адамс продакшн» было для него приятным.
— Ничего страшного...
— Тогда прошу вас...
Ловко подхватив оба чемодана, начальник службы безопасности направился в сторону автомобильной стоянки. Кейт и Барби последовали за ним. Усадив прилетевших в огромный, гробоподобный «линкольн» представительского класса, МакДуглас обернулся к Кейту и спросил:
— Ну что, отвести вас домой?
Кейт терялся в догадках — какой же дом предоставила ему «Адамс продакшн», и поэтому ему хотелось увидеть его как можно скорее.
Кивнув МакДугласу, он произнес:
— Да, пожалуйста...
«Линкольн», развернувшись, выехал на улицу, ведущую в сторону загородной трассы, на которой, по-видимому, и находился тот самый дом.
Мистер МакДуглас оказался на редкость словоохотливым — видимо, он посчитал, что новый сотрудник и его молодая жена нуждаются в его советах.
— Мистер Тиммонс, — произнес начальник службы безопасности, — вы прежде никогда не бывали в Чикаго?
Кейт отрицательно покачал головой.
— Нет...
— Отличный город!.. Многие, правда, считают, что это — рассадник преступности... Если вам кто-нибудь подобное скажет — не верьте... У многих выработался стереотип — мол, Чикаго, Чикаго... Может быть, во времена «Сухого закона» тут действительно было небезопасно, но теперь...
МакДуглас уверял Кейта в безопасности жизни в этом городе таким тоном, будто бы последний сомневался в обратном.
Спустя полчаса «линкольн» остановился около небольшого свежевыкрашенного дома. Начальник службы безопасности помог донести чемоданы до двери и, вытащив из кармана связку ключей, отдал их Кейту.
— Это — от дома, это — от гаража, — объяснил он. — Располагайтесь...
Кейт сдержанно поблагодарил МакДугласа.
— Спасибо... А когда я должен появиться в «Адамс продакшн»? — спросил он.
— Не беспокойтесь, вечером вам позвонит мистер Харрис, — сказал тот. — И не забудьте наведаться в гараж...

ГЛАВА 4

Кейт в раздумье. Дельный совет Барби. Самуэль Джаггер, частный детектив. Его любовница Кэтрин, История грехопадения Кэтрин, рассказанная ею за ужином. Мистер Джаггер соглашается выполнить просьбу Кейта, Первые результаты расследования.

Кейт пришел домой совершенно подавленный — Барби сразу же заметила это по выражению его лица. За ужином он не проронил ни слова — так и просидел за столом минут пятнадцать в полном молчании. Барби, прекрасно изучившая за это короткое время своего мужа, не спешила с расспросами, справедливо полагая, что он сам все расскажет.
Так оно и случилось.
Кейт был немногословен — в его рассказе все сводилось к загадочной смерти предшественников.
Барби слушала его молча, не перебивая, а когда Тиммонс закончил говорить, произнесла:
— Не думаю, что это действительно совпадение... Как говорят в таких случаях — бомбы дважды в одну воронку не падают...
Кейт мрачно усмехнулся.
— Какое там дважды!.. Погибло пять человек за пять лет... Если дальше дело пойдет такими темпами... Получается, что мне осталось жить одиннадцать месяцев — я ведь в этом концерне уже пятую неделю...
Барби предположила:
— Может быть, тебе стоит обо всем поговорить с мистером Харрисом?..
Кейт только хмыкнул.
— Ну, и что я ему скажу?
Вопрос этот был скорее риторическим, однако Барби восприняла его на свой счет.
— Как это что?.. Скажешь, как есть...
Кейт устало махнул рукой.
— И как ты думаешь, что он мне ответит?
Девушка пожала плечами.
— Ну, этого я не знаю...
— И я тоже...
— Во всяком случае, что-нибудь да ответит. Внесет какую-то ясность.
— Не думаю...
— Почему же?
Кейт принялся терпеливо объяснять:
— Дело в том, что Харрис наверняка объяснит мне эти смерти цепочкой случайных совпадений... Кроме того, с моей стороны это, как минимум, некорректно по отношению к концерну...
Барби вопросительно посмотрела на Кейта.
— Почему же?
— Получается, что я им не доверяю... То есть, доверяю не им, а каким-то там неизвестным клеркам...
— И все-таки...
Кейт нетерпеливо прервал ее:
— Никаких все-таки... Надо что-то делать...
Быстро переодевшись, Кейт уселся у телевизора и принялся щелкать кнопками дистанционного управления — это был явный признак того, что он очень взволнован.
Дождавшись, пока он несколько успокоится, Барби, нежно приобнял его, спросила:
— Ну, и что же ты собираешься делать?
Кейт понуро молчал.
— Может быть, стоит спросить у кого-нибудь в концерне о тех юристах, что были там до тебя?
Кейт только махнул рукой в ответ.
— Что ты! Мне никто ничего не скажет... Я работаю тут без году неделя, а все остальные — минимум по несколько лет. Вон, тот же мистер Шниффер, старший юрист — кажется, уже лет двадцать... Если кто-то что-нибудь и знает, то наверняка притворится, будто бы ничего не известно... Все очень просто — круговая порука...
— Ты хочешь сказать, что «Адамс продакшн» — сборище преступников?
— Ничего я не хочу сказать...
— Получается, что ты никому не доверяешь... Неожиданно Кейт согласился.
— Да, — сказал он, — получается, что так...
Выключив телевизор, Кейт положил пульт и тяжело вздохнул.
— Может быть, стоит расспросить кого-нибудь из родственников погибших — если, конечно, они есть?
— Наверняка есть — только где их найти... Я сегодня попытался выяснить хотя бы адреса — нигде в «Адамс продакшн» не мог найти информации...
Неожиданно Барби воскликнула:
— Послушай, Кейт, у меня есть идея на один миллион долларов!..
Кейт внимательно посмотрел на свою жену.
— Идея?
Та кивнула.
— Представь себе...
В последнее время Барби превратилась в лучшую советчицу Кейта — он уже не стеснялся, как бывало раньше, обращаться к ней в трудные минуты за помощью. И поэтому, серьезно посмотрев на девушку, спросил:
— Ну, и что же за идея?
— У меня же в Чикаго есть родной дядя, Сэм Джаггер, — произнесла Барби.
— Ну, допустим...
За все это время, которое молодая чета Тиммонсов прожила в Чикаго, никто ни разу не наведался к дяде Сэму — несмотря на обещания Кейта сделать это «в ближайшие выходные», он действительно был настолько загружен работой, что никак не мог найти подходящего времени.
Барби продолжала:
— Я ведь тебе уже как-то говорила, что мой дядя — частный детектив... Ты ведь наверняка помнишь, что мы звонили ему несколько месяцев назад — сразу же после того, как мистер Харрис предложил тебе место в концерне «Адамс продакшн»... Дядя Сэм тогда еще успокоил тебя...
Кейт с легкой усмешкой спросил:
— Ну, и что же ты предлагаешь?
— Наведаться к нему и поговорить...
— О чем же?
— Ну, рассказать, как есть... Я имею в виду, эту историю с погибшими юристами...
— Ты думаешь, он сможет чем-нибудь помочь?
Барби передернула плечами.
— Не знаю...
— Тогда для чего же к нему обращаться? — спросил Кейт.
— Может быть, ему хоть что-нибудь известно... Может быть, он посоветует тебе, как себя вести дальше...
— А толку-то что?
— Во всяком случае, будешь знать, на каком свете находишься...
— Ну, хорошо, — произнес Кейт, — допустим, тут что-то нечисто, как ты говоришь... Хотя, честно говоря, у меня еще не было случая усомниться в добропорядочности мистера Харриса и мистера Адамса...
Говоря так, Тиммонс старался не вспоминать о том незначительном эпизоде с предстоящей женитьбой на Барби, о которой мистер Адамс сказал ему, ссылаясь на болтливость молоденьких девушек.
Кейт продолжал:
— Да, у меня действительно нет оснований не доверять этим людям...
— Но ведь ты сильно обеспокоен тем, что тебе сообщили, — напомнила Барби.
Кейт промолчал.
Да, действительно, беспокойство его все более и более усиливалось — вне сомнения то, что он случайно услышал в кафе во время обеденного перерыва от клерков, было правдой. Да еще это наблюдение, да еще несколько мелких несостыковок в беседе с мистером Адамсом...
— Так что же — ты хочешь, чтобы твой дядя Сэм устроил такое же наблюдение за кем-нибудь из моих начальников в концерне?
Барби, поднявшись из-за стола, принялась медленно расхаживать по комнате.
— Нет, не то...
Кейт напряженно посмотрел на нее.
— Что же тогда?
— Как ты сам не понимаешь! Он может просто раздобыть какую-нибудь информацию... Понимаешь?
Поразмыслив какое-то время, Кейт пришел к выводу, что предложение Барби относительно ее дяди — частного детектива — единственно правильное.
— Что ж, — ответствовал он, — что ж, ничего другого действительно не остается... Конечно, этого мало, но так я во всяком случае, обезопашу себя...
Мистер Сэм Джаггер, крепкий сорокасемилетний мужчина, похожий своими повадками и внешностью скорее на канадского лесоруба или «рыцаря дорог» — водителя большегрузных грузовиков междугородних перевозок был частным детективом что-то около пятнадцати лет. До этого он перепробовал множество занятий — работал курьером в итальянском ресторане в Лос-Анджелесе, грузчиком в Бостоне, строил железнодорожную ветку от Форт-Моррисона до Спрингфилда в родном Орегоне, служил в Федеральной полиции в Балтиморе — долго, лет десять.
Карьера полицейского закончилась, когда в одном темном притоне Сэма пырнули ножом в живот — врачи посчитали, что по состоянию здоровья он вряд ли сможет продолжать службу в органах правопорядка и отправили его на заслуженный отдых.
Однако Сэм относился к тому типу людей, которому никогда не сидится на одном месте. Получив соответствующую лицензию, Джаггер открыл частное детективное бюро и, как ни странно, преуспел в этом деле.
Заказчиков у Сэма было хоть отбавляй. Жены поручали ему следить за неверными мужьями, мужья — собирать компрометирующие показания на жен для бракоразводных процессов, родители, которые имели дочерей «на выданье», обращались в бюро Джаггера, чтобы проверить состоятельность потенциальных женихов.
Зарабатывал Сэм неплохо — гораздо больше среднестатистического гражданина, но в своей работе никогда не считал деньги главным. Просто Джаггер очень любил рисковать — он иногда говорил, что сам мог бы неплохо заплатить тому, кто предоставил бы ему какое-нибудь очень запутанное и рискованное дело...
Правда, иногда у Джаггера наступала полоса неудач — непонятно по каким причинам клиенты переставали обращаться к его квалифицированной помощи. Тогда Сэму ничего не оставалось делать, как отдыхать в обществе единственной своей сотрудницы — миссис
Кэтрин Кельвин, голубоглазой брюнетки необычайно сексуального вида.
Муж Кэтрин, маленький начальник в какой-то дорожно-строительной фирме все время был в разъездах; впрочем, на жену, на то, чем она занимается в его отсутствие, ему было совершенно наплевать. Мистер Томас Кельвин был совершенно завернут на Элвисе Пресли и на всем, что с ним связано — в свободное время он только и делал, что слушал его записи в своей маленькой комнатке, обклеенной портретами кумира...
Теперь Сэм как раз попал в такую полосу неудач — вот уже вторую неделю, как в его конторку совершенно никто не обращался...
Сэм уже собирался запирать на ночь свою контору, когда на столе зазвонил телефон.
Было десять минут седьмого. Кончился длинный и скучный день, не принесший ему ни цента прибыли. Вновь за целый день к Джаггеру не зашел ни один клиент. Всю почту — а это были в основном рекламные проспекты средств самообороны и сбора информации — Сэм выбросил в корзину для бумаг, даже не читая. И вот, наконец, первый звонок.
Взяв с телефонного рычага трубку, Сэм энергично и напористо сказал:
— Самуэль Джаггер слушает.
Наступила пауза.
В трубке послышалось сдержанное покашливание — по нему Джаггер определил, что звонивший был мужчиной.
— Мистер Джаггер?
Сэм произнес в ответ все тем же тоном:
— Совершенно верно...
— Вы — частный детектив?
— Тоже верно...
— И, если не ошибаюсь, родной дядя миссис Барбары Тиммонс, урожденной Джаггер?
Совершенно понятно, что звонивший был человеком, хорошо знавшим Сэма — и если не лично, то, как минимум, заочно.
— А кто это говорит?.. — поинтересовался частный детектив.
— Это говорит ее муж...
От удивления Сэм едва не выронил трубку.
— Черт бы тебя побрал, что же ты мне сразу не сказал? — воскликнул он.
Видимо, в душе Сэм давно уже причислял этого молодого юриста к родственникам, поэтому сразу же перешел с ним на «ты».
— Извините, как-то не получилось...
Улыбаясь, Сэм продолжал:
— Значит, если я не ошибаюсь, тебя зовут Кейт, ты закончил Колумбийский университет в этом году... По-моему, у тебя были какие-то сложности с некоей фирмой, в которую тебя приглашали на работу... Постой, постой... Как же она называется?..
Кейт решил напомнить:
— Она называется концерн «Адамс продакшн», — произнес он.
— Да, совершенно верно... Как раз по этому поводу я и хотел бы с вами поговорить...
Джаггер отреагировал на эту реплику так, как и положено дяде:
— Нет, чтобы зайти ко мне для того, чтобы посидеть, пропустить по рюмочке... Как по делу — так пожалуйста, а если просто так...
Кейт поспешил оправдаться:
— Мистер Джаггер, мы с Барби действительно хотели к вам зайти, но никак не получалось... Я ведь очень много работаю, времени ни на что не остается.
— Ну ладно... Мое бюро расположено на Рузвельт Стрит, в юго-западной части Сити... Записывай: Рузвельт Стрит, — принялся диктовать Сэм, — 1292 блок «Е», второй этаж, а там увидишь вывеску моей конторы...
— Можно ли подъехать к вам прямо сейчас?.. — поинтересовался Кейт.
— О чем разговор... Подъезжай, буду ждать. Заодно и познакомимся...
Сэм произвел на Кейта довольно благоприятное впечатление; Тиммонсу всегда нравились такие люди — простоватые и непретенциозные, видимо, потому, что в обществе таких людей он чувствовал себя целиком полноценным человеком.
После приветствий и расспросов, обычных при знакомстве с новыми родственниками, Сэм сразу же перешел к делу.
— Итак, Кейт, что же тебе надо...
Рассказ Кейта занял около получаса — Тиммонс подробно рассказал и о том, как стал еще на выпускном курсе объектом наблюдений со стороны концерна, и о последней беседе с неизвестными клерками из соседнего учреждения.
Выслушав рассказ молодого юриста, Сэм Джаггер пожевал губами и произнес:
— Ну, насчет того, что за тобой следили, я уже знаю... Если все это происходило в рамках законов... Ничего страшного — совершенно обычное дело. Ребята делают большие деньги и не хотят себе лишних головных болей. А вот то, что за последние пять лет в «Адамс продакшн» погибло пять юристов... Не надо быть великим детективом, чтобы понять, что тут что-то не так...
Внимательно посмотрев на частного детектива, Тиммонс спросил:
— Значит, вы считаете, что эти юристы... Вы хотите сказать, что их смерть была насильственной?
Сэм только поморщился.
— Ничего подобного я не говорил, — произнес он, — я только сказал, что тут что-то не так...
— Что именно?
Джаггер принялся объяснять:
— Понимаешь, — произнес он, — когда на пустынной трассе взрывается один автомобиль, это может быть случайностью. Когда же предшественник того, чей автомобиль взорвался, погибает при столь же непонятных и загадочных обстоятельствах, это наводит на кое-какие размышления, хотя и тут не исключена случайность... Но если за пять лет погибает пять человек, причем все они в свое время исполняли одну и ту же работу — это уже не похоже на цепь случайностей — не правда ли?..
Наступила пауза.
И Кейт, и Самуэль Джаггер каждый по-своему обдумывали сложившуюся ситуацию.
Наконец, Кейт, исподлобья посмотрев на частного детектива, спросил:
— Что же можно предпринять?
Джаггер задумчиво покачал головой.
— Даже и не знаю, что сказать... «Адамс продакшн» — очень солидная фирма с многомиллионными оборотами. Заподозрить ее в чем-нибудь таком... — Джаггер неопределенно повертел пальцами, — очень непросто...
— Но ведь, вполне возможно, следующей жертвой могу стать я!..
Неожиданно Сэм произнес:
— Знаешь что, мне кажется, не стоит торопиться. Давай рассуждать: за что могли отправить на тот свет этих ребят? — спросил Джаггер и тут же сам себе ответил: — За то, что они или слишком много знали, или за нескромную попытку что-то узнать, или за то, что продались каким-нибудь конкурентам... Так, как погибли все пятеро — а у меня не вызывает никаких сомнений то, что это были насильственные смерти, — третье отпадает...
— Почему?..
— Не думаю, что все они по каким-то причинам решили продаться...
Кейт предположил:
— Тогда остается первое или второе...
Джаггер вздохнул.
— Да, в логике тебе не откажешь... Если не третье — то или первое, или второе...
Замечание прозвучало несколько язвительно, однако Кейт нисколько не обиделся; за час, который он находился в конторе частного детектива, он чувствовал себя так, будто бы знал этого человека вот уже много лет. Джаггер был ему весьма симпатичен, и Кейт не скрывал этого.
— Что же можно сделать?
Сэм вновь вздохнул.
— Вот и я думаю... Кейт предположил:
— Может быть, каким-то образом выяснить обстоятельства гибели этих юристов?
Частный детектив пожал плечами.
— А что толку?.. Ведь уголовные дела наверняка не возбуждались...
— Почему? Разве полиция не обратила внимание на эти совпадения?
— Наверняка нет... Скорее всего, полиция рассматривала гибель этих ребят вне общего контекста, а так — поодиночке... Все просто — списали на несчастные случаи.
— Может быть, попытаться что-нибудь выяснить у родственников погибших? Ведь у них наверняка были родственники?.. — предположим Тиммонс, вспомнив, что поступить подобным образом ему советовала и Барби.
— А ты сможешь найти их координаты?
Кейт пожал плечами.
— Вряд ли... Я попытался их разыскать — в компьютерной картотеке, файлы с данными этих юристов отсутствуют... Скорее всего, их просто-напросто вытерли... Чтобы никто, вроде меня, не интересовался...
Джаггер криво ухмыльнулся.
— Было бы странным, если бы они так не поступили... Когда я служил в полиции Балтимора, наш шериф говаривал в таких случаях — «это дело, сынки, шито белыми нитками...»
— Тогда и не знаю, что и предпринять... После небольшой паузы Джаггер произнес:
— Вот что... Дело это, конечно же, трудное и запутанное, к тому же, как ты сам понимаешь, скромному частному сыщику вроде меня явно не по силам тягаться с таким финансовым гигантом, как «Адамс продакшн»... Но у меня есть одна идея и, как мне кажется — неплохая...
Тиммонс оживился.
— Идея?..
Джаггер утвердительно покачал головой.
— Да...
— И что же за идея?
Джаггер понизил голос до доверительного шепота:
— Знаешь что, — сказал он, — у меня в дорожном отделе полиции есть один старый приятель... Мы с ним когда-то служили еще в Балтиморе. Я иногда прибегаю к его услугам... Попробую что-нибудь выведать — может быть, он хоть что-нибудь знает?
Кейт с сомнением покачал головой.
— В Чикаго за последние пять лет произошло столько дорожных происшествий!
— Я попрошу его, чтобы он просмотрел то, что заложено в компьютере, — произнес Джаггер, — конечно, шансов очень немного, но, может быть...
— А мне что делать?
Сэм поднял глаза на собеседника и произнес:
— Тебе? Ничего... Веди себя в концерне так, будто бы тебе ничего не известно... Надеюсь, у тебя хватило ума не спрашивать у сослуживцев о гибели тех ребят? Кейт пожал плечами.
— Нет... Я только поинтересовался у младшего компаньона концерна, мистера Харриса, что за человек был мой предшественник, Джордж Куилдж...
— Ну, и что же этот Харрис?
— Он сказал, что это был стоящий юрист и настоящий джентльмен... Он образцово вел все дела, и его смерть явилась для концерна большим ударом...
— А об остальных?
— Что — об остальных? — ответил вопросом на вопрос Тиммонс.
— Ну, об остальных юристах, которые работали в «Адамс продакшн» до тебя и до этого парня, Джорджа Куилджа, ты случайно не спрашивал?
— Нет...
— Вот и хорошо... — Джаггер полистал перекидной календарь на своем рабочем столе и, сделав на листочке какую-то пометку, произнес: — Позвони мне через неделю... Я думаю, что к тому времени мне что-нибудь будет известно... — Сэм сделал небольшую паузу, после чего добавил: — Да, и вот еще что... Звони мне не с домашнего телефона и не с рабочего, а с автомата.
Кейт посмотрел на собеседника с нескрываемым недоумением и спросил:
— Боитесь, что наш разговор может быть подслушан?
— Не знаю, не знаю... Во всяком случае, перестраховаться не мешает... Дело-то действительно серьезное... — Поднявшись из-за стола, Джаггер неторопливо прошелся по своему рабочему кабинету. — Ну, как вы живете с малышкой Барби? — спросил он, резко переведя беседу в другое русло.
Кейт в нескольких словах описал Сэму свою новую жизнь в Чикаго.
— А насчет детей вы еще не думали?.. — спросил Джаггер, но Кейт так и не успел ответить на этот вопрос: дверь кабинета раскрылась, и в комнату вошла какая-то девушка.
На вид ей было лет двадцать пять — двадцать семь, не больше. Огромные голубые глаза, длинные, ниже плечей, волосы, миниатюрная, отлично сложенная фигура, обтянутая в голубые джинсы... Несмотря на почти полное отсутствие косметики на лице черты ее были очень выразительными.
Протянув руку Кейту, девушка произнесла:
— Кэтрин... А вы, видимо, жених племянницы моего босса? — она покосилась на Джаггера.
Кейт ответил на рукопожатие — рука у Кэтрин была маленькая и сухая, но очень твердая, будто бы целиком состояла из кости.
— Не жених, а муж... — поправил он. — Меня зовут Кейт Тиммонс, работаю юристом в «Адамс продакшн», — представился Кейт девушке.
Подойдя к Джаггеру — он вновь опустился на свой стул — Кэтрин довольно бесцеремонно устроилась у него на коленях и произнесла:
— Насколько я понимаю — вы ведь недавно в Чикаго? Сэм говорил мне, что вы в этом году выпустились из Колумбийского университета?
Кейт кивнул.
— Да, действительно... А в вашем городе я немногим более месяца.
— Ну, и как вам Чикаго?
Кейт неопределенно пожал плечами.
— Не знаю...
— Как, — удивилась девушка, — вы что — больше месяца живете тут и еще не имеете представления о нашем городе?
— Я редко бываю в городе, — ответил Кейт, — очень много работы в офисе. За неделю изматываюсь так, что в выходные в основном отсыпаюсь...
— Вообще-то Чикаго, — произнесла Кэтрин, — самое отвратительное место, какое только можно себе представить... Наверное, хуже города нет не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире... Кругом такое дерьмо...
— Ну, вы не патриот, — ответил Кейт. Девушка брезгливо поморщилась — видимо, у нее
были какие-то свои счеты с Чикаго.
— А, черт с ним, — неожиданно сказала она, — и вообще — я голодна и хочу обедать... Сэм, пойдем куда-нибудь?
— Может быть, Кейт составит нам компанию? — произнес Джаггер.
Кейт посмотрел на часы.
— Уже довольно поздно, — произнес он, — думаю,
Барби будет беспокоиться... К тому же, в такое время обычно не обедают, а ужинают...
— Можете называть это как угодно, — произнесла Кэтрин, — но я действительно проголодалась, я хочу есть... — подмигнув Кейту она произнесла: — Знаешь, — Кэтрин неожиданно перешла с Тиммонсом на «ты», — знаешь, мы с Сэмом обычно завтракаем в обед, обедаем в ужин, а ужинаем, как в том старом анекдоте — любовью... По-французски.
Достав из кармана ключи, Джаггер протянул их Кэтрин и сказал:
— Спускайся вниз, заводи машину... Мы сейчас придем с Кейтом...
Когда дверь за девушкой захлопнулась, Сэм хитро подмигнул Тиммонсу и произнес:
— Ну как, понравилась?
Кейт промямлил в ответ что-то неопределенное.
— Да...
Джаггер заулыбался — видимо, появление Кэтрин доставило ему удовольствие.
— Она любит меня... У нее, правда, есть муж — совершеннейший псих, завернут на Элвисе Пресли... Он работает в какой-то дорожной фирме, часто отсутствует. Раз в год, в день рождения Пресли он уезжает в Мемфис — там собираются все ненормальные Соединенных Штатов... Да, Барби ничего не говори, — поспешно добавил Джаггер, — ты ведь понимаешь, надеюсь, что такое настоящая мужская солидарность?
Кейт кивнул.
— Да, конечно...
Спустя полчаса «плимут» Сэма Джаггера притормозил у небольшого ресторанчика.
Это было типичное придорожное заведение с подъездом по кругу, яркими неоновыми огнями, расфранченным швейцаром и большой стоянкой, заставленной относительно недорогими автомобилями. Пристроившись к одной из шеренг, Кэтрин остановила двигатель и выключила фары, потом, пройдя сквозь строй машин, вернулась к главному входу. Сэм и Кейт следовали чуть-чуть поодаль.
Швейцар любезно приложил руку к козырьку, одновременно толкая для вошедших полупрозрачные стеклянные двери с начищенной медной ручкой.
Посетители неспешно вошли в огромный вестибюль, и поднявшись по боковой лестнице, очутились в небольшом зале.
Усевшись за столик, Кейт, Сэм и Кэтрин подозвали официанта и сделали заказ — обед во время ужина, по мысли Кэтрин должен был быть необременительным, чтобы не отнимал силы для предстоящего завтрака.
Слушая Кэтрин, наблюдая за ее манерой вести себя, Кейт удивлялся ее необыкновенной раскованности и вольности рассуждений.
— Знаешь что, — произнесла девушка, когда официант ушел, — тебя, наверное, немного смущает, что я такая... — она запнулась, подыскивая нужное слово, — свободолюбивая?..
Этот вопрос, конечно же, адресовывался Кейту.
— Ты точно читаешь мои мысли, — произнес тот с полуулыбкой — Кейт понял, что обращение к этой девушке на «вы» будет выглядеть по крайней мере неуместным.
В разговор вступил Сэм:
— Ну, ты ее еще плохо знаешь, — произнес он, — иногда Кэтрин способна на такие вещи...
Кэт обернулась к своему любовнику и спросила:
— А, видимо, ты имеешь в виду наш недавний разговор?
Сэм запнулся, поняв, что зря напомнил об этом.
— Надеюсь, у тебя хватит ума не рассказывать эту историю мужу моей племянницы?
— А почему бы и нет?
Лицо Джаггера приобрело просительное выражение:
— Кэт, ну как так можно... Что он подумает о нас? Кэтрин поморщилась и обернулась к Кейту.
— Не обращай на него внимания... Просто недавно, буквально на днях, я рассказывала в присутствии одного нашего общего знакомого, как была лишена девственности...
У Кейта от удивления глаза полезли на лоб.
— Чего, чего?
Кэтрин, весьма удовлетворенная реакцией Кейта, улыбнулась — она очень любила шокировать людей подобным образом.
— Да-да, ты не ослышался... Если хочешь, я могу и тебе об этом рассказать...
Сэм сделал, еще одну попытку повлиять на свою любовницу. Он протестующе замахал руками.
— Кэтрин, но с чего ты взяла, что Кейту будет интересна твоя болтовня?
Девушка обрезала его довольно категорично:
— Знаешь, такие вещи, как правило, всем интересны... Будь спокоен, я не скажу ничего лишнего...
И Джаггер сник, поняв, что Кэтрин ему не удастся переубедить.
Кэтрин, обведя глазами Кейта и Джаггера, начала свой рассказ...
— Я родилась не в Чикаго, а в Нью-Йорке, в Южном Бронксе — если ты, — она обратилась к Кейту, — когда-нибудь бывал в этом городе, то наверняка знаешь, что это за клоака... Сборище наркоманов, подонков и извращенцев. И вот, когда мне исполнилось семнадцать лет, я получила от одного молодого человека подарок...
Такого в ее жизни еще не случалось. Этот подарок принес и передал ей посыльной из магазина. Это была дамская сумочка из хрома, серого, с голубым отливом; замочек сиял золотом и узенькая ручка — тоже. Сумочка была тонкой работы, очень маленькая и, по всей видимости — дорогая. Кэтрин рассматривала ее со всех сторон; на ощупь она была так же приятна, как и на вид. Кэтрин едва осмелилась открыть замок — тогда она еще была маленькая и глупая девочка. Внутри — подкладка, вся из тончайшего белого шелка. И рядом с маленьким кошельком, рядом с миниатюрной пудреницей, на крышке которой выгравировано большое «К», рядом с блестящим позолоченным карандашиком лежало письмо, в котором молодой человек спрашивал, может ли вновь ее увидеть, а если может, то когда именно.
Во всяком случае, это было что-то такое, с чем Кэтрин в своей недолгой жизни еще ни разу не приходилось сталкиваться.
Она ответила бы ему сразу, но ей нужна была красивая почтовая бумага. На открытках, которые она отправляла родителям во время их частых и не очень частых отлучек — и мать, и отец Кэтрин были репортерами в какой-то бульварной газете, и поэтому им приходилось много ездить, — нельзя было ни поблагодарить, ни написать что-нибудь стоящее, и поэтому она спустилась вниз и побежала в ближайший маркет, чтобы купить превосходную бумагу.
Конечно, теперь, когда перед ней лежал прекрасный лист бумаги, это все равно не помогло. Она не знала, как и с чего начать.
Кэтрин бы сказала молодому человеку, что сумочка — лучше всего на свете; она сказала бы, что тотчас — или завтра, или послезавтра — хочет его видеть; она бы сказала ему, что было бы хорошо, если бы он теперь был здесь, но это может не понравиться родителям, — хотя с другой стороны почему бы и нет? — если они вернутся из своей поездки раньше, чем обещали и увидят в квартире нежданного гостя; она хотела бы, хотя ему и нельзя быть гостем, обязательно сказать, что он не был бы обыкновенным гостем, и она должна все-таки встретиться с ним где-нибудь...
Но как все это изложить на бумаге, чтобы было красиво и по порядку?..
Как сделать, чтобы он на самом деле почувствовал, что она думает и что намеревается сказать? От сердца к перу всегда такой ужасно долгий путь, особенно, если тебе семнадцать, если ты родилась в Южном Бронксе и пугаешься любой писанины... И что она ни пробует, все не годится...
Полдня прошло в глухом отчаянии. Начатое письмо лежало поверх сумочки на столе и выглядело все более угрожающе. Кэт больше не хотела на него смотреть. Но спустя несколько часов к девушке пришла спасительная мысль, и она повиновалась ей, еще не осознав ее четко. Кэтрин вдруг принялась переодеваться. А переодевшись, обнаружила, что проще всего отнести ему ответ самой и что это необходимо сделать теперь, не мешкая ни минуты.
В новом платье, в самом лучшем, которое у нее было, она отправилась на улицу. Почти вся дорога вела ее через торговый квартал, здесь никогда, кроме разве что воскресений и праздников не было так пустынно, а сегодня он казался еще теснее и радостно оживленней, чем обычно. А может быть, все эти люди тоже получили в подарок сумочки, видимые или невидимые сумочки и теперь торопились, чтобы поблагодарить дарителей?
Кэтрин, пробираясь вперед, размахивала своей новенькой сумочкой, не только, чтобы показать, что она ко всем этим остальным людям тоже принадлежит, но и для того — и это важнее! — чтобы все могли увидеть, что ее сумочка — самая лучшая. Иногда она останавливалась перед витринами магазинов, особенно, если там были большие зеркала, в которых она могла рассмотреть и себя, и свою сумочку, а если Кэтрин подходила к витрине, где были выставлены сумочки — они лежали группами или же на отдельных стеклянных подставках, — то невольно сравнивала их со своей сумочкой, которая, конечно же была лучше их всех, вместе взятых.
Это отнимало время, и горькая сладость ожидания обострялась до предела.
И теперь, когда она почти подошла к дому, где жил даритель, ей хотелось еще раз повторить свою игру; ведь это было так прекрасно! Но зыбкая граница между сладостью ожидания и горечью ожидания уже была достигнута; если бы Кэтрин вернулась назад, чтобы начать все сначала, горечь стала бы невыносимой.
И девушка не решилась на это.
Дом по известному адресу вскоре был найден. Кэтрин была немного разочарована: на медной табличке, прибитой к двери, стояло не его, а совсем другое имя, и она еще больше смутилась, когда дверь открыл не он, а какая-то старая седая женщина в накрахмаленном чепчике горничной, которая, неласково посмотрев, резко спросила, что ей тут надо, а на робкий вопрос о нужном Кэтрин молодом человеке сразу же захотелось закрыть дверь.
— Он будет только поздно вечером.
Кэтрин по-детски вздохнула — слезы навернулись на ее глаза.
— Вечером?
Старуха кивнула.
— Да, именно так... — сделав выжидательную паузу, она поинтересовалась более мягким тоном: — А в чем-то дело?
— Я должна принести ему ответ.
Старуха несказанно удивилась.
— Ответ?
Девушка покачала головой.
— Да...
— От кого же?
— От меня...
Старуха в дверях улыбнулась беззубым ртом.
— Кто же кого посылает? Или ты сама осталась дома?
Кэтрин непонимающе уставилась на старуху и вновь была готова расплакаться.
— Я должна...
Голос горничной стал более твердый.
— Так что же там случилось с ответом? Что-то я не понимаю...
Кэтрин хотела было все рассказать по порядку, но у нее ничего не получилось. А ведь объясниться было просто необходимо, она ведь должна была хоть как-то оправдаться в глазах этой женщины, и Кэтрин внезапно осенило: она открыла сумочку — открыла ее очень широко — для чего же ей было скрывать то, чем она так гордилась? — и протянула старой женщине письмо.
Взяв из рук девушки письмо, горничная медленно произнесла:
— Минуточку, — и отправилась с ним на кухню, которая была видна за прихожей — видимо, за очками.
Кэтрин, которая побоялась упустить письмо, пошла за ней следом, по дороге выслушивая нетерпеливо — укоризненные жалобы старухи:
— Ну куда же они подевались, эти очки?.. Я ведь положила их только что в ящик кухонного стола... Ну, скажи-ка лучше, где мои очки, чем так глупо стоять тут? Нет, сначала закрой-ка наружную дверь... Тебя, видимо, не учили закрывать дверь? Ну где же очки?
Затем старуха, стоя у окна, внимательно и неторопливо перечитала письмо, может быть, даже дважды, а когда кончила, согласно закивала:
— Ну да, так вот в чем дело... ты можешь закрыть и кухонную дверь, — подойдя, к плите, она взяла джезву и произнесла: — Но сперва мы выпьем с тобой кофе. У тебя сегодня наверняка и крошки во рту не было?
Да, о еде Кэтрин, конечно, и не помышляла.
— Вот видишь... Старая Илона знает, что и к чему... Илона — это я — поняла?
Кэтрин кивнула.
— Да, мэм...
Спустя полчаса Илона уже знала все, что хотела узнать и даже то, что не хотела.
— Значит, — спросила она, — значит, ты хочешь увидеть его еще сегодня?
Кэтрин наклонила голову.
— Да, если можно...
— Вот и отлично... Я оставлю тебя здесь до ужина... Не возражаешь?
Кэтрин робко произнесла:
— Нет, что вы, спасибо вам...
Потом они вместе вымыли и вытерли кофейные чашки.
— Ты неплохо притворяешься, — похвалила девушку Илона, — небось, хотела бы сварить для него кофе?
Кэтрин покраснела.
— Да, конечно же, охотно...
— И вообще, — Илона легонько приподняла подбородок девушки, чтобы получше рассмотреть ее лицо, — ты, видит Бог, совсем недурна... Только вот с эдакой прической я не дам тебе тут расхаживать...
Девушка покраснела вновь.
— Почему?
Старуха только поморщилась.
— Я некрасива? — вновь спросила Кэтрин.
— Почему, почему... Разве ты никогда не обращала внимания, какие прически теперь в моде?
Девушка пожала плечами.
— Нет...
— Не приводи меня в отчаяние... В твоем-то возрасте знать об этом просто необходимо. Ну, ну, не таращь на меня глаза, я не хотела сказать тебе ничего дурного, я не хотела обидеть тебя. Иди ко мне в комнату, я причешу тебя, как надо, чтобы сегодня вечером ты была действительно хорошенькой.
В саду под окном садовник поливал клумбы под вечереющим солнцем, и в сияющей струе вспыхивали то тут, то там радужные блики. Под струей воды вода на мгновение становилась густо-зеленой, а на земле, только на мгновение, появлялись и исчезали маленькие лужи. Все это пахло свежестью и прохладой.
Кэтрин спросила:
— Может быть, мне посидеть с вами тут, внизу?
Илона отвела девушку в просторную комнату, примыкающую к кухне — тут сад тоже смотрел в открытое окно, посадила ее перед маленьким зеркалом, накрыла старомодным покрывалом плечи, и ласково, изучающе распустила ее косы, вороша волосы пальцами.
— У тебя густые волосы... Ты могла бы носить стрижку и покороче...
— Мой папа этого не любит...
Старуха поморщилась.
— Сколько можно о папе? А что думают об этом другие мужчины?
Кэтрин задумалась.
— Мне кажется, я больше никого и не знаю... Старуха необыкновенно удивилась.
— Что? Скажи тогда, сколько же тебе лет?
— Семнадцать...
— Семнадцать, семнадцать, — быстро и привычно, как горничная, Илона укладывала девушке волосы, — и ни с кем еще не спала...
Ответа не последовало. Кэтрин, рассматривая себя в зеркале, заметила, что побледнела. Зачем эта старая женщина спрашивает ее о подобных вещах?
Но та с неумолимой жестокостью продолжала:
— Другие девушки попроворнее тебя, они начинают раньше, куда раньше... Не говоря уже об Илоне в молодости... Но с твоим парнем — с ним-то ты будешь спать?
Кэтрин побледнела еще больше — она и не знала, что ответить.
Старуха продолжала укладывать прическу.
— Мы скоро кончим, я хочу попробовать, не начесать ли тебе волосы на лоб... Бог мой — да что с тобой еще случилось?
Из глаз Кэтрин вырвался настоящий поток слез, неудержимый и неостановимый. Она закрыла лицо руками. Худенькие плечи ее сотрясались от неудержимых рыданий. Илона, стоя у нее за спиной, поцеловала ее в затылок, погладила по голове и щекам.
— Разве это так плохо, малышка? Боишься, что тебе такое никогда не встретится? Нет, моя девочка, это всем женщинам на роду написано — спать с мужчинами.
Всхлипы становились все громче. Кэтрин сидела, сжавшись, и жестом попросила старуху замолчать. Старуха улыбнулась.
— Ну ладно уж... не плачь. Ты ведь уже взрослая женщина.
— Был такой чудесный день, — всхлипнула Кэтрин, — а теперь все так испорчено. Никогда уже не будет так чудесно...
На это Илона довольно резко возразила, ее сгорбленная фигура как бы распрямилась и стала величественной:
— Делай все хорошо, и все будет хорошо. Сделай так, чтобы ему было хорошо, и тогда тебе тоже будет хорошо... Ты для этого рождена, ты для этого и сама будешь рожать, глупышка...
В том, что она говорила, звучало нечто невысказанное, нечто невыразимое даже для самой старухи, и хотя это осталось невысказанным, оно прозвучало сильнее, чем высказанное. Илона вспомнила только то, что знала, она помнила о готовности к жизни и готовности к смерти всего земного...
Об этом размышляла старуха, и Кэтрин чувствовала это вместе с ней и благодаря ей.
Подняв голову, она спросила:
— У меня будут дети?
— Конечно, если все будет хорошо, они у тебя обязательно будут... Ну вот — теперь твоя прическа в полном порядке...
Девушка посмотрела в зеркало на старуху серьезно, но с улыбкой.
— Спасибо...
— Никому этого не понять...
Кэтрин не поняла.
— Что? Прическу? Рождение детей?
Старуха вздохнула.
— Нет, всего...
Еще раз посмотрев на себя в зеркало, Кэтрин произнесла:
— Действительно, так лучше...
— Верно, — продолжала Илона, — никому этого не понять. Спать со многими — это плохо, спать с немногими — тоже плохо, а ни с кем не спать — и того хуже. А почему дети бывают от одного и не бывают от другого, это так непонятно, что свихнуться можно. И все-таки все это нужно принимать, и ты, девочка, тоже должна это принимать... Для того-то и созданы женщины.
Вытерев последние слезы, Кэтрин произнесла:
— Я не хочу об этом думать.
— Ни о чем не думать и только действовать, да это тебе подходит, так они и поступают, делают, и не думают... именно так. Поосторожней с прической. Иди в сад, погуляй, я позову тебя.
Кэтрин спустилась вниз, но побоялась идти в сумрачный сад. Там, в саду, она хотела бы сидеть с ним, рука об руку, но это желание было разрушено жестокими требованиями Илоны.
Вновь потянулись тягостные минуты горького ожидания. Скорее бы появилась Илона!..
И действительно, старуха вскоре пришла. В руках ее были большие садовые ножницы.
— Помоги мне срезать несколько цветков, — попросила Илона.
Кэтрин охотно взялась за это. Ведь цветы предназначаются для него — а то для кого же еще? Не для Илоны же... Она поспешила к клумбам, звякая ножницами, притормаживая то у одной клумбы, то у другой. Когда Кэтрин вернулась с букетом, старуха произнесла:
— Идем же...
В кухне было накрыто на двоих. На столе стояла бутылка дорогого вина. Илона, притащив большую хрустальную вазу, поставила в нее заботливо подобранные розы. Не успели они сесть, как Илона налила вино:
— Будь здорова, малышка, и будь счастлива, — сказала она — за твои успехи...
Непривычная к вину Кэтрин вскоре забыла про мрачные настроения последнего часа. И после уговоров даже принялась за еду, хотя была твердо убеждена, что в своей жизни больше не сможет проглотить ни кусочка. Очень скоро она была вынуждена признать, что все это кажется ей очень вкусным, и что еще никогда не было у нее такого чудесного ужина.
— Лучше всего, когда свадебный ужин без жениха, — произнесла растроганная Илона, — а ты можешь выпить еще вина... Когда же, как не сегодня...
Кэтрин больше не жеманилась, вино понравилось ей, и веселое томление вновь охватило ее.
Устав от еды и разговоров, она еще некоторое время посидела за столом, пока Илона, посмотрев на кухонные часы, не определила следующий пункт программы:
— Уже пора, иди мойся, только делай это хорошенько... Или тебя надо этому обучать?
Она показала девушке ванную комнату с биде. Да, конечно, это было необходимо.
Когда она вернулась в комнату, Илона позвала ее из прихожей:
— Подойди сюда!
Пройдя, девушка увидела, как горничная застилает постель свежим белоснежным бельем. В спальне было темновато, горел только ночник, а на комоде уже стояла хрустальная ваза с розами. Все это выглядело обыденным, но почему-то вызывало смятение. Но вскоре Кэтрин забыла про это — не успела она осмотреться, как
Илона набросилась на нее в своей грубовато-шутливой манере:
— Да ты так и не научилась закрывать за собой дверь! Нет, не эту, снаружи, дверь в прихожую...
Между тем Илона кончила возиться с постелью и, подойдя к девушке, приказала:
— Раздевайся!
Та удивленно подняла на нее глаз
— Я?..
Илона расхохоталась.
— А кто же еще?
— Но...
Илона перебила ее.
— Ну да, тебе нужно раздеться...
Девушка медлила, и тогда Илона сама принялась раздевать ее. Лед был сломан — Кэтрин поспешно уселась на стул и начала раздеваться по порядку, как и обычно делала она это по вечерам. Но уже собравшись снять сорочку, она приостановилась и сказала:
— У меня нет ночной рубашки...
Илона вновь расхохоталась.
— Ночной рубашки? Но она тебе сегодня вряд ли понадобится! Впрочем, если хочешь, я тебе сейчас ее принесу... Ну, снимай свою дурацкую сорочку!
Теперь Кэтрин стояла обнаженная. Илона осмотрела ее и ласково похлопала по животу.
— Все в наилучшем порядке, — произнесла она удовлетворенно, слегка приподнимая груди девушки, — чуть больше, чем надо, тяжеловаты, мои были получше в твоем возрасте, но тоже хороши... Мужчины хотят именно этого, они просто с ума сходят от этого. — Она еще раз удовлетворенно осмотрела девушку и произнесла: — Невероятно, что ты еще девочка... Посмотри на себя в зеркало, ты можешь быть довольна собой...
Да, Кэтрин была довольна собой, но это было какое-то новое удовлетворение, которого она прежде никогда не испытывала. Ей не хотелось отрывать взгляда от зеркала; она вдруг осознала, как сильно желает такую женщину мужчина, и она радовалась своей соблазнительности.
— А где же моя сумочка? — Вдруг испуганно спросила она.
— Погоди, сейчас принесу...
Вернувшись, старуха принесла не только сумочку, но и большой флакон с пробкой в виде короны, которую она отвинтила, чтобы Кэтрин понюхала духи.
— Самая лучшая туалетная вода... Это — тоже подарок твоего молодого человека... — Еще раз осмотрев девушку, Илона скомандовала: — Ну, а теперь — в постель.
Кэтрин легла, Илона еще раз поцеловала ее, выключила свет и вышла из комнаты.
Потом — Кэтрин так и не смогла понять, сколько же прошло времени, — открылась дверь, и девушка, к ее собственному удивлению обнаружила, что руки стали самостоятельными, поднимались, как бы освобождаясь от нее самой, ему навстречу...
Сумеречно-бело сияли эти руки в темноте... Это было последнее, что она увидела в ту ночь. Неожиданность первой встречи, первого поцелуя, которая не кончается, так как сладость встречи все возрастала. А затем — после краткой неловкости и небольшой боли, что само собой разумеется, — началась неожиданность, вечная неожиданность...
Выслушав рассказ Кэтрин очень внимательно, Кейт поинтересовался:
— А потом вы уехали из Нью-Йорка?
Девушка кивнула.
— Да... Так получилось, что я убежала от родителей, потом связалась с одной нехорошей компанией, начала принимать наркотики... Там же и познакомилась со своим будущим мужем. И если бы не Сэм, — произнесла она, таким тоном, будто бы оправдываясь за ту неловкость, которую причинила этим рассказом о своей первой ночи с мужчиной Джаггеру.
Желая перевести разговор на другую тему, Тиммонс произнес:
— Джаггер, — он обернулся к частному детективу, — вы сказали, чтобы в концерне я вел себя так, будто бы ничего не знаю...
Тот кивнул.
— Да, после такого лирического отступления, которое произошло благодаря Кэтрин, трудно собраться с мыслями...
— Я все о своем деле, — напомнил Тиммонс.
— Знаешь что, — произнес собеседник, — я, конечно же, сделаю все, что могу... Более того, я не возьму с тебя даже причитающегося в подобных случаях гонорара... Все-таки, как ни крути, а ты мой родственник... Будет хорошо тебе — будет хорошо и Барби — а ведь свою племянницу я очень люблю, своих детей у меня нет и, насколько я понимаю, — он внимательно посмотрел на сидевшую напротив Кэтрин, — и не предвидится... Кэтрин хмыкнула.
— Правильно понимаешь...
— Значит, ровно через неделю позвони мне... И не забудь — с телефона-автомата...
Ужин, он же — обед прошел в разговорах о разных пустяках. Кэтрин рассказала Кейту еще несколько историй из своей жизни — на этот раз, может быть, и не таких лирических, но также довольно любопытных. Кроме того, они, на взгляд Сэма, были более приличными, чем предыдущая.
Уже в машине, заводя двигатель, девушка обернулась к Тиммонсу и сказала:
— Знаешь что — не обращай на меня внимания... Ладно?.. Вообще я как-то очень давно заметила, что у людей, чья профессия связана со словом, вроде журналистов, юристов и школьных учителей много комплексов на этот счет... А слова это и есть слова, они только дурачат... Я думаю, мы с тобой обязательно подружимся — мы ведь почти родственники?
И она вновь подмигнула Кейту.
Ровно через неделю Тиммонс, как и было условлено, позвонил в бюро дяди своей жены. Трубку подняла Кэтрин.
— А, привет, — сказала она ему, как старому знакомому, — ты, наверное, хочешь поговорить с Сэмом?
— Да.
— Сейчас позову... А что ты такой мрачный? Что-нибудь случилось?
В то утро Тиммонс действительно был в тяжелом расположении духа, и на это были свои причины. Однако он предпочел не распространяться о них...
— Ничего утешительного, — произнес Джаггер, взяв трубку, — я несколько дней назад встречался со своим старым приятелем из дорожного отдела полиции... Я не поверил своим ушам, он сказал, что в полицейском компьютере о тех странных случаях нет абсолютно никакой информации!
— Не может быть!
— Я сказал ему то же самое... Мой приятель утверждает, что это действительно так... Представляешь — люди действительно погибли, а информации нет совершенно никакой!
— Что это может быть?.. — настороженно поинтересовался Кейт.
— Скорее всего, кто-то проник в компьютер и стер все файлы, — произнес частный детектив. — По-моему, у этих ребят свои люди повсюду — в том числе и среди полицейских чинов... Ладно, не отчаивайся, — поспешил успокоить родственника Джаггер, — я попробую что-нибудь узнать и по другим каналам...
— По каким же?
— Эти ребята — твои предшественники — наверняка входили во Всеамериканскую ассоциацию юристов, — объяснил Сэм, — я попробую что-нибудь выяснить через них... Не может же такого быть, чтобы о погибших не было ничего известно хотя бы там! — сказал он. — Ладно, позвони мне еще через неделю...
Тяжело вздохнув, Тиммонс повесил трубку.

ГЛАВА 6

Два посетителя конторы частного детектива Самуэля Джаггера. Единственный свидетель. Кейта начинают шантажировать. Ему многое становится понятным. «Вы заказывали пирожные в кондитерской Шлегеля?» Совет Кэтрин. Мистер Уолчик, агент Федерального Бюро Расследований. Чем же занимается «Адамс продакшн»? Кейт между двух огней.

А Сэм Джаггер действительно не мог позвонить — он был уже мертв...
В тот момент, когда Кейт разбирался с очередными юридическими обоснованиями, в контору Джаггера вошло двое мужчин, одетых в одинаковые светло-серые плащи и фетровые шляпы.
— Частный детектив Самуэль Джаггер?.. — обратился один из них к Сэму, даже не поздоровавшись.
Тот явно не удовлетворился подобной манерой общения и произнес:
— Мою фамилию и род занятий вы могли бы узнать из вывески на первом этаже... А прежде чем обратиться, следовало бы поздороваться... Вас в детстве не ознакомили с подобной доктриной?
Бесцеремонно усевшись напротив, посетители пристально посмотрели на Сэма.
— А где твоя секретарша?..
Кэтрин в этот момент находилась в смежной комнате. Двери в нее были замаскированы дубовой панелью обшивки, так что обнаружить вход было не так-то просто. Заслышав шаги на лестнице, девушка почему-то решила, что это ее муж Томас вернулся из Мемфиса, куда ездил на какое-то очередное сборище преслиманов, и посчитала за лучшее спрятаться...
— Где твоя секретарша?..
Джаггера подобное обращение просто взбесило:
— Какое твое собачье дело!.. — закричал он. — Убирайтесь вон!..
Неожиданно один из вошедших вытащил из кармана «питон» сорок пятого калибра и, медленно наведя его на частного детектива, произнес:
— Я бы не советовал тебе разговаривать подобным образом... Итак, — его голос звучал очень напряженно, — итак, где теперь Кэтрин Кельвин?
Поняв, что выгнать этих людей не представляется возможным, Джаггер произнес:
— Вышла куда-то...
Его рука медленно потянулась к нижнему ящику письменного стола, где лежал наготове хорошо смазанный, всегда заряженный револьвер полицейского образца.
— Если ты ответишь на кое-какие вопросы, — продолжал первый посетитель, — мы не причиним тебе зла...
Найдя пальцем потайную кнопку, Сэм легонько нажал ее — ящик совершенно бесшумно приоткрылся. В руку Джаггера легла холодная рукоятка револьвера...
Поняв, что теперь лучше всего не торопиться, а потянуть время, чтобы как-то усыпить бдительность непрошенных визитеров, Сэм ответил:
— Хорошо, спрашивайте... Может быть, вы хоть для порядка представитесь?..
Человек с «питоном» прищурился.
— Это не твое дело — кто мы такие... Теперь вопросы будем задавать мы...
Если бы в этот момент в конторке Сэма был Кейт, он бы без особого труда признал в посетителе с «питоном» в руке начальника службы безопасности «Адамс продакшн» Брайна МакДугласа.
— Да, мы, — продолжал он, — а твое право или отвечать на них, или же нет, — после этой фразы МакДуглас угрожающе повертел оружием.
— Что же вам от меня надо?.. — спросил Джаггер, очень медленно доставая пистолет и пряча его под столом.
— Всего несколько вопросов...
— Слушаю...
— Скажи — на прошлой неделе ты обращался в дорожную службу полиции... Для чего тебе понадобилось знать подробности гибели мистера Джорджа Куилджа?..
— Вы говорите о покойном юристе концерна «Адамс продакшн»? — осведомился Джаггер, прекрасно понимая, что посетителям и без того все известно и что не стоит увиливать и прикидываться, будто бы он этого не делал.
МакДуглас кивнул.
— Да...
Сэм нагло соврал:
— Меня попросила об этом одна страховая компания... Покойник при жизни сделал страховку.
— Вот как?
Сэм покачал головой.
— Действительно...
Видимо, начальника службы безопасности этот ответ удовлетворил.
— Хорошо... Тогда скажи мне — для чего тебе понадобилось обращаться во Всеамериканскую ассоциацию юристов, наводить о нем справки?..
Нагло ухмыльнувшись, частный детектив изрек:
— Просто меня заинтересовал этот человек...
Неожиданно МакДуглас выстрелил — пуля оторвала Сэму правое ухо — он только вскрикнул от боли.
— Еще раз спрашиваю, — медленно произнес начальник службы безопасности, — еще раз спрашиваю — кто, когда и для чего поручил тебе этот вопрос? Говори правду, потому что нам и без того все известно-Тихо простонав, Джаггер схватился левой рукой за кровоточащую рану — в правой он сжимал свой пистолет.
— А я говорю — мне поручила заняться этим одна страховая компания...
МакДуглас еще раз прицелился, но выстрелить не успел. Джаггер быстро выхватил револьвер и, превозмогая боль, нажал на курок. МакДуглас схватился за плечо и выронил оружие. В этот самый момент второй посетитель выхватил свой пистолет и буквально изрешетил частного детектива.
— Идиот!.. — закричал на него Брайн. — Зачем ты это сделал? Мы ведь теперь ничего не узнаем...
Тот принялся оправдываться:
— Ведь он мог всех нас отправить на тот свет... Я не знал, что он вооружен...
Подняв с пола пистолет, МакДуглас, поддерживая обвисшую руку, коротко приказал:
— Уходим...
Спустя несколько минут дверь за ними захлопнулась. Кэтрин, выйдя из своего укрытия, услышала только звук отъезжающего автомобиля.
Бросившись к Джаггеру, она закричала:
— Сэм, прошу тебя, не умирай!..
Она расстегнула ему рубашку — грудь была залита кровью. Приложив ухо к сердцу, Кэтрин поняла, что Сэму уже ничего не поможет...
Наскоро одевшись и взяв из рук покойного револьвер полицейского образца, девушка подошла к сейфу и, набрав нужный код, вытащила оттуда несколько папок с бумагами...
Спустя полчаса ее машина на предельной скорости мчалась в сторону небольшого домика в пригороде, который она снимала...
Последнее время Кейт начинал ощущать к себе все более пристальное внимание со стороны МакДугласа — это было очень неприятно, однако Тиммонс не мог найти никакого более-менее подходящего повода, чтобы отшить этого человека...
Вот и в тот день, когда он пришел на работу после ночи, проведенной с Бекки, МакДуглас дал понять, что ему известно о нем многое... На следующий день он вновь столкнулся с начальником службы безопасности концерна. Кейту показалось, что тот сам ищет встречи с ним.
Тиммонсу бросилось в глаза, что рука Брайна перевязана.
— С тобой что-то случилось?.. — вырвалось у Тиммонса невольно.
МакДуглас поморщился.
— Так... Маленькая бытовая травма... Ничего страшного, не обращай внимания...
По лицу МакДугласа Тиммонс определил, что тот хочет сообщить ему нечто важное.
— Хочешь мне что-то сказать?
Брайн, достав из портфеля темно-синий конверт, протянул его юристу.
— Посмотри...
Кейт недоумевающе повертел конверт в руках и поинтересовался:
— Что это?..
Брайн изобразил на своем лице дружеское участие.
— Понимаешь, мне очень не хотелось говорить с тобой на эту тему...
Кейт заметно обеспокоился.
— Что-нибудь серьезное?
Начальник службы безопасности «Адамс продакшн» коротко кивнул.
— Боюсь, что да...
— Боишься, что, — Кейт положил конверт на стол, — это имеет какое-то отношение ко мне?
— И самое непосредственное... — МакДуглас язвительно улыбнулся — от этой улыбки Кейту стало как-то не по себе. — Ты посмотри, посмотри...
В конверте лежала целая папка фотоснимков. Видимо, они были выполнены в темноте, в инфракрасных лучах, но изображение угадывалось очень отчетливо: вот Кейт, полуобнаженный, обнимает Бекки, а вот он уже совсем обнаженный лежит на девушке...
Вспыхнув, Тиммонс протянул фотоснимки МакДугласу и спросил:
— Откуда это у тебя?
Брайн МакДуглас только неопределенно хмыкнул в ответ.
— Я же все-таки начальник службы безопасности...
Кейт с трудом сдерживал себя, чтобы не взорваться и не наговорить лишнего.
— Я не понимаю, черт бы тебя побрал, какое это имеет отношение к проблемам безопасности «Адамс продакшн», — воскликнул он. — Все это — моя частная жизнь, и я бы попросил в нее не вмешиваться...
— Понимаешь, Кейт, в мире так много дерьма... Я бы ни за что не стал бы этим заниматься... Но ведь ты сам вынудил нас к этому...
— То есть...
Брайн продолжал:
— Я ведь просил тебя, чтобы ты не совал свой нос не в свое дело... Не так ли?..
Кейт неопределенно кивнул.
— Допустим...
— Ты не послушался, — сокрушенно продолжал МакДуглас, — ты полез не в свою сферу... Ведь и нам в целях безопасности, — МакДуглас сделал ударение на этих словах, — тоже пришлось что-то предпринять в свою очередь...
«Все понятно, — пронеслось в голове Тиммонса, — значит, и этот гадкий засаленный тип, и безобразная сцена в кафе — все это было подстроено и заранее спланировано... Значит, и Бекки с ними заодно... Просто в спальне был спрятан автоматический аппарат... Да, теперь все более или менее понятно...»
Стараясь не волноваться, Кейт аккуратно сложил снимки в конверт и протянул его МакДугласу.
— Все понятно, — пробормотал он вполголоса свои мысли, — все понятно...
— Понятно?..
Тиммонс, тяжело вздохнув, посмотрел на МакДугласа и спросил:
— Ну и что же теперь?..
Брайн с преувеличенной сокрушенностью в голосе произнес то, что казалось, было неудобно говорить, но это только казалось:
— Представь себе реакцию Барби, если она это увидит... — он подвинул конверт Тиммонсу. — Возьми себе на память, только пока никому не показывай... Впрочем, можешь уничтожить — ведь негативы все равно остались у нас...
Тиммонс автоматически взял конверт с фотографиями и спрятал его в ящик стола.
— Чего же вы от меня хотите?..
Брайн улыбнулся.
— О, вот это уже совсем другой разговор...
— Я не понимаю...
— А ведь понять нас совсем не так уж и сложно, — произнес МакДуглас. — Ты почему-то заинтересовался судьбой своих предшественников...
Кейт с прищуром посмотрел на собеседника.
«Значит, Джаггер оказался прав: все мои телефонные разговоры действительно прослушивались, — решил он, — но для чего? Для чего это им понадобилось? Черт бы побрал этот концерн... Не исключено, что прослушивающие устройства установлены во всем доме... Нечего сказать — хороший подарочек сделали мне эти ребята...»
— Что вам от меня надо? — вновь спросил Кейт.
— Чтобы ты не лез не в свои дела...
— Ты начал что-то о тех ребятах, которые работали в концерне до меня...
— Их пример поучителен... Знаешь, тот же мистер Шниффер попытался было выяснить...
О размолвке Шниффера и Адамса Кейт был наслышан от старшего компаньона.
— Знаю, знаю... А как же мистер Джордж Куилдж? Его машина, как сказал мне когда-то мистер Харрис, взорвалась на пустынном шоссе... Видимо, это был такой же «мерседес», как и у меня? — не без издевки спросил Кейт.
Брайн кивнул.
— Совершенно верно... Мистер Куилдж был неплохим парнем, но страдал излишней забывчивостью... Он все время забывал, например, что нельзя интересоваться, как и для чего концерн переводит деньги из одного банка в другой... Мы напоминали ему об этом...
Тиммонс продолжил в тон начальнику службы безопасности:
— Ив один прекрасный день он забыл закрыть крышку бензобака?
— Вот именно.
— Значит...
Неожиданно улыбнувшись, МакДуглас изрек:
— Кейт, ты ведь неглупый парень... Скажу честно — я испытываю к тебе самые дружеские симпатии, ты нравишься мне, Кейт...
— Спасибо...
— И поэтому еще раз говорю — не надо тебе вмешиваться не в свои дела...
— А те ребята, которые работали до мистера Джорджа Куилджа?
— Ну, тут самые разные истории... Один из них решил работать на два фронта — на нас и на конкурентов... А остальные просто оказались не в меру любопытными... Видишь, Кейт, я с тобой предельно откровенен... Да, они не оправдали наших надежд, и поэтому нам пришлось избавиться от них... Конечно, быть принципиальным — очень хорошо и достойно, но ведь не во всяком случае...
— Значит...
— Слушайся нас, и все будет в порядке...
Внимательно посмотрев на собеседника, Кейт медленно спросил:
— Еще один вопрос — если можно... Последний...
Брайн равнодушно изрек в ответ:
— Да, конечно...
— Чем на самом деле занимается «Адамс продакшн»? Что это за деньги?
Лицо Брайна МакДугласа внезапно посуровело. Он ответил:
— Кейт, я тебе в последний раз говорю — не лезь не в свое дело... Делай то, что делаешь, и можешь не волноваться ни за себя, ни за свое будущее, ни за безопасность своей семьи... Подумай хорошенько... И не забудь, — произнес он на прощанье, — что с негативов можно напечатать какое угодно количество фотоснимков...
Когда Брайн ушел, Кейт, поднявшись из-за стола, прошел к Бекки. Она подняла на него взгляд.
— Они заставили меня...
— Бекки, как ты могла...
Ничего не ответив, Ребекка некрасиво расплакалась.
«Да, наверняка они ее или подкупили, или просто запугали, — решил Кейт, — она тут была всего-навсего пешкой...»
Зайдя в свой кабинет, Тиммонс закрылся изнутри и, еще раз внимательно пересмотрев фотографии, бросил их в машину для уничтожения бумаг...
Спустя полтора часа в дверь кабинета Тиммонса осторожно постучали. Поднявшись, Кейт открыл дверь. На пороге стояла Ребекка. Пряча от Тиммонса взгляд, она спросила:
— Ты не заказывал пирожных из кондитерской Шлегеля?
Кондитерская Эндрю Шлегеля была популярным заведением, любимым сотрудниками «Адамс продакшн» Кейт недоуменно посмотрел на секретаршу.
— Не-е-ет, — протянул он. Бекки продолжала:
— А тут какая-то рассыльная утверждает, что мистер Тиммонс сделал заказ...
Тиммонс раздраженно ответил:
— Но я ведь не делал никаких заказов... Наверняка, это ошибка!
В этот момент из-за раскрытой двери послышался знакомый уже голос:
— Мистер Тиммонс, вы сделали этот заказ уже давно и просто забыли...
Выйдя из кабинета, Кейт увидел Кэтрин, секретаршу и любовницу Сэма Джаггера в форменном платье разносчицы кондитерской и сразу же все понял — видимо, девушке пришлось устроить этот маскарад по каким-то независящим от нее самой причинам.
— Да, действительно, — растерянно пробормотал Кейт, — одну минутку... Пройдите в мой кабинет.
Бекки, равнодушным взглядом проводив разносчицу до двери, развернулась и пошла к себе.
— Приятного аппетита, — пожелала она на прощанье Кейту голосом, в котором угадывалось сожаление о произошедшем.
Кэтрин, протянув Кейту бумажный пакет с эмблемой кондитерской Шлегеля, нарочито громким голосом, на всякий случай, если ее подслушивает Бекки, произнесла:
— Мистер Тиммонс, тут два пирожных, как вы и заказывали...
— Спасибо...
— С вас два доллара пятьдесят центов. Чек лежит в пакете. — Кэтрин сознательно повысила голос, произнося «чек лежит в пакете» — видимо, для того, чтобы у Бекки не возникло никаких сомнений на тот счет, что Кэт действительно работает в кондитерской Шлегеля.
Тиммонс понял, что в фирменном пакете лежат какие-то документы от Сэма.
— Кэтрин, а где Сэм?.. — шепнул он. Та замахала руками — мол, тише, тише.
— Не забудьте, мистер Тиммонс, — произнесла Кэтрин официальным тоном, — чек в пакете...
Уходя, она шепнула ему на ухо:
— Через десять минут у кафе «Пеликан»...
Просматривать бумаги, полученные от Кэт, не было времени. Кейт, надев пиджак, вышел из кабинета.
— Скажи, пожалуйста, мистеру Харрису, что буду минут через сорок, — бросил он Бекки, стараясь не встречаться с девушкой взглядом. — У меня дела...
Та кивнула.
— Хорошо...
Спустя несколько минут Кейт был в условленном месте. Лицо Кэтрин было печально.
— Кэтрин, — набросился на нее Тиммонс, — что все это значит? К чему весь этот маскарад? Объясни же мне, что произошло?
С трудом сдерживая рыдания, Кэтрин рассказала Кейту историю гибели Сэма.
Для Тиммонса эта новость стала настоящим ударом. Некоторое время он молчал, размышляя, а потом, пристально посмотрев девушке в глаза, спросил:
— Значит, он ранил одного из нападавших в предплечье?
— Да...
«У мистера МакДугласа была перевязана рука, — пронеслось в голове Тиммонса, — наверняка это был он...»
Детально описав Кэтрин Кельвин портрет начальника службы безопасности концерна «Адамс продакшн», Кейт понял, что дядя его жены стал жертвой именно этого человека. Правда, оставалось неясным, кто же был вторым нападавшим, однако это уже не имело ровным счетом никакого значения. Очевидным было одно — Сэм действительно где-то «засветился», раскапывая историю гибели предшественников Тиммонса на посту юриста, и поплатился за это — вне сомнения, исполнителем, а, точнее, одним из исполнителей был Брайн МакДуглас...
— А что ты принесла мне там, в фирменном пакете? — очень серьезно спросил Кейт.
— Кое-что о твоем непосредственном предшественнике, мистере Джордже Куилдже...
— О том самом, который взорвался в автомашине на пустынном шоссе?
Кэтрин медленно покачала головой.
— Да... Сэму удалось выяснить, что по поводу его гибели все-таки было возбуждено уголовное дело, но потом было закрыто из-за недостатка показаний... С самого начала у полиции не было никаких сомнений, что это — преднамеренное убийство...
Теперь Тиммонс прекрасно понимал, что он — всего-навсего на волосок от гибели. Наверняка, о его изысканиях было известно не только МакДугласу, но и Харрису и, конечно же, старшему компаньону, мистеру Адамсу... Тогда для чего же его поставили на место утонувшего Шниффера? Для того, чтобы как-то задобрить? Вполне возможно... Для того, чтобы усыпить бдительность? Очень даже вероятно...
Вопросительно посмотрев на девушку, Тиммонс спросил:
— Что же мне делать?..
Та тяжело вздохнула.
— Знаешь, Кейт, мне кажется, что ты влип в очень неприятную историю...
Кейт нетерпеливо прервал ее:
— Это я и без тебя знаю...
Подняв глаза на собеседника, девушка осторожно произнесла:
— Может быть, тебе просто стоит куда-нибудь отсюда свалить?..
Кейт не понял этой реплики:
— То есть...
Кэтрин продолжала:
— Ну, я говорю — бросить все к чертовой матери и свалить... В Канаду ли, в Европу, в Латинскую Америку, к черту, к дьяволу, но главное — подальше от этих страшных людей из «Адамс продакшн»...
Предложение Кэтрин выглядело вполне резонно.
«Может быть, действительно так и поступить? — подумал Тиммонс, — тем более, что я так ничего и не выясню... Правда, остается Барби... А, черт с ней — все равно...»
— Так что же ты скажешь? — Девушка вопросительно посмотрела на Тиммонса.
— Не знаю... На это трудно решиться — так вот сразу все бросить...
— Тогда спустя несколько месяцев — и то в лучшем случае твои сослуживцы проводят тебя в последний путь на каком-нибудь хорошем кладбище Чикаго, — скривилась Кэтрин, — будь спокоен, «Адамс продакшн» устроит твои похороны по самому высшему разряду...
Кейт ощущал себя скверно — это было ощущение полнейшей беспомощности.
«Наверное, точно так чувствует себя мышь, попавшая в мышеловку, — подумал он, — да, наверняка... Впрочем, я сам во всем виноват — прельстился на бесплатный кусок сыра... А бесплатный сыр, следуя известной поговорке, бывает только в ловушке... Черт, что же мне делать?..»
— А как ты предлагаешь поступить со всеми теми бумагами, которые принесла сегодня? — спросил Кейт. — Может быть, стоит обратиться с ними в полицию?
Девушка скривилась, будто бы выпила чего-то очень кислого.
— Не говори ерунды... Какая еще полиция? Ведь эти распечатки Сэм приготовил тебе, так сказать, для общего ознакомления... Они не смогут явиться какой-нибудь уликой... Ты ведь сам юрист, а поэтому должен это прекрасно понимать и без меня...
— Черт, что же делать?..
— Я же говорю тебе — сваливай! Пока еще не поздно, — многозначительно добавила девушка.
После этих слов наступила довольно продолжительная пауза. Кейт принялся машинально передвигать по пластиковому столику бутылочку с кетчупом.
Оглянувшись по сторонам, будто бы ее могли тут видеть, Кэтрин сказала:
— Ладно, мне пора... Если нас тут с тобой увидят — сам знаешь, что тебе будет...
Внезапно Тиммонс спросил:
— Ты живешь все там же?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Нет... Я боюсь, что они смогут меня выследить... Поэтому я на всякий случай оставила Томасу записку, что уехала в Нью-Йорк по делам, а пока что перебралась к одной старой подруге... Кстати, — она, вытащив из кармана миниатюрную записную книжку и авторучку, чиркнула несколько строк и, вырвав листик и сложив его вчетверо, подала Кейту, — кстати, вот мой телефон...
Взяв в руки листок, Кейт недоуменно повертел его и спросил:
— Зачем?
— Позвони мне недели через полторы, на всякий случай, — произнесла Кэтрин и, не попрощавшись, вышла из кафе. Кейт не стал задерживать ее...
Тиммонс вернулся домой в чрезвычайно подавленном расположении духа. Больше всего на свете ему хотелось бросить все к чертовой матери, напиться до беспамятства и забыться тяжелым сном, в котором бы не было ни мистера Адамса с его одутловатыми щеками, ни преувеличенной любезности Харриса, ни хищного взгляда начальника службы безопасности Брайна Мак-Дугласа, ни вообще этого проклятого концерна «Адамс продакшн».
Однако уже с порога он понял, что в доме гости — на вешалке в прихожей висел чей-то пиджак.
— А у нас гости, — произнесла Барби, едва завидев мужа, — тут несколько минут назад пришел мистер Уолчик...
Кейт недоуменно посмотрел на Барби.
— Мистер Уолчик?..
Та наклонила голову.
— Совершенно верно...
— А кто он такой? Я никогда не знал никакого мистера Уолчика...
— Зато я знаю вас прекрасно, — послышался из соседней комнаты незнакомый баритон, — да, я действительно Уолчик, агент Федерального Бюро Расследований...
После этих слов в дверном проеме показался и сам мистер Уолчик — высоченный, явно больше шести футов роста негр, лет тридцати пяти — сорока, одетый в какие-то подранные джинсы и, что больше всего удивило Кейта — с недельной щетиной.
В таком виде посетитель квартиры Тиммонсов смахивал скорее на уволенного из любительской баскетбольной команды спортсмена, окончательно опустившегося и погрязшего в самых разнообразных пороках, чем на агента Федерального Бюро Расследований.
Сделав официальное выражение лица, Кейт вежливо произнес:
— Добрый вечер... Значит, вы пришли ко мне? И откуда же вы меня знаете, если не секрет?
Помахав перед самым носом жетоном агента ФБР, мистер Уолчик произнес:
— Дорогой мистер Тиммонс, у вас нет никаких причин для волнений... Все в полном порядке... Просто я хотел бы задать вам несколько вопросов и получить на них правдивые ответы...
Кейт повторил свой вопрос:
— Откуда же вы меня знаете?
Агент Федерального Бюро Расследований вытащил из кармана свернутый трубочкой последний номер специализированного юридического журнала «Мораль и право» и, развернув на середине — страница была загнута, протянул Кейту.
— Это, если не сомневаюсь, ваша статья?
Действительно, Кейт, человек довольно тщеславный, иногда пописывал научно-популярные статейки о правоведении в сфере бизнеса в специализированные журналы.
Не глядя на фэбээровца, Тиммонс коротко кивнул.
— Да, это действительно написал я...
Агент ФБР спрятал журнал в карман.
— Вот и отлично...
Кейт, усевшись в кресло, вытянул ноги и, посмотрев на Уолчика с нескрываемым вызовом, спросил:
— Вы что, хотите обсудить со мной некоторые аспекты моего материала?..
Агент ФБР, однако, совершенно не обиделся на такой несколько язвительный тон.
— Нет, не совсем...
— Тогда в чем же причина вашего визита?
— Причина — в другом...
— Я вас не понимаю...
Мистер Уолчик мягко произнес:
— Вы поинтересовались, откуда я знаю вас — я ответил. Только и всего... Неужели вы думаете, что у нас в Федеральном Бюро Расследований не читают юридическую периодику? Еще как читают!..
— Ну и что же?..
— Это насчет того, откуда я вас знаю... А поговорить бы я с вами хотел несколько по другому вопросу... Если, конечно, не возражаете...
Кейт, несколько успокоившись — он еще не отошел от последнего разговора с Кэтрин, — произнес:
— Хорошо... И о чем же, если не секрет?..
Уолчик продолжал все тем же мягким и вкрадчивым голосом:
— Секрета тут нет никакого... — Прищурившись, он внимательно посмотрел на Тиммонса и спросил: — Может быть, вы позволите мне присесть?..
Кейту стало немножко неловко — ведь этот агент ФБР, хотя и был немного неприятен ему — к тому же Тиммонс с детства не любил негров, мулатов, индейцев, латиносов и прочих цветных, — но он был гостем в его доме... Вольным или невольным — это уже иной вопрос... Нужно было предложить ему присесть хотя бы из-за приличия...
Тиммонс поспешил исправить эту ошибку.
— Конечно, конечно, — произнес он, — извините, как это я не предложил вам раньше... — Обернувшись к Барби, он сказал: — Дорогая, сделай нам, пожалуйста, по чашечке кофе!.. Вы ведь пьете кофе, мистер...
— Уолчик, — терпеливо подсказал Кейту агент Федерального Бюро Расследований.
— Мистер Уолчик...
Тот кивнул.
— Да, пожалуй...
— Итак, — начал Кейт, — итак, мною заинтересовалось ФБР... С чего бы это?..
Уолчик сдержанно улыбнулся.
— Ничего страшного... Всего только несколько вопросов — и все...
— Ну, и что же это за вопросы?..
Лицо Уолчика стало необыкновенно серьезным.
— Скажите, мистер Тиммонс, давно ли вы работаете в концерне «Адамс продакшн»?..
Кейт замялся.
— Ну, допустим, что-то около двух месяцев...
«Так я и знал, — подумал он, — наверняка разговор пойдет об этом... Значит, и Федеральному Бюро Расследований что-то известно... Интересно, почему они начали именно с меня? И разговаривал ли этот негр с Харрисом и Адамсом?»
— Именно о вашей работе в этом концерне и пойдет разговор...
Тиммонс криво улыбнулся.
— Догадываюсь...
— Не сомневаюсь...
Прищурившись, Кейт в упор посмотрел на собеседника и спросил:
— Может быть, мне стоит вызвать адвоката?..
Мистер Уолчик удивленно поднял брови.
— Это еще для чего?..
Кейт неопределенно пожевал губами.
— Ну, насколько я понимаю — это допрос, не так ли?..
— Знаете, — ответил ему Уолчик, — если бы это действительно был допрос, я бы не пришел к вам домой... Можете считать, что это — частная беседа...
— Тогда я могу не отвечать на те вопросы, которые покажутся мне неуместными?
Мистер Уолчик наклонил голову в знак согласия.
— Конечно, конечно...
— Значит, я вообще могу не отвечать ни на какие вопросы?..
— Я не буду заставлять вас... Но, — голос агента ФБР стал более доверительным, — но, мистер Тиммонс, я бы настоятельно советовал бы вам ничего от меня не скрывать...
— Это еще почему?
— Для вашей же пользы...
— То есть?
Вытащив из кармана пачку фотографий, агент Федерального Бюро Расследований молча протянул ее Кейту.
На одном снимке, явно сделанном полицейским фотографом, был изображен труп Сэма Джаггера — труп был страшно обезображен выстрелами, одно ухо было оторвано — на голове виднелся только обрывок мочки.
На другом снимке Кейт увидел все тот же труп, только заснятый в ином ракурсе — нога Джаггера неестественно подогнулась — эта деталь почему-то врезалась в сознание Тиммонса.
— Вы ведь наверняка были с ним знакомы? — спросил мистер Уолчик.
Кейт удрученно покачал головой.
— Да, конечно...
Он явно понял, что скрывать факт знакомства с частным детективом не было никакого смысла.
— Его нашли убитым сегодня, — продолжал агент ФБР, складывая фотографии, — и, как мне кажется, это было не простое убийство — во всяком случае, не из-за мести или чего-нибудь подобного...
Просительно посмотрев на собеседника, Кейт произнес:
— Пожалуйста, только Барби пока ничего не говорите — ведь это был ее родственник... Родной дядя. У нее больше на белом свете никого не осталось...
Кейт хотел было добавить «кроме меня», но в последний момент почему-то осекся.
— Хорошо, не буду, — пообещал агент ФБР, — но и вы будьте со мной искренни...
— Скажите, мистер Уолчик, — начал было Кейт, — а откуда вам известно, что я был знаком с этим частным детективом?
— В его настольном календаре нашли вашу фамилию, — принялся объяснять агент Федерального Бюро Расследований, — там было написано: «Кейт Тиммонс, «Адамс продакшн», выяснить о Джордже Куилдже к 19 сентября»... То есть — к сегодняшнему дню...
После этих слов Кейт осознал, что в ФБР наверняка осведомлены и о его предшественниках, отправленных кем-то из концерна, скорее всего, Брайном Мак-Дугласом с подручными, на тот свет.
— Да, действительно, — медленно произнес Кейт, пытаясь собраться с мыслями.
Однако это ему никак не удавалось.
Мысли прыгали от одного к другому. «Сэм Джаггер, Кэтрин... Почему же они убили его? Ведь он наверняка ничего не выяснил?..»
Перед уходом домой Кейт внимательно просмотрел бумаги, принесенные ему в офис Кэтрин — это было так, ничего не значащее...
Видимо, девушка плохо разбирающаяся в подобных делах, в тонкостях частного сыска, схватила из сейфа первое попавшееся, думая, что это — действительно нечто важное.
«Почему же они убили его? Значит, и этот негр из ФБР тоже знает о тех ребятах... Почему же тогда они не заинтересовались «Адамс продакшн» раньше?..»
— Значит, я могу рассчитывать на вашу искренность? — спросил Уолчик.
Кейту ничего не оставалось делать, как пообещать собеседнику сказать все, что ему известно по этому поводу.
— Да...
— А раз так, то скажите мне, — агент ФБР испытывающе посмотрел в глаза Тиммонсу, — скажите, вам с самого начала... Ничего не показалось странным?.. Ну, может быть, какие-нибудь условия... Впрочем, — он слегка улыбнулся, — если не хотите, если находите мой вопрос бестактным, то можете не отвечать...
Кейт неторопливо, очень обстоятельно рассказал Уолчику историю своего устройства на место юриста в «Адамс продакшн».
— И вы на это купились, — изрек агент ФБР, терпеливо дослушав рассказ собеседника. — Впрочем, я ведь вас и не виню... Вы ведь так молоды, и ваши поступки вполне понятны...
Кейт молча проглотил это замечание — тем более, что не имел никакой возможности возразить агенту Федерального Бюро Расследований.
«Да, я действительно купился, мысленно согласился он, — действительно... И притом — так просто, так примитивно...»
В этот момент в комнату вошла Барби с двумя чашечками кофе на небольшом подносе.
— Прошу вас, — улыбнулась она. Кейт коротко кивнул.
— Спасибо-Мистер Уолчик сделал небольшой глоток.
— Скажите, мистер Тиммонс, — произнес он неожиданно, — скажите, а что вы сами думаете по этому поводу?..
После этих слов он вопросительно посмотрел на собеседника.
Кейт пожал плечами — действительно, что он мог сказать этому фэбээрэшнему агенту?
— Не знаю...
Уолчик продолжал:
— Надеюсь, вы сами представляете, что подвергаете опасности не только себя, но и свою очаровательную супругу Барби?
Кейт, отставив чашку, из которой так и не сделал ни одного глотка, решительным голосом спросил:
— Мистер Уолчик, мы с вами разговариваем вот уже, — он, закатав манжетку, посмотрел на часы, — вот уже минут двадцать, а вы так и не сказали о причине этого... допроса... Я не понимаю — в ФБР «Адамс продакшн» подозревают в чем-нибудь таком?
Кейт неопределенно повертел пальцами.
— Да, — произнес Уолчик, — я могу вам сказать... У нас есть серьезные подозрения, что «Адамс продакшн» отмывает мафиозные деньги... Не вам объяснять, что это такое... Огромная масса наличных денег, доходы от проституции, наркобизнеса, подпольного тотализатора и так далее...
На молодого юриста это известие подействовало необыкновенно — широко раскрыв глаза от удивления, Кейт отпрянул от агента ФБР.
— Вы сказали, что они связаны с мафией?
В голосе Тиммонса сквозило некоторое недоверие.
Уолчик наклонил голову.
— Увы, это действительно так... Это пока только подозрения, но очень серьезные подозрения... у нас есть все основания считать, что «Адамс продакшн» контролируется семейством Фрауччи... И концерн является ничем иным, как одним из структурных подразделений этого мафиозного клана.
— Не может этого быть, — дрогнувшим голосом произнес Тиммонс.
— А разве самим вам не показалось странным и то обстоятельство, что они назначили вам такое необыкновенно высокое жалование, и многое что другое...
— Имеете в виду гибель моих предшественников? — спросил Кейт.
— Да, и это тоже...
Слова Уолчика о том, что «Адамс продакшн» — одно из финансовых подразделений мафии было последним, замыкающим звеном в умозаключениях Тиммонса. Да, он уже прекрасно знал и о том, что руководство концерна отправило на тот свет руками МакДугласа и Джорджа Куилджа, и мистера Шниффера, и его родственника со стороны жены, частного детектива Самуэля Джаггера. Кейт знал об этом, но никак не мог понять — почему? Почему презентабельная с виду фирма опустилась до такой гнусной уголовщины? Но мафия — мафия могла пойти еще и не на такое...
Поправив узел галстука нервным жестом, Кейт вопросительно посмотрел на Уолчика.
— Ну, и что же я должен делать?..
Тот сдержанно улыбнулся.
— Мы все очень рассчитываем на вашу помощь, мистер Тиммонс.
— Помощь?
— Вот именно...
Вспомнив одутловатое лицо мистера Адамса и его слова: «Занимайтесь, пожалуйста, тем, чем должны заниматься в концерне» и только что просмотренные фотоснимки с изображением обезображенного трупа мистера Джаггера, Тиммонс осторожно спросил:
— А если я откажусь?
— Откажитесь помогать нам?
— Да...
Заложив ногу за ногу, агент Федерального Бюро Расследований пожал плечами.
— Конечно, вас никто не будет заставлять... Но, мне кажется, помочь нам — в ваших интересах...
— Это еще почему?
— Потому, — голос Уолчика неожиданно приобрел наставительные интонации, — потому, уважаемый мистер Тиммонс, что «Адамс продакшн» рано или поздно засветится... Не буду вам говорить, как именно и при каких обстоятельствах... Тем более, что если копнуть этот концерн поглубже...
— И что же тогда?
— И Адамс, и Харрис сразу же сядут в лужу, — продолжил Уолчик, — и тогда мы раскрутим их на всю катушку, будьте уверены...
Прищурившись, Тиммонс спросил:
— Ну и пусть сядут в лужу — мне то с этого что? Наверняка я смогу устроиться куда-нибудь на новое место... Не думаю, что останусь безработным.
— Вполне возможно... Если и сами не засветитесь, — Кейту показалось, что эта фраза была сказана Уолчиком с угрожающей интонацией в голосе.
— То есть?..
Уолчик посмотрел на Кейта более миролюбиво.
— Вас придется привлечь к ответственности по целому ряду параграфов, — произнес агент ФБР, — вы ведь прекрасно понимаете, что доля ответственности лежит и на вас? Не так ли?..
Да, Кейт Тиммонс был штатным юристом «Адамс продакшн», его подпись стояла на многих очень специфических документах. Он понял, что если и выйдет сухим из воды, то с многочисленными потерями и прежде всего — чисто морального толка.
Словно угадав ход мыслей собеседника, Уолчик произнес вполголоса:
— Вы будете обвиняться по целому ряду пунктов... И даже если вам удастся доказать свою невиновность... Мистер Тиммонс, вы ведь прекрасно понимаете, в какой стране живете? Кто еще захочет связываться с юристом, который запятнал свою репутацию?
Это утверждение было правдой, правдой очевидной, причем настолько, что Кейт понимал это и без объяснений агента Федерального Бюро Расследований.
Тяжело вздохнув, Кейт вымолвил:
— Значит, вы хотите, чтобы я помог вам?
Уолчик тонко улыбнулся.
— Нет, мы, конечно, не настаиваем... Мы просто предлагаем вам это...
Понизив голос до полушепота, будто бы этот разговор мог стать достоянием кого-нибудь из концерна «Адамс продакшн», Кейт произнес:
— А вы не думаете, что может случится и со мной, и с моей семьей, если я случайно засвечусь? Да и в любом случае — мне ведь придется давать показания Большому Жюри, не так ли?
Мистер Уолчик наклонил голову в знак согласия с этим утверждением.
— Совершенно верно...
— Ну, и на что же я смогу рассчитывать после этого со стороны «Адамс продакшн»?
— Ни на что хорошее...
Неожиданно голос Кейта сорвался на крик:
— Тогда какого существительного вы мне это предлагаете? Неужели вам непонятно, что меня после этого в лучшем случае пристрелят?
— Мы уже обо всем подумали...
Кейт пристально посмотрел в глаза Уолчику и, несколько успокоившись, спросил:
— Подумали? Что вы хотите этим сказать, мистер Уолчик? О чем вы подумали?
— Вы слыхали что-нибудь о федеральной программе защиты свидетелей?
Кейт неопределенно пожал плечами.
— Конечно... Мы проходили это, если я не ошибаюсь, на четвертом курсе университета... Насколько я понял, мне будут выданы новые документы, новая карточка социального страхования, я буду отправлен в какой-нибудь отдаленный штат — в Западную Вирджинию, в Вашингтон, на Аляску... У меня будет новое имя... Вполне возможно, что мне даже придется изменить внешность... Ну, и что же с того?
— Вы хотите сказать, что вам это не подходит, мистер Тиммонс?.. Или же будет лучше, если ваше имя засветится на судебном процессе против «Адамс продакшн», и после этого никто гроша ломаного за вас не даст?
— Я этого не говорил...
Посмотрев в глаза Кейту испытывающим взглядом, мистер Уолчик спросил:
— Значит, вы согласны нам помочь?
Кейту в данной ситуации ничего больше не оставалось делать, как согласиться.
— Да, согласен...
Мистер Уолчик после этих слов улыбнулся.
— Вот и хорошо, — промолвил он.
Кейт поймал себя на мысли — это утверждение «вот и хорошо» прозвучало в устах агента Федерального Бюро Расследований точно с такой же интонацией, как в свое время у мистера Харриса — тогда, в отеле «Флауэр», когда Кейт изъявил свое согласие работать в концерне «Адамс продакшн».
Подняв глаза на агента ФБР, Тиммонс спросил:
— Скажите, мистер Уолчик, а мой босс, Мик Адамс... Он что, действительно?..
Кейт не договорил, но агент ФБР, тем не менее, прекрасно понял, что именно имеет в виду его собеседник.
— Вы хотите спросить — действительно ли он имеет отношение к мафии?
Кейт коротко кивнул.
— Да...
Тяжело вздохнув, мистер Уолчик произнес:
— Я не берусь утверждать, входит ли ваш босс непосредственно в этот преступный синдикат, но то, что «Адамс продакшн» действительно мафиозная структура — вне всякого сомнения.
Кейт, уже окончательно успокоившись, понял, что настал час для более конкретного разговора.
— Хорошо, — сказал он, — допустим, все это действительно так, как вы и сказали... Что же хочет Федеральное Бюро Расследований непосредственно от меня?
Уолчик приветливо улыбнулся.
— Если вы действительно беретесь нам помочь... Криво усмехнувшись, Кейт Тиммонс произнес:
— Вы сами поставили меня в такие условия... Я теперь — между двух огней... Мне не из чего выбирать...
— Отчего же? — сказал агент ФБР, — выбор у вас действительно есть... Или вы отказываетесь нам помогать — и соответственно будете втянуты в судебный процесс, и тогда на вас, как на юриста, можно будет поставить большой жирный крест, или же вы не отказываетесь нам помогать... Тогда я, как офицер Федерального Бюро Расследований, даю вам честное слово, что к вам будет применена программа о защите свидетелей...
Кейт только поморщился.
— Это называется — из двух сортов дерьма выбирать то, которое лучше пахнет...
— Можете называть это так, как хотите, — обрезал мистер Уолчик. — Но ведь я не заставлял вас идти работать в «Адамс продакшн»...
Кейт поспешно возразил:
— Но ведь тогда я не знал об их принадлежности к мафиозным кругам!..
— Зато теперь знаете... Итак, я не понимаю, о чем мы с вами спорим — вы ведь согласны на наше предложение, не так ли?
Кейт утвердительно покачал головой.
— Согласен...
— Вот и хорошо...
— Вас интересует что-то конкретное?
— Вы словно читаете мои мысли, мистер Тиммонс, — сдержанно улыбнулся агент ФБР, — да, действительно, голословные утверждения нас не интересуют... Нас могут заинтересовать только факты... А эти факты поможете нам узнать вы... Тем более — что больше некому...
Медленно подняв взгляд на собеседника, Кейт Тиммонс спросил:
— Какие же?
Поудобней устроившись в кресле, мистер Уолчик начал так:
— Нас интересуют все счета концерна хотя бы... Ну, скажем, за последние полгода... Могли бы вы сделать ксерокопии?..
Кейт пожал плечами.
— Я не могу вам обещать... Я подумаю.
Глянув исподлобья на Тиммонса, Уолчик произнес:
— А вы подумайте, подумайте... И чем скорее вы надумаете, тем будет лучше... Для вас, мистер Тиммонс, лучше прежде всего...
В этой реплике агента ФБР прозвучала неприкрытая угроза.
— Хорошо, — сказал Тиммонс, — хорошо... Сколько времени вы мне для этого даете?
— А сколько вам надо?
Неопределенно пожав плечами, Кейт ответил:
— Честно говоря — не знаю... Ну, скажем, несколько месяцев...
Кейт решил запросить такой неоправданно большой срок, чтобы выиграть время и, как минимум, выждать, как дальше будут разворачиваться события.
— Несколько месяцев? Вы что, смеетесь надо мной?..
— Поймите, это не так-то просто...
— Я даю вам десять дней, и не часа больше, — в голосе агента ФБР прозвучала необыкновенная твердость. — Десять дней — запомните это, мистер Тиммонс...
— А если я не успею?
Уолчик улыбнулся — эта улыбка показалась Кейту издевательской.
— Тем хуже для вас, мистер Тиммонс... Да, тем хуже для вас...
Тяжело вздохнув, Кейт согласился — а больше в его положении ничего и не оставалось:
— Ладно... Десять дней так десять... А как я буду поддерживать с вами связь?
— Ну, во всяком случае — не по телефону. Для нас очевидно, что ваши телефоны прослушиваются — и домашний и, естественно, служебный...
— Тогда как же?
— Будете звонить мне с телефона-автомата вот по этому номеру, — Уолчик протянул Кейту визитную карточку, — наберете номер, услышите гудки и тут же положите трубку. После этого повторите набор...
— А для чего такая конспирация?
Уолчик неопределенно помотал головой — в этом жесте Кейту ясно угадывалось: неужели непонятно?
Допив уже остывший кофе, агент ФБР вежливо поблагодарил Барби, которая на протяжении всего разговора находилась на кухне за закрытой дверью, и отправился на выход.
Уже одевшись, Уолчик обернулся к Кейту и произнес, прищурившись:
— Да, и вот еще что: надеюсь, вы серьезный человек, а потому будете действовать без глупостей...
Думая, что эта реплика имеет отношение к каким-то конспиративным моментам, Кейт поинтересовался у агента Федерального Бюро Расследований:
— Вы имеете в виду — чтобы я каким-нибудь образом не засветился?
Тот согласно кивнул.
— И это тоже...
— А что же еще?
— Понимаете, — сказал Уолчик, надевая пиджак, — если вы по каким-нибудь причинам решите уехать из Соединенных Штатов... Ну, скажем, в Мексику, в Доминиканскую республику или в Канаду... Ну, словам, я не хочу, чтобы вы наделали глупостей, мистер Тиммонс...
Пожелав хозяевам спокойной ночи, мистер Уолчик, наконец, удалился.
К Кейту подошла Барби — лицо у нее было испуганное и смятенное.
— Что он от тебя хотел?..
Кейт заколебался, стоит ли посвящать свою жену в подробности предложения агента ФБР и после недолгого раздумья решил, что этот разговор лучше всего отложить.
— Ничего страшного... Так, поговорили...
Однако Барби не отставала:
— Мне кажется, что у тебя начинаются какие-то неприятности...
Кейт не ответил и, тяжело вздохнув, отправился в свой кабинет.
Как ни хотелось ему отклонить предложения этого фэбээровца, однако он действительно был поставлен в такие условия, что другого выхода просто не было. Или — серьезный скандал после разоблачения истинной роли деятельности концерна и, как сказал Уолчик, «большой жирный крест на карьере юриста», или — сотрудничество...
— Черт бы побрал этот гадюшник, — сквозь зубы произнес Кейт, — черт бы побрал и этого черномазого фэбээровца, и этот сволочной «Адамс продакшн»...
В какое-то время, за несколько минут до ухода Уолчика Кейт уже склонялся к тому, чтобы бросить все и действительно, как выразилась в недавнем разговоре Кэтрин Кельвин, «свалить», однако последняя фраза агента ФБР убедила Кейта, что и это — не выход...
«Придется сделать им эти чертовы ксерокопии», — решил Кейт.

ГЛАВА 8

Кейт Тиммонс узнает о загадочной гибели Кэтрин Кельвин. Мистер Уолчик еще раз напоминает об обещании Кейта сотрудничать с ФБР. Тиммонс выполняет свое обещание, но не полностью. Рассказ спасателя Майкла Дэвидсона. Кейт обдумывает дальнейшие планы. Как поступить с аудиокассетой, полученной от Кэтрин Кельвин. Предложение Барби. Тиммонсом овладевает настоящая паника. Еще одна встреча с агентом Федерального Бюро Расследований, мистером Уолчиком.

Когда Кэтрин, наконец, уехала, Кейт почувствовал большое облегчение — в последнее время ему почему-то все время казалось, что от этой девушки можно ожидать только несчастий — даже несмотря на ее необыкновенную, не свойственную возрасту рассудительность и умение ориентироваться в обстановке.
Последующие дни прошли для Тиммонса точно так же, как и предыдущие — с самого утра он отправлялся в офис, просматривал какие-то бумаги, составлял юридические обоснования, ставил свои подписи на всевозможных документах... И мистер Харрис, и старший компаньон, мистер Адамс, были им довольны — во всяком случае, очень показательно это демонстрировали.
Иногда Кейт встречался и с Мак-Дугласом — тот, как всегда, вежливо улыбался и упредительно поздоровавшись, спрашивал о делах — будто бы ничего и не случилось. Однако Тиммонсу уже хорошо была понятна эта улыбка...
Однажды утром — дня через четыре после неудачной попытки улететь в Аргентину и отъезда Кэтрин в Нью-Йорк Кейт, развернув утренний выпуск «Чикаго трибьюн», увидел на первой полосе, там, где обычно публиковалась криминальная хроника, страшный фотоснимок — голова, отделенная от туловища — видимо, каким-то сверхмощным взрывом...
Холодный пот прошиб Кейта — он узнал, кто это... Это была Кэтрин Кельвин — сомнений быть не могло.
Отложив газету, Кейт в оцепенении посмотрел на Барби.
— Что с тобой? — встревожилась та. Кейт тяжело вздохнул.
— Так, ничего...
Барби уже было известно о гибели дяди Сэма — она восприняла эту новость, как и должно любящей племяннице... Девушка проплакала тогда всю ночь, а на кладбище, во время похорон, дважды упала в обморок.
Внимательно посмотрев на своего мужа, она вновь спросила:
— Мне кажется, тут что-то не так...
— Тебе только кажется.
Взяв со стола газету, Барби посмотрела на заголовок: «НА СКОРОСТНОЙ ТРАССЕ Е-904 ВЗОРВАН АВТОМОБИЛЬ... ИЛИ ВЗОРВАЛСЯ?..
— Ты знал ее?.. — Барби кивнула на фотоснимок обезображенной Кэтрин.
Кейт поморщился.
— Да... — Чтобы избегнуть вопросов, кто это и откуда она известна Кейту, тот поспешил уточнить: — Это — Кэтрин Кельвин, секретарша твоего покойного дяди...
При упоминании о Сэме Джаггере Барби отвела глаза.
— Извини, — произнес Кейт, — ты спросила, я ответил...
Взяв газету вновь, Барби принялась читать вполголоса:
— Вчера вечером неподалеку от трассы, ведущей из Иллинойса в сторону Атлантического побережья, был найден полуобгоревший остов автомобиля, принадлежавшей одной из прокатных компаний, судя по автомобильному номеру — из Иллинойса. В обгоревшей автомашине обнаружен до неузнаваемости обезображенный труп. По остаткам документов полиция выяснила, что погибшая — некто Кэтрин Кельвин, секретарша недавно убитого при загадочных обстоятельствах частного детектива Самуэля Джаггера... — отложив в сторону газету, Барби только и могла вымолвить: — О Боже...
Кейт тяжело вздохнул.
— Я видел ее несколько дней назад.
Пристально посмотрев на своего мужа, Барби спросила:
— Ты хорошо знал ее?..
— Да... Она хотела помочь мне...
Разумеется, Кейт ни за что на свете бы не сказал жене, что несколько дней назад он едва не улетел с погибшей в Аргентину...
Усевшись напротив, Барби спросила:
— Ты думаешь, это — они?..
Говоря «они», Барби имела в виду прежде всего «Адамс продакшн» и тех страшных людей, которые отправили на тот свет и предшественника Кейта Джорджа Куилджа, и мистера Шниффера, и много еще кого...
Кейт ответил так:
— Я не знаю, кто это, не знаю, чьих конкретно рук это дело... Во всяком случае, эта несчастная погибла не своей смертью...
Барби медленно произнесла:
— Мне кажется... Мне кажется, скоро случится что-то очень страшное...
Барби даже в мыслях боялась признаться себе, что же именно может случиться. Даже, если ее Кейта и не убьют, даже если он останется жив... Нет, об этом лучше всего не думать...
Быстро позавтракав, Тиммонс рассеянно поцеловал Барби и направился в гараж. Заведя машину, он вспомнил, что именно сегодня он пообещал позвонить мистеру Уолчику.
— Черт бы их всех побрал, — процедил Кейт сквозь зубы, — я становлюсь просто сам не свой!..
Действительно, в последнее время нервы Кейта начали сдавать — он то и дело без видимых причин набрасывался на Барби, которая стоически сносила вспышки его беспричинного гнева. Более того, Барби обратила внимание, что Кейт начал разговаривать сам с собой — по ее мнению, это было признаком серьезного нервного расстройства.
«Надо, когда все уляжется, хорошенько отдохнуть, — решил Кейт, выезжая из гаража, — когда все уляжется...»
Интересно, а когда все уляжется?..
Кейт и сам не мог ответить на этот вопрос — он прекрасно понимал, что основные события еще впереди...
Кейт долго колебался — звонить ли мистеру Уолчику или выждать еще какое-то время.
«Может быть, действительно потянуть время?.. — Подумал Кейт, сидя в своем кабинете и задумчиво перелистывая какие-то служебные бумаги, — может быть, лучше, если он сам меня найдет?..»
Размышления Кейта прервал телефонный звонок. Он поднял трубку.
— Слушаю...
С того конца провода послышался знакомый голос Уолчика:
— Привет-привет!..
«Вот сволочь!» — подумал Тиммонс. Уолчик продолжал:
— Ну, что же вы не появляетесь?.. А я уже подумал, что вы забыли... Мистер Тиммонс, если вас не затруднит, зайдите через полчаса в кафе, что напротив вашего офиса...
Таким образом агент ФБР дал понять, что это — разговор не по телефону, и что Кейту нет никакого смысла и дальше хранить молчание.
Спустя полчаса Кейт был в назначенном месте. Бармен, заговорщески подмигнув, спросил:
— Вы, наверное, и есть мистер Тиммонс?.. «Наверное, тоже какой-то человек из ФБР, — равнодушно подумал Кейт, которого даже не удивило то обстоятельство, что бармен знает его в лицо. — А, черт с ним, все равно...»
— Да, я действительно Кейт Тиммонс...
— Один ваш знакомый сказал, чтобы вы прошли в служебное помещение... Он вас будет там дожидаться. — Бармен с улыбкой кивнул в сторону небольшой двери за стойкой, — прошу вас...
«Точно — из ФБР», — решил Кейт.
Внимательно осмотрев посетителей в зале, словно пытаясь найти среди них кого-нибудь из людей МакДугласа, бармен приоткрыл дверь и впустил Кейта, пройдя следом за ним.
Обернувшись, Тиммонс холодно заметил:
— Насколько я понял, мне назначал встречу мистер Уолчик... А вы тут при чем?..
Бармен только улыбнулся в ответ.
— Это делается для вашей же безопасности, мистер Тиммонс...
За небольшим столиком под зеленым матерчатым абажуром сидел Уолчик. Свет был зажжен — комнатка находилась на уровень ниже зала, окна были зарешечены и, к тому же, находились очень высоко — под самым потолком. От этого освещения иссиня-черное лицо негра казалось еще чернее.
— Добрый вечер...
Уолчик коротко кивнул.
— Садитесь, мистер Тиммонс...
Тиммонс уселся напротив и выжидательно посмотрел на агента ФБР.
Тот непринужденно улыбнулся и спросил:
— Хотите чего-нибудь выпить?..
Кейт холодным тоном произнес:
— Я не пью...
— Как — совсем?..
Кейт оборвал агента ФБР довольно резко:
— Я не понимаю — вы пригласили меня сюда, для того, чтобы выпить?
Уолчик успокоительно улыбнулся.
— Ну, зачем же сердиться...
— А я и не сержусь...
— Не хотите — не надо, — произнес Уолчик.
— Выпейте один, — предложил Тиммонс все тем же резким тоном — так неприятен в этот момент был ему этот чернокожий агент Федерального Бюро Расследований.
Уолчик, подойдя к стоявшему в углу холодильнику, достал бутылку сухого вина и стакан и, отвинтив пробку, налил себе и залпом выпил.
— Сентябрь — а такая жара, — заметил он таким тоном, будто бы кроме этого его ничего больше в жизни не волновало. — Ужасная жара... Пить хочется — просто мочи нет... Не правда ли?..
С этими словами агент ФБР с полуулыбкой посмотрел на Тиммонса.
Тот поморщился и сразу же, упреждая вопросы, которые должны были последовать, перешел к делу:
— Значит, так: боюсь, что сделать ксерокопии тех документов, которые вас в ФБР так интересуют, не представляется возможным... — Поймав на себе настороженный взгляд Уолчика, Тиммонс поспешно добавил: — Пока что...
Видимо, Уолчик действительно был неплохим психологом, а может быть — всему этому он научился в свое время в Академии ФБР, — только он сразу же понял, что Кейт говорит так лишь потому, что до сих пор не нашел времени выполнить его поручения.
— Зря, конечно...
Кейт непонимающе-показательно посмотрел на Уолчика и спросил, будто бы не понял, что именно тот имел в виду, произнеся эту фразу:
— Что — зря?..
— Я ведь прекрасно вижу — вы и не пытались сделать то, что обещали...
Кейт хотел было возразить, но, поймав на себе строгий взгляд собеседника, понял, что этого делать не стоит.
Уолчик продолжал:
— Вы сами, наверное, плохо представляете, в какую скверную историю попали...
Кейт замялся.
— Да уж... Если мною заинтересовалось Федеральное Бюро Расследований...
Уолчик вздохнул.
— Вы зря не хотите нам довериться... Ведь ФБР по своей сути — государственная структура, которая призвана защищать порядок и спокойствие граждан... От посягательства преступников, — добавил он, подливая себе в стакан еще вина, — а вы смотрите на нас так, будто бы я как минимум из какого-то мафиозного клана... Значит, — продолжил Уолчик, — значит, мистер Тиммонс, насколько я понял — вы даже и не пытались разыскать эти документы... Плохо, мистер Тиммонс, очень плохо...
Последнее предложение было сказано точно таким тоном, каким обычно старый профессор Лихновски отчитывал нерадивых студентов — Кейт почему-то поймал себя на этом сравнении. Сходство с наставником довершало очень серьезное выражение лица Уолчика.
Кейт попробовал самооправдаться:
— Дело в том, что все эти документы — они составляют секретную часть делопроизводства... Так сказать, для служебного пользования.
Уолчик слегка развеселился.
— Разумеется, мистер Тиммонс!.. Если бы их можно было так запросто изучить, мы бы не обращались к вашим квалифицированным услугам...
Кейт сделал вид, будто бы не расслышал этой последней реплики и продолжил:
— А раз так, любая попытка изучить их... Сами понимаете, что может за этим последовать...
Уолчик кивнул в ответ.
— Не сомневаюсь в этом ни на минуту, мистер Тиммонс... — Вытащив из принесенного с собой портфеля какую-то газету, он протянул ее Кейту. — Надеюсь, вы это уже читали?..
Кейту было достаточно одного только взгляда на газету, протянутую Уолчиком, чтобы понять — это тот самый номер «Чикаго трибьюн», где рассказывалось о взрыве на автотрассе, повлекшей за собой смерть Кэтрин Кельвин.
Отстранив газету, Кейт произнес:
— Да, читал...
Все с тем же невозмутимым выражением лица Уолчик спрятал газету в портфель и произнес:
— Мы провели расследование...
— Вы — это кто?..
— Федеральное Бюро Расследований, — продолжил Уолчик, — и пришли к одному выводу.
Кейт насторожился — то, что касалось смерти Кэтрин, имело к нему самое непосредственное отношение; Кейт давно уже остерегался отправляться в длительные поездки на своем «мерседесе», подаренном концерном, предпочитая такси...
Уолчик продолжал:
— Да, вне всякого сомнения, в автомобиль было подложено взрывное устройство...
В ответ на это у Тиммонса невольно вырвалось:
— Не может этого быть!..
Уолчик, метнув в Кейта быстрый взгляд, спросил:
— Это почему?..
— Дело в том, что Кэтрин брала этот автомобиль напрокат...
Прищурившись, агент ФБР как бы между прочим поинтересовался:
— Скажите — а откуда вам это известно, мистер Тиммонс?
«Черт, зря я сказал, — подумал Кейт, — хотя... Ему и без того наверняка все известно...» Уолчик повторил свой вопрос:
— Откуда вы знаете, что ее «плимут» был взят напрокат, мистер Тиммонс?..
Кейт, однако, быстро нашелся:
— Но ведь об этом написано в газетной статье... По всей видимости, агента ФБР это объяснение совершенно не удовлетворило.
— Мне кажется, что вы знали об этом факте еще до того, как «Чикаго трибьюн» вышла в свет, — заметил Уолчик, — впрочем, к вашему вопросу это не имеет никакого отношения...
— Тогда почему же вы мне суете этот газетный номер? — спросил Кейт. — Вы что — запугиваете меня?
Уолчик с улыбкой покачал головой.
— Нет, нет...
— Что же тогда?..
Поудобней устроившись в кресле, агент ФБР посмотрел на собеседника, как на маленького ребенка, которому то и дело приходится объяснять самые примитивные вещи.
— Я не запугиваю вас, мистер Тиммонс... Я предупреждаю вас...
— Предупреждаете?..
Уолчик кивнул.
— Совершенно верно... Я только хочу, чтобы вы поняли, чем может закончиться для вас ваша непонятливость...
После этих слов наступила довольно продолжительная пауза. У Кейта в запасе было еще несколько возражений и, как ему казалось — вполне резонных, но он до поры до времени решил не высказывать их федеральному агенту.
Первым нарушил молчание Уолчик.
— Мне кажется, — произнес он, — мне кажется, мистер Тиммонс, что есть еще какие-то причины, которые не позволяют вам согласиться с нашим предложением...
Кейт решил оттянуть время, и перевел вопрос во второстепенное, как ему показалось, русло:
— Вы сказали, что машина, в которой ехала Кэтрин Кельвин, была взорвана при помощи взрывного устройства?
Согласно покачав головой, Уолчик сказал:
— Да, именно так... Во всяком случае, так определили наши эксперты... Под бензобак была заложена пластиковая взрывчатка с дистанционным управлением... Пластиковая взрывчатка хороша прежде всего тем, что занимает очень немного места, и более того, ее можно закамуфлировать подо что угодно... Так что, если вы, мистер Тиммонс, перед какой-нибудь поездкой будете проверять бензобак вашего «мерседеса», то, уверяю вас, только зря потратите время... Это совершенно ни к чему не приведет...
— Почему?
— А потому, — продолжал Уолчик таким тоном, будто бы он читает какую-то научно-популярную лекцию о борьбе с организованной преступностью, — потому, что для этого нужны специальные приборы... Или же, еще лучше — хорошо натренированная собака... В свое время эта пластиковая взрывчатка была очень популярна у североирландских и арабских террористов — они очень любили при помощи ее взрывать авиалайнеры... Может быть, слышали о взрыве французского «Конкорда» над Средиземным морем?..
— Да, знаю...
— Так вот — совершенно точно, самолет был взорван именно таким образом...
— Значит, — медленно произнес Кейт, — значит, вы хотите сказать, что... Что и мой предшественник, Джордж Куилдж — тоже?..
— Насчет этого утверждать не берусь, — сказал Уолчик, — но, наверняка тоже... Вас ждет то же самое, — добавил он с любезной полуулыбочкой — таким тоном, будто бы сообщал для Кейта какое-то очень приятное известие, — вас ждет то же самое... Если... — Уолчик поднял указательный палец вверх, будто бы хотел указать на что-то невидимое, но, тем не менее, очень важное, — если вы откажетесь с нами сотрудничать... Кейт несмело возразил:
— А я и не думаю отказываться...
— Поймите же, наконец, — продолжил агент ФБР увещевательным тоном, — поймите же меня: в данный момент и вы, и если можно так выразиться — государственные институты находятся в опасности... Да, именно так, и враг у вас общий — организованная преступность... Это как раз тот редкий случай, когда интересы одного человека и целого государства совпадают, — произнес Уолчик, явно довольный своим умозаключением, — помогая нам, вы помогаете не только государству, но и сами себе... Мистер Тиммонс, скажу вам честно и откровенно: не валяйте дурака!..
Видимо, рассуждения Уолчика все-таки подействовали на Кейта — теперь он твердо решил, что у него ничего другого не остается, как деятельно помогать Федеральному Бюро Расследований, государству, мистеру Уолчику... Ну, и в первую очередь — себе.
— Ладно, — он махнул рукой и криво усмехнулся, — ладно, мистер Уолчик... Завтра я постараюсь что-нибудь сделать для вас...
Агент ФБР одобрительно посмотрел на своего собеседника и произнес:
— Это вы говорили уже в прошлый раз...
— Я говорил так, потому что был растерян, — объяснил Кейт, — а теперь я понимаю — иного выхода у меня просто нет, мистер Уолчик...
Налив себе в стакан остатки вина, агент ФБР поставил бутыль в корзину для мусора и совершенно неожиданно спросил у Кейта:
— Мистер Тиммонс, скажите, какой университет вы закончили?..
Кейт с недоумением посмотрел на него.
— А разве в ваших досье это не указано?.. Могли бы и поинтересоваться до встречи...
Уолчик кротко улыбнулся.
— Знаете — как-то не было времени... Нет, серьезно — наверняка Йельский?..
Кейт тихо ответил:
— Колумбийский... В этом году.
— Вот как?..
Тиммонс ответил вопросом на вопрос:
— А почему вы меня об этом спрашиваете?.. Ответ Уолчика прозвучал весьма неожиданно:
— Дело в том, что я закончил тот же университет... Правда, довольно давно — семь лет назад...
Это признание вызвало у Тиммонса совершенно естественную симпатию — все-таки, человек, учившийся в свое время в тех же стенах, что и ты, всегда вызывает подобные чувства, даже в такой, достаточно неоднозначной ситуации, в которой оказался Кейт.
— Вот как?.. А я думал, что в вашем ведомстве достаточно образования Академии Федерального Бюро Расследований, — произнес Кейт.
Уолчик неопределенно пожал плечами.
— Кому-то достаточно, кому-то — нет... Ладно, мистер Тиммонс, довольно лирических отступлений... Значит так: послезавтра я жду вас в восемь вечера в этом же заведении... Скажите бармену — он наш человек...
Кейт слегка усмехнулся.
— Я это сразу же понял...
Лицо Уолчика неожиданно приобрело доверительное выражение.
— Да, и вот еще что... Преступный клан Фрауччи — тот самый, который контролирует ваш концерн «Адамс продакшн» — в полном составе арестован... Пока никто из них не раскололся, но, думаю, это не за горами... Они, как всегда, начнут валить друг на друга...
— А почему об этом до сих пор не написано в газетах?.. — поинтересовался Кейт.
— Это не в интересах следствия, — ответил агент ФБР, — тем более, что сейчас не до этого... Сейчас все газеты заняты только одним — все гадают, куда же могла деться Эльза ван Кроупф...
Дочь текстильного магната Артура ван Кроупфа была похищена дней пять назад, за нее был назначен какой-то совершенно фантастический выкуп — это стало темой номер один в национальной прессе — перед этим даже померк бы арест крупного мафиозного клана в полном составе...
— Можно считать, что ФБР в этом отношении повезло, — как-то вяло улыбнулся Тиммонс.
Уолчик поднялся со своего места, давая таким образом понять Кейту, что на сегодня разговор окончен.
— Да, вот еще что, — сказал он на прощанье, — теперь, когда их центр на какое-то время парализован, руководство концерна начнет убирать всех свидетелей... Наверняка, там теперь настоящая паника.
Кейт согласно кивнул.
— Да, я мельком видел сегодня старшего компаньона, мистера Адамса — вид у него был какой-то очень нервный... Я сразу же подумал, что так может выглядеть только человек, у которого стряслись серьезные неприятности...
— Я это говорю вам не для того, чтобы вы сообщали мне о настроениях вашего босса, а только для того, чтобы вы были немного поосмотрительней... Теперь они наверняка ужесточат бдительность, — произнес Уолчик. — Так что еще раз: будьте предельно осторожны...
Кейт кивнул.
— Хорошо.
Уже выйдя в зал, Уолчик обернулся к Тиммонсу и произнес:
— И еще один хороший совет — поменьше пользуйтесь своим «мерседесом»... В крайнем случае, берите машину напрокат... Впрочем, боюсь, что и это вас не убережет — Кэтрин Кельвин тоже брала напрокат «плимут», а не убереглась... Ладно, — пожав на прощанье Кейту руку, агент ФБР произнес: — Всего хорошего... Значит, не забыли, надеюсь? В этом же баре...
На следующий день Кейт Тиммонс направился в концерн с твердым намерением выполнить то, что сказал ему агент Федерального Бюро Расследований.
Кейту неожиданно повезло — мистер Харрис сам распорядился, чтобы юрист еще раз сверил какие-то цифры в документации за последний месяц. Все исходящие документы хранились на специальных дискетах, и поэтому переписать файлы на собственную не представляло особого труда.
«Думаю, что Уолчику это понравится, — подумал Кейт, пряча дискету во внутренний карман пиджака, — это еще лучше, чем ксерокопия...»
Тиммонс выполнил поручение мистера Харриса очень тщательно — он даже нашел несколько неточностей, допущенных в свое время его предшественником, Джорджем Куилджем, за что и получил похвалу.
— Вы отлично справляетесь с любой работой, мистер Тиммонс, — произнес Харрис. — Надо будет при случае сказать старшему компаньону, чтобы он как-нибудь премировал вас... Только, — лицо младшего компаньона приобрело печальное выражение, — только, боюсь, сейчас для этого не самое лучшее время, мистер Тиммонс...
Кейт настороженно поинтересовался:
— Это еще почему?..
Харрис вздохнул.
— У нас теперь небольшие неприятности... Кстати, — он многозначительно глянул на собеседника, — кстати, очень возможно, что вскоре нам потребуется ваша помощь... Надо будет слетать в Берн, к тамошним банкирам и кое-что отвезти туда...
Тогда Кейт как-то не придал значения этим словам, даже не подозревая, какую роль они сыграют в его дальнейшей судьбе.
— Хорошо, — вежливо улыбнулся он, — хорошо. Конечно же, мистер Харрис, я сделаю все, что от меня потребуется... Можете не сомневаться...
Спустя несколько дней Кейт вновь встретился с Уолчиком — дискету он передал через бармена днем раньше.
Вопреки ожиданию юриста, агент ФБР не высказал особого удовлетворения.
— Что-нибудь не то!? — спросил Тиммонс. — Я ведь так старался...
Уолчик только вздохнул.
— Я не сомневаюсь в этом, мистер Тиммонс, — произнес он, — но вся эта информация... Как бы вам сказать... Все это устарело... Правда, мы тоже кое-что оттуда почерпнули — например, мы выяснили, что «Адамс продакшн» искусственно занижает свои доходы, чтобы избежать налогов... Но это все мелочевка... Мы так и не можем сказать — действительно ли концерн отмывает деньги мафии...
— Вы утверждали это при нашей самой первой встрече, — напомнил Кейт.
Агент ФБР при этих словах поморщился.
— Да, действительно, я говорил такое... Но ведь это было только предположение, построенное на фактах, правда — косвенных... А нам нужны очень веские доказательства, мистер Тиммонс, — задумчиво произнес чернокожий агент Федерального Бюро Расследований. — Нам нужны неоспоримые факты... Кейт развел руками.
— Ну, я не знаю...
Прищурившись, Уолчик пристально посмотрел на своего собеседника и произнес:
— Скажите, пожалуйста, где еще может храниться какая-нибудь информация?..
— Я думаю — в компьютере, который стоит в кабинете мистера Адамса, — предположил Кейт, — наверняка там, больше негде...
— Туда можно как-нибудь проникнуть?.. — Поинтересовался Уолчик.
Кейт передернул плечами.
— Боюсь, что нет...
— А если попробовать?..
— Проникнуть к мистеру Адамсу в кабинет?
— Или в компьютер... Кстати, может быть, он подключен к модему?..
Кейт на какое-то время задумался.
— Вряд ли...
— А что же можно предпринять?..
— Я попробую поставить вопрос так, будто бы мне надо для какого-то отчета интересующие вас документы, хотя и знаю наверняка, что мистер Адамс откажет мне...
Неожиданно для Кейта Уолчик согласился.
— Да, вы под большим подозрением... Ведь не зря же этот МакДуглас оказался в аэропорту, когда вы с покойной Кэтрин собирались куда-то улетать...
Кейт едва заметно вздрогнул — и хотя он ожидал от агента Федерального Бюро Расследований чего угодно, он не мог предположить, что тому будет известно даже это...
— Улетать?..
— А то что же еще?..
Кейту ничего не оставалось, как согласиться.
— Да, действительно... Была у нас такая задумка... Только, — он обернулся к мистеру Уолчику, — только скажите, как вам это стало известно?..
Уолчик сдержанно улыбнулся.
— Нет ничего проще... То, что Сэм Джаггер, частный детектив, у которого покойная Кэтрин была секретаршей, принял смерть от руки кого-нибудь из «Адамс продакшн», сомнений не вызывает... Кстати, — лицо Уолчика стало серьезным, — кстати, если бы он не согласился на вашу просьбу выяснить, каким же образом погибли ваши предшественники в концерне, то наверняка остался бы жив...
Неожиданно Тиммонс вспомнил фразу Сэма: «Куда такому скромному детективу, как я, тягаться с таким гигантом, как «Адамс продакшн»?..
— Вполне возможно...
— И совершенно очевидно просчитывался следующий шаг этих ребят — им необходимо было найти и уничтожить Кэтрин — они, видимо, совершенно справедливо посчитали, что и ей кое-что известно... Нам не оставалось ничего другого, как установить за ней слежку... Ну, а остальное вам известно...
— И тем не менее, вы не смогли уберечь Кэтрин, — произнес Кейт.
Уолчик вздохнул.
— Что поделаешь, — произнес он, философским тоном, — такова жизнь... Всех не убережешь...
Кейта давно подмывало рассказать Уолчику о кассете с записью рассказа спасателя, полученной от Кэтрин Кельвин накануне гибели, но в самый последний момент он решил не делать этого. Это был его козырь, который следовало бы приберечь на всякий случай... Кроме того, он располагал еще одной картой, которую сейчас и решил выложить.
— Мистер Уолчик, — осторожно начал Кейт, — вы сказали, что в случае моей помощи я могу рассчитывать на то, что ко мне и к моей семье будет применена федеральная программа защиты свидетелей...
Агент ФБР наклонил голову в знак согласия и произнес, глядя Тиммонсу прямо в глаза:
— Разумеется, разумеется... Ваш случай — как раз тот, который и предусмотрен этой программой...
— Но ведь, если вы действительно примените ко мне эту программу, — продолжил Кейт, — боюсь, что... — Он запнулся, подыскивая нужное выражение, — боюсь, мистер Уолчик, что на новом месте и в новой роли я вряд ли смогу зарабатывать приличные деньги...
Ответ агента ФБР не заставил себя долгот ждать.
— Не волнуйтесь, мистер Тиммонс, мы обо всем позаботимся... Конечно, я допускаю, что вы не сможете зарабатывать столько же, сколько теперь... Но, с другой стороны — ваша новая должность не будет доставлять вам столько хлопот, сколько теперешняя...
Из сказанного Кейт сделал вывод, что Уолчик прочит его в какие-то государственные чиновники — возможно, что-нибудь связанное с министерством Юстиции.
«Ну и черт с ним, — подумал Кейт как-то отрешенно, — во всяком случае, он действительно прав: лучше зарабатывать меньше, но при этом не тратить здоровье и не рисковать жизнью... Что будет, то будет...»
На прощанье, Уолчик, пожав руку Кейту, произнес:
— И все-таки — попробуйте что-нибудь предпринять... Помните, что это в ваших же интересах... Постарайтесь раздобыть для нас ту информацию, которая нас интересует...
Кейт ответил столь же крепким рукопожатием и в свою очередь пообещал:
— Конечно, конечно... Я сделаю все, что от меня зависит...
Неожиданно Тиммонс поймал себя на мысли, что точно так же он говорил недавно мистеру Харрису в ответ на его просьбу слетать куда-то в Швейцарию...
Кейт решил предпринять кое-что и самостоятельно — и не только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство по поводу смерти мистера Шниффера, бывшего старшего юриста концерна «Адамс продакшн».
Получив от Кэтрин аудиокассету, он сразу же понял, что получил неплохой компромат на начальника службы безопасности Брайна МакДугласа — во всяком случае, не худший, чем те фотографии с Бекки, которые он переслал по почте его жене Барби.
А поэтому, еще раз сверив адрес, в первый же свободный день он взял машину напрокат («мерседесом» он пользовался разве что для поездок по городу) и отправился на поиски мистера Дэвидсона.
Дэвидсон, как выяснилось, жил довольно далеко от Чикаго — миль за пятьдесят от городской черты. Правда, разыскать его домик не представляло особого труда — в небольшом городишке на берегу озера его знали все или почти все; этот человек был довольно популярным.
Мистер Дэвидсон произвел на Кейта довольно приятное впечатление — это был невысокий, жилистый мужчина, довольно простоватой наружности, с огромными, словно грабли, руками — на вид не более пятидесяти пяти лет.
Кейт сразу же перешел к делу.
— Скажите, мистер Дэвидсон, — сказал он, стараясь вложить в интонации своего голоса максимум благожелательности, — скажите, недавно у вас был один человек, мой большой друг... Некто мистер Джаггер...
Дэвидсон кивнул.
— Да, совершенно верно... Кажется, он сказал, что откуда-то из службы социального страхования... Или что-то вроде того, точно не помню...
— Он расспрашивал вас об обстоятельствах гибели мистера Шниффера?
Дэвидсон тяжело вздохнул и проворчал:
— Не понимаю — что вам всем так дался этот покойник? То меня в полиции битый час допрашивали, потом этот тип, мистер...
Кейт мягко подсказал:
— Мистер Джаггер...
— Вот-вот... И вы теперь... Он что, был какой-то большой шишкой, этот самый покойник?
Изобразив на лице скорбь, Кейт произнес:
— Это был мой брат...
Дэвидсон сочувственно посмотрел на собеседника и изрек в ответ:
— Извините, я не знал... — Натянуто улыбнувшись, он спросил:
— Что же вас интересует?
Кейт продолжал все с тем же скорбным выражением на лице:
— Расскажите, пожалуйста, как он погиб? Дэвидсон неопределенно передернул плечами.
— Ну, известно как — перевернулся... В полиции мне сказали, что экспертиза будто бы установила: у катера, который ваш брат взял напрокат, была нарушена центровка... Я им тогда еще сказал, что этого просто не может быть...
— А они что?
Дэвидсон махнул рукой.
— Они и слушать не стали... — Вытащив из кармана пачку сигарет, спасатель взял одну из них и, прикурив, выпустил из легких струйку сизоватого дыма. — И слушать меня не стали... Хотя...
По выражению лица Тиммонс понял, что сейчас спасатель что-то скажет.
— Хотя, — продолжал тот, — я уверен, что тут что-то не так...
Кейт с напряжением посмотрел на Дэвидсона и спросил:
— Что вы имеете в виду?
Дэвидсон еще раз глубоко затянулся и продолжил свой рассказ:
— Дело в том, что приблизительно в это самое время точно такой же катер брал напрокат еще один тип — я даже помню, как его зовут... Мистер МакДуглас... Очень неприятный человек... Он не хотел показывать мне свои документы, он очень громко кричал... Вот я его и запомнил.
— И что же?..
Рассказ Дэвидсона слово в слово совпал с записью, сделанной покойным частным детективом Джаггером несколько недель назад.
— А вы ничего не путаете?..
В этой фразе явственно прозвучало: «Может быть, вы просто сочиняете?..», настолько явственно, что Дэвидсон прекрасно понял это.
— За кого вы меня принимаете?
Кейт понял, что вопрос был задан более резко, чем того требовали обстоятельства.
— Я просто подумал, что вы могли ошибиться, — произнес Кейт более извинительно.
— Нет, уважаемый мистер... не знаю, как вас там, да впрочем, это неважно... Я ничего не напутал.
«Это — человек простой, — подумал Кейт, глядя на мозолистые руки Дэвидсона, — и с ним надо быть немного попроще... Ведь теперь он наверняка спрашивает себя, для чего это столько людей заинтересовались обстоятельством смерти этого Шниффера...»
Словно угадав ход мыслей Тиммонса, Дэвидсон поинтересовался:
— Вы спрашиваете это у меня только потому, что погибший был вашим братом... Или тут есть еще какие-то причины?..
Кейт коротко кивнул.
— Да, совершенно верно...
Дэвидсон, потушив окурок, посмотрел на собеседника очень внимательно и спросил:
— Наверняка — имущественные?..
Тиммонс, обрадованный такой подсказке, тут же согласился с ним.
— Да, именно так... Дело в том, что мой брат был застрахован от несчастного случая... Ну, это очень долго объяснять... Короче, если выяснится, что он погиб не своей смертью...
После этих слов Тиммонс исподтишка посмотрел на спасателя, ожидая, как именно тот отреагирует на эти слова.
— Вы хотите сказать, что вашему брату помог утонуть... Тот самый мистер МакДуглас?..
Кейт, поняв, что на этот раз взял несколько резко, поспешно отступил.
— Нет, я этого не утверждаю, — быстро произнес он, — просто мне надо знать... Могло ли такое произойти в принципе или же нет?..
— Но ведь я вам только что обо всем рассказал, — напомнил Дэвидсон.
Тиммонс понял, что настало время задать спасателю самый главный вопрос — тот, ради которого, собственно, он и ехал сюда.
— Скажите, — очень вкрадчиво начал он, — скажите, мистер Дэвидсон... То, что вы рассказали только что мне, и то, что рассказали недавно моему другу, страховому агенту, вы смогли бы повторить где-нибудь под присягой... Скажем, в суде?..
Дэвидсон пожал плечами.
— Конечно...
Кейт облегченно вздохнул.
«Наконец-то, хоть тут у меня какая-то удача, — подумал он. — Наверняка, если этот спасатель действительно согласится...»
— Конечно, — продолжал Дэвидсон, — я ведь ничего не выдумываю... Если оно действительно произошло так, как я рассказал... Почему бы не повторить это под присягой?.. Да где угодно!..
После этих слов Кейт не мог удержаться от улыбки — на лице «брата» погибшего Шниффера при подобных обстоятельствах она выглядела по меньшей мере странной.
— Значит, вы дей...
Дэвидсон прервал эту реплику громким восклицанием:
— Конечно, конечно!.. То, что я видел, то, чему сам был свидетелем... Да, я смог бы повторить это хоть перед лицом Господа Бога!..
Горячо пожав на прощанье руку Дэвидсона, Кейт взял его номера телефонов и отправился назад, в Чикаго...
Тиммонс был в превосходном расположении духа — наверное, впервые, за последний месяц...
«Главное, — размышлял он, — главное, что и у меня теперь появился хоть один, хоть маленький, но все-таки козырь... Да, я смогу его использовать... Да, конечно же, мне все-таки придется подыгрывать этому мистеру Уолчику, но и этого спасателя не следует сбрасывать со счетов...»
Неожиданно Тиммонсу пришла в голову мысль, от которой ему едва не сделалось дурно.
«А что, — подумал он, — а что, если МакДуглас решит убрать и этого человека, как крайне нежелательного свидетеля?..»
Впрочем, Кейт тут же поспешил успокоить себя тем, что если бы это и должно было произойти, то наверняка раньше...
«МакДуглас ликвидировал бы его немедленно, — решил Кейт, выезжая на скоростной автобан, — Шниффер погиб, точнее — был убит несколько недель назад... За это время МакДуглас наверняка бы отправил спасателя на тот свет... Если этого не случилось до сих пор, значит, не случится и в весьма обозримом будущем...»
Кейт решил, что аудиокассету лучше всего приберечь на самый крайний случай — например, если МакДуглас опять начнет на него наезжать...
«Тогда я просто перепишу ее, и копию анонимно отошлю начальнику службы безопасности, — злорадно подумал Кейт. — Не думаю, что он догадается, чьих рук это дело... Только в таком случае придется уговорить этого человека, мистера Дэвидсона на какое-то время уехать... Думаю, если я предложу ему денег, он согласится...»
Кейт решил на всякий случай еще раз посоветоваться с Барби — тем более что в последнее время она, вроде бы, простила ту самую ночь с Бекки, и между ним и Барби установились прежние доверительные отношения.
Барби выслушала рассказ Кейта очень внимательно — кассету она прослушала несколько раз, останавливая и перематывая ленту в наиболее интересных местах.
— Ты считаешь, что это может служить документом при судебном разбирательстве?
Кейт поморщился.
— Вообще-то, если следовать духу и букве закона, то вряд ли...
— Тогда какой же в этом смысл?
— Но ведь этот самый Дэвидсон согласился, если что, выступить свидетелем в любом суде, — продолжал Кейт. — Тем более, что этот спасатель, как мне показалось, достаточно честный человек... Или, во всяком случае, производит такое впечатление...
Выключив магнитофон, Барби положила кассету в стеклянный конверт и спрятала его в выдвижной ящик тумбочки.
— Ты думаешь — этот Дэвидсон не откажется в последний момент?..
— В любом случае, у меня есть очень хорошая зацепка, Барби...
Та пристально посмотрела на него и спросила:
— Зацепка?..
Согласно наклонив голову, Кейт объяснил:
— Да... Дело в том, что этот МакДуглас наследил... Его данные, номер его карточки социального страхования зафиксирован в каком-то специальном журнале... То есть, абсолютно ясно, что именно в этот момент он находился на месте гибели мистера Шниффера...
— Значит, — продолжила за Тиммонса Барби, — значит, если аудиокассета сама по себе мало что дает, то в совокупности с записями...
— Совершенно верно!.. — подхватил Кейт.
Кейт уже рассказал своей жене о том, что же именно хочет от него мистер Уолчик — Барби согласилась с мужем в том, что у него просто нет другого выхода, и поэтому как бы того ни хотелось, а с Федеральным Бюро Расследований придется сотрудничать, но очень забеспокоилась, узнав, что мафиозный клан, деньги которого отмывает «Адамс продакшн», в полном составе арестован. «Они наверняка начнут заметать следы», — сказала тогда Барби; Кейт тут же вспомнил, что приблизительно то же самое в свое время сказал ему и агент ФБР.
— Что же ты предлагаешь? — спросил Кейт.
— Мне кажется, надо отдать это в ФБР...
Предложение Барби прозвучало настолько неожиданно, что Кейт сразу и не нашел, что и ответить, а только переспросил:
— Отдать в Федеральное Бюро Расследований?
— Да, именно так...
— Не понимаю только, для чего это надо...
Барби ласково посмотрела на мужа — как на непонятливого ребенка.
— Понимаешь ли, Кейт, если эта кассета окажется у Уолчика, так будет лучше прежде всего для нас... Для тебя, то есть...
— Почему?..
Пристально глянув Тиммонсу в глаза, Барби спросила:
— Ну, хорошо, что ты будешь с ней делать? Наверняка попытаешься шантажировать МакДугласа.
В тот день Барби словно читала мысли Кейта — он действительно рассчитывал распорядиться этой записью подобным образом.
— Ну, допустим...
— А ты представил себе следующий шаг этого мистера МакДугласа?..
Кейт передернул плечами.
— Не-е-ет... — протянул он.
— Наверняка он вспомнит об этом человеке, твоем спасателе и попытается ликвидировать его...
— А если я передам кассету в ФБР...
— ...то они наверняка обеспечат Дэвидсону, как важному свидетелю, соответствующую защиту... — продолжила Барби в тон Кейту.
«Может быть, действительно поступить таким образом? — подумал Тиммонс. — Тем более, что Барби наверняка в чем-то права... Правда, если я передам кассету с этой аудиозаписью в Федеральное Бюро Расследований, то лишусь очень важного козыря... Тогда я уже не смогу использовать его по своему усмотрению, тогда им будет распоряжаться мистер Уолчик...»
Поразмышляв подобным образом некоторое время, Кейт произнес:
— Подумаю...
Говоря федеральному агенту о том, что у мистера Адамса, судя по всему, начались какие-то неприятности, Кейт был абсолютно прав: действительно, после ареста клана Фрауччи концерн «Адамс продакшн» был на какое-то время дезорганизован. Фрауччи были руководящим ядром, мозгом этой преступной организации, а концерн — только одним из многочисленных щупальцев. Конечно, некоторое время он вполне мог действовать и автономно, выполняя и «законные» операции с банковскими счетами.
Вскоре у руководства концерна начались и иные неприятности — их деятельностью стали пристально заниматься налоговые службы. И Адамс, и младший компаньон Харрис понимали, что виной всему — утечка информации, которая исходит от человека, имеющего к концерну самое непосредственное отношение...
В тот день мистер Харрис, необычайно угрюмый — таким Кейт не видел его никогда, — объявил, что через полчаса всех сотрудников концерна собирает у себя в рабочем кабинете старший компаньон, мистер Адамс
Спустя назначенное время все сотрудники собрались в огромном кабинете старшего компаньона.
Медленно обведя глазами собравшихся, мистер Адамс произнес:
— Должен сообщить вам весьма неприятное известие... У нас произошла утечка конфиденциальной информации.
Кейт рассеянно смотрел на небольшую, едва различимую вмятинку в полированном столе. Он-то знал, что именно прозвучит из уст мистера Адамса дальше... В этот момент он, наверное, отдал бы год жизни, чтобы только не видеть и не слышать этого страшного человека...
— Да, утечка информации, — продолжал Адамс. — Для нас, руководства, совершенно очевидно, что она могла произойти только по вине одного из вас...
Мельком взглянув на одутловатое лицо старшего компаньона, Кейт отметил про себя, что сегодня это лицо было какого-то неестественно-землистого цвета.
— Я не знаю, — все так же медленно говорил старший компаньон, — не знаю, была ли это чья-то невольная оплошность, или...
После этого слова Тиммонс едва заметно вздрогнул. Он почему-то подумал, что этому человеку уже все давно известно, и что весь этот театр старший компаньон затеял разве что для проформы.
— ...или же кто-то из вас действовал умышленно, чтобы подорвать престиж и интересы нашего концерна, — наконец-то закончил босс.
Поднявшись со своего места, мистер Харрис произнес, обратившись к старшему компаньону:
— Мистер Адамс, позвольте, я объясню, в чем дело...
Тот коротко кивнул.
— Извольте...
Харрис начал доверительным тоном:
— Дело в том, что мы иногда прибегаем к одной лазейке в законодательстве... Вы ведь все профессионалы, и поэтому наверняка знаете, что создать совершенного налогового законодательства практически невозможно... Всегда найдется какая-нибудь лазейка. — Посмотрев на Кейта, он добавил: — Вот и наш юрист, мистер Тиммонс, тоже может это подтвердить...
После этих слов сердце у Кейта бешено заколотилось. Кровь стучала в висках так сильно, что Тиммонсу на какое-то мгновение показалось, что сейчас голова его просто разорвется.
— Не так ли, мистер Тиммонс?..
Стараясь вложить в свои интонации максимум холодности и спокойствия, Кейт согласно кивнул головой.
— Совершенно верно...
— Ведь в том, что мы пользуемся несовершенством некоторых пунктов законодательства — в этом ведь нет ничего противозаконного.
Стараясь не смотреть ни на мистера Харриса, ни на мистера Адамса, чтобы случайно не выдать свое волнение, Кейт произнес:
— Нет... Это — совершенно нормальное явление...
Харрис кисло улыбнулся — видимо, не потому, что краткая беседа с Кейтом доставила ему удовольствие, и не потому, что тот сообщил что-то неизвестное младшему компаньону, а исключительно по привычке.
— Так вот, — продолжал младший компаньон, — дело в том, что концерн пользовался этим много лет... И никогда налоговые службы не говорили, что это — противозаконно. А несколько дней назад некоторые наши счета были арестованы...
— Потому, — неожиданно продолжил Адамс, — потому, что налоговой службе показалось, будто бы мы занижаем наши доходы... Так вот — для нас теперь совершенно очевидно, что информация исходила от кого-то из вас...
С этими словами он еще раз пристально посмотрел на собравшихся — все потупили взор.
— А потому, леди и джентльмены, — продолжал Адамс тем самым неприятным хрипловатым голосом, который так не нравился Кейту, — потому, я хотел бы, чтобы вы честно сказали, что думаете об этом...
— Тем более, — вставил младший компаньон, мистер Харрис, что практически каждый из вас имел доступ к тем самым конфиденциальным документам.
В кабинете зависло тягостное молчание. Кейт по-прежнему изучал небольшую вмятинку на полированном столе. Было так тихо, что все расслышали даже жужжание мухи где-то под потолком.
— Значит, вы хотите сказать, — продолжил Адамс после непродолжительной паузы, что никто из вас не имеет к этой утечке информации никакого отношения?..
Харрис предложил:
— Может быть, спросить каждого по очереди?..
В ответ на это предложение старший компаньон на мгновение задумался, будто бы оценивая все выгоды и невыгоды подобного способа выяснения обстоятельств утечки информации, а потом, покачав головой, сказал: — Не надо, не стоит, мистер Харрис... Тем более, — при этих словах старший компаньон прищурился, — тем более, что у нас есть на этот счет кое-какие подозрения...
У Кейта все так и оборвалось внутри.
«Господи, да откуда же они узнали? — подумал он. — Может быть, меня как-то вычислил начальник службы безопасности МакДуглас?.. Вряд ли — тем более, что в подобного рода документации он, по всей видимости, не разбирается... Может быть, я сказал что-то неосторожное?.. Нет, тоже вряд ли...»
— Нет ничего тайного, что когда-нибудь не стало бы явным, — философски заметил мистер Адамс.
Неожиданно подал голос начальник службы безопасности Брайн МакДуглас — до этого момента он тихо сидел в стороне и рассеянно барабанил пальцами по столу:
— Все, кто когда-нибудь приходят работать в наш концерн, — сказал он, — все слышат одни и те же слова — мы, одна большая семья, и наш бизнес — семейный... Никто не может высказать в адрес руководства какую-нибудь обиду... Все должны быть довольны... — МакДуглас, откашлявшись, продолжал, но уже на повышенных интонациях: — И вот теперь я узнаю, что в нашей семье появился предатель...
В голосе МакДугласа звучали ничем не прикрытая угроза.
После слов начальника службы безопасности Кейтом овладела самая настоящая паника — и хотя он всегда отличался завидным хладнокровием, в этой ситуации он едва совладал с собой. Ему почему-то начинало казаться, что и Адамсу, и Харрису, и МакДугласу, конечно, уже все давно известно.
«Ведь неспроста он тогда появился в аэропорту, — размышлял Кейт, вспомнив, как неудачно попытался он улететь с покойной Кэтрин Кельвин в Аргентину. — Ведь он наверняка выслеживал меня... Или все-таки Кэтрин?.. Боже, что же делать?..»
После «неприятного известия» Адамс перешел к текущим вопросам — к тому времени Кейт уже несколько успокоился; мысли его обрели привычную твердость.
Закончив планерку, Адамс вежливо поблагодарил всех:
— Большое спасибо, леди и джентльмены... Всего хорошего...
Тиммонс, облегченно вздохнув, направился к двери. Но уже взявшись за дверную ручку, он услыхал за своей спиной противный хрипловатый голос старшего компаньона:
— А вас, мистер Тиммонс, я попросил бы еще остаться...
Предложение Адамса сводилось к следующему: он, Кейт Тиммонс, должен был с некоторыми документами слетать на несколько дней в Берн, чтобы встретиться с тамошними банкирами и в специально арендованном сейфе забрать кое-какие бумаги.
— Это — очень ответственное задание, — произнес Адамс, глядя на Кейта.
В его голосе явно слышалось: «Видите, как мы вам доверяем!..»
Кейт наклонил голову.
— Спасибо...
— За что же?.. — не понял Адамс.
— За доверие... А когда я должен буду отправиться в Швейцарию!..
Адамс молча принялся листать перекидной календарь, стоявший у него на столе.
— Думаю, что через неделю, — ответил он задумчиво, — если, конечно, ничего не изменится...
— А что может измениться за неделю? — спросил Тиммонс и тут же осекся, поняв, что этот вопрос был задан им совершенно напрасно.
Строго посмотрев на молодого юриста, мистер Адамс произнес:
— Неделя — это довольно большой отрезок времени, мистер Тиммонс... Может измениться многое, если не все... Ведь еще несколько дней назад мы ни сном, ни духом не знали, что у нас могут появиться такие серьезные неприятности... А они появились...
Кейт понимающе покачал головой.
— Да...
Неожиданно Харрис поинтересовался:
— Скажите, Кейт, а вы не могли... То есть, я не подозреваю вас ни в чем, я просто спрашиваю... Может быть, какая-то оплошность, неосторожность...
Кейт, не глядя в его сторону, ответил:
— Нет, что вы...
Тиммонсу в этот момент почему-то показалось, что он в этом оправдании очень похож на школьника младших классов, который напроказничав, оправдывается перед учителем.
Харрис и Адамс многозначительно переглянулись.
Принужденно улыбнувшись, старший компаньон произнес:
— Нет, что вы, только не обижайтесь... Мы вам действительно доверяем...
— Если бы мы вам не доверяли, то не дали бы такого серьезного поручения... — вставил мистер Харрис. — Ну, значит, вы согласны помочь нам?..
Кейт согласно наклонил голову.
— Да, конечно...
Харрис сдержанно улыбнулся.
— Вот и хорошо, мистер Тиммонс... Тогда — готовьтесь к поездке...
В условленное время Кейт вновь встретился с федеральным агентом Уолчиком — теперь он уже почти полностью доверял этому человеку, и без утайки рассказал подробности последней беседы с руководством концерна. Более того — Тиммонс, решив последовать совету своей жены, отдал Уолчику даже магнитофонную кассету, полученную от Кэтрин накануне ее гибели, не забыв, правда, на всякий случай, сделать с нее копию.
Внимательно выслушав рассказ Кейта, Уолчик очень серьезно произнес:
— Да, боюсь, что у вас ничего не получится...
Кейт вопросительно глянул на него и спросил:
— Это вы о чем?
— Вы ведь сказали — теперь у них большие неприятности... А я — я все о тех документах, которые бы могли подтвердить, что «Адамс продакшн» действительно структурное подразделение мафии...
Кейт развел руками.
— Ничего не могу сделать...
Тяжело вздохнув, федеральный агент Уолчик произнес:
— Дело в том, что у ФБР даже не будет серьезных оснований для их ареста... Арестовать компаньонов преуспевающей кампании, пользующейся, к тому же, неплохой репутацией в деловых кругах — это очень сложно... А тем более — в нашем штате...
Кейт напомнил:
— Но ведь вы сами сказали при прошлой встрече, что «Адамс продакшн» искусственно занижает свои прибыли, чтобы избежать налогов... Да и сам мистер Адамс не далее, чем вчера на планерке говорил то же самое...
Уолчик только скривился в ответ на это замечание Кейта.
— Мистер Тиммонс, вы конечно же, неплохой юрист, я в этом ни на йоту не сомневаюсь... Но ведь вы не практик. Да, можно возбудить процесс против концерна, но это мало что даст.
«Наверняка, мне придется защищать интересы «Адамс продакшн» в суде, — подумал Кейт, — так сказать, по должности... Очень пикантная ситуация...»
После некоторых размышлений федеральный агент произнес:
— Вот что, мистер Тиммонс... Вам, наверное, на какое-то время придется остановить свои изыскания, тем более, что ситуация теперь не благоприятствует...
— Вы говорите о том спасателе, мистере Дэвидсоне?.. — уточнил Кейт.
— Да, и о нем тоже... Оставьте его в покое — о вашем Дэвидсоне позаботимся мы...
— Что же мне тогда делать?
— Пока — ничего... Отправляйтесь в Швейцарию, как и хотят ваши руководители. А когда вернетесь, многое, думаю, прояснится...

ГЛАВА 10

Мистер Адамс дает Кейту Тиммонсу инструкции перед отправлением в Швейцарию. Кейт решается на встречу с мистером Уолчиком. Странное предложение МакДугласа. Что же в атташе-кейсе, который Кейт получил от старшего компаньона?.. Барби изъявляет твердую решимость лететь вместе с мужем. Кейта по-прежнему волнует содержимое атташе-кейса. Взрыв в фойе международного аэропорта имени Кеннеди в Нью-Йорке. Кейт в последний раз встречается с мистером Уолчиком. Мистер Тиммонс навсегда покидает штат Иллинойс и отправляется в Санта-Барбару.

Через пять дней, когда Кейт окончательно пришел в себя, его вызвал в свой кабинет мистер Адамс.
Критически осмотрев заклеенное лейкопластырем, слегка припухлое после избиения лицо юриста, старший компаньон укоризненно покачал головой.
— Да, угораздило вас, мистер Тиммонс...
Кейт, потупив взор, произнес:
— Я ведь не виноват...
В этой фразе отчетливо прочитывалось: «Вы ведь прекрасно обо всем знаете, мистер Адамс — для чего же тогда показное сочувствие и глупые вопросы?..»
Кивнув в сторону стула с изогнутой спинкой, Адамс произнес:
— Присаживайтесь... Итак, вы наверняка догадались, мистер Тиммонс, для чего я вас сюда вызвал...
Тиммонс, подняв взгляд на своего босса, осторожно спросил:
— По поводу предстоящего вояжа в Швейцарию?..
Наклонив голову в знак согласия с юристом, Мик изрек:
— Совершенно верно...
Кейт все так же осторожно напомнил:
— Вы сказали, мистер Адамс, что это — достаточно конфиденциальное поручение?..
Адамс наклонил голову в знак согласия.
— Именно, мистер Тиммонс, именно так... И поэтому с вами полетит МакДуглас...
Сказав это, Мик сделал выжидательную паузу, посмотрев на собеседника — как отреагирует на эти слова Кейт после всего произошедшего.
Кейт, однако, молчал, стараясь не показывать никаких эмоций.
— Надеюсь, теперь, после того, что с вами произошло, вы не держите зла на Брайна?..
Кейту было интересно — как же еще может быть интерпретирована эта ситуация, и поэтому он сделал вид, что согласен с Миком.
— Ну, действительно, если бы не он...
А мысленно продолжил: «У меня не было бы столько неприятностей...»
Закурив свою любимую сигару, Адамс слегка, одними уголками губ улыбнулся.
— Вот видите... Да, я прекрасно понимаю вас, мистер Тиммонс, понимаю и вас, и вашу жену... Но ведь о людях нельзя судить так однозначно, не правда ли?..
Тиммонс так и не понял, что же теперь имеет в виду его босс, но тем не менее по-прежнему делал вид, что соглашается с каждым его словом.
— Возможно, мистер Адамс...
— На вас напала какая-то уличная банда, — продолжал тот, какая-то шпана... И если бы не своевременное вмешательство... — Вновь улыбнувшись, Адамс спросил: — Ну, надеюсь, теперь вы не будете держать зла на Брайна?..
— Нет...
— Тем более, что он целиком и полностью реабилитировал себя...
Кейт, вспомнив тот вечерний разговор в машине с Барби о том, что она также хочет отправиться с ним в Швейцарию, решил узнать, как отреагирует на это его босс.
— Мистер Адамс, — начал он с любезной полуулыбкой, — скажите, вы не будете против, если со мной отправится и Барби?..
Адамс с интересом посмотрел на Кейта — видимо, подобный поворот событий был для него несколько неожиданным, и спросил:
— Барби?..
Кейт коротко кивнул.
— Да, моя жена...
— А, видимо, ей надоело сидеть тут, в Чикаго, и она хочет немного развеяться?..
По интонации Адамса Кейт догадался, что Адамс наверняка не будет против их совместной поездки в Швейцарию.
Улыбнувшись, Кейт произнес:
— Видимо, после всего произошедшего она просто очень боится за меня...
Адамс в ответ на это замечание только махнул рукой и сказал:
— Ну, Швейцария это вам не Иллинойс... Я уверен, что там просто не может случиться ничего подобного...
«Особенно, если ты, одутловатая скотина, не пошлешь туда парочку головорезов, — злобно подумал Тиммонс, глядя, как болтаются при каждом слове щеки мистера Адамса, — и если не придумаешь какой-нибудь новой гадости...»
Адамс продолжал:
— ... не Иллинойс и не Нью-Йорк, мистер Тиммонс. Так что волнения вашей Барби совершенно напрасны... Поднявшись из-за стола, Мик подошел к окну и, одернув портьеру, посмотрел на улицу. — Значит, она хочет лететь с вами?..
— Да...
— Хорошо, — равнодушно ответил Мик, — пожалуйста... Надеюсь, эта поездка будет для нее приятной и полезной одновременно... — Резко обернувшись к собеседнику, он неожиданно произнес: — Да, и вот еще что... Если вы, конечно, не против, наш концерн даже оплатит и дорогу, и гостиницу, и все остальное для вашей жены...
Этого Кейт никак не мог ожидать — подобная щедрость показалась ему довольно подозрительной.
«С чего бы это?» — подумал он.
Словно угадав направление мысли Кейта Тиммонса, старший компаньон так объяснил свое странное на первый взгляд, решение:
— Ведь ваша жена также пострадала в той неприятной ситуации... И я чувствую в себе вину перед ней, мистер Тиммонс. — Короче, — улыбнулся он, — я думаю, что мы договорились...
Кейту ничего больше не оставалось, как поблагодарить Адамса:
— Спасибо...
Положив сигару в пепельницу карельской березы, Мик сразу же стал необыкновенно серьезным.
— Ну, а теперь — самое главное... В день отлета вы получите билеты на вас и на вашу супругу у секретарши Ребекки. Потом без доклада зайдете ко мне в кабинет, я отдам вам атташе-кейс с документами. Кейс будет опечатан моей личной печатью. Вы заберете его, прилетите в Берн, отнесете в один банк — потом я скажу вам, в какой именно, оформите еще кое-какие бумаги и вернетесь обратно. После этого, — Адамс вновь взял свою сигару, — придете ко мне, и мы, как и договаривались, оформим дом на ваше имя... Ну, как — не слишком сложное задание?..
Кейт подумал: «Но ведь это прекрасно мог сделать все тот же МакДуглас? Зачем же тогда поручать мне работу курьера?..»
— Хорошо, мистер Адамс... Тем более, что работа эта не слишком сложная...
Искоса посмотрев на собеседника, Адамс изрек:
— Конечно же, я мог отправить в Швейцарию кого-нибудь другого... Но я, признаюсь, больше всего доверяю только вам, Кейт...
— А сколько я должен пробыть в Швейцарии?.. — подумал Кейт, прикидывая в уме, что для всей этой операции ему понадобится максимум два-три дня...
— Ну, с учетом того, что с вами летит Барби... Ну, скажем, неделю... Достаточно?..
«И для чего это такой неоправданно большой срок? — мысленно удивился Кейт. — Ничего не понимаю... Наверное, этот Адамс таким способом хочет на какое-то время удалить меня из Чикаго... А может быть — вновь подкупает?..»
Кейт никак не мог взять в толк — почему, из каких соображений ни Адамс, ни младший компаньон мистер Харрис еще не дали начальнику отдела безопасности приказ расправиться с ним окончательно, и, наконец, пришел к выводу, что его, наверное, или немного боятся, считая, что в случае подобного у концерна могут начаться какие-то неприятности, или же он им действительно очень нужен...
«Нужен? — размышлял Кейт. — Но для чего же?.. Неужели только для того, чтобы отправить меня в Берн с этими бумагами?..»
Мистер Адамс, все так же искоса посмотрев на собеседника, повторил свой вопрос:
— Значит, недели вам достаточно?..
Кейт натянуто улыбнулся.
— Вполне...
— Вот и отлично, — произнес Адамс, вновь затягиваясь сигарой. — Значит, вы отлетаете послезавтра, пятнадцатого октября... В тот же день и потрудитесь прибыть в офис к восьми утра за билетами и кейсом, — еще раз напомнил он Кейту, — и за последними инструкциями... Ваш самолет отправляется в час дня, так что поговорить с вами мы еще успеем...
Кейт, поднявшись, попрощался с Адамсом и вышел из его огромного кабинета.
«Ничего не могу понять, — по-прежнему размышлял он, — мне кажется, что тут какая-то западня... Или же мистер Адамс вовсе не тот человек, каким представил его федеральный агент Уолчик... Не тот?.. Тогда как же МакДуглас?..»
Кейт пробыл в подобных размышлениях почти целый день, и, наконец, не нашел ничего лучшего, как связаться с федеральным агентом.
Выслушав историю злоключений Кейта и его супруги на вечерней автотрассе, Уолчик произнес:
— Вы совершенно правильно поняли, мистер Тиммонс — разумеется, все это было ими загодя подстроено... Они бьют на то, что вам надо лететь в Берн вместе с МакДугласом, и не хотят, чтобы в этой ответственной поездке у вас возникли какие-то осложнения...
— Но ведь все это было сработано очень грубо, — произнес в ответ Кейт. — Нетрудно догадаться...
Уолчик поморщился.
— Мне кажется, у них просто не было времени, чтобы придумать что-нибудь иное...
Кейта это несколько удивило.
— Не было времени?..
Уолчик наклонил голову в знак согласия и произнес:
— Да...
Кейт передернул плечами.
— А мне показалось — наоборот...
Вздохнув, федеральный агент принялся объяснять своему собеседнику ситуацию:
— Дело в том, что сейчас в вашем концерне началась настоящая паника. Вчера вечером был арестован последний член мафиозного клана, один из его руководителей — некто Руджеро Фрауччи. Он пытался нелегально пересечь канадскую границу...
— Ну, и что с того?..
— Круг замкнулся — как вы знаете, «Адамс продакшн» занималось все это время тем, что отмывало мафиозные деньги... Теперь, как я и предполагал, некоторые члены «семьи» Фрауччи начали раскалываться, и валить все друг на друга... Так, как Фрауччи все это время находился в бегах, то, вполне естественно, больше всех валили на него — тем более, что в тот момент он не мог оправдаться...
— Я ничего не понимаю — какое же это имеет отношение ко мне...
— Я говорю о вашей предстоящей поездке в Швейцарию, мистер Тиммонс...
Кейт посмотрел на собеседника непонятливым взглядом и спросил:
— Ну и что?..
— А то, — продолжал федеральный агент, что с вашей поездкой в Берн все более или менее становится ясно, мистер Тиммонс...
Кейт замолчал, прикидывая в уме, что могут означать слова Уолчика.
«Может быть — действительно им больше некого туда послать?.. — Подумал он. — Неужели они доверяют мне больше, чем МакДугласу?..»
— Ас кланом Фрауччи, я думаю, будет много возни, — продолжил федеральный агент. — Там все настолько запутано... Хотя нам уже становится, в принципе, понятной не только роль «Адамс продакшн», — она давно стала понятной, — но и сам механизм отмывания денег... — Устроившись в кресле поудобнее, Уолчик продолжал: — Раньше, еще лет пять назад, наличные деньги отмывались через казино... Надеюсь, вы понимаете, как именно?..
Кейт пожал плечами — в Колумбийском университете он занимался только учебой о законных переводах капиталов; хотя ему не раз и приходилось слышать об отмывании мафиозных денег, но самой механики он не знал — тем более, что в «Адамс продакшн» дело было поставлено так, что концерн вряд ли можно было заподозрить в чем-нибудь противозаконном...
— Нет...
Уолчик улыбнулся.
— Вот я вам говорил как-то, что вы хороший юрист, но не практик, а, скорее, теоретик...
Кейт сделал какой-то неопределенный жест — в нем явственно угадывалось — ну, мол, что поделаешь, какой есть, такой есть...
Мистер Уолчик продолжал:
— Раньше деньги отмывали через казино... В принципе тот же Лас-Вегас был построен для этих целей... Вы спросите — как именно отмывали? — Уолчик вопросительно посмотрел на Тиммонса и тут же сам ответил на свой вопрос: — Очень просто: если возникала необходимость найти законное обоснование для того, чтобы как-то оправдать большую сумму наличных, в казино имитировали какой-то крупный выигрыш, а там, как известно, выигрыши выдаются преимущественно наличными...
— Вы сказали, что Лас-Вегас был основан мафией, — произнес Кейт.
Уолчик согласно закивал.
— Именно, именно... Вы, надеюсь, знаете, кто такой Багси? Сигел?..
Кейт быстро ответил:
— Да, конечно, знаменитый гангстер пятидесятых годов...
Федеральный агент, откашлявшись, начал так:
— Вы наверняка знаете, что после второй мировой войны психология американцев изменилась. Люди бросились приобретать все подряд — дома, автомобили, яхты, многие стремились проводить отпуск в экзотических странах. Спрос способствовал подъему деловой активности, деньги текли рекой. Роскошные игорные дома стали просто насущной потребностью. Эпоха казино по своему размаху превзошла все самые смелые ожидания мафии. Вот тут-то Багси Сигел и положил глаз на Лас-Вегас, грязный городок в южной части Невады. Он развернулся вовсю — вскоре слово Лас-Вегас стало именем нарицательным. В то время, как ветераны войны не могли найти материалов для постройки домов, Багси на мафиозные деньги воздвиг у дороги в Лос-Анджелес роскошный клуб «Фламинго». Сигела в его грандиозных планах поддерживала его подружка, Вирджиния Хилл, которая, возможно, и считала себя «самой сексапильной особой в мире», но, вопреки молве, никогда этим не хвастала. Однако в самый расцвет своей деятельности Багси Сигел погиб — его застрелил наемный убийца, которого наняли конкуренты, которым Сигел был как бельмо на глазу... Тем не менее дело, основанное Сигелом, по-прежнему процветает.
— А почему теперь не отмывают преступные деньги подобным способом?..
— Теперь это делать все сложнее и сложнее, — ответил Уолчик, — тем более, что способ этот старый, и в любом казино можно нарваться на федерального агента. А потому мафия принялась открывать совершенно законные фирмы, вроде вашего концерна... То есть, я не хочу сказать, будто бы все денежные операции, которые там производят, совершаются с мафиозными деньгами... Вполне возможно, что какой-то процент сделок происходит совершенно законно...
Кейт, внимательно выслушав небольшую импровизированную лекцию Уолчика, перешел к первоначальной теме.
— А как мне вести себя дальше?..
Федеральный агент поспешил уточнить:
— Вы имеете в виду — как вам следует вести себя в Берне?..
Кейт утвердительно кивнул.
— Да, именно...
— Так же, как и всегда, — ответил федеральный агент, — делайте вид, что ничего не знаете...
Тиммонс вновь спросил:
— А как мне поступить с тем самым атташе-кейсом, который я послезавтра получу у Адамса? Может быть, стоит сразу же отдать его вам?..
Уолчик отрицательно покачал головой.
— Нет, не стоит... Будет лучше, если вы действительно отправитесь с ним в Швейцарию...
— Это почему?..
— Потому, — продолжил федеральный агент, — что если я получу его сразу же, многое останется неясным...
— Неясным?..
— Вот именно...
— Я не понимаю вас, мистер Уолчик.
И Уолчик вновь принялся терпеливо разъяснять:
— Да, конечно, вы можете отдать мне эти бумаги... Только тогда мы никогда не узнаем о связях между «Адамс продакшн» и тем швейцарским банком, куда они собираются эти документы поместить...
— Вы хотите сказать, что я должен отдать атташе-кейс, как мне и поручил Адамс, прямо в банк?..
— Именно так...
— Тогда какой же смысл... — начал было Кейт и тут же осекся.
— А смысл тут очень простой, — продолжил федеральный агент. — Вы отдадите этот чемоданчик не тут, в Чикаго, а в Берне, в здании банка нашему человеку... Возможно, что мне.
— Вы тоже летите в Швейцарию?.. — удивился Кейт
Тиммонс.
— Да, совершенно верно, вы угадали...
— Но это для чего — только для того, чтобы я отдал документы не тут, а в Берне?
— Не только... В мои функции входит, кроме всего прочего, и ваша охрана.
— Охрана? От кого?..
Уолчик сдержанно улыбнулся.
— От МакДугласа — вы ведь только что сказали, что он собрался в Берн вместе с вами...
Кейт тяжело вздохнул.
— Да... Получается, что вы будете охранять меня от моей же охраны...
Уолчик в ответ лишь развел руками.
— Ничего не поделаешь, мистер Тиммонс... Таковы сегодняшние реалии...
Кейт колебался — стоит ли говорить федеральному агенту о том, что вместе с ним летит и Барби и, наконец, посчитал за лучшее сказать.
Такой поворот событий пришелся федеральному агенту явно не по вкусу.
— Это совершенно излишне...
— Но почему?..
— Потому, что для нее это будет очень опасно...
Кейт, недоуменно посмотрев на собеседника, переспросил:
— Опасно? Вы сказали — опасно?..
— Да...
— Вы имеете в виду...
Уолчик, прищурившись, перебил Тиммонса:
— Я ничего не хочу сказать... Мистер Тиммонс, неужели вы сами не понимаете? Вы ведь подвергаете Барби большой опасности... Вы везете в Европу какие-то документы, с вами едет настоящий головорез... Я предвижу дальнейшие события... Да, мистер Тиммонс, я не хотел говорить вам этого теперь, — Уолчик сделал смысловое ударение на последнем слове, — я не хотел говорить вам этого теперь... Но, как я понимаю, придется, ничего не поделаешь...
Кейт напряженно посмотрел на собеседника.
— Да, мистер Уолчик...
— Я очень хорошо предвижу дальнейший сценарий вашей поездки... Как только вы выполните поручение Адамса, МакДуглас наверняка попытается отправить вас на тот свет... Для меня это совершенно очевидно...
При этих словах федерального агента Кейт заметно побледнел.
— То есть...
Уолчик посмотрел на Тиммонса пристальным взглядом и поспешил объяснить:
— Неужели вы не понимаете, что вашему боссу совершенно не нужны лишние свидетели...
— Свидетели?..
— Для чего им нужен человек, который будет знать, что в одном из европейских банков хранится что-то такое, что им желательно скрыть?.. Ведь эта история еще не закончена, и возможны разные варианты ее продолжения.
Кейт по-прежнему непонимающе смотрел на собеседника. Да, он, конечно же представлял, чем на самом деле является концерн «Адамс продакшн», он понимал, что мафия не любит шутить, он сделал многие выводы и из предыдущих бесед с федеральным агентом, и из ситуаций, свидетелем и участником которых ему пришлось быть... Но он никак не мог поверить, что все это действительно так серьезно... Как, его, Кейта Тиммонса кто-то хочет убить?..
— Дело в том, что в связи с этим делом наверняка произойдет серьезный судебный процесс, — продолжал Уолчик, — и Адамс, и Харрис об этом знают наверняка... И вот, представьте, что совершенно некстати появится человек, их бывший сотрудник, который возьмет да и ляпнет, что некоторое время назад отправлял в Швейцарию какие-то документы... А ведь они наверняка захотят отвертеться...
— Но мне кажется, что они рассчитывают на что-то лучшее, чем судебный процесс...
Уолчик тут же согласился с этим утверждением своего визави.
— Несомненно, несомненно... Каждому человеку свойственно рассчитывать на лучшее продолжение... Но ведь в жизни ничего заранее нельзя предвидеть — не правда ли?..
Тиммонс в ответ только согласно кивнул.
— Конечно...
«Все идет к краху, к распаду... Конечно же, Уолчик прав, — мысленно согласился Кейт. — Тем более, что оставлять лишнего свидетеля — по крайней мере неразумно...»
— И что же вы предлагаете делать?..
Уолчик на какое-то время задумался, а потом ответил Кейту так:
— Несомненно, ликвидировать вас поручено Мак-Дугласу... — Неожиданно он посмотрел на Кейта и спросил: — Надеюсь, теперь вам понятно, почему не стоит брать с собой Барби?.. Чтобы вместо одного трупа не было двое... — заметив, как изменился после этих слов в лице Тиммонс, Уолчик поспешил поправиться: — Нет, не обращайте внимания, это я просто шучу... Конечно же, никак трупов не будет. Вы отправитесь вместе с МакДугласом в банк, где он тотчас же будет арестован, а вы передадите документы кому-нибудь из наших людей, очень возможно даже — что лично мне... Кстати, с Интерполом наши люди уже договорились... Так что на этот счет не будет никаких заминок.
Поговорив так еще какое-то время, Кейт отправился домой.
«Попробую еще раз переубедить Барби, чтобы она оставила эту свою затею относительно швейцарской поездки», — подумал Кейт.
Подъезжая к своему дому, Кейт заметил длинный «крайслер» стоявший на обочине. В салоне автомобиля сидел человек, который показался ему знакомым. Подъехав поближе, Кейт к своему немалому удивлению понял, что это — не кто иной, как начальник отдела безопасности концерна «Адамс продакшн» мистер МакДуглас.
— Ага, вот и мой будущий убийца, — прошептал Кейт сквозь зубы. — И какого же хрена ему понадобилось тут делать? Неужели ко мне?..
Припарковав свой «мерседес» с другой стороны, Кейт вышел из машины и, сделав вид, что не замечает присутствия МакДугласа, направился к дому. Нервы у него были до предела напряжены.
Неожиданно МакДуглас посигналил — Кейту ничего больше не оставалось делать, как обернуться.
— Мистер Тиммонс, постойте...
Обернувшись, Кейт заметил выходящего из автомобиля начальника службы безопасности.
— Слушаю вас...
Подойдя ближе, Брайн поспешно поздоровался и, оглядевшись по сторонам, произнес:
— Мне необходимо с вами поговорить...
Кейт коротко кивнул.
— Я догадываюсь...
Еще раз осмотревшись по сторонам, Брайн МакДуглас предложил:
— Может быть, пройдемте в машину?.. В ответ Тиммонс не преминул съязвить:
— Разумеется, в машину... В дом-то я вас вряд ли приглашу...
Впрочем, Брайна МакДугласа эта реплика нисколько не обидела.
— Только прошу вас — никому не говорить о нашей встрече...
Кейт лишь промолчал в ответ.
— Мне поручено лететь с вами в Берн, — начал МакДуглас сразу же, как только он и Тиммонс уселись в автомобиль.
Кейт холодно произнес в ответ:
— Я в курсе... МакДуглас продолжал:
— Как вы думаете — для чего?
Кейт пожал плечами — ясно, мол, для чего! Однако он решил не вдаваться в подробности и сказал только:
— Мистер Адамс говорит, что вам поручено охранять и меня, и бумаги, которые я повезу в Швейцарию...
В ответ Брайн только улыбнулся.
— Вы действительно так думаете?
— У меня нет никаких причин не доверять моему начальству...
Понизив голос до доверительного, МакДуглас начал таким образом:
— Дело в том, что сегодня я был у мистера Адамса... Я очень долго говорил с ним... О вас.
На Кейта это известие не произвело ровным счетом никакого впечатления.
— Ну и что?..
— Он сделал мне одно предложение... Точнее даже не предложение, а приказ, — быстро поправился МакДуглас. — И он касается непосредственно вас, мистер Тиммонс... Да, непосредственно...
Слушая бессвязный монолог МакДугласа, Кейт удивленно размышлял: «И какого же черта ему понадобилось рассказывать обо всем этом мне?.. Нет ли тут подвоха?.. А может быть, он теперь действует по прямому наущению Адамса и Харриса?.. Да, скорее всего, так оно и есть... Они просто решили проверить меня напоследок...»
Тем временем Брайн продолжал все в том же духе, искоса посматривая на собеседника:
— Да, мы говорили о вас...
— Ничего странного — обыкновенная инструкция, — совершенно ровным и спокойным голосом ответил Кейт. — Я тоже разговаривал с мистером Адамсом, и разговор, кстати, тоже велся о вас...
— Но это — не совсем обычный разговор...
Строго посмотрев на начальника службы безопасности, Кейт произнес:
— Мистер МакДуглас, не валяйте дурака... Я не понимаю — вы явились ко мне для того, чтобы сказать, что сегодня говорили обо мне с мистером Адамсом?.. Для меня это далеко не секрет, и вы сильно ошибаетесь, если считаете, что сообщаете мне какую-то очень важную новость... До свидания, — с этими словами Кейт потянулся к дверце.
Следующие слова Брайна необычайно поразили Кейта — настолько сильно, что он невольно вздрогнул.
— Мистер Адамс сказал, что сразу же после того, как вы выполните его поручение, я должен ликвидировать вас...
Кейт отпрянул.
— Что, что вы сказали?.. МакДуглас повторил:
— Ликвидировать... Ну, отправить на тот свет, — расшифровал он значение этого термина, хотя в этом, судя по реакции Кейта, не было ровным счетом никакой необходимости. — Как только вы выполните это задание...
С недоверием посмотрев на своего собеседника, Кейт осторожно спросил:
— Я не ослышался?.. МакДуглас вновь повторил:
— Я должен буду убить вас...
Слова МакДугласа вызвали в голове Тиммонса подробности недавнего разговора с федеральным агентом Уолчиком.
«А ведь он оказался прав, — подумал Кейт, — и как это я сам не мог догадаться?.. Да, Уолчик был прав... К большому сожалению, — мысленно добавил Кейт. — Но для чего он мне об этом рассказывает?..»
— Я должен сделать это сразу же после того, как вы выполните поручение Адамса...
Кейт поморщился.
— Я это уже слышал...
«И для чего он мне об этом рассказывает?..» — продолжал размышлять Тиммонс, пристально всматриваясь в лицо Брайна МакДугласа. — Проверяет?.. — вновь подумал он. — Нет, вид у него действительно очень взволнованный... Что-то не похоже...»
Наконец, Тиммонс решил действовать более решительно. Он спросил:
— Я что-то не понимаю цели нашего разговора...
Напряженно посмотрев на собеседника, начальник службы безопасности произнес:
— У меня есть предложение...
— Что — вы хотите убить меня сразу же, еще до того, как мы вылетим в Берн?..
Брайн, поняв, что начал свое предложение не с того, с чего требовалось, произнес:
— Нет, извините... Я не то хотел сказать...
Натянуто улыбнувшись, Кейт произнес:
— А вы не волнуйтесь, мистер МакДуглас... Поверьте, у меня куда больше причин волноваться... Ведь это вам поручено, как вы только что выразились, ликвидировать меня, а не наоборот...
— Дело в том, что после этого наверняка буду ликвидирован и я сам.
МакДуглас произнес это таким упавшим голосом, что у Кейта не осталось никаких сомнений относительно искренности его слов.
— Вы?..
Брайн понуро опустил голову.
— Да, мистер Тиммонс...
— Но почему вы так считаете?.. — Спросил Кейт и тут же пожалел о сказанном: задавая подобный вопрос, он как бы соглашался с Брайном в том, что «Адамс продакшн» — действительно мафиозная организация.
«А вдруг это все-таки очередная проверка?.. — вновь подумал Тиммонс. — Вдруг они по-прежнему не доверяют мне... Ход просто замечательный — в такой ситуации никто не может заподозрить МакДугласа... Человек, которому поручено устранить меня — и ведь это совершенно очевидно! — сам приходит и во всем признается...»
— Дело в том, что это я знаю наверняка...
Кейт с удивлением посмотрел на начальника службы безопасности.
— Знаете?..
Тот наклонил голову.
— Да, к большому сожалению... Я не хотел начинать с вами этот разговор, но у меня просто нет никакого другого выбора...
Кейт повторил свой вопрос — он никак не мог понять, откуда МакДугласу могут быть известны такие вещи:
— Откуда же вам это известно...
Тот устало улыбнулся.
— Я ведь начальник службы безопасности...
— Я знаю...
МакДуглас продолжал:
— Ив мои обязанности входит многое, очень многое, мистер Тиммонс...
«В том числе — и ликвидация неугодных Адамсу людей, — злобно подумал Кейт, — ну и хорошая же у ребят служба, приятель...»
— В свое время Адамс поручил мне прослушивать и записывать телефонные разговоры, — продолжал МакДуглас, — концерн даже купил для этих целей все необходимое оборудование... Наша служба занималась этим в отношении почти всех сотрудников. В том числе и вас.
В ответ на это Кейт решил, что будет лучше промолчать.
— Ну, и что же дальше?..
Прищурившись, словно от яркого света, Брайн сказал:
— Но ведь прослушивающая аппаратура — это обоюдоострое оружие — не так ли?..
Тиммонс смолчал и на этот раз — он справедливо посчитал, что оценка слов МакДугласа, высказанная вслух, в данной ситуации будет совершенно неуместной.
— С некоторых пор я заметил, что и Адамс, и Харрис переменились ко мне, — говорил Брайн, — и я понял, что здесь что-то не то...
Улыбнувшись, Кейт поинтересовался:
— И вы решили прослушать и их телефонные разговоры, не так ли?..
— И оттуда выяснили, что вас собираются убить сразу же после того, как вы... — Кейт запнулся, не решаясь еще раз повторить: «после того, как вы ликвидируете меня», — после того, как вы выполните это очень своеобразное и специфическое поручение руководства?..
— Да...
Поудобнее усевшись в кресле автомобильного салона, Кейт спросил:
— Вы, кажется, хотели сделать мне какое-то предложение, мистер МакДуглас...
Неожиданно тот ответил:
— Я предлагаю вот что: вы, как юрист, имеете право перевести деньги из местного отделения банка в любой банк мира... Ну, скажем, в тот же Берн...
— Ну, и что с того?..
— А вы так и сделайте... Только перевод оформите на свое и на мое имя...
Наконец-то, до Кейта дошло, с какой же целью пожаловал к нему этот человек.
«Да, а он, оказывается, неплохо придумал, — подумал Тиммонс. — Перевести средства... Да, для этого достаточно знать номер счета и электронный код. Я знаю и то, и другое... Значит...»
МакДуглас прервал и эти размышления Кейта:
— Да, это очень просто... Я ведь сообщил вам очень ценную информацию — не так ли?..
Кейт наклонил голову.
— Ну, допустим...
— Вы сделаете то, что я вам сказал, мы поделим деньги... Ведь все равно ни Адамс, ни Харрис не смогут ими воспользоваться...
«Неужели он тоже знает о том, что «Адамс продакшн» имеет отношение к преступному клану Фрауччи и что теперь практически все члены этой «семьи» арестованы Федеральным Бюро Расследований?.. — подумал Кейт. — Да, наверняка ему об этом известно...»
— Да, мистер Тиммонс, это — лучшее, что мы можем сделать в подобной ситуации, — продолжал МакДуглас. — Мы оба от этого только выиграем... Никто не останется в проигрыше: ни вы — потому что не только сохраните свою жизнь, но и сказочно обогатитесь, ни я — по той же причине... Надо решиться, мистер Тиммонс, надо решиться...
Кейт, усмехнувшись, совершенно неожиданно для собеседника задал такой вопрос:
— Скажите, мистер МакДуглас... А вы не боитесь, что после этого разговора я, едва переступив порог дома, наберу телефонный номер мистера Адамса и обо всем ему расскажу?.. Интересно бы узнать, как он отреагирует?..
Лицо МакДугласа злобно скривилось.
— Не валяйте дурака, Тиммонс, — прошипел он, — не валяйте дурака... Вашей преданности все равно никто не оценит... Да если я и не выполню этот приказ, его наверняка выполнит кто-нибудь другой... Денег у «Адамс продакшн», как вы и догадываетесь, более чем достаточно, чтобы нанять не одну сотню наемных убийц... Кроме того, вам все равно никто не поверит...
В ответ Тиммонс иронично усмехнулся.
— Вы так думаете?..
МакДуглас ответил, не глядя на Кейта:
— Я просто уверен в этом...
После этого и Брайн, и Кейт внезапно замолчали.
МакДуглас, сосредоточенно следя, как по лобовому стеклу сбегают дождевые капельки, сидел в мрачном и подавленном расположении духа; Кейт, в свою очередь, размышлял обо всех выгодах и невыгодах предложения начальника службы безопасности.
«А может быть — он говорит искренне?.. На Адамса это вполне похоже — сначала отдать распоряжение о моей ликвидации, а потом каким-нибудь образом убить и этого типа... Во всяком случае, в логике и в быстроте реакции МакДугласу не откажешь, — с невольным уважением к этому человек подумал Кейт. — Все рассчитал очень грамотно... А мне действительно никто не поверит — кто я для них такой? Во всяком случае, это предложение нельзя сбрасывать со счетов. Надо поразмысмыслить.
Обернувшись в сторону Брайна, Кейт произнес очень серьезно:
— Я не могу ответить вам вот так, сразу же...
Тот встрепенулся, словно сбросил с себя оцепенение и спросил:
— Это почему?..
Тиммонс ответил очень уклончиво:
— Ваше предложение серьезное, очень серьезное... К тому же оно настолько неожиданное, что мне просто надо какое-то время на размышление.
Тяжело вздохнув, МакДуглас произнес:
— Боюсь, что его-то у вас и не будет...
— Почему же?..
— Его просто нет... Билеты на нас уже заказаны, самолет, если я не ошибаюсь, вылетает послезавтра днем. Кстати, прямого рейса из Чикаго в Берн нет, поэтому сперва надо будет прилететь в Нью-Йорк, а уже оттуда... — Брайн, нервным движением достав из бокового кармана брюк пачку сигарет, закурил. — Мистер Тиммонс, надо решаться... Другого варианта ни у меня, ни у вас просто нет... Подумайте об этом прямо сейчас...
— А если я откажусь?..
После этой реплики МакДуглас неожиданно взорвался — Кейт еще никогда не видел его в таком гневе.
— Если ты откажешься!.. — заорал он, неожиданно перейдя с Тиммонсом на «ты», — если ты это сделаешь, то будешь просто полнейшим идиотом... Подумай сам — что тебе лучше: получить несколько пуль в живот и быть привезенным в Соединенные Штаты в цинковом гробу, или же получить деньги, на которые, кстати, имеешь такое же право, как и эти люди, свалить куда-нибудь из этой идиотской страны и зажить в свое удовольствие...
После этих слов МакДуглас замолчал, нервно затягиваясь никотином.
— Извините меня за вспыльчивость, — сказал он через несколько минут, выбросив окурок в окно. — Просто в последнее время я стал каким-то очень нервным...
Кейт язвительно произнес:
— Я понимаю... У вас так много поводов для расстройств...
Помолчав некоторое время, МакДуглас вновь потянулся за сигаретами.
«Нет, все-таки, это не проверка, — подумал Кейт, посматривая исподтишка за собеседником — движения начальника отдела безопасности были какими-то нервными и суетливыми; таким возбужденным Кейту еще никогда не приходилось его видеть. — Нет, он действительно предлагает мне этот вариант не потому, что так ему посоветовал Адамс... А может быть, стоит подумать?..»
Закурив, Брайн пристально посмотрел на Кейта и спросил:
— Ну, так вы решились?..
Кейт колебался. Конечно же, предложение этого человека выглядело заманчивым до чрезвычайности...
«Может быть, стоит на всякий случай посоветоваться с Барби, — подумал Тиммонс, но потом решил: — нет, не стоит... Барби, при всех ее неоспоримых достоинствах — человек очень законопослушный...»
— Я подумаю, — ответил он очень неопределенным тоном. — Я подумаю до послезавтра, мистер МакДуглас... Ведь у меня наверняка есть в запасе целых два дня... не считая времени перелета.
МакДуглас, молча докурив сигарету открыл дверцу, выбросил окурок и вышел из машины. Он уже сделал несколько шагов по направлению к своему «крайслеру», но на полдороге остановился и, подойдя к «мерседесу» Тиммонса, наклонился к полуопущенному стеклу.
— Подумайте, мистер Тиммонс, — сказал он каким-то очень потускневшим голосом. — Подумайте... Верьте мне — то, что я предлагаю вам, действительно стоящее дело...
Как и было условлено, в день отлета в Швейцарию Кейт явился в офис «Адамс продакшн» с самого утра. Получив у Бекки авиабилеты на свое имя и на имя Барби, он направился в кабинет мистера Адамса.
Тот встретил его приветливо — как показалось Кейту — преувеличенно-приветливо.
— Прошу вас, — он коротко кивнул в сторону кресла, — присаживайтесь...
Усевшись, Кейт вопросительно посмотрел на старшего компаньона концерна.
— Значит, сегодня вы отправляетесь, — улыбнулся тот. — Вы ни о чем не забыли?..
Кейт вежливо улыбнулся.
— Нет, что вы...
Мистер Адамс, подойдя к стене, открыл потайную дверку и набрал какой-то код в сейфе, встроенном там.
— Прошу...
С этими словами Мик протянул Тиммонсу небольшой, очень аккуратный атташе-кейс.
Положив кейс себе на колени, Кейт осторожно осмотрел его.
Обычный чемоданчик, который можно купить в любом галантерейном магазине за сто двадцать долларов. Очень аккуратно исполненный, с блестящими позолоченными замочками, с кодовым устройством. От стандартных кейсов он отличался лишь тем, что был, как и предупреждал мистер Адамс, опечатан его личной печатью.
— Значит, это вы должны отвезти в Берн, — еще раз напомнил ему Адамс.
— Я понимаю...
Адамс, вынув из сейфа большую бутыль с позолоченной пробкой и две маленьких стопочки, поставил все это на свой письменный стол и, весело подмигнув Тиммонсу, предложил:
— Может быть, выпьем на дорожку?..
Тиммонс замешкался.
— Извините, еще только девять утра... У меня весь день впереди...
Улыбнувшись вновь, Адамс махнул рукой — этот жест вышел у него очень небрежным.
— Ничего, ничего... Когда ваш босс предлагает выпить, не стоит отказываться, мистер Тиммонс... Учтите это и хорошенько запомните...
— Запомнить?..
Разливая напиток по стопочкам, Адамс произнес:
— Может быть, вы и сами когда-нибудь станете боссом... кто знает?..
Возражать Адамсу не приходилось, и Кейт решил, что придется выпить. Едва пригубив стопочку — там оказался настоящий ямайский ром, — он осторожно поставил ее на стол мореного дуба и произнес:
— Прошу прощения, а мистер МакДуглас уже заходил к вам? Я что-то не видел его сегодня в концерне...
Адамс небрежно отмахнулся.
— А, МакДуглас... Да, я разговаривал с ним позавчера вечером... Вчера его не было, не будет и сегодня — у него какие-то неотложные дела, он отправился в Детройт... В общем, вы увидитесь с ним только в аэропорту...
Выпив ром, Адамс потянулся к сигарному ящику.
— Прошу вас...
Кейт вежливо отказался, объяснив, что эти сигары для него слишком крепкие.
Закурив, мистер Адамс произнес:
— Ну, как хотите... Что касается меня, я люблю именно этот сорт. Хороший вирджинский табак. Кстати, хотите, расскажу вам одну историю?..
Кейт согласно кивнул.
Адамс начал с мягкой полуулыбкой:
— У меня был один старый приятель, некто мистер Салвесен, известный судовладелец... О его скупости ходили легенды. Рассказывали, что если ему нужны были сигары, он обзванивал все табачные лавки Бостона — мы с ним какое-то время жили в этом замечательном городе, — чтобы выяснить, где же можно купить сигару подешевле... Кроме того, этот мистер Салвесен обязательно интересовался, нету ли скидки для оптового покупателя. Курил же он сигары не дороже пятидесяти центов за штуку. И вот, — улыбнулся Адамс, — однажды хозяин табачной лавки прислал ему сигары по этой цене, стоившие на самом деле десять долларов за штуку — очень дорогие сигары, мистер Тиммонс. Моему приятелю они понравились, и он заказал их целый ящик. Его заказ был исполнен немедленно, а счет прислали несколько позже. На этот раз за пятьсот сигар требовалось уплатить ни много, ни мало, как пять тысяч долларов. Торговец нарочно выждал время, чтобы мой приятель не мог отказаться от заказа. Салвесен ответил так: «Сэр, направляю вам чек на двести пятьдесят долларов. Остальные деньги рекомендую взыскать с ваших клерков, которые прислали мне вместо пятидесятицентовых сигар десятидолларовые. Я с удовольствием их курю, но не надо принимать меня за человека, который ради минутного удовольствия способен поджигать банкноты достоинством в десять долларов...»
Кейт вежливо улыбнулся.
— Да, интересно...
Рассказав еще несколько подобных историй, Адамс незаметно вернулся к первоначальной теме беседы.
— Итак, насчет того, что вам следует делать, мы уже договорились... Насчет сроков — тоже... Вы не передумали, неделя вас устроит?..
— Да, конечно, — ответил Тиммонс.
Мик, налив себе еще рому, поставил стопочку перед собой и произнес:
— Вот и отлично, мистер Тиммонс, вот и отлично...
Искоса посмотрев на собеседника, он спросил:
— А почему же вы не интересуетесь, что в этом атташе-кейсе?..
В ответ на этот вопрос Кейт скромно потупил взор и ответил:
— Мне платят хорошие деньги, мистер Адамс, чтобы я не задавал подобных вопросов...
Адамса, как показалось Кейту, подобный ответ привел в настоящий восторг.
— Очень правильно, мистер Тиммонс, совершенно верно... Мне нравится ход ваших мыслей...
Дождавшись, пока Адамс закончит говорить, Тиммонс спросил:
— Скажите, а мистер МакДуглас...
Мик сразу же прекратил улыбаться.
— Что — мистер МакДуглас?..
— Он будет все время сопровождать меня?..
Адамс согласно покачал головой.
— Да... Это не только в моих интересах, но и ваших, мистер Тиммонс...
Прищурившись, Кейт спросил:
— Вот как?..
— Представьте себе...
Улыбнувшись, Тиммонс произнес:
— Наверняка, я везу в этом атташе-кейсе что-то очень важное...
— Совершенно верно... Вы даже не представляете, сколько людей отдали бы не один год жизни, чтобы это выяснить... Ну, хватит о делах, — Адамс, подняв свою стопочку с ромом, произнес: — За вашу удачную поездку...
Выйдя из кабинета Адамса, Кейт направился к себе.
Положив чемодан на стол, он закрыл дверь, предварительно осмотрев, нету ли кого подозрительного на коридоре.
Кейта очень подмывало узнать — что же может там быть, но нарушить печати он так и не решился.
Оценив кейс на вес, Кейт произнес вполголоса, обращаясь к самому себе:
— Тяжелый... Неужели документы?..
После этого, положив чемоданчик в выдвижной ящик стола, Тиммонс отправился в кафе напротив офиса — там его должна была ждать Барби.

ЧАСТЬ II

Глава 1

Суд Санта-Барбары оправдывает героя-любовника. Мейсон Кэпвелл терпит поражение. Круз Кастильо в растерянности. Сантана на грани нервного срыва. Иден не теряет надежды. Доктор Мор выбирает Перла. Секретная миссия.

Суд калифорнийского городка Санта-Барбара был переполнен. Собравшиеся здесь почтенные граждане, многочисленные представители прессы и просто любопытные с нетерпением ожидали окончательного приговора по делу Дэвида Лорана.
Несколько месяцев назад он был арестован по обвинению в убийстве собственной жены Мадлен. Мадлен, двоюродную племянницу СиСи Кэпвелла, обнаружили лежащей в своей комнате с разбитой тяжелым тупым предметом головой. Разумеется, обвинение сразу пало на Дэвида как человека впрямую заинтересованного в получении крупного наследства, которое доставалось ему в результате смерти жены.
Когда Мадлен приехала в Санта-Барбару, СиСи снабдил ее немалой суммой денег. После чего ее по праву стали считать одной из самых богатых женщин Санта-Барбары. Шестидесятитысячное население городка с интересом следило за развитием романа Дэвида и Мадлен. В первое время их совместной жизни все, казалось, было хорошо, однако затем стали появляться признаки того, что у каждого из супругов появились собственные увлечения.
Дэвид стал появляться в обществе Шейлы Карлайл, подруги Мадлен, из чего местные журналисты и пенсионеры сделали неопровержимый вывод о том, что между ними существует любовная связь.
Мадлен также не отличалась благородством и целомудрием в этом отношении, позаботившись о том, чтобы завести себе друга. В конце концов это добром не кончилось. Мадлен была убита, Дэвид арестован. Фамилия Кэпвеллов стала постоянно присутствовать в судебном разделе местной газеты.
Расследованием по делу Дэвида Лорана занялся Круз Кастильо. К великому сожалению, орудие убийства не было обнаружено, что поставило следствие перед почти неразрешимой задачей изобличения Дэвида.
Да, разумеется, у Дэвида Лорана был формальный повод к тому, чтобы поскорее избавиться от жены. К этому его принуждали и ее любовные увлечения, и его интрижка на стороне с Шейлой Карлайл, и возможное желание завладеть богатым наследством. Однако единственным свидетелем по делу Дэвида была сама Шейла Карлайл, а потому обвинение держалось на весьма хлипких доказательствах...
Поначалу Шейла пошла на сотрудничество с полицией, заявив, что видела Дэвида последним в доме Лоранов.
После того, как истекли положенные сроки, отведенные для следствия, дело Дэвида Лорана передали в суд.
Его защиту взяла на себя Джулия Уэнрайт, которая и до этого была с ним знакома, и даже питала к нему особые чувства, как и многие женщины в Санта-Барбаре. Однако, до того, как она взялась защищать его, Дэвид не обращал на нее внимания.
Между тем, в ходе судебного разбирательства между ними возникло чувство несколько большее, нежели простая благодарность подзащитного к своему адвокату. Дэвид стал демонстрировать признаки все возрастающих чувств к Джулии, что вдохновило ее на сверхусилия в этом судебном деле.
СиСи Кэпвелл не сомневался в виновности Дэвида. То же самое, но в двойной степени относилось к сестре Мадлен — Кортни. Она в своих показаниях на заседаниях суда нарисовала душераздирающую картину разлада в семье Лоранов, который должен был неминуемо привести к гибели Мадлен.
Судья Корви, сухощавый седовласый мужчина в традиционной черной мантии уверенно вел заседания, на которых свидетели защиты и обвинения выступали с прямо противоположными показаниями.
Сторону обвинения представляли Мейсон Кэпвелл — сын СиСи Кэпвелла от первого брака, и окружной прокурор Кейт Тиммонс. Они были почти ровесниками, и когда-то даже учились в одной школе. И теперь, спустя полтора десятка лет, встретились в суде Санта-Барбары.
Конечно, позиции обвинения были достаточно шаткими, потому что орудие преступления так и не было обнаружено, и улик против Дэвида Лорана было очень мало. Осталась надежда лишь на показания Шейлы Карлайл. Хотя надежды были не менее зыбкими, чем улики, поскольку Шейла была давней и весьма близкой знакомой Дэвида.
Однако предварительные показания на следствии убеждали сторону обвинения в том, что она сможет поддержать мнение окружного прокурора, и Дэвид Лоран получит обвинительный приговор. Но в своем выступлении на суде Шейла свидетельствовала скорее в пользу Дэвида.
Позиции обвинения зашатались, и газетчики в предвкушении сенсации потирали руки.
Наступил последний день судебного заседания.
Выслушав заключительные слова адвоката Джулии Уэнрайт и обвинителя Мейсона Кэпвелла, судья Корви объявил перерыв, во время которого проходило заседание присяжных.
Совещание продлилось довольно долго, около полутора часов. Это еще больше подогрело страсти в зале суда.
Здесь стоял шум, напоминавший вокзальную толчею. Особенно усердствовали газетчики, которые то и дело донимали вопросами Мейсона Кэпвелла и Джулию Уэнрайт, как основных действующих лиц этой драмы.
К самому Дэвиду, по закону, они не имели права обращаться до вынесения приговора.
Наконец, терпение собравшихся в зале суда было вознаграждено.
Сержант полиции Клейтон распахнул дверь, которая вела в помещение суда, и громогласно произнес:
— Прошу всех встать, суд идет.
Затем он отошел от двери и, почтительно склонив голову, пропустил судью Корви. Тот, приподняв мантию, прошествовал к своему месту и уселся в широкое деревянное кресло.
Следом за ним в зал заседаний вошли двенадцать присяжных, по лицам которых наиболее проницательные из репортеров смогли догадаться, что сейчас их ожидает сюрприз.
Окружной прокурор Кейт Тиммонс что-то озабоченно шептал на ухо мрачному Мейсону Кепвеллу. Было очевидно, что шаткие позиции стороны обвинения рухнули. СиСи Кэпвелл и его племянница Кортни внимательно следили за тем, как судья аккуратно раскладывает бумаги на столе.
Неотрывно следил за Корви и инспектор полиции Круз Кастильо.
Дэвид Лоран, нервно потирая руки, то и дело переглядывался со своим адвокатом Джулией Уэнрайт.
Самой спокойной среди присутствующих была Шейла Карлайл. Она неподвижно сидела на стуле, словно уверенная в том, что именно ее показания решили исход дела.
Сержант подошел к скамье, на которой находились присяжные, и, получив от них бумажку с вердиктом, направился к судье Корви, нацепив очки, бегло взглянул на приговор и вернул его полицейскому.
Внимательно осмотрев присутствующих, он произнес:
— Подсудимый Дэвид Лоран, пожалуйста, станьте лицом к присяжным.
Пытаясь унять дрожь в руках, Дэвид вместе с Джулией поднялся и повернулся лицом туда, где сидели присяжные.
В зале суда повисла пауза ожидания.
Судья сделал жест рукой в сторону скамьи присяжных и сказал:
— Пожалуйста, огласите ваш приговор.
Недолго посовещавшись, присяжные решили поручить оглашение приговора одному из наиболее уважаемых граждан города мистеру Филиппу Джонсу.
Тот поднялся и, поправив пиджак, негромко откашлялся.
Дэвид старался не смотреть на него в ожидании этих последних решающих мгновений. Чтобы ободрить своего подзащитного, Джулия крепко стиснула его ладонь.
— Наше мнение таково, — сказал мистер Джонс, — рассмотрев все доводы защиты и обвинения, суд присяжных решил, что обвиняемый Дэвид Лоран невиновен.
В зале суда послышались громкие возгласы.
Те, кто были уверены в виновности Лорана, стали возмущенно шикать, выражая свое несогласие с приговором. Те же, кто поддерживал Дэвида, облегченно вздохнули и криками стали выражать свое одобрение. Засуетившиеся журналисты стали быстро выскакивать из зала суда, стараясь побыстрее донести сенсационную новость до редакторов своих газет, радио- и телестанций.
Самым невозмутимым человеком в зале была Шейла Карлайл. Она растянула губы в едва заметной улыбке и опустила глаза.
СиСи Кэпвелл, который был уверен в том, что Дэвид Лоран убил его двоюродную племянницу Мадлен, плотно сжал губы, и лишь его глаза, сверкавшие глубокой яростью, выдавали его внутреннее состояние.
Точно так же ощущал себя стоявший неподалеку от главы семейства Кэпвеллов Круз Кастильо.
Все плоды его труда были уничтожены. Разумеется, это не могло вызвать радости у Круза.
Мейсон Кепвелл низко опустил голову, стараясь скрыть свое глубокое разочарование. Лишь спустя несколько секунд он нашел в себе силы поднять голову и взглянуть на окружного прокурора Кейта Тиммонса. Тот, кусая губы, отвел взгляд от Мейсона.
Стоявшая рядом с Мейсоном Мэри Дюваль Маккормик, казалось, была спокойна. Однако ее дрожавшие губы и наполнившиеся слезами глаза выдавали тяжелое внутреннее состояние. Спустя несколько секунд, не выдержав, она вытащила носовой платок и стала вытирать слезы. Неудача Мейсона вызвала у Мэри не меньшее разочарование, чем у него самого.
Она прекрасно знала об отношении СиСи Кэпвелла к своему старшему сыну. А каждая неудача, которую испытывал Мейсон, приводила к тому, что СиСи все более отдалялся от своего сына от первого брака с Памелой. Вот и сейчас провал судебного дела, которое вел Мейсон, наверняка вызовет у СиСи волну неприязненных чувств к сыну.
К тому же Мэри была знакома со слабостями Мейсона... Обычно, испытывая неудачу, он распускался и на несколько дней вообще выпадал из нормального состояния. После приговора, который вынес суд присяжных, Мэри не ожидала ничего хорошего от Мейсона. Он наверняка сорвется с тормозов и наделает каких-нибудь глупостей...
Следом за журналистами зал заседаний суда стали покидать и присутствовавшие на нем граждане.
Дэвида освободили из-под стражи здесь же. Он покинул свое место подсудимого и, сложив на груди руки, с удовлетворением наблюдал, как мимо проходят те, кто желал ему зла. Стараясь не смотреть на Дэвида, из зала суда выходил Круз Кастильо. Лицо его было мрачным.
Дэвид направился к двери и окликнул полицейского инспектора:
— Мистер Кастильо...
Тот поднял голову и смерил Дэвида взглядом, полным горечи и разочарования. Круз неохотно остановился и повернулся к Дэвиду.
— Мне нечего сказать вам, — ответил он, — кроме поздравлений и извинений, но я выполнял свой долг...
Дэвид усмехнулся. Извинения Кастильо выглядели не слишком убедительно.
— Ты выполнял свой долг с большим рвением, — сказал Дэвид.
Кастильо был неприятен этот разговор. Мало того, что судебное дело провалилось, к тому же, подсудимый, который попал за решетку именно благодаря ему, инспектору Кастильо, теперь, получив оправдательный приговор, может вот так запросто разговаривать с ним.
Тяжело вздохнув, Круз сказал:
— Когда мы начинали это дело, все улики были против тебя. К сожалению, я вынужден признать, что скорее всего я ошибался.
Он уже было собрался уйти, но в этот момент Дэвид снова произнес с еще большей насмешкой в голосе:
— Ты сожалеешь о собственной ошибке или об ошибочном обвинении?
У Круза не было никакого желания продолжать этот разговор. Он пристально посмотрел на Дэвида и сквозь зубы сказал:
— Я же принес тебе свои извинения.
Но Дэвид словно взорвался:
— Я не принимаю твои извинения! — воскликнул он.
Еще находившиеся в зале суда люди стали удивленно оглядываться, и тогда Дэвид понизил тон:
— Ты хоть понимаешь, чем были для меня все эти последние месяцы? Ты знаешь, каково это — отправиться в тюрьму? Навсегда. За то, что ты не делал.
На этот раз Круз не опускал голову и смело смотрел в глаза Дэвида.
— Могу себе представить, — сказал он. Дэвид покачал головой.
— А, по-моему, нет, — тихо сказал он.
Он уже намеревался покинуть здание суда, но в этот момент дорогу ему преградил сержант Клейтон.
— Мистер Лоран, простите, нам еще необходимо совершить некоторые формальности. Я попросил бы вас не выходить из помещения.
С этими словами сержант демонстративно загородил дорогу Дэвиду, лишь на секунду посторонившись, чтобы пропустить шагавшего мимо СиСи Кэпвелла.
Дэвид едва удержался от того, чтобы не сплюнуть на пол от досады. Круз Кастильо по-прежнему стоял рядом с ним, как бы ожидая завершения разговора. Проходя мимо Дэвида, СиСи Кэпвелл на секунду задержался и бросил испепеляющий взгляд на бывшего мужа своей двоюродной племянницы. Крузу показалось, что СиСи хочет что-то сказать. Однако, задержавшись возле Дэвида буквально на несколько мгновений, тот зашагал дальше.
Собравшиеся в зале суда расступились, когда СиСи направился к стоявшей возле дверей комнаты для совещаний Джулии Уэнрайт. Она принимала поздравления в связи с выигранным делом.
— Простите меня, — негромко, но повелительно произнес Кэпвелл-старший, останавливаясь перед Джулией.
Спустя несколько секунд они остались наедине, и Джулия вопросительно посмотрела на СиСи, Стараясь не выдавать своего разочарования исходом дела, Кэпвелл протянул руку:
— Я должен поздравить вас, мисс Уэнрайт. Она смущенно улыбнулась и опустила глаза.
— Меня не стоит поздравлять. Может быть вам нужно обратиться к Дэвиду.
СиСи Кэпвелл поджал губы и обернулся, глядя на Дэвида Лорана.
— Возможно, я ошибался, — неохотно сказал он, поворачиваясь назад.
Джулия растерянно улыбнулась:
— Возможно?..
СиСи несколько мгновений помолчал, словно собираясь с мыслями, а затем произнес:
— Таково мнение присяжных, и я вынужден его принять. Однако на основании того, что слышал я — ему нет оправдания...
На лице Джулии удивленно приподнялись брови.
— О таком поздравлении, которое я услышала от нас, можно только мечтать, — с насмешкой произнесла она.
СиСи пристально посмотрел на нее.
— Вы можете думать обо мне все что угодно, мисс Уэнрайт. Однако я говорю правду.
Не дождавшись ответа Джулии, он повернулся. Увидев стоявших недалеко Мейсона и Мэри, СиСи направился к ним.
После короткого разговора с Дэвидом Лораном Круз подошел к Шейле, которая одиноко стояла в стороне от толпы.
— Мисс Карлайл, — обратился к ней Круз.
Она удивленно улыбнулась и вопросительно посмотрела на полицейского. В руках Шейла теребила небольшую сумочку из крокодиловой кожи.
— Я слушаю вас, инспектор.
— Хочу напомнить вам кое о чем. Она усмехнулась.
— Теперь вы в чем-то подозреваете меня?
— О нет, что вы... Круз опустил голову.
— Просто не уезжайте из города, вы можете еще понадобиться для допросов.
Круз не заметил, как спустя мгновенье рядом с Шейлой оказался Кейт Тиммонс. Окружной прокурор, опустив голову, внимательно слушал разговор инспектора и свидетельницы обвинения, делая вид, что занят совершенно другим.
Шейла смерила Кастильо взглядом, в котором нетрудно было прочесть презрение, и спокойно ответила:
— Мне кажется, что вы знаете, где меня можно найти...
Кастильо ничего не успел возразить, как в тот же момент в их разговор вмешался окружной прокурор.
— Я все слышал, Кастильо, — с внезапной резкостью произнес он. — Разве это входит в твою компетенцию?
Круз оторопело посмотрел на Тиммонса.
— Я не понимаю... — в его голосе слышалась растерянность.
— Если нужны дополнительные допросы, — уверенно сказал Тиммонс, — то мое ведомство окружного прокурора должно известить об этом тебя. А твоя инициатива в этом деле мне просто непонятна.
Несмотря на вроде бы проигранное дело, окружной прокурор выглядел неестественно веселым и возбужденным.
Почувствовав такой разлад между полицейским инспектором и окружным прокурором, Шейла победоносно улыбнулась и произнесла еще более спокойным, чем обычно, тоном:
— Мне все равно, кто из вас будет задавать вопросы, джентльмены.
С этими словами она развернулась и отправилась к двери.
Круз и Тиммонс остались наедине.
Спустя несколько мгновений, когда Шейла Карлайл покинула их, Круз произнес вызывающим голосом:
— Мне непонятно, почему ты не хочешь, чтобы я занимался этим делом.
Тиммонс аккуратно поправил свою прическу. Этот жест выдавал в нем человека, который заботился о своей внешности больше, чем о чем-то ином.
— Кастильо, — снисходительным тоном обратился он к полицейскому инспектору — ты должен понять, что всему свое время. Если же у тебя есть какие-то проблемы с этим, то все, что тебя ожидает, так это ранний уход на пенсию.
Крузу вдруг почувствовалось, как в его жилах начинает вскипать кровь. Стараясь сдерживать себя, чтобы не взорваться, Кастильо произнес сквозь зубы:
— Что ж, в этом мире никто не безупречен. Я, по крайней мере, хоть не скрываю улики от суда присяжных.
Тиммонс обиженно поджал губы.
— О чем это ты? — с вызовом спросил он. Круз усмехнулся и покачал головой.
— Кажется, я выразился вполне ясно.
Слова Круза Кастильо словно повисли в воздухе. Тиммонс ошалело смотрел на Круза, тот не сводил взгляд с глаз окружного прокурора. Кастильо видел, что Тиммонс напуган его словами...
То, что сказал Круз, было не просто голословным утверждением, это было уже обвинением...
Окружной прокурор, которому было что скрывать, почувствовал, как холодок пробирает его с ног до головы. Что же знает этот полицейский? Почему он так уверенно себя ведет?
Каждая секунда молчания играла не в пользу Тиммонса, и он прекрасно понимал это. Сейчас, чтобы избавиться от ненужных волнений, ему необходимо было просто прекратить этот разговор. Но прервать его в этой самой важной точке, после того, как в лицо ему брошены недвусмысленные обвинения, он не мог.
И в этот самый момент прозвучал спасительный голос сержанта Клейтона:
— Инспектор...
Тиммонс, услышав голос сержанта, облегченно вздохнул.
— Да? — откликнулся Кастильо.
— Вам звонят, — сказал сержант, поднимая руку. — Телефон вон там. Пройдите, пожалуйста. Я сказал, что вы сейчас возьмете трубку.
— Спасибо, — сказал Круз.
Затем, повернувшись к Тиммонсу, он извинился и направился туда, куда показывал сержант.
Окружной прокурор, смерив коренастую фигуру Кастильо оценивающим взглядом, негромко хмыкнул. Он прекрасно понимал, что разговор отнюдь не был закончен.

Дрожащими руками Сантана налила себе виски и стала отпивать крепкий напиток из стакана большими глотками. Глаза ее были полны слез.
Увидев ее состояние, Иден, которая находилась рядом с ней, решила позвонить Крузу в здание суда. Сержант Клейтон, который поднял трубку, сказал, что позовет Кастильо. Спустя минуту Иден услыхала в трубке хорошо знакомый ей низкий голос Круза.
— Да, я слушаю.
— Привет, — с замиранием сердца сказала она.
— А, это ты, Иден? Здравствуй.
Услышав на другом конце провода голос дочери СиСи Кэпвелла, Круз встревожился:
— Что случилось?
— Я в ресторане, — отворачиваясь к трубке, сказала Иден. — Здесь рядом со мной находится Сантана. Она очень странно себя ведет...
— Что с ней?
— Не знаю, — ответила Иден. — Я никогда раньше не видела ее такой... Она очень злая и расстроенная. Сначала я решила, что она слишком много выпила. Сейчас мне кажется, что ей просто очень плохо.
Круз понял, что медлить нельзя.
— Я сейчас приеду. Спасибо, — сказал он и положил трубку.
Тем временем Сантана допила виски и, схватив со стола сумочку, вскочила. 
После разговора по телефону Иден направилась к ней.
— Держу пари, что знаю, с кем ты сейчас говорила, — не скрывая своей обиды, сказала Сантана.
На ней был ярко-желтый костюм свободного покроя. Несмотря на то, что в зале ресторана отнюдь не было прохладно, она зябко запахивала полы пиджака, словно пытаясь погасить разбиравшую ее дрожь.
— Это был Круз? — с горечью в голосе сказала Сантана.
Иден опустила голову.
— Да, — тихо ответила она. — Я попросила его приехать.
Иден была в смущении, ей казалось, что все вокруг знают о тех чувствах, которые она по-прежнему испытывала к Крузу, В первую очередь это касалось его жены, Сантаны, поэтому Иден были неприятны любые разговоры о Крузе, особенно если о нем приходилось говорить с его женой.
— Ты хотела, чтобы я была опозорена в его глазах, не правда ли? - вызывающе сказала Сантана.
Голос ее дрожал, на глаза наворачивались слезы, по щекам Сантаны растекся болезненный румянец. Пышные темные волосы слиплись на лбу, словно Сантану мучили приступы лихорадки.
Идея попыталась оправдаться:
— Сантала, я просто беспокоилась за тебя, — произнесла она едва слышным голосом. Однако эти слова возымели на жену Круза обратное действие. В глазах ее вспыхнули искры, руки задрожали еще заметнее.
— Не стоит! — нервно выкрикнула она. — Я ухожу! Сантана вскинула голову и, словно пытаясь скрыть раздирающие ее чувства, направилась к выходу. По пути она едва не задела один из стульев, но успела обойти его.
— Сантана, подожди! Куда ты? — закричала Иден, бросаясь следом за ней.
Однако все было напрасно. Жена Круза выскочила за дверь.
Иден в полной растерянности остановилась у выхода из ресторана, наблюдая за тем, как фигура Сантаны исчезает за поворотом.
— Ведь тебе нехорошо! Подожди, Сантана!  — без особой надежды крикнула она.

СиСи Кэпвелл в сопровождении своего дворецкого, эксцентричного молодого человека с косичкой на длинных волосах, Перла, направился к выходу из здания суда. Затем он на мгновение остановился, словно вспомнив что-то, и озабоченно произнес:
— Кажется, я забыл там кое-что...
Повернувшись, он направился назад, в помещение зала суда, и по дороге наткнулся на стоявшего у двери Дэвида Лорана.
Возникла неприятная пауза, нарушить которую первым попытался СиСи Кэпвелл.
— Ну, Дэвид? — вопросительно произнес он, глядя на Лорана.
Дэвид спокойно вынес взгляд его проницательных стальных глаз и таким же вопросительным тоном, словно не смущаясь перед авторитетом и богатством своего бывшего дальнего родственника, произнес:
— Ну, СиСи?
СиСи почувствовал некоторую неловкость, что, в общем, было ему несвойственно. Обычно он чувствовал себя спокойно в любых — даже самых неприятных — ситуациях.
— Теперь ты свободен, — произнес он, однако в его голосе не слышалось ни уверенности, ни удовлетворения.
Тем не менее, Дэвид развел руками и, слегка улыбаясь кончиками губ, сказал:
— Да, я свободен...
Поскольку разговор не клеился, спустя несколько секунд Дэвид добавил:
— Свободен и от обвинений и от тебя, СиСи...
Ченнинг-старший почувствовал в голосе Дэвида вызов. Однако он с удивлением отметил про себя, что практически ничего не может возразить. Наконец он развел руками и сдержанно произнес:
— Я был к тебе жесток, Дэвид.
Лоран усмехнулся. Затем, с трудом подбирая нужные слова, он вымолвил:
— Ты знаешь, СиСи, как чувствует себя человек, от которого отворачивается семья?
СиСи поджал губы.
— Да, знаю, — хмуро ответил он. — И мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это.
Присутствовавшие при этом разговоре Перл и Кортни внимательно слушали слова Ченнинга-старшего.
Услышав последние слова СиСи Кэпвелла, Дэвид мрачно усмехнулся.
— Все это не более чем слова, — с горечью в голосе промолвил он. — Все вы, Кэпвеллы, только и делали, что постоянно унижали меня. Ты и твой брат Грант — самые бессердечные из всех, кого мне приходилось встречать за свою жизнь. В вашем хорошо отлаженном механизме нет главного — доброты! — последние слова он почти выкрикнул.
Как это не странно, СиСи, увидев гнев и раздражение Дэвида, почувствовал в душе облегчение. В таких, близких к стрессовым, ситуациях он обычно внутренне мобилизовался и обретал спокойствие.
Вот и на этот раз он бросил беглый взгляд на Дэвида и, почти не разжимая губ, сказал:
— Понимаю, ты сейчас огорчен, Дэвид.
— Огорчен? — недоуменно спросил Дэвид. Спустя несколько мгновений он издевательски усмехнулся и сказал:
— Да я просто покончил со всеми вами. После того, что произошло, вы отвернулись от меня.
С этими словами он поднял руку и потряс указательным пальцем.
— Теперь я сделаю то же самое с вами! — в его голосе слышалось желание мести.
Дэвид отвернулся от СиСи и обратился к его племяннице:
— Кортни, можно тебя на минуту?
Та растерянно посмотрела на дядю, который не нашел в себе сил подбодрить ее взглядом. После того как Кортни, нерешительно оглядываясь, направилась следом за Дэвидом, СиСи обратился Перлу:
— А он злопамятный...

Мейсон Кэпвелл в сопровождении Мэри подошел Джулии Уэнрайт. Стараясь скрыть разочарование от проигранного процесса, он произнес:
— Мои поздравления, Джулия. Ты действительно их заслуживаешь.
Не скрывая своей радости, она широко улыбнулась и пожала протянутую ей руку Мейсона.
— Ты умеешь проигрывать, Мейсон.
Однако он решительно покачал головой и с улыбкой произнес:
— Нет, это только для публики.
Несмотря на царившую натянутость в разговоре, все трое дружно рассмеялись. Мейсон действительно держался молодцом, хотя проигранное дело обещало ему кучу неприятностей.
— Нет, ты на самом деле достойна того вердикта, который вынес суд присяжных, — добавил Мейсон. — Прекрасно сработано, я просто восхищен...
— Ты переоцениваешь мои заслуги, — скромно улыбаясь, заметила Джулия. — В твоем поражении не столько моя вина, сколько твоя собственная...
Мейсон снова попытался улыбнуться.
— Да, моя ошибка состояла в том, что я поддался на уговоры окружного прокурора и позволил построить обвинение, основываясь на показаниях только одной свидетельницы... Шейлы Карлайл...
Джулия пожала плечами.
— Вообще-то, если говорить честно, то дело даже не в наших заслугах и ошибках. Я просто уверена в том, что он не убивал свою жену. Наверное, присяжные пришли именно к такому заключению.
Но спустя несколько мгновений Джулия поняла, что Мейсон отнюдь не разделяет ее убеждений в невиновности Дэвида Лорана. Не слишком широкая, натянутая улыбка на лице Мейсона исчезла и он сквозь зубы медленно произнес:
— Я не согласен с твоими словами. Виновный выпущен на свободу.
Джулия тяжело вздохнула и покачала головой.
— Мейсон, весь ход судебного заседания показал, что твои предположения были ошибочны. Мне кажется, что ты ошибаешься и на этот раз.

Дэвид и Кортни остановились в нескольких шагах от СиСи Кэпвелла и Перла.
— Тебя я должен благодарить больше всех, — с издевкой в голосе произнес Дэвид, не отрываясь, глядя в глаза девушки.
— Меня? — недоуменно спросила она. — За что? Дэвид усмехнулся.
— Во-первых, за то, что меня арестовали. Его слова звучали очень жестко.
— Эти действия полиции были основаны целиком на твоих показаниях. Ты что, забыла?
Дэвид смотрел прямо в глаза Кортни.
— Ну, так я тебе напомню. Ты представила доказательства против меня, ты давала следствию показания против меня...
Кортни пыталась отшатнуться от Дэвида, но он был неумолим:
— ... Ты... сделала все возможное, чтобы отправить меня на электрический стул...
Кортни, не выдержав, опустила глаза. Но Дэвид еще не закончил:
— Однако именно благодаря тебе я сейчас обязан невероятному чувству облегчения. Спасибо тебе огромное, — последние слова он произнес с такой издевкой в голосе, что Кортни едва не разрыдалась.
Она едва сдерживала душившие ее слезы:
— Дэвид... Дэвид, ты прав, я причинила тебе много зла... Наверное, мне нет оправдания...
Дэвид холодно посмотрел на нее.
— Я никогда не смогу загладить свою вину перед тобой...
— Да, тебе нет оправдания... — процедил он сквозь плотно сжатые губы.
В голосе Лорана были слышны холодные металлические ноты, он четко проговаривал каждое слово:
— Несмотря на оправдательный приговор, который мне вынес суд присяжных, пострадала моя репутация, пострадало мое доброе имя...
Дэвид говорил так, словно хотел своими словами пригвоздить Кортни к месту, на котором она стояла:
— Видишь ли, Кортни, люди помнят не приговоры, а процессы. Особенно если они были громкими, как этот... Процесс по обвинению Дэвида Лорана в убийстве его жены. Ты представляешь, как трудно мне теперь будет? Где я теперь найду себе работу? Здесь, в этом городе, это будет просто невозможно сделать...
Кортни была готова провалиться на месте, но Дэвид, видя ее состояние, жестоко продолжал:
— Вы хотели наказания? И вот я наказан! Но за что?
Кортни опустила голову, из глаз ее брызнули слезы. Руки дрожали. Она пыталась открыть свою сумочку, чтобы достать оттуда носовой платок. Увидев такое состояние девушки, к которой он был неравнодушен, Перл вмешался в разговор:
— Прошу прошения...
В его голосе послышатся вызов:
— Здесь все в порядке?
— Я очень сожалею, — сквозь слезы сказала Кортам, подняв заплаканные глаза на Дэвида. И повторила: — Очень сожалею... Очень...
Не в силах больше сдерживать рыдания, она бросилась к выходу из здания суда, никого не замечая на своем пути. Перл смерил Дэвида Лорана взглядом, полным ненависти. Однако не решившись сказать ему что-нибудь, бросился следом за девушкой. Дэвид остался один. В этот момент к нему подошли несколько человек из числа тех, кто сочувствовал ему во время судебного заседания, и принялись горячо пожимать руки и поздравлять с оправдательным приговором.
Принимая их поздравления, Дэвид все время искал глазами Джулию. Увидев ее, он постарался побыстрее избавиться от поздравлений и направился к своему адвокату.
Джулия широко улыбалась, наблюдая за тем, как к ней направляется Дэвид... За то время, которое они провели вместе, она успела проникнуться к нему такими глубокими чувствами, что теперь, не боясь быть уличенной в пристрастности к своему подзащитному, демонстрировала свое отношение к нему.
Однако Джулия была не одинока в своих чувствах к Дэвиду Лорану.
Направляясь к ней, Лоран прошел мимо женщины, которая неотрывно следила за ним. Это была Шейла Карлайл. Заметив, что Дэвид идет к Джулии, она даже не пошевелилась.
Дэвид подошел к Джулии и крепко обнял ее.
— Спасибо, — с чувством произнес он. — Спасибо тебе, Джулия...
Она бросилась в его объятия так, словно ожидала этого целые годы.
Шейла несколько мгновений следила за ними, затем раздраженно отвернулась и вышла...

Круз Кастильо приехал в ресторан «Ориент Экспресс» спустя десять минут после телефонного разговора с Иден. Его жены здесь уже не было.
Окинув взглядом полупустой зал, Круз заметил стоявшую неподалеку Иден.
Круз направился к ней и встревоженно спросил:
— Где Сантана?
— Она уже ушла, — сокрушенно ответила Иден. — Ее здесь нет.
— Куда она ушла?
— Не знаю. Ушла и все. Круз тяжело вздохнул.
— Что здесь произошло?
— Я уже была здесь, когда она появилась в ресторане.
Немного помолчав, Иден продолжала:
— Сантана искала тебя. Я сказала, что ты сейчас находишься в суде.
Иден нерешительно продолжала:
— Потом она вспылила. Она стала обвинять меня в том, что я увожу тебя у нее. Я вообще не поняла, что с ней происходит. Она была просто... не в себе... Она налетела на стул, чуть не упала...
Круз устало вытер ладонью лицо и отвернулся.
— Может, что-нибудь произошло прошлой ночью? — высказала предположение Иден. — Ты ничего не можешь мне ответить?
Она пыталась вызвать Круза на откровенный разговор:
— Что между вами происходит? Круз, ответь мне...
Кастильо отрицательно помотал головой:
— Я не знаю, что с ней творится... Извини ее...
— Хорошо, — кивнула Иден.
Она снова вопросительно посмотрела на Круза, пытаясь дождаться от него каких-нибудь объяснений. Однако Круз молчал, не находя в себе сил высказаться.
Тогда Иден промолвила:
— Я знаю, что она прочитала в газетах о моем разводе с Керком... Может быть, это привело ее в такую растерянность?
Круз продолжал молчать.
— Я попыталась объяснить ей, что это никоим образом не угрожает ее семейной жизни... Я хотела объяснить ей, что для нее это ничего не меняет... Но... она не хотела меня слушать!
Круз сокрушенно покачал головой:
— Я тоже пытался объяснить ей это... Но судя по тому, что сейчас с ней творится, я не смог этого сделать.
Иден смотрела на него взглядом, полным любви и сострадания. Ее чувства по отношению к Крузу были по-прежнему очень сильны. Однако она не давала ни малейшего повода для того, чтобы ее упрекали в стремлении увести чужого мужа...
Чтобы как-то нарушить воцарившееся молчание, Иден решила перевести разговор на другую тему:
— Я слышала, что Дэвида оправдали.
Круз удивленно посмотрел на Иден.
— Откуда ты знаешь об этом? Ведь приговор вынесли буквально десять минут назад. — Ну, что ты, — усмехнулась Иден, — Все только об этом и говорят. Об этом уже передали по радио, наверняка, информация скоро появится во всех газетах.
Круз опустил голову.
— Да, это так, — мрачно подтвердил он. — Дэвид был... Очевидно, ему было тяжело разговаривать на эту тему. Поэтому Круз словно проглотил последнюю фразу, не договорив ее до конца.
Он еще раз внимательно посмотрел вокруг и сказал:
— Я ухожу, Иден. Мне надо найти Сантану.
Уже отходя, он повернулся к Иден и, запинаясь, сказал:
— Ее сейчас нельзя оставлять одну...
— Да, да, конечно... — сказала Иден. — Ей сейчас очень нужна твоя помощь и поддержка.
Круз направился к двери.
— Ладно, потом увидимся, — на ходу бросил он.
— Хорошо... — растерянно произнесла Иден, теребя в руках сумочку.
В дверях Круз едва не столкнулся с Перлом. Дворецкий в форменной одежде и небрежно надетой фуражке схватил Круза за руку.
— Круз, у тебя есть для меня минутка? Но тот нетерпеливо отмахнулся:
— Не сейчас, позже...
— Нет? — разочарованно протянул Перл, пытаясь хоть как-то задержать Круза. Однако тот стремительно вышел из ресторана. Увидев Иден, Перл направился к ней.
— Иден! — радостно воскликнул он, разводя руками.
— Перл, я только что собиралась тебе звонить.
Иден приветливо улыбнулась.
— А что случилось? — удивленно спросил Перл, снимая форменную фуражку.
— Я хотела узнать, когда мы сможем отправиться в больницу к Келли?
После секундного замешательства Перл изобразил на лице озабоченность.
— Видишь ли, Иден, именно этим вопросом я сейчас занимаюсь.
— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросила Иден. — Ведь мы собирались навестить ее сегодня.
— Совершенно верно. Однако... на этот раз слово "мы" здесь не совсем уместно... Это будет моя сольная партия!
С этими словами он забавно свел зрачки глаз к самой переносице и подергал себя за заплетенную косичку.
— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросила Иден.
— К сожалению, я сейчас не могу вдаваться в подробности. До тех пор, пока все не решено окончательно.
Перл прекратил кривляться и продолжал уже совершенно серьезно:
— Самое главное, что наши дела успешно продвигаются вперед... О'кей?
— Ну что ж, хорошо, — растерянно пожала плечами Иден. Считая, что разговор на эту тему закончен, она спросила Перла:
— А что ты здесь делаешь? Ты приехал за мной?
— Нет. К сожалению. У меня здесь назначена важная встреча.
Иден удивленно посмотрела на Перла.
— С кем? Уж не завел ли ты себе новую возлюбленную?..
— Да нет, что ты, — рассмеялся в ответ Перл. — Мои чувства к Кортни неизменны. А здесь у меня назначена встреча с доктором... э... Черт, забыл как его фамилия...
Иден повернулась, разглядывая посетителей, сидевших в зале.
— Ты имеешь в виду доктора Мора? — спросила она.
— Да, да! — радостно воскликнул Перл. — Точно, с доктором Мором!
Он рассеянно оглядывался по сторонам.
— А он уже здесь?
— Да.
— Отлично! — воскликнул Перл. — Давай договоримся так: сначала я поговорю с ним, а потом с тобой. Хорошо?
— Хорошо...
Перл отправился к одному из дальних столиков в углу ресторана, за которым сидел темноволосый мужчина с правильными чертами лица, в белом костюме.
Увидев Перла, тот улыбнулся я откинулся на спинку стула. Подходя к столику доктора Мора, Перл стал кривляться и строить безобразно-забавные рожи.
— А вот и я! — воскликнул Перл.
Доктор Джастин Мор показал рукой на стул, стоящий напротив, и сказал:
— Привет. Усаживайся. Твой кофе уже остыл.
Положив рядом с чашкой остывшего кофе свою фуражку, Перл уселся напротив доктора и вопросительно взглянул на него:
— Итак? — он заговорщицки потер руки.
Мор достал из-под стола потертый кожаный портфель, и, вынув из него папку с какими-то бумагами, протянул ее Перлу.
— На вот, посмотри...
Перл взял бумаги в руки и стал рассеянно листать их.
— Что это такое? — спросил он.
— Прочти...
— Все читать? — Перл недоуменно поднял брови.
— Да. С самого начала, — подтвердил доктор Мор.
— Это может быть для меня чем-то полезным? — удивленно спросил Перл.
— Ты читай, читай... — настойчиво повторил Мор. Перл открыл первую страницу и громко, с выражением в голосе, прочитал:
— Леонард Капник... Кто это такой? — с удивлением воззрился он на Мора.
— Это новый ты, — ответил тот. — И твоя биография.
Услышав такое сообщение, Перл развеселился. Ерзая на кресле, подпрыгивая и ежесекундно хихикая, он принялся восклицать;
— Ты что, серьезно? Это я? Ха-ха... Да этого быть не может!
— Читай дальше, — сказал доктор Мор. Несколько успокоившись, Перл принялся изучать «собственную» биографию:
— Родился в... Айове? — он поднял глаза и недоуменно посмотрел на Мора. — Это где?
Доктор не смог сдержать улыбку и рассмеялся: удивление Перла было на редкость естественным и убедительным. Именно такой человек был нужен доктору, для того, чтобы изобразить сумасшедшего и под таким предлогом попасть в клинику, где содержалась Келли Кэпвелл. У доктора Джастина Мора давно существовали подозрения относительно самой этой клиники и ее главного врача доктора Роулингса.
Мало того, что методы лечения, которые доктор Роулингс применял по отношению к своим больным, были предосудительны. Он не подпускал к своей клинике никого из коллег. Ассоциация психиатров Южной Калифорнии была сильно обеспокоена состоянием дел в клинике доктора Роулингса. И давно высказывала свою озабоченность по этому поводу. Однако ничем конкретно подтвердить свои подозрения коллеги доктора Роулингса не могли. Тем временем Перл продолжал знакомиться со "своим" личным делом:
— Родился... так... Получил образование... Был звездой района... по легкой атлетике... Так... Опять учился, на этот раз в вечерней школе...
Затем, пробежавшись глазами еще по нескольким строчкам, он с удивлением взглянул на Мора:
— Что? У меня есть ученая степень?
— Да, — с улыбкой подтвердил тот. — Читай дальше.
— Так. Я учитель истории в средней школе. Так, история... Отнюдь не хулиганское прошлое, как могло бы быть в худшем случае. Ну, что ж, и на том спасибо.
— Пожалуйста, — рассмеялся доктор Мор. — Но, это еще не все. Посмотри, что там дальше написано.
Перл пробежался глазами по строчкам личного дела и спустя несколько мгновении удивленно вскинул брови:
— О! Ты посмотри, что здесь написано! Мне это нравится! Мания величия! Это по мне!
С этими словами он горделиво вскинул голову, поправил галстук на шее и обвел полупустой зал ресторана важным взглядом:
— Вот это по мне. С этим я справлюсь! — радостно заключил он. — С этим я наверняка справлюсь! Так, значит я — Джон Кеннеди и Ричард Никсон. Отлично! Попробую еще изобразить Авраама Линкольна и Гарри Трумэна. Как ты думаешь, у меня получится?
Доктор Мор рассмеялся и кивнул головой.
— Конечно, получится, — он утвердительно кивнул головой. — Если ты все сделаешь, как я тебе скажу, то они решат, что ты страдаешь манией величия в результате сильно развитого комплекса неполноценности. И еще. Учти, ты должен все это изображать очень убедительно. Иначе это может закончиться очень дурно для тебя.
Перл уже вошел в роль. Взяв со стола стакан с апельсиновым соком, он, словно настоящий президент, стал произносить торжественный тост.
— Уважаемые леди и джентльмены! — напыщенно произнес он. — Господа зарубежные дипломаты, я собрал вас здесь для того, чтобы в вашем присутствии объявить сегодня ядерную войну Занзибару.
Доктор Мор с улыбкой наблюдал за ним. Спустя несколько мгновений Перл опять вернулся в свое обычное состояние и, сделав несколько глотков апельсинового сока, успокаивающе сказал:
— Ладно, ладно, док, не волнуйтесь. Все будет отлично. Я смогу изобразить это как нельзя лучше. Главное — как следует войти в роль.
Однако доктор Мор не слишком разделял его оптимизм по поводу предстоящей работы. Он хмуро покачал головой и сказал:
— Это не роль, Перл, это очень опасно.
— Не понимаю, почему ты так расстроился? — спросил Перл, закрывая личное дело Леонарда Капника.
— Пойми, — доктор наклонился над столом, приблизившись к Перлу. — Изображая президентов, ты не должен забывать о своем новом образе и биографии. А это, как ни странно тебе это слышать, сильно влияет на психику...
— Да, ладно, доктор... Не беспокойтесь! — порывисто воскликнул Перл. — До этого не дойдет. Уверяю вас, что я там долго не пробуду. У меня сложился такой план, — он понизил свой голос до шепота. — Я проникаю в картотеку...
— Тсс... Тихо. — Доктор Мор прижал палец к губам. — Не шуми. И не торопись так... Дело ведь не только в том, чтобы добраться до картотеки доктора Роулингса... Твоя задача состоит и в том, чтобы подобраться поближе к Келли. И затем каким-либо образом сообщить мне, что с ней происходит, что там с ней делают в этой клинике. Я уверен, что доктор Роулингс применяет неправомерные методы лечения. Я должен знать все. В первую очередь мне требуются факты. И все возможные данные, которые ты узнаешь.
Голос доктора Мора становился все серьезней.
— Я должен знать, какие лекарства ей дают, какова их ежедневная доза. При этом мне потребуется не только дневная, но и недельная дозировка всех лекарств. Ты понимаешь, что это означает для тебя?
Мор внимательно посмотрел Перлу в глаза.
— Что? — мотнул головой тот. — Это означает, что ты должен будешь задержаться там не на такой короткий срок, как ты рассчитывал. Ты должен приготовиться к этому.
Перл выслушал эти слова доктора с олимпийским спокойствием. Смерив Мора холодным взглядом, он успокаивающе сказал:
— Я прекрасно это знаю. Но если все будет получаться, если все сработает...
Но тут доктор Мор прервал его:
— Нет, нет. Ты не должен иметь это в виду. Будет получаться или нет, ты все равно будешь находиться там какое-то время...
Перл недоуменно воззрился на доктора.
— Я не понимаю. Что, есть еще какие-то дела, кроме того, что вы мне сказали? Доктор опустил голову и задумчиво кивнул:
— Да, есть еще кое-что...
— Что значит «еще»? — спросил Перл. — Вы что-то от меня скрываете?
Мор тяжело вздохнул и снова откинулся на спинку стула:
— Дело в том, что проникнуть в эту клинику гораздо проще, нежели выбраться оттуда... — тихо произнес он. Перл удивленно посмотрел на доктора Мора. — ...и уж если тебя угораздило туда попасть, то надо будет придумать, как ты сможешь избежать лечения.
Перл улыбнулся.
— Вы хотите сказать, что меня там еще и лечить чем-то будут?
— Ну, разумеется, именно об этом я и толкую...
Доктор Мор виновато развел руками.
— Они могут применить к тебе таблетки или шоковую терапию. Я даже не могу сказать точно, что именно. Это будет зависеть от самого доктора Роулингса. Может быть...
Джастин Мор был не на шутку встревожен.
— ... может быть, он посчитает тебя достаточно буйным клиентом, чтобы применить электрошок. Мне бы ужасно но хотелось этого. Просто ты сам не представляешь, какую опасность это несет для организма. Слушая доктора, Перл уже давно перестал ерзать на своем месте.
— В результате такого воздействия разрушается психика даже у нормального человека, не говоря уже о больном. Поэтому мой тебе совет: подумай о том, чтобы вести себя максимально более спокойно, чтобы доктор Роулингс не мог даже подумать о том, чтобы применить к тебе методы шоковой терапии. Иначе...
Мор надолго замолчал, затем, как бы что-то вспомнив, продолжил:
— ... Я не знаю, что может произойти. Все это не так забавно, как тебе могло показаться в самом начале. Психиатрическая терапия — это страшное оружие в руках тех, кому оно дано. И здесь все зависит только от самого доктора. Он — бог и царь над своими больными. А такой доктор, как Роулингс, опасен вдвойне, потому что он сам воображает себя богом и безраздельно господствует в своей клинике... Когда ты попадешь туда, ты не должен привлекать к себе его повышенного внимания. Иначе, это окончится для тебя очень плохо. Я даже не могу сказать, чем...
Выслушав эти слова доктора Мора, Перл еще несколько минут полистал личное дело Леонарда Капника, затем бросил его на стол и весело произнес:
— Да расслабьтесь вы, доктор. Не стоит так мрачно думать об этом. Тем более, что это не ваши, а мои проблемы теперь. И мне решать — что и как делать...
Еще немного помолчав, Перл добавил веселым голосом:
— В конце концов, если дело не пойдет, я просто скажу: "Эй, парни, игра закончена!", после чего мы тихо и мирно расстанемся с ними. Меня вышибут из этой клиники и я благополучно окажусь дома.
Мор скептически посмотрел на Перла и, сложив на груди руки, сказал:
— И ты думаешь — они поверят этим твоим словам? Представь себе, что это говорит человек, который находился в клинике несколько недель и каждый день изображал из себя нового президента страны.
Серьезность тона доктора лишь развеселила Перла. Он отложил бумаги в сторону и, изобразив на лице легкое безумие, выкатил глаза и заговорщицки произнес:
— Да, тут вы правы, мастер. Я действительно был президентом США. Но теперь я всего лишь... государственный секретарь!
После чего он переменил тон и сказал жалобным хныкающим голосом:
— Отпустите меня домой, в мой госдепартамент...
Мор покачал головой и хмыкнул.
— Убедить их в том, что ты сумасшедший, отнюдь не сложно, — спустя несколько мгновений
сказал он. — Гораздо труднее будет убедить их в обратном...
Перл надолго задумался.

Конечно, она отдавала себе отчет в том, что для Дэвида сейчас самое главное выкарабкаться, спасти свою жизнь...
Но ведь он уделял ей внимание еще и при жизни Мадлен. Они едва не стали по-настоящему близкими людьми...
Во всяком случае, Дэвид сделал довольно много авансов... Шейла пыталась использовать то, что именно в ее руках оказался ключ от темницы, в которую заперли Дэвида. Она надеялась на то, что даже из простого чувства благодарности Дэвид будет принадлежать ей. И у нее были для этого основания, ведь благодаря ее показаниям Лорана выпустили на свободу. Теперь, когда Дэвид был выпущен из-под стражи, она считала себя вправе претендовать на него. Немедленно, мгновенно... Разумеется, Шейла видела, какие чувства испытывает к Дэвиду Джулия. Она видела, как они обнимались в зале суда. Это были ни перед кем не скрываемые чувства удовлетворения и счастья... Однако, во многом Шейла надеялась на свою женскую силу. Ведь, откровенно говоря, Джулия была дурнушкой и внешность ее никак не могла тягаться с шикарной сексапильной красотой Шейлы.
Да, Джулия была адвокатом Дэвида. Она помогала ему во время судебного процесса. Разумеется, он должен испытывать к ней определенное чувство благодарности... Но он не должен забывать о том, кто был истинным его спасителем. Ведь если бы Шейла хотя бы немного изменила показания, не доказав полной непричастности Дэвида к происшедшему, он уже давно сидел бы за решеткой вместе с отпетыми уголовниками. В Шейле одновременно боролись трезвость, холодный расчет и глубокая патологическая ревность. Она любила Дэвида, она жаждала его... Она стремилась овладеть им, она стремилась отдаться ему...
Дэвид, конечно, помнил все перипетии своих отношений с Шейлой, и прекрасно понимал, чего она добивается... Но сейчас он был вынужден действовать одновременно на двух фронтах.
Джулия, к которой он проникся глубокой симпатией во время судебного процесса, заслуживала тех чувств, которые он сейчас демонстрировал по отношению к ней. Однако, Дэвид ни на секунду не забывал, что Шейла была свидетельницей обвинения и на ее показаниях основывался суд присяжных, вынося ему оправдательный приговор. Он чувствовал свой долг перед ней, но и другие эмоции к этой девушке были ему не чужды...
Шейла по-прежнему привлекала и манила его. Дэвид признавал в ней неоспоримые женские достоинства, но пока что был не готов вернуться к тому уровню отношений, который был у него с Шейлой до смерти Мадлен...
А тут еще этот звонок. В присутствии Джулии, которая находится на седьмом небе от счастья... Придется обмануть ее. Услышав в трубке голос Шейлы, Дэвид ответил таким серьезным голосом, словно звонили из юридической конторы:
— Да, я слушаю вас.
По его изменившемуся тону Шейла мгновенно поняла, что Джулия находится где-то рядом. Чтобы не обременять Дэвида лишними разговорами, она сразу же сказала:
— Я сейчас нахожусь в «Ориент Экспресс». И хочу встретиться с тобой...
— Когда? — голос Дэвида был строгим и серьезным.
— Ну... скажем, через пятнадцать минут.
Услышав ее слова, Дэвид озабоченно повернулся к Джулии и изобразил на лице выражение досады. Джулия поняла, что он получил не очень приятное известие.
— Да, я буду там, — неохотно сказал он.
Вдруг на мгновение Шейла потеряла голову и, горячо дыша, прошептала:
— Ты любишь меня?..
Это привело Дэвида в еще большее смущение, и, чтобы не обременять себя излишними эмоциями, он пробормотал:
— Да. Да, я непременно буду. Ждите, — с этими словами он положил трубку.
Услышав вместо ответа на свой вопрос короткие гудки, Шейла еще несколько мгновений молча держала трубку в руках. Да, разумеется он не один... Рядом Джулия. Ну, что ж, хорошо хотя бы то, что он скоро приедет. Шейла стала с нетерпением поглядывать на дверь, ежеминутно ожидая появления оттуда Дэвида. Положив трубку, Дэвид посмотрел на Джулию виноватым взглядом.
Радостно упиваясь своими чувствами торжества и счастья, она и на секунду не могла допустить, что сейчас Дэвид покинет ее ради соперницы. В этот момент она была готова поверить любому слову Дэвида.
Он опустил глаза и извиняющимся тоном сказал:
— Прости, Джулия, это звонили из адвокатской конторы, которая занимается делами Гранта Кэпвелла, они сейчас пытаются решить кое-какие юридические вопросы, поэтому требуется мое присутствие.
Джулия, не отрываясь, смотрела ему в глаза.
— Но ведь это ненадолго? — с надеждой спросила она.
Дэвид развел руками:
— Нет, скорее всего это затянется на пару часов, — сожалеющим тоном произнес он.
Джулия всплеснула руками.
— О, нет! — воскликнула она с огорчением. Дэвид снова опустил голову.
— Ничего не поделаешь. Так надо. Джулия стала нервно расхаживать по комнате.
— А когда же мы поедем в горы?
— Может быть, тебе стоит подождать меня? — предложил Дэвид.
Она внезапно остановилась и, снова радостно улыбаясь, воскликнула:
— Я знаю, что я буду делать! Ты ступай к своим адвокатам, я а поеду одна. Пока тебя не будет, я устрою все в нашем гнездышке. А тут и ты появишься. Дэвид ушам своим не верил. Это был бы для него наилучший выход из положения: избавиться сейчас от Джулии, уладить свои дела с Шейлой полюбовно, и налегке отправиться в загородный домик...
Он искренне обрадовался этому предложению Джулии.
— Ты действительно думаешь, что лучше поступить так?
Джулия беспечно пожала плечами:
— Да, я думаю, что так будет лучше. Когда ты появишься, там уже будет все готово. Там все будет ожидать тебя. Ведь ты не боишься дать мне свои ключи?
— О, нет, нет! Конечно...
— Тогда давай! — она требовательно протянула руку.
Дэвид, недолго покопавшись в карманах, положил на ее ладонь ключ.
— Ну, вот и хорошо, — радостно сказала она и вопросительно посмотрела на Дэвида.
Возникла довольно неловкая пауза, потому что Дэвид просто не знал, что ему ответить. Спустя несколько мгновений он нашелся и, пожав плечами, сказал как можно более непринужденно:
— Что ж, тогда увидимся вечером? Она широко улыбнулась.
— Удачи тебе!
— Спасибо!
Дэвид едва не совершил непростительную ошибку. Мысли о предстоящей встрече с Шейлой так прочно засели в его голове, что услышав последние слова Джулии, он даже забыл как следует попрощаться с ней. Лоран просто отправился к двери, пройдя мимо недоуменно застывшей Джулии. Когда он был уже возле двери, Джулия обернулась, и с напускным возмущением воскликнула:
— Ты ничего не забыл?..
Дэвид напуганно обернулся, и в глазах его на мгновение промелькнул страх.
— Что такое?
Она молча указала пальцем на свои губы. Дэвид с облегчением вздохнул:
— Ах, да! Конечно! Прости, дорогая.
Он быстро подошел к Джулии, обнял и поцеловал ее. Правда, на этот раз в его поцелуе не было страсти.
Однако опьяненная одним прикосновением его губ, Джулия ничего подобного не заметила. Она еще раз крепко прижалась к нему, а затем, нехотя оторвавшись, ласково сказала:
— Люблю тебя...
— Я тоже... — он изобразил на лице приторную улыбку. — Что ж, до вечера.
Обернувшись, он направился к двери, а потом снова вернулся и поцеловал ее в щеку. Джулия счастливо взвизгнула. Спустя несколько мгновений Дэвид, наконец, вышел из дома. Джулия еще некоторое время стояла в полной задумчивости. Затем, словно встрепенувшись, очнулась и принялась осматриваться по сторонам.
Ну что ж, она добилась, чего хотела. Теперь она была счастлива.
Пройдет еще немного времени, и они снова встретятся с Дэвидом. Теперь уже надолго. Может быть, навсегда.

Когда СиСи Кэпвелл вернулся домой после судебного заседания, Иден была уже здесь.
— А почему ты не в «Ориент Экспресс?» — спросил он. — Ведь это твой ресторан и ты должна постоянно находиться там, чтобы следить, как идут дела. Что-то случилось?
Иден, которая сидела за столом в гостиной, мрачно усмехнулась.
— Я не могу сказать, чтобы это было для меня какой-то особенной новостью... Однако нельзя сказать, что ничего не произошло, — уклончиво ответила она.
— Какие-то неприятности? — поинтересовался СиСи.
— Да.
— Это связано с твоими личными делами? Иден кивнула.
— Там была Сантана. Она прочитала в газетах, что мои отношения с Керком прерваны, ну, и...
СиСи молча прохаживался по комнате. Он о чем-то напряженно задумался.
Иден по-прежнему молчала. Вся эта история с истерикой Сантаны была ей страшно неприятна.
— Может быть, нам следует поговорить об этом? — СиСи внимательно посмотрел на дочь.
Иден пожала плечами.
— Возможно, я делаю что-то не так...
СиСи остановился рядом с ней и, немного помолчав, сказал:
— Хочешь выслушать небольшой совет от человека, который повидал в жизни всякого и знает, как поступать в некоторых жизненных ситуациях?
Иден грустно улыбнулась. Разве может кто-то помочь ей? Это просто какой-то заколдованный круг! Но она все-таки была готова выслушать совет отца.
— Маленький совет никогда не помешает...
Иден пыталась крепиться, но на душе ее было неспокойно. То, что происходило в последние несколько дней, не могло не отразиться на ней. Мало что радовало ее. Она была грустна и больше обычного задумчива. Последние события заслонили собой все и не давали возможности сосредоточиться. Она была рассеяна и печальна.
— Так что ты хотел сказать, папа? — спросила она. - Я с большим удовольствием тебя выслушаю. Сейчас мне, наверное, нужен хороший совет. Я просто ничего не понимаю...
СиСи взял стул и уселся рядом с дочерью.
Некоторое время он молчал. Было видно, что ему трудно собраться с мыслями. Хотя, наверняка, он внутренне был уже давно готов к этому разговору. Меньше всего СиСи хотелось обидеть Иден, а так как тема была весьма щепетильной, он пытался правильно подобрать слова. Тяжело вздохнув, он начал:
— Во-первых, я хотел бы приступить к нашему разговору, непростому разговору, как ты понимаешь, с того, чтобы принести свои извинения.
— За что? — спросила Иден. — Ведь ты мой отец. И именно тебе я обязана своим положением и состоянием.
— Но ведь именно я толкнул тебя к Керку, — возразил он. И моя вина состоит в том, что я был слишком слеп.
СиСи было тяжело вот так вслух признавать свою вину, даже перед Иден.
— Я не сразу понял, кто Керк на самом деле.
Иден опустила глаза.
— Я не могу ни в чем обвинять тебя теперь, папа, — сказала она задумчиво. — Ведь ты хотел, чтобы я была счастлива...
СиСи поджал губы и молча кивнул. Очевидно, просто не находя слов, он взял руку дочери и поцеловал ее.
— Наверное, ты права, — спустя некоторое время тихо сказал он. — Именно этого я и хотел — видеть тебя счастливой...
Иден не отняла свою руку. Она тихо сидела и слушала.
— В этом ведь нет ничего удивительного. Каждый отец хочет видеть своих детей счастливыми. Но иногда мне казалось, что ты в этом сомневаешься.
Стараясь подбодрить отца, Иден улыбнулась:
— Но это бывало очень редко...
На лице СиСи также появилась улыбка. Но, скорее, это была горестная улыбка, нежели радостная.
— Это я устроил брак Круза с Сантаной.
Может, это было ошибкой с его стороны — говорить о супружеской жизни Кастильо, потому что на лице Иден появилось выражение глубокого сожаления. Эта тема была неприятна Иден. Эти слова напомнили ей о ее несчастной любви и невозможности исправить что-нибудь сейчас.
— Папа, не надо, — попробовала возразить она.
— Наверно, тебе неприятна эта тема, — ответил он. — Но мне нужно высказаться. Да, ты страдаешь. Но если тебе нужен Круз, теперь я бы хотел, чтобы ты была с ним...
СиСи посмотрел Иден в глаза.
— Однако, ты понимаешь, что это невозможно.
Иден отвела глаза и промолчала.
— Как это не больно признавать: ты прав, — спустя несколько мгновений произнесла она. — И от этого мне не становится легче...
— Да, я вижу, что тебе нелегко, что ты страдаешь... — согласился СиСи. — Но поверь моему совету, моему жизненному опыту. Самое неразумное в этой ситуации принимать позицию страдалицы, которая жаждет лишь того, чтобы ее пожалели. Не нужно выглядеть такой жалкой и растерянной.
После этих слов тон его голоса несколько повысился. Он стал говорить более уверенно. СиСи Кэпвелл вообще любил командовать людьми. Он редко прислушивался к чужому мнению. Его никогда не волновали чужие страдания. Но страдания собственной дочери... Однако и изменить собственным привычкам он не мог. Иден для него и сейчас была просто маленькой девочкой, и он был обязан позаботиться о ней:
— Познакомься с кем-нибудь. Ведь любовь и счастье сами не постучатся к тебе в двери. К тому же, зная тебя, я с полной уверенностью могу утверждать, что ты не из тех, кто постоянно сидит и копается в своем прошлом, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, которая позволила бы счастливо жить в дальнейшем...
Иден усмехнулась:
— В этом мы с тобой похожи? — спросила она. — Ты именно это хочешь сказать?
— Нет! — покачал он головой. — Я хочу сказать, что ты гораздо сильнее меня. Ты — не я. Ты ведь у меня умница. К тому же, подумай сама, разве тебе хочется сдаваться на милость обстоятельствам?
Иден отрицательно покачала головой.
— Допустим, в твоей жизни были какие-то ошибки... Ну и что? Это ведь еще не значит, что надо позабыть обо всем на свете и жить только тем, что отдаваться во власть воспоминаний и сожалений.
СиСи немного помолчал, а потом добавил еще более уверенным тоном:
— Ты еще будешь счастлива!
Эти слова настолько ободрили Иден, что, сама того не замечая, она стала улыбаться. Словно что-то тяжелое, гнездившееся под сердцем черным копошащимся клубком, стало покидать ее.
— Да, наверное, ты прав, — сказала она. Настроение дочери стало передаваться и самому СиСи. Он широко улыбнулся и утвердительно сказал:
— Ну, конечно, я прав. Жизнь не закончилась, и ты это прекрасно понимаешь. Все, что от тебя требуется сейчас — это увлечение. Поняла, о чем я говорю? Иден с большим трудом представляла, как она сможет выбросить из своего сердца Круза, как сможет забыть все то светлое и горькое, что было связано с этим именем. Как она сможет увлечься кем-то иным? Ведь Круз был и остается частью ее жизни. И разве это возможно — отрывать часть себя, своего сердца, своей души? Но, вероятно, отец прав, нельзя жить только воспоминаниями и мыслями о том, что было или могло бы быть... Вероятно, чтобы сохранить себя, надо прислушаться к голосу рассудка, в данном случае — совету отца. Иден неопределенно пожала плечами:
— Да. Возможно, ты прав...
— Возможно? Нет, наверняка...
СиСи посмотрел на дочь с заботой, и в то же время строго продолжил: — Ты ни на секунду не должна забывать, кто ты. Ты — Кэпвелл, а Кэпвеллы способны на все. Они могут завоевать весь мир.
СиСи ободряюще погладил Иден по руке.
— Ты сейчас находишься в той же ситуации, что был я двадцать лет назад. Тебе нужно рискнуть.
Иден почувствовала, как помимо ее желания на глаза наворачиваются слезы. Этот разговор с отцом был так кстати. Сейчас ей обязательно нужен был человек, который мог бы помочь. Хорошо, что отец оказался рядом в трудную минуту. Может с его помощью она сможет начать новую жизнь? Какое счастье, что неудачный брак с Керком уже позади! Если она и дальше сможет рассчитывать на поддержку семьи и особенно отца, то она справится с неприятностями, свалившимися на ее голову, и ей не страшны будут никакие трудности.
— Я попробую сделать так, как ты мне советуешь, — стараясь скрыть выступившие слезы, сказала она.
— И я верю в то, что у меня все получится.
Еще несколько минут отец и дочь сидели, взявшись за руки в гостиной просторного дома Кэпвеллов. Они молчали. Однако, это не было молчанием обреченных, а молчанием людей, думающих о будущем.

После окончания судебного заседания Мейсон чувствовал себя так отвратительно, как, наверное, никогда до сих пор. Он сам казался себе полным ничтожеством. Мейсон ни капли не сомневался в том, что отец еще сильнее прежнего будет презирать его. В тот самый момент, когда Мейсон был уложен на обе лопатки, окружной прокурор был особенно безжалостен к нему. Когда Кейт Тиммонс и Мейсон Кэпвелл остались наедине, прокурор без тени сочувствия набросился на него.
— Это ты провалил все дело, Кэпвелл, — мстительно произнес он.
— Если бы не я, все было бы еще хуже, — уважение Мейсона Кэпвелла к Тиммонсу было не столь велико, чтобы он смог без малейших возражений снести это оскорбление.
Тиммонс, словно упиваясь собственной правотой, злобно заявил:
— Это я принял меры к тому, чтобы дело вообще осталось в суде, иначе не дошло бы даже до этого. Дэвида Лорана просто выпустили бы на свободу за недостаточностью улик.
В этот момент к Мейсону подошла его подруга Мэри. Она с тревогой смотрела на Тиммонса, ожидая от него подвоха. Он не зря ведет себя так уверенно, словно Мейсон провинился в чем-то лично перед ним. Да и, вообще, она не ожидала от этого человека ничего хорошего. Мейсон по-прежнему сопротивлялся:
— Ты хочешь сказать, что у тебя столь огромные полномочия? — вызывающе сказал он.
— Ты не далек от истины, — с торжествующей улыбкой возвестил Тиммонс. — К тому же, я приму все меры для того, чтобы закрепить эти полномочия. Кейт с вызовом смотрел в глаза Мейсону.
— Я сделаю так, чтобы ты всегда помнил об этом. Отныне, Мейсон, ты будешь получать только самые мелкие дела. Это позволит не запутаться в наших взаимоотношениях. И, даже если ты их провалишь, это ничего не будет значить. Мейсон чувствовал себя столь подавленным, что на протяжении нескольких секунд не находил ни слова, чтобы возразить окружному прокурору. Мэри, словно волчица защищающая своих детенышей, набросилась на Тиммонса.
— Это подло с вашей стороны! — гневно заявила она. — Ведь это вы настояли на том, что Мейсон основывал дело на показаниях Шейлы Карлайл. Тиммонс молча пропустил мимо ушей это заявление. Наконец, и сам Мейсон обрел дар речи.
— Да, — сокрушенно промолвил он. — С самого начала мне надо было согласиться с Крузом. Несомненно, он был прав, когда не доверял Шейле.
Мейсон с упрямством смотрел в глаза Тиммонса.
— И, к тому же, — он внезапно повысил голос. — Позвольте напомнить, мистер Тиммонс, что именно по вине вашего департамента были утеряны очень важные улики.
— Вам вообще повезло, что на вас работает Мейсон, — с презрением в голосе сказала Мэри. — Иначе ваша сомнительная контора уже давно рассыпалась бы в пух и прах. Вы обтяпываете за его спиной свои собственные грязные делишки... Я вижу вас насквозь!
Тиммонс состроил на лице брезгливую мину.
— Жаль, что вы не юрист, — издевательским тоном произнес он. — Мне нравится ваш подход. Вы напористы и энергичны, не то что он. Я думаю, что в таком случае вы не смогли бы так позорно провалить этот процесс...
Несмотря на то, что Мейсона раздирали противоречивые чувства, главным из которых было желание хорошенько врезать этому напыщенному самовлюбленному идиоту по челюсти, Кэпвелл сдержался. Он даже нашел в себе силы рассмеяться.
— Если ты закончил, то, может, позволишь нам остаться вдвоем!
Скрипя зубами от ярости, Тиммонс прошипел:
— Да, да. Ты прав. Какой смысл ломиться в открытую дверь? Ведь все совершенно очевидно. К тому же, что сделано, то сделано. Все имели стопроцентную возможность убедиться в том, что ты из себя представляешь.
Тиммонс направился к двери. Остановившись на минутку у порога, он обернулся и, грозя пальцем, сказал:
— Увидимся завтра в моем офисе. Надеюсь, там мы будем говорить без свидетелей.

Спустя несколько мгновений, когда Мейсон и Мэри остались в комнате вдвоем, она сокрушенно вздохнула и покачала головой:
— Прости меня, Мейсон, мне не стоило присутствовать при этом разговоре. Я и сама сожалею об этом. Он так говорил с тобой...
Как ни странно, но Мейсон не выглядел совершенно разбитым и удрученным. Молча проводив взглядом фигуру окружного прокурора, он повернулся к Мэри и в ответ на ее слова даже улыбнулся.
— Ничего, не стоит обращать внимания, — успокаивающим тоном сказал он. — Несмотря на резкость, кое в чем он прав.
— В чем же?
Мейсон улыбнулся еще шире и нежно погладил Мэри по плечу:
— Ты могла бы быть профессиональным юристом. У тебя есть несомненные способности, — сказал он. И добавил после некоторой паузы:
— Кроме многих прочих...
— Нет уж, спасибо, — усмехнулась она. — С меня вполне достаточно того, что когда-нибудь в недалеком будущем я буду женой юриста.
— Будешь, обязательно будешь, — бодро сказал он. В этот момент лицо Мэри сильно побледнело, на лбу показались мелкие капельки пота, глаза помутнели. Она прижала руку к горлу и едва слышно пробормотала:
— Извини, мне нужно выйти.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Мейсон. — Тебе плохо?
Она быстро повернулась и зашагала по коридору, ответив на ходу:
— Да, мне действительно нехорошо. А выражаясь более понятным языком — меня тошнит.
Любой человек, мало-мальски знакомый с женской физиологией, мог бы догадаться, что это может означать.
Правда, Мейсон, больше озабоченный собственными проблемами, скорее был склонен отнести это на счет тяжелого дня. Впрочем, в ближайшем будущем ему предстояло ознакомиться с правдой. И то, чем все это могло обернуться для него в будущем, обещало гораздо больше неприятностей, чем то, что Мейсону пришлось пережить сегодня.

Пока не наступило обеденное время, в ресторане «Ориент Экспресс» было немноголюдно. Оставив Джулию за подготовкой к отъезду в горы, Дэвид Лоран отправился сюда. Зайдя в зал, он сразу заметил одиноко сидевшую за одним из дальних столиков Шейлу Карлайл. Увидев его, она встрепенулась и сделала знак рукой.
Дэвид направился к ней. Усевшись за столик рядом с Шейлой, он подозрительным взглядом окинул зал, втайне моля Бога о том, чтобы здесь не оказалось близких ему людей. В этот раз ему повезло: в ресторане не было ни Иден, ни других представителей семейства Кэпвелл. А также никого из знакомых Джулии.
Облегченно вздохнув, Лоран повернулся к Шейле. Она смотрела на него такими глазами, что даже стороннему наблюдателю, не знакомому с историей их взаимоотношений, было понятно, что Шейла влюблена...
— Не очень-то умно было с твоей стороны назначать встречу в таком шумном месте, — недовольно произнес Дэвид. Беспокойство по-прежнему не покидало его. Шейла пристально посмотрела на Дэвида и с вызовом в голосе ответила:
— А я и не собиралась встречаться с тобой именно здесь. Я думала, что мы можем поговорить у тебя дома.
После некоторой паузы она добавила:
— Ведь вы были вдвоем, не правда ли? Дэвид поморщился. Нет ничего неприятнее на свете, чем разговаривать с любящей тебя женщиной о другой женщине, ее сопернице.
— Да, — отрывисто сказал он, не скрывая, что разговор на эту тему ему неприятен. — Зачем ты хотела меня видеть?
Шейла загадочно улыбнулась и стала молча копаться в своей сумочке. Спустя несколько мгновений она протянула ему два аккуратно запечатанных конверта с фирменной надписью одного из самых известных в Санта-Барбаре туристических агентств.
— Что это? — недоуменно спросил Дэвид. Она широко улыбнулась.
— Два билета на Карибское море.
Дэвид почувствовал, как все у него внутри холодеет. Он мгновенно понял, что это означает для него — Шейла пытается таким образом предъявить ему свои полные права на обладание им. На лице его проступила явная растерянность.
— Это для нас двоих? — пытаясь хоть как-то сохранить спокойствие, спросил он.
— Да, я уже все приготовила.
— Что ты имеешь в виду? — он недоуменно вскинул на нее глаза.
— Мы улетаем через четыре часа. Ты хоть знаешь, как я скучала?
В ее голосе было столько сокрытых от окружающих страсти и желания, что Дэвиду стало не по себе.
Пока он мучительно пытался разобраться в нагромоздившихся в одно мгновение обстоятельствах, Шейла прильнула к нему и стала жарко шептать на ухо:
— Ты не представляешь, как я мечтала о том моменте, когда можно остаться вдвоем и не бояться, что нас кто-то увидит и что-то подумает!
Дэвид лихорадочно пытался привести в порядок мысли. Ему сейчас ничего не оставалось, как попробовать погасить этот внезапно для него вспыхнувший пожар. Смущенно заикаясь, он пробормотал:
— Шейла, ну к чему такая спешка? Ты понимаешь... Может быть, это хорошая идея... Но почему бы нам не попробовать отложить это на некоторое время? Не сейчас...
— Почему? — законно недоумевала она. — Ведь ты же сейчас свободен. Тебя уже освободили.
Дэвиду приходилось цепляться за любую возможность.
— А обвинение в лжесвидетельстве?.. Ведь Мейсон Кэпвелл не напрасно затеял это. То, что ты изменила свои показания на судебном процессе, в сравнении с теми, которые ты давала на предварительном следствии... Это может плохо для тебя закончиться. Они обязательно вызовут тебя в суд еще раз.
Шейла отмахнулась от этого предположения, как от сущей нелепицы.
— Да, к черту! — в порыве страсти воскликнула она. — Я просто не явлюсь в суд и все.
— Но... Ведь это может плохо для тебя закончиться, — пробормотал Дэвид. — Может, тебе все-таки не стоит пренебрегать этим?
Шейла пристально посмотрела на него.
— Я и не такое делала ради тебя, — в ее голосе прозвучал явный намек.
Дэвид сразу же насторожился.
— Ты хочешь сказать... Но ведь ты не сможешь вернуться сюда!
Шейла решительно подняла голову и с ледяным спокойствием заявила:
— Мне не нужна эта страна! И этот штат! Мне нужен только ты! Ты, единственный!
Дэвид опустил голову. Под грузом навалившихся на него обстоятельств он почувствовал себя слабым и беспомощным, словно ребенок. Несмотря на давно избранную им в жизни роль героя-любовника, он был явно слаб для нее. Если в благоприятных обстоятельствах у него еще была какая-то свобода маневра, то под грузом такой ответственности он терялся. Сейчас ему казалось, что он находится у подножия горы, с вершины которой сдвинулось всего несколько снежинок, но они, набирая вес, превращаются в снежный ком, который с нарастающей скоростью и фатальной неизбежностью катится прямо на него. Что же делать? Как увернуться? Отскочить в сторону? Джулия и Шейла — это две взаимоисключающие стороны его жизни.
Он оказался меж двух огней. Если немедленно не предпринять каких-то решительных шагов, то последствия могут оказаться весьма печальными... А тут еще эта улика!..
Шейла страстно сжала его руку.
— Подумай, Дэвид, ведь мы можем жить на островах, или в Европе, — с надеждой в голосе проговорила она.
Дэвид криво улыбнулся.
— Шейла, да ты просто грезишь наяву.
Он попытался успокоить ее, сдержать ее любовный пыл, который сметает все на своем пути, словно паровой каток.
— Да пойми же ты, пожалуйста, где бы ты ни скрывалась, они все равно найдут тебя. Если ты не явишься в суд, у них будет полное право подозревать тебя в причастности к убийству, а в таком случае любое государство выдаст тебя нашим властям...
Шейла без особого энтузиазма восприняла его слова. Глаза ее потемнели, на щеках вспыхнул румянец.
— Я не понимаю... — сдержанно сказала она.
— Ну ладно, оставим это в стороне, — торопливо проговорил Дэвид. — Но пойми, я сейчас не могу уехать.
С этими словами он взял лежащие перед ним на столе конверты с билетами и протянул их назад Шейле. Она никак не отреагировала на это его движение, и ему пришлось положить конверты прямо перед ней.
— Но почему? — недоуменно протянула она.
Как ни старался Лоран оттянуть этот момент, либо вовсе избежать его, однако сейчас ему стало ясно, что нужно, просто необходимо сказать несколько слов правды. Некоторое время Дэвид молча поглаживал ладонь Шейлы, а затем, набравшись смелости, посмотрел ей в глаза и быстро ответил:
— Из-за Джулии...
Шейла убрала свою руку и холодно посмотрела на Дэвида. Под тяжелым взглядом ее темно-карих глаз Дэвид потупился и стал вертеть в руках высокий бокал на тонкой ножке.
— А что Джулия? — вызывающе спросила Шейла. — Она вытащила тебя, и ей этого должно быть вполне достаточно.
Ситуация менялась прямо на глазах. Дэвид уже чисто физически почувствовал приближающуюся опасность, вряд ли Шейла согласилась бы делиться с Джулией. Он попробовал было возразить, но...
Шейла мгновенно прервала его, заговорив торопливо и возбужденно:
— Я понимаю, за то время, которое вы провели вместе, ты стал испытывать к ней... — тут она замялась, подыскивая нужное слово. — Ну, что-то вроде привязанности. Я даже допускаю, что она стала, в каком-то смысле, дорога тебе. Вы провели вместе много времени, вы много пережили, но...
Шейла замедлила речь и пристально посмотрела в глаза Дэвида.
— Ведь она больше не нужна тебе?.. Ты ведь только стремился достичь своей цели, и использовал ее для этого?.. Ну, так вот! — она развела руками. — Цель достигнута! Ты на свободе! Почему бы тебе не отпустить ее?
Дэвид все еще пытался уладить это дело тихо и мирно.
— Но я еще не расплатился с ней, — он развел руками. — И я не смогу расплатиться с ней, пока не получу денег, оставшихся мне в наследство от Мадлен. Ведь ты об этом прекрасно знаешь.
Шейла закатила глаза и тяжело вздохнула.
— О, боже, деньги...
На лице ее появилась непонятная ухмылка. Дэвид попытался уцепиться за эту тему:
— Да, ты же знаешь, как тяжело без них...
— Разумеется, — кивнула она. — Без денег нам с тобой никуда...
Лорану показалось, что этот довод убедил ее. Она, хоть и неохотно, вынуждена была признать серьезность его доказательств. Дэвид обрадовано воскликнул:
— Ну, вот видишь, ты ведь все понимаешь... Однако в порыве своих чувств он не заметил, что
Шейла отнюдь не безоговорочно приняла его точку зрения. Но Дэвид попытался поскорее замять этот крайне неприятный для него разговор.
Шейла продемонстрировала смирение, но не испытывала его.
— Теперь ты знаешь, почему я должен остаться, — он наклонился к девушке и дружески чмокнул ее в щеку.
Шейла загадочно улыбнулась.
— Хорошо, — кротко проговорила она. — Только, пожалуйста, решай свои проблемы поскорее. Здесь я не чувствую себя в полной безопасности и должна поскорее убраться.
Дэвид почувствовал, как огромный камень свалился с его сердца. Ну, наконец-то, удалось уговорить ее потерпеть. Главное сейчас — обезопасить себя со стороны Шейлы. А уж потом он как-нибудь разберется и с ней и с Джулией. Его глаза засветились радостью:
— Я постараюсь! — с небывалой прежде нежностью сказал он.
Теперь, когда дело обернулось для него столь благоприятным образом, он испытывал к Шейле чувства, близкие к добрым. К сожалению, ему не хватало дальновидности. Сейчас Дэвид не понимал, что костер только утих, но не угас. Угли тлеют, и стоит хоть капельке горючего попасть в эту дымящуюся кучу дров, все вспыхнет с новой силой. И тогда ему не уцелеть в этом пламени... А пока... пока он сидел рядом с Шейлой с удовольствием удовлетворяя разыгравшийся аппетит. Тем временем семена неприятностей, попавшие в почву взаимоотношений Дэвида, Джулии и Шейлы, начали давать свои всходы. Оставшись одна в его доме, Джулия принялась готовиться к отъезду. Покопавшись в тех вещах, которые уже собрал Дэвид, она решила, что там кое-чего не хватает, а потом стала копаться в ящиках с его одеждой.
Настежь распахнув платяной шкаф, она перебирала вещи, пытаясь определить, что же еще забыл Дэвид.
— Посмотрим... — бормотала она. — Нужно ли ему это?
Порывшись в нижнем ящике, Джулия увидела там большую спортивную сумку:
— Интересно, что здесь?..
Она вытащила сумку на пол, удивившись тому, что она оказалась необычайно тяжелой.
— Что это?..
Джулия открыла замок. Это были теннисные принадлежности — светлая майка с короткими рукавами, шорты, теннисные туфли, пара коробочек крема и дезодоранты, ракетка.
— Отлично! — она засмеялась, сунула назад все вещи и закрыла сумку. — Это мы тоже захватим с собой.
Она поставила сумку с остальными, уже собранными вещами, еще раз удивившись, что та очень тяжелая. Однако, сейчас Джулия не придала этому значения, решив, что спортивный инвентарь и должен быть таким.

ГЛАВА 4

Дэвид находится на волоске от гибели. Перл предлагает Кортни выход из положения. Кортни ищет поддержку у дяди. У Дэвида возникают сложности с Шейлой. Августа хочет знать все.

Джулия с любопытством осмотрела невысокое одноэтажное строение среди живописных холмов, покрытых зелеными порослями кустарника.
— Неплохое местечко, — усмехнулась она.
Затем она открыла дверь и окинула взглядом внутренности дома.
В небольшой прихожей были грудой свалены вязанки дров, удочки, грабли, лопаты и еще что-то такое, чего Джулия в полутьме не смогла рассмотреть.
За окном уже начинал опускаться вечер, поэтому ей пришлось включить свет, чтобы рассмотреть гостиную.
Это была довольно просторная комната, уставленная резной деревянной мебелью. На стенах висело несколько необычных индейских резных украшений. В углу был небольшой камин, на решетке которого еще оставались угли и пепел после предыдущего посещения.
Здесь же, посреди гостиной стояла широкая кровать, аккуратно застеленная цветным покрывалом. На небольшом круглом столике, который стоял возле дивана, находилась симпатичная настольная лампа из фигурного стекла. Здесь же, на маленькой тумбочке, стоял старомодный черный телефон.
Джулия с удовлетворением осмотрела комнату и направилась к машине, чтобы перенести вещи в домик.
Перетащив пару чемоданов с одеждой, она изрядно устала, но в машине еще оставалось несколько пакетов с едой, большой зеленый арбуз и сумка с теннисными принадлежностями Дэвида. С большим трудом погрузив все это себе в руки и на плечи, Джулия поковыляла к дому.
В этот момент из раскрытой двери донеслась трель телефонного звонка.
— О, Боже мой, — простонала Джулия, ускоряя шаг. — Я сейчас выроню все это...
Телефон продолжал настойчиво звонить. Пот градом катился по лбу Джулии, когда она взбиралась по невысоким ступенькам крыльца дома.
— Сейчас иду! — крикнула она телефону, словно тот был живым существом и мог подождать.
Чтобы успеть поднять трубку, Джулия бросила все, что тащила на себе, прямо в дверях и подбежала к тумбочке. Поспешно схватив трубку, она закричала:
— Алло! Алло! Я слушаю...
Из трубки раздался бодрый голос Дэвида.
— Привет, я думал, что я уже потерял тебя.
Разумеется, сейчас Дэвид был сильно обеспокоен, однако старался не подавать виду. Джулия не заметила ничего неестественного в его голосе.
Вытирая пот со лба, она с изнеможением сказала в трубку:
— Из меня не лучший носильщик...
Услышав эти слова, Дэвид едва не прокусил до крови губу. Если она тащила его сумку...
— Тебе, может быть, не следовало забирать все сразу? Ведь это очень тяжело!.. А свои вещи я совершенно спокойно мог привезти сам.
Джулия с нежностью сказала:
— Привези хотя бы себя самого...
— Ты ведь знаешь, что все, что мне нужно — это моя Джулия и моя зубная щетка... — ответил он с напускной веселостью.
Джулия засмеялась в ответ:
— Тебе надо было сказать об этом раньше. В таком случае мне не пришлось бы тащить всю эту гору вещей!
Дэвиду нужно было отвлечь внимание Джулии от сумок и чемоданов, поэтому он с томным придыханием произнес:
— Я скучаю по тебе...
— Тогда поскорее бросай все и приезжай! — воскликнула она.
— Я уже еду! — с показной бодростью произнес Дэвид.
Он еще мгновение помолчал, а затем задал вопрос, который интересовал его больше всего:
— Послушай, я хотел захватить свое теннисное снаряжение... Ну, там, ракетку, мячики, но не могу найти свою сумку. Ты не видела ее?
— Я взяла сумку, — радостно сообщила она. — Не беспокойся на этот счет. Кстати, чем ты играешь в теннис? Сумка весит целую тонну! У тебя что, стальные мячики?
Дэвид понял, что находится на волосок от гибели. Надо было срочно отвлечь внимание Джулии от этой злосчастной сумки.
— Да, ладно... — как можно небрежнее сказал он. — Не особенно беспокойся, не надо ее распаковывать.
Лучше позаботься о хорошем ужине.
— Ты прав, — согласилась Джулия. — А что ты скажешь насчет шашлыка?
— Отличная идея! — сказал он. — Как это раньше не пришло мне в голову? Шашлык — это великолепно! К тому времени, когда я приеду, у меня в желудке будет пусто, как внутри воздушного шара!..
— Вот как? — с насмешкой произнесла Джулия. — Ведь совсем недавно ты уверял, что тебе нужна только я и зубная щетка...
— До встречи... — ласково сказал он.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя...
Дэвид положил трубку и несколько секунд невидящим взглядом смотрел в противоположную стену.
Разумеется, его положение сейчас было не из самых лучших. Джулия сейчас одна в загородном домике, с этой сумкой... Еще не известно, что ей придет в голову... Вдруг она начнет распаковывать вещи, не дожидаясь его приезда. Тогда он действительно погиб!..
Но, может быть, его опасения напрасны. И Джулия прямо сейчас займется ужином, как он и попросил ее сделать. Тогда у него еще остаются шансы спастись.
Как бы то ни было, сейчас нужно, не теряя ни секунды, отправляться к ней, иначе его ожидают большие неприятности...
Наконец, опомнившись, он направился к двери и по пути споткнулся обо что-то...
Это были его горные ботинки, которые Джулия, очевидно, забыла положить с остальными вещами. Связав их вместе за шнурки, Дэвид перекинул ботинки через плечо и решительно направился к двери.
Он распахнул дверь, за которой с поднятой рукой застыла Шейла Карлайл. Очевидно, она собиралась постучать, но именно в этот момент Дэвид сам открыл дверь. Лоран едва не застонал от недовольства.
Черт побери, опять она! Что ей надо? Какого черта она пришла? Ведь они уже расстались в ресторане?.. По-моему там все было решено. Шейла обладает способностью всегда появляться именно в тот момент, когда она меньше всего нужна...
Разумеется, ничего этого Дэвид не сказал. И на лице его возникла улыбка неожиданности.
— О! Какой приятный сюрприз! — сказал он. — Я снова вижу тебя.
Шейла с удивлением посмотрела на свисавшие с его плеча ботинки. Было видно, что Шейла пришла к нему без определенной цели.
— Еще минута, и я не застала бы тебя? — вопросительно сказала она.
Дэвид вдруг засуетился, стал вертеть головой.
— Извини, — торопливо сказал он. — Я сейчас не могу говорить. Совершенно нет времени.
Она по-прежнему не сводила с него глаз.
— Куда ты так торопишься?
Дэвид почувствовал, что теряет самообладание. Ее появление здесь и сейчас перечеркивает все его планы. Еще неизвестно, как долго он будет вынужден разговаривать с ней. А каждая секунда промедления грозила ему как минимум тюремным заключением.
Он стал озираться по сторонам, словно затравленный волк. Разумеется, его нервозное состояние не могло остаться незамеченным для Шейлы, что вызывало в ней еще большее любопытство.
Дэвиду еще повезло, что сейчас в его доме не было Джулии. Очевидно, если бы эти две женщины встретились здесь, ему бы не поздоровилось...
Тем временем Джулия начала распаковывать чемоданы с вещами. До сумки Дэвида, в которой он хранил свои теннисные принадлежности она пока не добралась...

Кортни и Перл были одни.
Она с нежностью поглаживала его по темным густым волосам, сплетенным сзади в небольшую косичку. Слезы уже исчезли из ее глаз, но она по-прежнему была грустна.
— Перл, пожалуйста, не уходи... — тихо произнесла она.
Он сидел, низко опустив голову и плотно сжав губы, ему было безумно жаль оставлять Кортни в одиночестве, но другого выхода не было.
Перл попытался объяснить это девушке:
— Послушай, Кортни, ты должна понять. Это дело касается не только меня, даже не столько меня, сколько других людей... Например, Келли... И еще я должен позаботиться... — он внезапно опустил глаза и, замявшись, умолк.
— О чем ты должен позаботиться? — спросила Кортни.
Он изобразил на лице полное равнодушие и небрежно махнул рукой.
— А, ладно. Ни о чем...
Немного помолчав, он добавил:
— Я обещаю тебе, что это не продлится долго. Я очень скоро вернусь... Поверь мне.
Кортни несколько секунд неотрывно смотрела в его глаза, а потом прошептала:
— Я люблю тебя, Перл...
Он попытался было что-то сказать, но она тут же воскликнула:
— Я знаю, знаю, что ты не любишь меня! Ты не можешь относиться ко мне так же, как я отношусь к тебе!
Просто потому, что ты не такой по характеру. Ты непоседливый. Ты должен меня понять... Я не прошу у тебя никаких обещаний или, упаси Боже, обязательств... Но ты должен мне сказать... Ну, скажи мне что-нибудь! Хоть что-нибудь... Прежде, чем я провалюсь сквозь землю от стыда...
Кортни стала лихорадочно тереть себе виски, словно ее голова раскалывалась от боли.
— Умоляю тебя!
После этого страстного монолога Перл несколько секунд сидел с полуоткрытым ртом. Он не ожидал такого бурного объяснения от Кортни. Несколько мгновений он пытался собраться с мыслями, пока, наконец, не произнес:
— Кортни, я очень не люблю когда кто-то говорит о моих чувствах...
Кортни тут же перебила его:
— Да, да ты прав, извини... Я должна взять свои слова обратно. Пожалуйста, не думай о том, что я только что сказала.
Перл еще несколько мгновений с сожалением смотрел на нее. Разумеется, его сожаление относилось не к самой Кортни, а к тому, как протекают между ними взаимоотношения. Перл и сам был в растерянности, поскольку ему очень хотелось сказать Кортни что-нибудь доброе и хорошее.
Наконец, он довольно принужденно засмеялся и сказал:
— Да брось ты, Кортни! Я ни о чем таком не буду думать. Но... Эти три слова... Это самое замечательное из того, что я прежде слышал...
Он стал с нежностью теребить кончики ее волос. Разумеется, ему хотелось продемонстрировать Кортни такие же чувства, которые он испытывал к ней, но пока он не знал, как это сделать.
— Я еще никогда не бывала влюблена прежде... — чуть не плача, вымолвила она. — Я так боюсь сказать какую-нибудь глупость. И этим отпугнуть тебя...
Кортни не выдержала и разрыдалась, закрыв лицо руками. Спустя несколько секунд она вскочила и, утирая слезы руками, пробормотала:
— Боже мой, что я делаю?..
Перл поднялся следом за ней и попытался успокоить ее.
— Ну, что такое, Кортни? В чем дело? Почему ты вдруг расплакалась? Ведь Кэпвеллы не плачут...
Как ни странно, но эти слова подействовали на нее отрезвляюще. Она вдруг перестала рыдать и, только всхлипывая, утирала ладонью со щек соленую влагу.
— Да, ты прав. Во всяком случае делают это нечасто, — она согласилась с Перлом.
— И поэтому у них никогда нет носового платка? — засмеялся он. — Я думаю, это именно та вещь, которая нужна тебе сейчас.
Кортни взяла протянутый ей белоснежный платок, и с благодарностью посмотрела на Перла.
— Извини, я, наверное, тебе надоела, — пробормотала она.
— Ну, что ты! Не извиняйся, — принялся успокаивать ее Перл. — Ты знаешь, эти три волшебных слова не могут надоесть никогда...
Она обернулась и посмотрела на него все еще влажными от слез глазами.
— У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства, — продолжал Перл. — Я говорю о тех чувствах, которые я испытываю к женщине, сказавшей эти три слова...
Из глаз Кортни вновь брызнули слезы.
— Что? Я что-то не так сказал? — озабоченно спросил Перл.
Содрогаясь от рыданий, она покачала головой:
— Нет, нет, все в порядке, все в порядке... — она приложила платок к глазам и вытерла слезы.
Несколько мгновений она молчала, а потом произнесла:
— Иди. Не думай обо мне.
Перл внимательно посмотрел девушке в глаза и сказал:
— Хорошо, я ухожу, но и ты пойдешь со мной.
Он взял Кортни за руку и потащил к двери.
— Куда мы, в больницу?
Перл улыбнулся:
— Нет, пожалуй, можно обойтись и без этого... Кортни улыбнулась в ответ:
— А мне кажется, что нельзя...
— Пожалуй, я знаю как сделать так, чтобы тебе было хорошо... — сказал Перл.
В ее глазах блеснула надежда. Кортни шагнула навстречу Перлу и спросила:
— Так ты останешься?
— Да, — усмехнулся он. — Я останусь на некоторое время. А потом уйду. Но я хотел сказать совсем другое.
Перл подошел к девушке и крепко пожал ее руку.
— Мы должны избавиться от обыденности, — внезапно повысившимся тоном заявил он.
Слезы мгновенно просохли на ее лице, озарившемся широкой улыбкой.
— Избавиться от чего? — с любопытством спросила она.
— От обыденности... — терпеливо повторил Перл, словно учитель пытающийся объяснить урок недалекому ученику.
— Посмотри на нас! — воскликнул он. — Мы с тобой страдаем от повторения, бесконечного повторения, одного и того же... Ну, посмотри вокруг! Мы должны изменить все это. А то что получается?..
Перл прошелся по гостиной, указывая руками на окружающую среду:
— Видишь? Видишь, мы каждый день находимся в одном и том же доме, в одном и том же дворике... Я вожу тебя в одной и той же машине. Нас окружают каждый день одни и те же люди, с одними и теми же проблемами... А я... Я хочу увезти тебя отсюда туда, где этого нет.
Кортни смотрела на него как завороженная.
— Где это?
— Увидишь.
Он сделал знак пальцем, поманив девушку к себе. И Кортни, будто завороженная, пошла за ним, он взял ее за руку и потащил к выходу.
— Мы будем делить это место вдвоем с тобой, — сказал он. — Пошли.
Кортни засмеялась, запрокинув назад голову:
— Хорошо, я согласна. Но где же это? Перл со смехом тащил ее к двери:
— Скоро увидишь, идем.
В этот момент дверь перед Перлом открылась, и в дом вошел СиСи Кэпвелл. Он с большим любопытством посмотрел на смеющуюся пару.
— Здравствуйте, мистер Си! — воскликнул Перл, взмахнув перед Кэпвеллом форменной фуражкой, которую он держал в руке.
— Здравствуй.
— Извините, мистер Си, я ненадолго увезу вашу племянницу, — радостно сказал дворецкий. — Мы скоро вернемся.
Он протащил смеющуюся Кортни через порог, но в этот момент СиСи остановился и, обернувшись, повелительным тоном сказал:
— Перл, Кортни! Все в порядке?
От внимательных глаз СиСи Кэпвелла не могли укрыться заплаканные глаза племянницы. Кортни стала смущенно прятать мокрый платок, который вертела в руках.
СиСи внимательно посмотрел на племянницу, дожидаясь от нее ответа, однако вместо девушки в разговор вступил Перл:
— Она чуток всплакнула, — бодро сказал он. — Но теперь уже все в порядке.
СиСи не удовлетворился этим ответом. Он строго посмотрел на Кортни:
— Я все-таки хотел бы узнать, что случилось. Девушка изобразила на лице улыбку, но улыбка получилась довольно натянутой:
— Так, ничего. Немножко взгрустнулось.
— Немножко?
СиСи по-прежнему неотрывно смотрел на девушку. Отступать ей было некуда, поэтому пришлось сказать правду:
— Перл сегодня уезжает... — тяжело вздохнув, ответила она.
СиСи перевел удивленный взгляд на своего дворецкого. Тот понял, что ему угрожают довольно крупные неприятности.
Взгляд глубоко посаженных проницательных карих глаз СиСи Кэпвелла был настолько тяжелым, что Перл не выдержал и смущенно опустил глаза.
— Видите ли, сэр... — нерешительно начал он. Извините... Я хотел вам сказать, но как-то не получалось.
Он умолк, пожимая плечами. В глазах СиСи сверкнули молнии, тон его голоса резко повысился:
— А ты не подумал, что должен предупредить меня за две недели до своего ухода? — строго спросил он. — Это правило существует многие годы и никто еще не отменял его.
Перл развел руками.
— Понимаете, сэр, если бы у меня было две недели... — извиняющимся тоном сказал дворецкий. — Я бы вас обязательно известил, но, к сожалению...
СиСи возмущенно воскликнул:
— У тебя здесь есть определенные обязанности! Перл понял, что дело принимает нешуточный оборот, поэтому решил обратить все происходящее в шутку:
— Мистер Кэпвелл, ну, вы же прекрасно понимаете, — с улыбкой сказал он, — что для выполнения этих обязанностей будет достаточно заменить меня обезьяной...
Пока СиСи оторопело смотрел на своего дворецкого, тот, с жаром размахивая руками, воскликнул:
— Знаете что я предлагаю сейчас сделать? Давайте мы сейчас все вместе сядем в машину, отправимся в зоопарк, выберем там подходящую обезьяну, которая была бы похожа на меня и привезем домой. Она вполне сможет справиться с моими обязанностями.
Кортни, затаив дыхание, смотрела на дядю. Сейчас от одного его слова зависит: уедет ли Перл или должен будет остаться. Разумеется, она бы хотела, чтобы Перл остался с ней.
Но, с другой стороны, от этого зависит судьба Келли и, наверное, судьбы других каких-то людей.
Скорее всего, Кортни ничего другого не оставалось, как примириться с отъездом своего возлюбленного. Однако эта мысль причиняла ей невероятную боль. И вот сейчас... Интересно, что скажет дядя?..
Следующая фраза СиСи продемонстрировала, что он принял тот шутливый уровень разговора, который предложил ему Перл:
— Хорошо, я согласен с твоим предложением, — сказал он. — Но, у меня есть одно условие.
— Думаю, что смогу его выполнить, — самонадеянно заявил Перл. — Итак, какое же ваше условие?
— Обезьяна должна быть с чувством ответственности! — серьезно сказал СиСи Кэпвелл.
Кортни поняла, что, выпуская инициативу из своих рук, она может потерять Перла.
Поэтому, не успел СиСи закончить свои слова, как девушка повернулась к Перлу и таким же возмущенным тоном сказала:
— Дядя прав. Перл, у тебя есть масса обязанностей в этом доме. Ты не можешь просто так взять, все бросить и уехать!
Перл ошеломленно слушал ее, не ожидая такого подвоха со стороны любящей его девушки.
Он попытался что-то возразить, но не нашел слов. Сейчас он напоминал выброшенную на морской берег рыбу, которая бессильно открывала и закрывала рот, хватая воздух вместо воды.
Тем временем Кортни, горделиво подняв голову, подошла к Кэпвеллу-старшему и сказала:
— Дядя СиСи, пусть он останется! Заставьте его остаться и выполнить свои обязательства!
Перл был до того ошеломлен, что, наконец, спустя несколько мгновений нашел в себе силы простонать:
— О, Кортни!..
Она с победоносной улыбкой посмотрела на него и капризно топнула ногой. Ситуация осложнялась.

Появление Шейлы Карлайл в доме Дэвида Лорана было для него событием еще менее желательным чем, например, внезапный приход зимы или землетрясение.
Пожалуй, в данном случае, эти события были бы даже менее катастрофичны по своим последствиям.
Но сейчас ситуация была такова, что ему ни в коем случае нельзя было грубо вытолкать ее или еще каким-то образом разозлить.
Единственным реальным выходом из положения была ложь. Ложь во спасение! Собственно говоря, Дэвид не испытывал никаких угрызений совести по этому поводу. Ему было просто не до того...
Сейчас, когда возникла такая непредвиденная ситуация, ему пришлось изворачиваться.
Шейла, разумеется, не собиралась стоять на пороге его дома. Поэтому, довольно бесцеремонно оттолкнув его в сторону, она вошла внутрь. Дэвид бросился за ней.
— Послушай, Шейла, у меня мало времени... — не слишком убедительно произнес он.
Она по-хозяйски осмотрелась в комнате и бросила на стол свою сумочку из черной крокодиловой кожи.
— Собираешься в поход? — с насмешкой в голосе спросила она.
— В поход?.. Нет.
И опять его ответ прозвучал весьма неубедительно. Шейла окинула его взглядом и сделала заключение:
— Значит, ты собрался в свой загородный домик в горах.
Дэвид снова попробовал возразить:
— Да нет... С чего ты взяла?
Он совершенно забыл о том, что через плечо свисают связанные за шнурки ботинки.
Шейла насмешливо ткнула пальцем в сторону этой пары обуви:
— Если так, то зачем тебе это?
Перед лицом таких неопровержимых доказательств Дэвид был вынужден согласиться.
— Да, я собираюсь в поход, — вяло ответил он. Ботинки Дэвид снял с плеча и стал болтать ими в руке.
Шейла с подозрением посмотрела ему в глаза, и Дэвид смущенно опустил голову.
— Тогда почему же ты мне ничего не сказал? — в ее голосе слышалась обида и разочарование.
От столь назойливого внимания Шейлы Дэвиду уже казалось, что она приставлена к нему соглядатаем. Однако ничего не поделаешь — придется мириться с этим...
— Послушай, — невнятно пробормотал он. — Я думал, что это было для тебя совершенно лишним... Я хотел остаться один... Мне сейчас нужно время, чтобы хорошенько обо всем подумать. Я не был уверен в том, что ты поймешь это мое желание.
Шейла возмущенно воскликнула:
— А я и не понимаю! Мне вообще непонятно, что происходит. После стольких месяцев у нас появилась возможность, наконец-то, быть вместе. А ты сразу же собираешься и куда-то убегаешь...
Дэвид тоже завелся:
— Я не убегаю!
Не сдержав себя, он тоже стал кричать, но потом, осознав свое поведение, резко понизил голос и, потрясая перед собой руками, стал оправдываться:
— Послушай, Шейла, я никуда не убегаю, мне просто... мне просто надо побыть одному.
Он изобразил на лице приторную улыбку, которая должна была засвидетельствовать правдивость его слов. Однако было похоже, что это не слишком убедило Шейлу. Она по-прежнему с недоверием смотрела на Дэвида, пытаясь разглядеть истину за испуганными бегающими зрачками его глаз.
Действительно, Дэвид вел себя несколько странно для человека, который просто собирается побыть один, чтобы наедине с самим собой что-то обдумать и решить...
Он явно что-то скрывал. Наверняка в этом замешана... она. Во всем виновата эта замухрышка Джулия!..
Дэвид, как и всякий мужчина представлялся Шейле бесхребетным слизняком, который готов поддаться на любое женское давление со стороны. Тем более, если это связано с личной судьбой, как это было в случае Дэвида и Джулии.
Шейла не была склонна слишком охотно верить в версию Дэвида о том, что он увлечен Джулией только потому, что та защищает его в суде. Шейла прекрасно видела, как сегодня в суде после вынесения оправдательного приговора Джулия и Дэвид обнимались и целовались.
Это не могло быть выражением простых чувств благодарности клиента к своему адвокату... Это было что-то гораздо большее...
Все это уже по-настоящему беспокоило Шейлу. Она чувствовала, что Дэвид скрывает от нее все, но пока не знала способа, как узнать всю правду. Может быть, истину удастся установить в этом разговоре?
Она медленно прошла через всю комнату и уселась на диван возле окна.
— Я пытаюсь поверить тебе, Дэвид... — озабоченно сказала Шейла. — Я, правда, пытаюсь...
Шейла тяжело вздохнула и опустила голову. Она не договорила, давая таким образом Дэвиду понять, что подозревает его. Подозревает не без оснований.
Лоран почувствовал ее состояние и, припав рядом с ней на колени, стал горячо объясняться:
— Шейла, послушай меня, пожалуйста... Прошу тебя! Я обязан тебе жизнью. Именно твои показания решили в суде все дело. И ты прекрасно это знаешь! Разумеется, я не могу испытывать к тебе чувства огромной благодарности, но... Прежде, чем мы снова будем вместе, я должен кое в чем разобраться, кое-что для себя решить, кое в чем определиться...
Он преданно заглядывал ей в глаза, делая при этом энергичные жесты руками.
Вся эта сцена была призвана убедить Шейлу в искренности его слов, и, что самое главное, заставить ее побыстрее уйти отсюда. Однако сомнения и недоверие по-прежнему не покидали Шейлу.
Она пристально посмотрела в глаза Дэвиду и спросила:
— О каких вещах идет речь? О чем ты? Дэвид в изнеможении вздохнул.
— Ну, — замялся он. — Например, как оставить все это в прошлом? Как избавиться от воспоминаний?
Для пущей убедительности он взял руку Шейлы в свою ладонь и стал поглаживать ее пальцы. Понемногу лед недоверия в душе Шейлы начинал таять.
Она слушала Дэвида, все больше склоняясь к тому, чтобы в очередной раз поверить ему.
— Я все должен решить, — продолжал он. — Я обдумаю наши взаимоотношения и все определю. Но для этого мне нужно побыть одному.
— Как долго? — спросила Шейла.
— Ну, я не знаю. Может быть несколько дней... Это было его ошибкой. Разумеется, она не могла столько ждать!
Шейла мгновенно выдернула свою руку и возмущенно заговорила:
— А мне, что прикажешь делать мне?!! Я должна снова ждать? Ждать тебя, как на протяжении этих последних месяцев? Ведь так можно и с ума сойти!
Дэвид развел руками.
Дэвид, разумеется, заметил перемену в ее настроении, однако не сумел среагировать должным образом. Точнее, он снова совершил ошибку.
— А тебе и не нужно ждать, — сказал он. — Почему бы тебе, например, не поехать на Карибы, как ты и хотела?..
Шейла удивленно вскинула брови.
— А ты?
— Ну, я присоединюсь к тебе, как только смогу. Обещаю тебе, что прилечу.
— Но ведь еще час назад ты говорил мне, что я должна остаться в Санта-Барбаре! А как же те обвинения в лжесвидетельстве?
Только тут Дэвид сообразил, что он делает.
— А! Да, да...
Лоран удрученно похлопал себя по лбу.
— Послушай... — он снова замялся, не зная, что предпринять на этот раз.
Все возможности для объяснений он уже исчерпал, а время стремительно уходило...
Ему было ужасно неловко и, в тоже время, ему больше ничего не приходило в голову. Однако Дэвиду повезло.
В этот момент Шейла решительно поднялась с дивана и сказала:
— Хорошо! Я буду ждать тебя здесь, в Санта-Барбаре.
Дэвид готов был заорать от радости, но, разумеется, сдержался. В глазах его появился блеск.
— Ну, вот и прекрасно! — сказал он, обнимая ее за плечи. — Я очень рад, что мы смогли договориться. Я всегда знал, что ты понимаешь меня.
Шейла с надеждой посмотрела в глаза Лорану.
— Ведь ты позвонишь мне?
— Ну, конечно... — проникновенно сказал он.
В его голосе снова послышалась теплота и нежность:
— Не понимаю, как я мог прожить эти несколько месяцев без тебя?..
Она неотрывно смотрела на него. Наконец, на глазах Шейлы проступили слезы и она тихо прошептала:
— Я люблю тебя, малыш...
— Я тоже люблю тебя, малышка... — вымолвил он. — Я так благодарен тебе... За то, что ты смогла понять меня и мои чувства в этот момент...
— Я буду скучать по тебе, милый...
Лоран потянулся к Шейле и поцеловал ее в щеку.
Разумеется, она ожидала от него несколько другого... Ее полураскрытые влажные губы оказались невостребованными... С некоторым разочарованием Шейла прильнула к Дэвиду и взяла его руку в свою ладонь.
— Если тебе будет одиноко... — многозначительно произнесла она, глядя ему прямо в глаза, — подними трубку, и я сразу приеду.
Он уже собирался покинуть дом, но Шейла крепко держала его за руку, не отпуская от себя.
Спустя несколько секунд она крепко обняла его и приложила свои губы к его губам. Почувствовав ответную реакцию, она широко раскрыла рот и стала жадно предаваться любовной ласке.

Августа Локридж отнюдь не желала довольствоваться вялыми объяснениями Лайонелла по поводу задуманных им планов.
Она решительно уселась на диван с явно выраженным намерением узнать все до конца.
— Послушай, дорогая, неужели тебе интересно узнать обо всем тогда, когда еще планы находятся на стадии подготовки?
— Разумеется, — спокойно ответила она и, обхватив руками колено, внимательно посмотрела на Лайонелла.
Он понял, что несколькими фразами не отделаешься. Чтобы не посвящать Августу в тонкости его взаимоотношений с Грантом и в совместные планы, которые они выстраивали, Локридж решил сочинить какую-нибудь нелепицу для отвода глаз.
— Мы с Бриком решили, что необходимо начать с какого-нибудь маленького дела, чтобы вернуть все наши капиталы и могущество...
Она с сомнением посмотрела на бывшего мужа.
— Маленькое дело? — в ее голосе звучал скепсис. Однако, Лайонелл не обращал внимания, пытаясь словесной дымовой завесой скрыть от экс-супруги истину.
— Скорее всего это будет сеть маленьких пиццерий, — принялся объяснять он, энергично расхаживая по комнате и размахивая руками. — Брик говорит — это весьма выгодное дело. Если его поставить на разумную основу, оно, со временем, может вырасти в нечто большее.
Брик изображал полное согласие с отцом, для пущей убедительности кивая головой при каждом его слове.
Однако Августу было не так-то легко провести... Она усмехнулась и иронично промолвила:
— «Пиццерии Локриджа»?!! Да это просто смешно! Никогда в жизни ни один человек не купит «пиццу Локриджа», так же как и «булочки Гольдберга»... Здесь дело не в качестве и не в уровне обслуживания... Противоречия в самих словах. И, вообще, у меня складывается такое впечатление, — она хитро посмотрела на мужа, который с кислой физиономией выслушал ее монолог. — У меня такое ощущение, что вы больше говорили о том, как нам вернуть нашу собственность. Или я не права?
Лайонелл почесал в затылке. Прежде чем он открыл рот, чтобы что-то сказать, в разговор вступил Брик:
— Я сейчас дам вам поговорить наедине...
Он забрал со стола папку с документами, касавшимися предложений Гранта. Лайонелл с сожалением посмотрел на Брика, который был необходим ему как спасательный круг.
Однако тот решительно произнес:
— У меня дела. Кстати, что делать с этими документами? Ты будешь их подписывать?
Локридж-старший утер нос:
— Нет, нет, возьми их. Я хочу, чтобы ты ознакомился, мы обсудим это попозже.
— Ну, что ж, хорошо.
Брик улыбнулся и направился к двери. На лице его было написано такое явное облегчение, что не оставалось никаких сомнений: Локриджу-старшему придется изрядно повертеться, чтобы справиться с бывшей женой.
— До свидания, Августа, — сказал Брик. — До свидания, Лайонелл...
— Пока, Брик! — крикнула ему вслед Августа. Затем она ехидно улыбнулась и еще более ехидно произнесла:
— Большое спасибо, дорогой, ты мне ничего не сказал!
Брик обернулся и, широко улыбаясь, произнес:
— Я позвоню.
Когда за Бриком закрылась дверь, Августа скептически взглянула на Лайонелла.
Тот чувствовал себя столь нервно, что даже не заметил ее взгляда. Локридж расхаживал по комнате, засунув руки в карманы брюк. А голова его была занята мучительным обдумыванием лишь одной мысли: как отвязаться от Августы.
Эта женщина — человек эмоциональный, импульсивный и в то же время жесткий. Она может помешать осуществлению его планов, касающихся сделки с Грантом Кэпвеллом.
А тут еще Брик ушел! Если бы он остался, ему, Лайонеллу, было бы не так трудно. Вдвоем они могли бы сочинить что-либо более правдоподобное, нежели про пиццерии Локриджа...
Зная настойчивость Августы, Лайонелл не сомневался, что спустя несколько минут она сможет вытянуть из него всю необходимую информацию. Сделка еще даже не начала осуществляться, но уже находится под угрозой.
— Здорово! — вызывающим тоном сказала Августа, — когда твои родственники испытывают к тебе столь высокое чувство доверия.
Ее глубокий сарказм вызвал нехорошие предчувствия у Лайонелла. Он понял, что не продержится и минуты... Убедиться в этом ему пришлось очень быстро.
Августа вскочила с дивана, на который ее с трудом усадили Лайонелл с Бриком, решительно подошла к экс-мужу и, глядя ему прямо в глаза, жестко сказала:
— А ну, говори, Лайонелл!..
Чувствуя как его ладони начинают покрываться испариной, Локридж потоптался на месте и ответил:
— Ну, ладно, ладно, Августа, не нервничай!.. Сейчас я могу тебе сказать только то, что мы должны очень скоро получить назад и свой дом, и свое богатство, и все, что у нас отобрали...
Он ожидал от Августы другой реакции. Однако, она внезапно сменила тон и миролюбиво сказала:
— Но если тебе помогает в этом деле Брик, то я тоже хочу помочь...
— Ты серьезно?..
Лайонелл изумленно посмотрел на Августу.
— Конечно, — она кивнула головой.
— Тогда вот что, — обрадовано продолжил Локридж, — одолжи мне пять тысяч долларов... Для другого делового проекта.
Августа снова охотно согласилась:
— Конечно.
— Ты дашь мне денег?!! — не веря своим ушам, переспросил Лайонелл.
— Разумеется. Нужно только заполнить бланки. Она взяла со стола свою сумочку и достала оттуда
несколько бумаг.
— Ты — настоящий ангел... — растерянно пробормотал Лайонелл.
— Ну, это уж слишком... — улыбнулась она. В этот момент в дверь постучали.
Лайонелл Локридж догадывался, кто это. Очевидно, это был Грант Кэпвелл. Разумеется, у Локриджа не было особого желания сделать так, чтобы Августа и Грант встретились. Памятуя их прежние чувства, он полагал, что ничего хорошего эта встреча дать не может. Стук настойчиво повторился.
Когда Локридж сделал вид, что не слышит его, Августа сама напомнила ему об этом:
— Пойди, открой дверь.
Локридж попытался сделать безразличное лицо:
— Может быть, не будем открывать? Я сегодня никого не жду...
Тем временем, Августа расписалась в чековой книжке:
— Я вовсе не хочу быть ангелом, — сказала она, закрывая книжку.
Вырванный чек она протянула Локриджу, который с широкой улыбкой сказал:
— Но ты и есть ангел на самом деле... Стук в дверь повторился снова.
Лайонелл стал беспокойно вертеть головой, демонстрируя свою полную растерянность. Разобравшись с этим делом, Августа направилась к двери.
— Не надо, не надо... — поспешно сказал ей вслед Лайонелл, но было уже поздно.
Она распахнула дверь и осеклась на полуслове:
— Почему не надо? Может быть, Брик что-нибудь забыл...
Перед Августой стоял Грант Кэпвелл.
Эта встреча была столь неожиданной, что на несколько мгновений они, словно пораженные громом, смотрели друг на друга.
Грант был одет в строгий серый костюм-тройку с дорогой золотой цепочкой на поясе. Весь вид его говорил о том, что положение его значительно улучшилось, что он чувствует достаточно уверенно. В руках он держал папку из черной кожи.
Наконец, Августа изумленно вымолвила:
— Грант Кэпвелл?..

ГЛАВА 6

Перл показывает Кортни свое жилище. Неожиданная встреча в ресторане «Ориент Экспресс». Грант Кэпвелл не пытается скрыть своих намерений. Джулия обнаруживает содержимое сумки с теннисной экипировкой.

Автомобиль остановился у внешне ничем не приметного двухэтажного дома на тенистой улице Санта-Барбары.
Район был столь тихий, что вокруг было слышно лишь пение птиц.
— Куда ты меня привез?.. — недоуменно спросила Кортни, выглядывая из окна машины. — Это что, дом престарелых, в котором содержатся твои родители?
— Почему ты так решила? — весело спросил Перл.
— Здесь так тихо...
— А, ты про это, — засмеялся Перл. — Но, по-моему, в нашем городе везде одинаково тихо...
Кортни с сомнением покачала головой:
— Не думаю. Мне кажется, что радиостанцию и ресторан «Ориент Экспресс» нельзя назвать самыми тихими местами в городе.
Перл вынужден был согласиться:
— Пожалуй, ты права. Ладно, я думаю, что мы засиделись в машине. Пора и на воздух.
С этими словами он вышел из машины, обошел ее кругом, открыл дверцу и церемонно подал руку девушке.
Кортни удовлетворенно улыбнулась и вышла наружу. Вдвоем они направились к дому по мощеной серой брусчаткой дорожке.
— Что это за дом? Куда ты ведешь меня? — спросила Кортни.
— Погоди, вот сейчас поднимемся на второй этаж, и ты все узнаешь, — лукаво улыбаясь, отвечал Перл.
Они поднялись по аккуратной ухоженной лестнице на второй этаж дома и остановились перед обычной деревянной дверью.
Перл достал из кармана необычной формы ключ и стал колдовать им в замке. Спустя несколько секунд замок щелкнул, и Перл торжественно распахнул дверь.
— Прошу...
Кортни осторожно перешагнула порог и с любопытством огляделась.
— Перл, где мы?
Он загадочно улыбнулся.
— Терпение. Я тебе все покажу...
Перл снял с головы фуражку, сбросил форменную куртку и бросился куда-то в сторону.
Кортни оторопело смотрела по сторонам.
Это было какое-то нагромождение самого разнообразного, порой просто экзотического хлама.
На стене висели старинные башенные часы вроде тех, на которых болтался легендарный Гарольд Ллойд в одном из своих фильмов. У самой двери стояла прислоненная к двери гигантская теннисная ракетка, предназначенная будто бы для великана. Здесь же висело необычной овальной формы мексиканское сомбреро с довольно ощипанными краями.
Очертания других предметов терялись в окутавшей комнату полутьме...
Кортни поняла лишь, что вещей здесь очень много и все они какие-то необычные, словно гипертрофированные. В ее мозгу мелькнули какие-то неясные догадки, однако, что все это означает, она еще не понимала.
Разумеется, эксцентричность Перла должна была сказываться во всем...
Но Кортни и представить себе не могла, что у него есть такой дом.
Перл исчез где-то в глубине квартиры, лишь стуком шагов напоминая о себе.
Кортни переминалась у порога, не зная, что ей делать.
Внезапно в глаза ей ударил яркий луч света. Это был прожектор — из тех, что применяют осветители для работы на киносъемках.
Огромное желтое пятно залило фигуру девушки и стоявшую рядом с дверью гигантскую ракетку. Кортни вскрикнула и зажмурилась.
— Перл, это ты? Что ты делаешь?
— Не путайся, детка... — успокоил ее Перл. — Все в порядке. Я просто проверил, умеешь ли ты играть в теннис приготовленной для тебя ракеткой...
Он уменьшил яркость прожектора и перевел его немного в сторону — так, что Кортни смогла чувствовать себя спокойнее. Она посмотрела на стоявшую рядом с ней ракетку примерно такого же роста, как и она, и засмеялась:
— Перл, ты неподражаем!
— Разумеется, — с гордостью ответил он, находясь где-то в глубине комнаты. — Кстати, детка, ты не заметила одну интересную особенность: этот малыш, то есть я, никогда не опаздывает... Знаешь, почему?..
Кортни пожала плечами:
— Нет.
— Посмотри на эти часики... — он перевел луч прожектора на часы, которые сразу же привлекли внимание Кортни. — Эти часики могут обставить даже Биг Бэна...
Кортни подошла к экзотическим часам.
— Стрелки на них были немного погнуты, но они действительно показывали правильное время — половину шестого.
Кортни смогла убедиться в этом, взглянув на свои наручные часы.
— Где ты взял их? — спросила она.
— Я стащил их у Кинг-Конга... Перед тем как он собирался лезть на Эмпайр Стэйт Билдинг, — шутливо ответил Перл.
Кортни не удержалась от смеха.
— Интересно, что чувствовал Кинг-Конг, забравшись на здание, которое ты лишил часов?
— Не знаю, что он чувствовал, — серьезно ответил Перл. — Но вот одно могу сказать твердо: если бы он не постриг себе ногти, то, может быть, и удержался бы на этом домике...
С этими словами Перл вытащил откуда-то из-за угла огромные, длиной в человеческий рост, щипцы для обрезания ногтей. Они были сделаны из папье-маше и окрашены металлической серебряной краской.
Эта штука, как и все остальные, была похожа на элемент декорации для съемок фильма о Кинг-Конге или о каком-то другом гигантском существе, потому что большинство собранных здесь вещей действительно поражало своими размерами и масштабами.
Кортни не могла удержаться от восторженных слов в адрес жилища Перла:
— Мне здесь так нравится! Это так здорово...
— Ха-ха! — засмеялся Перл, выключая прожектор. — Сейчас ты увидишь все...
Подпрыгивая, словно первоклассник, он пробежал по комнате к спрятанному где-то в углу на стене выключателю.
Нажав на кнопку, он торжественно развел руки и воскликнул:
— Сезам!
Только теперь Кортни увидела, что она находится в огромной комнате без стен, уставленной, увешанной и уложенной совершенно невероятными, порой гипертрофированными конструкциями, приспособлениями, декорациями, украшениями... Это все напоминало склад какой-то киностудии. Правда, вещи были подобраны со вкусом и, разумеется, не были свалены в одну бессмысленную кучу...
Сразу было видно, что хозяин этого жилища при подборе всей этой обстановки руководствовался какими-то своими представлениями об эстетике, причем отнюдь не самыми худшими...
Здесь можно было увидеть вешалку на длинных, словно извивающиеся щупальца спрута, ножках. И маленький, словно карикатурный, вариант знаменитого памятника-обелиска Борцам за Независимость. Большие картонные колонны античных форм соседствовали с огромными кубами из пенопласта, которые заменяли собой стулья.
Увидев все это, Кортни обвела потрясенным взглядом комнату и восторженно воскликнула:
— Да ведь это фантастика какая-то!!! Перл, ты просто потрясающий парень!..
Он удовлетворенно покачал головой.
— Да, это именно так. Я всегда знал, что ты умеешь ценить красивые вещи, Кортни.
Он расстегнул ворот рубашки и закатал рукава. Его пышные темные волосы то и дело рассыпались, поэтому он постоянно зачесывал их рукой назад.
Кортни не отрывала своего изумленно-восхищенного взгляда от декораций.
— Где ты все это взял?..
Перл подошел к огромному желтому теннисному шару, размерами примерно метр в диаметре, и поставил на него ногу.
— Признаюсь, — с небольшой долей огорчения в голосе сказал он, — что все это не мое...
Кортни изобразила на лице притворный ужас.
— Неужели ты все это украл?!
— Нет, — засмеялся Перл. — Разумеется, я не смогу взять на себя такую смелость. Все это принадлежит одной захудалой киностудии, на которой снималась такая классика, как, например, он почесал лоб, словно припоминая название — ...«Усыхающая планета» или «Устрица, которая съела штат Огайо»...
Кортни прыснула от смеха.
— Кстати говоря, — с напускной серьезностью продолжил Перл, — на последней картине они весьма неплохо заработали. Можно даже сказать, фантастически обогатились...
Перл прошел по квартире дальше. Проходя мимо стен, он демонстрировал стоявшие возле них экспонаты.
Кроме того, вся комната была заставлена осветительными приборами разной формы и величины.
Перл вел девушку за руку. Он остановился перед детским стульчиком высотой в два метра и серьезно сказал:
— Посмотрела бы ты на ребенка, который сидел на этом стуле!..
— Да, представляю себе, — прыснула от смеха Кортни.
— А тут и представлять нечего, вон он...
Перл показал рукой на фигуру малыша из папье-маше, который занимал целый угол. Розовощекий упитанный мальчик растянул рот в улыбке.
Здесь же, в углу, был подвешен серебряный месяц вместе с декоративными звездочками. Эта штука напомнила Кортни о ее детстве.
Словно зачарованная, она провела рукой по поверхности небесного светила, которое на несколько мгновений вернуло ее в детство. Эта штука напомнила ей о сказке «Волшебник из страны Оз».
А Перл представлялся ей добрым волшебником
Гудвином. Она была просто восхищена и не скрывала своих чувств.
Перл удовлетворенно посмотрел на девушку и торжественно произнес:
— А сейчас я покажу тебе кое-что другое...
Перл с гордостью посмотрел на Кортни и продолжил:
— ... Без сомнения можно сказать, что это уникальная вещь. Я специально оставил ее напоследок...
Он взял девушку за руку и осторожно повел через нагромождение вещей куда-то за угол.
Здесь, за небольшой перегородкой, оказалась комната, размером подходившая для того, чтобы быть спальней.
В отсветах прожектора, падающих на стены, Кортни увидела большую, необычной формы кровать.
Ее необычность заключалась в том, что она изображала собой большое сердце. Атласное покрывало нетронутой белизны сверкало и переливалось в лучах отраженного света. Над кроватью возвышался столь же необычной формы балдахин, украшенный большими красивыми кистями.
По своей форме балдахин был выполнен в виде крышки огромной раковины, склонявшейся сверху.
Вычурного вида подушки весьма напоминали небольшие жемчужины.
Рядом с кроватью стоял огромных размеров старинный патефон с трубой, окрашенной золотой краской.
Это все напоминало сцену из какого-то черно-белого немого фильма времен примерно начала века. Фильм, разумеется, мог быть посвященным лишь любви.
Перл горделиво указал рукой на кровать и, потешно подтягивая штаны, заявил:
— Это осталось еще от Эстер Уильяме — знаменитой звезды немого кино. Здорово, да?
С этими словами он вдруг прыгнул на постель, спиной назад. И, разлегшись, раскинул руки.
Кортни восхищенно посмотрела вокруг. В который уже раз она проговорила:
— Перл, мне ужасно здесь нравится!
Он поднялся на кровати и, протянув руку, подвел девушку поближе к себе.
— Я так и знал, что тебе здесь понравится! — самоуверенно сказал Перл. — Именно поэтому я и привез тебя сюда.
— И эта постель... — сказала Кортни. — Я даже не догадывалась, что такие вещи могут сохраниться...
Перл окинул взглядом кровать, на которой он сидел:
— Ты знаешь, эта штука ко всему прочему обладает еще одним эффектом: с моим ишиасом она расправилась меньше чем за месяц.
Кортни от удивления вытаращила глаза.
— Ты что, хочешь сказать, что спал на этой кровати?
Перл смущенно пожал плечами:
— Когда я впервые приземлился в Санта-Барбаре, я нашел себе убежище именно здесь, — объяснил он.
Кортни недоверчиво осмотрелась по сторонам:
— Это правда?
— Ну, конечно... — убежденно ответил он. — Здесь мне было очень неплохо, меня никто не беспокоил. Соседи очень тихие... Здесь я стал самим собой. Понимаешь, раньше здесь был склад всего этого хлама. Кое-что я выбросил, кое-что подремонтировал, привел в порядок. И то, что ты сейчас здесь видишь, это, в общем, дело моих рук.
Кортни снова прошлась вдоль стен, разглядывая предметы, которыми была украшена квартира. Она остановилась возле балдахина в форме ракушки и недоверчиво потрогала его рукой.
Увидев ее жест, Перл взмахнул рукой.
— Из этой раковины вылупился настоящий Перл! — воскликнул он. — Каламбур получился не очень удачным, но я думаю, что ты меня извинишь.
Кортни улыбнулась и восторженно взмахнула руками.
— Перл, ты не представляешь как это здорово! То, что ты меня сюда привез, это просто великолепно! Ты — молодец! Я бы никогда в жизни не увидела всего этого, если бы не ты.
Без тени ложной скромности Перл заметил:
— Ну, разумеется ты права. Я просто решил, что тебе нужно развлечься, сменить обстановку...
Девушка остановилась рядом с кроватью и присела на ее краешек. С нежностью глядя в глаза Перла, она произнесла:
— В первую очередь, мне нужен ты...
Перл смутился. Он понимал, что виноват перед этой девушкой, но, к сожалению, был вынужден сказать ей горькую правду:
— Кортни, я сегодня уезжаю, — пробормотал он. — Ты же знаешь. Поэтому мы не сможем провести много времени вместе. Прости меня...
Она растерянно улыбалась.
— Я думала, что это еще не окончательно решенный вопрос...
Пытаясь хоть как-то подсластить горькую пилюлю, Перл подскочил на постели и, немного излишне кривляясь, стал передразнивать Кортни:
— Послушай, а что это за заявление дяде ты сделала? «Прикажи ему остаться, дядя СиСи!.. У него есть обязанности!..»
Девушка смущенно потупила глаза.
— Но ведь я была в отчаянии... — пролепетала Кортни. — Мне нужно было хоть что-то сделать, чтобы заставить тебя остаться!..
— Да, я понимаю, — согласился Перл. — Но ведь и ты должна меня понять. Я ведь не в Москву уезжаю, в лапы КГБ...
Кортни не удержалась от смеха.
— Да, я понимаю...
Девушка присела на кровать рядом с Перлом и наклонилась над ним.
— Ладно, давай пользоваться моментом, пока мы вместе, — тихо сказала она, целомудренно целуя его в лоб, потом в щеку.
Нежно поглаживая пальцами по лицу Перла, она шепнула:
— Ну что ж, если ты уедешь, то, наверное, особой беды не будет...
Хотя она пыталась выглядеть бодрой, Перл почувствовал, как она вся внутренне дрожит.
Перл не находил сейчас слов, чтобы как-то подбодрить Кортни. Он мог лишь действовать.
Поэтому он нежно привлек девушку к себе и несколько раз поцеловал в губы. Кортни прильнула к нему с такой страстью и нежностью, словно это была их первая и последняя встреча.
Спустя несколько минут они оторвались друг от друга, и покрасневшая от чувств и смущения Кортни выпрямилась и стала с новой порцией любопытства разглядывать комнату.
Возле кровати стояла огромная, сделанная из папье-маше и окрашенная в белый цвет таблетка, напоминавшая своими размерами гигантский валун.
— А что это такое? — нарочито засмеялась Кортни, притрагиваясь к таблетке.
— Ну, это на всякий случай, — деловито ответил Перл. — Допустим, ты пришла ко мне в гости и у тебя внезапно разболелась голова. Что ты будешь делать?
— Не знаю... — пожала плечами Кортни.
— Тогда я предложу тебе это лекарство, — расхохотался Перл.
Девушка снова повернулась к нему и пристально посмотрела ему в глаза.
— Не разболится, — уверенно ответила она.
С этими словами Кортни бросилась в объятия Перла и припала к его губам в поцелуе.
Они стали наслаждаться друг другом, словно опытные любовники...

СиСи Кэпвелл сидел за одним из столиков в ресторане «Ориент Экспресс».
Несмотря на начинающийся вечер, в ресторане было пока еще не очень много народа, поэтому СиСи спокойно занимался своими делами. Он подсчитывал что-то на бумажке, периодически делая глоток из стоявшего рядом с ним на столе бокала с шампанским.
На мгновение задумавшись, он поднял глаза и оторопел.
Перед СиСи, пряча улыбку в жесткой щетке усов, стоял его брат, Грант.
Он был одет в респектабельный светло-серый костюм, с пояса свисала золотая цепочка для часов.
Несмотря на выражение лица Гранта, глаза его были холодны, в них затаилось чувство обиды и желание отомстить. Отомстить за причиненные уже много лет назад неприятности.
То, что случилось несколько десятилетий назад, до сих пор не могло забыться.
Воспользовавшись тем, что в фирме отца «Кэпвелл Энтерпрайзес» пропали ценные бумаги и деньги, СиСи обвинил в этом своего брата.
Когда семья с позором избавилась от Гранта, выгнав его на улицу в сущности без гроша в кармане, всем семейным делом завладел СиСи.
Он правил компанией жесткой рукой, словно тиран, не прислушиваясь ни к чьему мнению. Очевидно, в этом был какой-то смысл, поскольку компания Кэпвелла выросла в огромную империю, а семья Кэпвеллов стала, без сомнения, одной из самых богатых семей в Южной Калифорнии.
Но сложившиеся обстоятельства не смогли помешать тому, что Грант Кэпвелл, словно птица Феникс, возродился из пепла.
Он много и упорно трудился, перепробовал себя в разных областях бизнеса и, наконец, спустя полтора десятка лет стал подниматься на ноги.
Теперь, накопив немалые деньги, Грант чувствовал себя спокойно и уверенно. Он решил, что наконец-то пришло время свести старые счеты.
СиСи, по его мнению, заслуживал того, чтобы вышвырнуть его на улицу. Либо, при невозможности столь радикального разрешения этой проблемы, быть опозоренным перед всеми до такой степени, чтобы от него отвернулось сообщество.
Узнав о том, что у Лайонелла Локриджа есть документы, каким-то образом касающиеся его брата СиСи, Грант решил пойти на сделку со злейшим врагом семейства Кэпвеллов, лишь для того, чтобы удовлетворить свое чувство мести.
В свое время СиСи Кэпвелл стал причиной банкротства семейного предприятия Локриджей и, поэтому, в лице Лайонелла Грант находил надежного союзника.
Бывшая супруга Лайонелла Августа одно время была объектом преклонения для Гранта. В молодости он пытался ухаживать за ней, однако, после того как семейство жестоко расправилось с ним, вышвырнув на улицу и наклеив ярлык вора, их отношения прекратились. Грант исчез и Августа вынуждена была переключить свое внимание на других мужчин.
Поэтому встреча Гранта с Августой спустя двадцать лет произвела на обоих очень сильное впечатление.
Формальным поводом для того, чтобы Грант появился в городе, была смерть его дочери Мадлен. Грант очень тяжело переживал это происшествие, но старался крепиться и не подавать виду.
В свое время обе его дочери — и Мадлен, и Кортни — приехали в Санта-Барбару и жили у дяди. Правда, Грант ничего не знал об этом. Он был уверен, что они направились в Голливуд, чтобы попробовать там себя на поприще кино.
СиСи отложил в сторону карандаш и бумагу и откинулся на спинку стула, вопросительно посмотрев на брата.
Некоторое время оба молчали. Наконец, не здороваясь, СиСи сказал:
— И что же ты здесь делаешь?.. — тон его голоса был жестким и холодным.
Уже не скрывая торжествующей улыбки, Грант произнес:
— Ты не рад мне, СиСи?
Тот несколько мгновений пристально смотрел на брата, барабаня пальцами по столу.
Затем, очевидно, решившись нарушить паузу, СиСи встал и, не отрывая взгляда от глаз Гранта, произнес:
— Зачем ты здесь?
— У меня здесь кое-какие дела, связанные с Мадлен. И я хотел бы повидаться с Кортни...
— Она живет у нас, — спокойно ответил СиСи. Грант, неотрывно глядя на брата, произнес:
— Я этого не хотел! Мне не хотелось бы быть тебе хоть чем-то обязанным! Пришли мне счет за все ее расходы.
СиСи, хотя и был глубоко уязвлен замечанием брата, однако не подал ни малейшего вида. Напротив, он снисходительно улыбнулся и сказал:
— Здесь больше мороки, чем денег... Грант холодно посмотрел на брата.
— В любом случае я не хочу, чтобы она была должна что-то тебе.
— Ты ничего не сможешь сделать, — рассмеялся СиСи.
В глазах Гранта блеснули искры.
— Если ты ждешь от меня чего-то, кроме ненависти, после того, что ты со мной сделал... — угрожающе произнес он.
— После того, что сделал со мной ты... — уточнил СиСи. — После того, как ты украл первый цент у семьи...
Грант готов был взорваться, однако сдержал Свои чувства.
— Это ложь! — уверенно сказал он. — Ты знал это тогда, СиСи. Ты знаешь это и сейчас.
СиСи хмыкнул:
— Ты украл деньги компании «Кэпвелл Энтерпрайзес», тебя лишили наследства именно после того, как ты был уличен в воровстве. Или ты хочешь сказать, что это не тебя поймали на краже?..
— Меня удивляет твое упрямство! — зло сказал Грант. — Тебе ведь, СиСи, должно быть прекрасно известно, что это ты подставил меня тогда. Ты добился, чтобы меня выгнали, а сам нагло завладел моим куском семейного пирога...
— Ты можешь думать все, что угодно, Грант, — возразил СиСи. — Я уверен в правоте своих действий.
— Это заметно, — усмехнулся Грант. — Однако ты не учел одного: нужда — мать деловой энергии. Я не пропал. Ты думал, что расправился со мной навсегда, вышвырнув меня на улицу. Однако...
Грант сделал паузу и гордо поднял голову:
— Теперь я богат — почти так же, как и ты. Извини, мне пора...
Он повернулся, давая понять, что разговор закончен.
— Грант... — тихо сказал СиСи, при этом губы его едва заметно дрожали.
Его брат повернулся и вопросительно посмотрел на СиСи:
— Прими мои соболезнования, — сказал тот, — в связи со смертью Мадлен.
Глаза Гранта были холодны. В них не проявилось никаких чувств.
— Я догадывался, что с ней здесь что-то должно случиться...
СиСи попытался оправдаться:
— Я не подозревал, что она в опасности. Грант поджал губы.
— Я хочу только одного — чтобы убийца был найден и понес заслуженное наказание!
СиСи опустил глаза и тихо произнес:
— Ну, хоть в этом-то мы едины.
Но Грант не поддался на искушение и холодно заявил:
— Мы едины только в этом.
С этими словами он снова развернулся, намереваясь покинуть брата.
Однако, разговор все еще не был закончен.
— Надолго? — спросил СиСи.
— Что?
— Ты приехал надолго?
Торжествующе глядя в глаза брата, Грант приблизился к нему на шаг и твердо сказал:
— Настолько, чтобы превратить твою жизнь в кошмар!..
СиСи сделал над собой невероятное усилие и широко улыбнулся.
— Да что ты? — надменно произнес он. — Я, честно говоря, не понимаю, что ты имеешь в виду...
Они бросали друг на друга испепеляющие взгляды.
— Скоро ты поймешь, о чем я говорю, — гордо произнес Грант. — И это произойдет. Ты даже не можешь себе представить как быстро...
Вот теперь разговор закончился. Грант развернулся и быстрым шагом направился к двери ресторана.
СиСи проводил его взглядом, в котором было больше сожаления, нежели страха.
Разумеется, появление брата после стольких лет не предвещало ничего хорошего для СиСи.
Однако, зная себя, он был уверен в том, что сможет парировать любой удар.
В каком-то смысле он был прав: сейчас на его стороне были богатство, слава и могущество семейного клана Кэпвеллов. Но кто может знать, чем могут обернуться слова Гранта в недалеком будущем.
СиСи понял из разговора с братом лишь одно: ни на секунду нельзя терять бдительности. Любая, пусть даже почти незаметная оплошность, либо небрежность в отношениях с деловыми партнерами, родственниками и друзьями может обернуться для СиСи большими неприятностями.
После встречи с братом СиСи твердо уяснил, что ему угрожает большая опасность. Ведь его брат Грант, так же, как и он сам, происходил из семейства Кэпвеллов.
А Кэпвеллы... Кэпвеллы, в какой бы ситуации они не находились, никогда не бросали начатое дело либо отступали на полдороге. Это было не в их привычках.
Предстояла жестокая схватка...

Закончив приготовления в доме, Джулия решила украсить его полевыми цветами.
Она вышла за дверь и с наслаждением вдохнула чистый, горный воздух.
— Какая красота... — прошептала она, глядя на раскинувшиеся вокруг лесистые холмы.
Среди деревьев тут и там виднелись крыши невысоких домиков. Буквально в нескольких метрах от дорожки, которая вела к дому, ей удалось найти несколько очаровательных незабудок.
Спустя несколько минут, вдоволь надышавшись вечерним воздухом и осмотрев окрестности, Джулия вернулась в дом.
Она разобрала и сложила по ящикам и шкафам почти все вещи, которые захватила с собой.
Нетронутой оставалась лишь сумка с теннисными принадлежностями Дэвида.
Радостно мурлыча себе под нос какую-то песенку, Джулия вошла в дом и направилась к камину.
Здесь, на полуметровой ширины и высоты выступе стояла парочка ваз.
Джулия села на выступ и стала разбираться с цветами.
Вдруг она почувствовала, что с камином что-то не так. Кирпичи, на которые она уселась, почему-то шатались. Поначалу Джулия не обратила на это никакого внимания, но спустя секунду, когда она едва не упала на пол, она с удивлением посмотрела на кладку выступа камина.
Два кирпича в том месте, где Джулия присела, были не закреплены. Они просто прикрывали небольшой проем.
Повертев кирпичи в руках, Джулия поставила их на место, не придав этому особого значения.
Разобравшись с камином и цветами она направилась к креслу, в котором лежала спортивная сумка с теннисной экипировкой.
— Ну, вот. Сейчас разберу это, и все... Можно спокойно дожидаться Дэвида, — пробормотала Джулия.
Она расстегнула сумку, достала ракетку, майку, пару довольно стоптанных теннисных туфель, несколько мячей и банок с дезодорантами.
Аккуратно разложив это все по полкам, Джулия удовлетворенно хмыкнула и потерла руки.
— Ну, вот теперь действительно все...
После этого она застегнула сумку и взялась за ручки, намереваясь перенести ее куда-нибудь в более удобное место. И, хотя вещи уже были извлечены, сумка по-прежнему оставалась тяжелой.
Джулия недоуменно взвесила ее в руке, прикидывая в уме, что же это может быть: вроде бы внутри никаких тяжелых прокладок, служивших днищем, не было...
— Странно... — промолвила Джулия. — Мне казалось, что я все оттуда вытащила...
Она положила сумку на кресло и, открыв замок, стала снова копаться в ней.
— Почему она такая тяжелая? Что там такое? Неужели я что-то забыла?..
Джулия вертела сумку в руках, пытаясь определить, что все это значит.
— Ага, — наконец, удовлетворенно сказала она. Сбоку она увидела небольшую застежку-молнию, которая, очевидно, и должна была дать ответ на загадку.
Открыв потайной карманчик, Джулия сунула туда руку и нащупала внутри какой-то тряпичный сверток.
Разумеется, она вытащила его наружу.
Это было белое махровое полотенце, свернутое, в комок.
— Ах, Дэвид! Хитрец! Что же ты здесь спрятал? — с улыбкой пробормотала Джулия, начиная разворачивать полотенце.
Однако, спустя несколько мгновений, улыбка сползла с ее лица, а глаза стали все больше расширяться от ужаса...
Полотенце было испачкано чем-то красным. Пятно все увеличивалось в размерах, по мере того, как Джулия разворачивала сверток.
Она уже стала догадываться, что именно может здесь обнаружить.
Но действительность оказалась значительно хуже, чем она предполагала.
Когда Джулия увидела, что было завернуто в полотенце, руки ее задрожали, волосы, будь они покороче, стали бы дыбом...
В полотенце была завернута небольшая стальная гантеля, один конец которой был окровавлен. Очевидно, этим же полотенцем пытались вытереть кровь, потому что оно было почти полностью залито красным...
Джулия испуганно протянула руку и двумя пальцами взяла гирю.
Никаких сомнений быть не могло — это было орудие убийства Мадлен... Та самая улика, которую следствию так и не удалось обнаружить. Оказывается, она была спрятана у Дэвида.
Джулия потрясенно застыла на месте, уставившись невидящим взглядом в противоположную стену...
Как она могла так ошибаться? Как она могла так доверять этому человеку? Ведь это он убийца!.. Оказывается, все это время он только и делал, что обманывал ее. Он пользовался тем, что она влюблена, и построил весь свой расчет именно на этом. И Джулии пришлось признать, что он оказался прав.
Расчет был безошибочным: если улика не найдена, то самое главное — свидетельские показания и красноречие адвоката.
А кто может быть красноречивее влюбленной женщины?.. И кто может быть более пристрастным свидетелем, нежели еще одна влюбленная женщина?..
Все эти мысли лихорадочно проносились в голове Джулии, которая никак не могла прийти в себя.
Она обнаружила улику. Означает ли это то, что теперь ей угрожает опасность? Очевидно, да, и немалая.
Преступник, который пошел на одно убийство и был оправдан, теперь уже ни перед чем не остановится...
Вот почему Дэвид как бы невзначай спрашивал об этой сумке... Он пытался отвлечь ее внимание и сделать все, чтобы улика не была обнаружена.
Джулия постепенно начала осознавать, в какой опасности она находится. Теперь ей понадобится напрячь все свои силы для того чтобы избежать того, что ей угрожало.
Дэвид должен скоро появиться. Если он обнаружит, что Джулия добралась до улики, ей не сдобровать. Нужно срочно что-то предпринять...
Но пока она была столь парализована ужасом, который охватил ее, что не могла даже сдвинуться с места, она сидела на диване, растерянно переводя взгляд со своих рук на окровавленную гирю, и в памяти ее всплывали какие-то обрывочные фразы из речи представителя обвинения Мейсона Кэпвелла, экспертов и полицейских:
— Ваша честь, удар нанесен тяжелым тупым предметом.
— Каким?
— Скорее всего, молотком, который был найден на месте преступления.
— Это мог быть другой предмет?
— Все возможно, но я должен заметить, ваша честь, что размеры раны на черепе убитой совпадают с размерами молотка...
Взгляд Джулии снова упал на окровавленную гирю, лежавшую на полотенце, и она, наконец, осознала, что происходит.
— О, Боже!.. — подняв глаза вверх, прошептала Джулия. — Нет! Умоляю тебя, только не это...
Находясь в полной растерянности, она сидела, кусая губы, заламывая пальцы. Страх парализовал ее...

ГЛАВА 8

Разрыв в семействе Кэпвеллов. Перл рассказывает о Брайане. Августа Локридж сгорает от нетерпения. Шейла пользуется разговорчивостью Августы.
— Ну, так что, мы сможем поговорить наедине? — повторил свой вопрос Мейсон.
София взяла Мэри под руку.
— Дорогая, пойдем, я налью тебе чего-нибудь прохладного... Мужчинам нужно поговорить.
— Разумеется, — кивнула Мэри.
Спустя несколько мгновений они скрылись в глубине дома.
— У меня нет ни малейшего желания о чем-то раз говаривать с тобой сейчас, — жестко произнес СиСи. — Ты пьян. Полчаса назад я видел тебя в ресторане «Ориент Экспресс», где ты вел себя, как свинья.
Даже после таких слов Мейсон не думал сдаваться.
— Это было полчаса назад, — гордо вскинув голову, сказал он. — А сейчас я абсолютно трезв. Так что, попрошу тебя следить за собой.
— Это ты выступаешь в роли просителя! — разъяренно заорал СиСи, чего с ним практически никогда не случалось. — Поэтому следить за собой придется тебе.
Но Мейсон не поддался на искушение вступить в словесную перепалку.
— Это была не моя идея, — спокойно ответил он. — Я хочу услышать от тебя ответ. Ты поможешь Мэри или нет?
СиСи также почувствовал, что нельзя терять самообладание. Он хмыкнул и несколько мгновений пристально смотрел в глаза сыну.
— Для Мэри я готов сделать все, — наконец, сказал он. — А для тебя — ничего. Теперь ты понимаешь, перед какой дилеммой я нахожусь?
— Отец, если ты когда-нибудь кого-нибудь любил, то ты должен понять меня.
— До свидания, Мейсон, — холодно бросил СиСи и развернулся, чтобы покинуть комнату.
Ситуация выглядела безнадежной.
— У Мэри будет ребенок! — крикнул в спину отцу Мейсон.
СиСи застыл на месте, словно пораженный громом. Затем он медленно повернулся и вопросительно посмотрел на Мейсона.
— Мой ребенок! — добавил тот. — Это не ребенок Марка...
— Я должен тебе поверить? — с сомнением в голосе произнес СиСи.
— Это правда, — спокойно сказал Мейсон. — Ребенок мой. Это твой внук или внучка...
СиСи был потрясен и не скрывал этого. Черты лица его разгладились, глаза были полны изумления. Он медленно направился к дивану, стоявшему посреди гостиной, и устало опустился на него.
— Для Мэри очень важно, чтобы ребенок родился не раньше, чем мы поженимся, — сказал Мейсон.
Он почувствовал, что отец находится на пороге решения, и поэтому решил ускорить процесс.
Однако его слова возымели обратное действие. СиСи снова стал сомневаться.
— Для Мэри или для тебя?.. Важно... Только не говори мне, что тебе будет безразлично, если ребенок родится незаконнорожденным...
— Но он будет знать своего отца! — с наигранным оптимизмом заявил Мейсон.
СиСи пристально посмотрел на сына.
— Ладно, не будем ходить вокруг да около... — решительно произнес он. — Ты знаешь, что, согласно моему завещанию, мой первый законнорожденный внук получит вдвое больше, чем все остальные... И поэтому ты хочешь, чтобы твой ребенок был законнорожденным? В этом причина всего?
— Так вот в чем дело! — наконец-то Мейсон понял причину сомнений отца: если речь зашла о деньгах, отец в таком случае будет непреклонен, скорее всего, его просто невозможно будет в чем-то убедить.
Мейсона мгновенно постигло разочарование, однако, он все еще не терял надежду, хотя и чувствовал, что его дело безнадежно.
— Нет, отец. Это нужно Мэри, — упавшим голосом сказал он.
СиСи с сомнением посмотрел на сына.
— Боже, как хочется в это верить!
— Это правда! — уже более твердо сказал Мейсон. — Даю слово.
СиСи усмехнулся.
— Даешь слово! А что такое — твое слово? Это не больше и не меньше, как простой фальшивый цент...
Напряженное ожидание сменилось для Мейсона полным разочарованием.
— Ладно, — усмехнулся он. — Забудь об этом. Мне не нужна твоя помощь. Я не хочу, чтобы ты мне помогал. И денег твоих мне не надо...
Он взмахнул руками.
— Черт побери! Да тут все дело в деньгах! Как я сразу не догадался! А сколько разговоров, болтовни и шума! Как все оказалось просто...
Мейсон подошел ближе к отцу и остановился перед ним, глядя ему в глаза.
— Ты знаешь, отец, я даже ненавидеть тебя не могу... — с горьким разочарованием произнес он. — Смотрю на тебя и ничего не чувствую... Вообще ничего!
С этими словами Мейсон развернулся и направился к выходу из дома.
СиСи смотрел ему вслед взглядом, полным сожаления...

Перл откинулся спиной на подушку и долго смотрел неподвижным взглядом в потолок.
Кортни не торопила его, понимая, что сейчас ему нужно дать лишь немножко времени. Он сам расскажет все, что посчитает необходимым.
Спустя минуту Перл начал свой рассказ:
— Он был очень остроумным парнем, мой сводный брат, Брайан... Не могу вспомнить и дня, когда бы я не хохотал над его проделками. Он был совсем не похож на всех остальных. Он был какой-то... повернутый...
На некоторое время Перл замолчал, словно подбирая нужные слова:
— ... Он всегда выделялся среди всех остальных моих сверстников. Его даже нельзя было сравнивать с ними, настолько он был не похож ни на кого...
Кортни положила голову на грудь Перла, осторожно теребя рукой его волосы.
— Он всегда говорил про какие-то судебные дела, — продолжал Перл. — Спасал китов, спасал старые здания, гонялся за преступниками, помогал всем. Только попроси его спасти кого-нибудь — он всегда готов был это сделать. Всегда кидался сломя голову вперед. Брайан никогда не обращал внимание на внешнюю сторону вещей: машины, тряпки и прочее — все это его не волновало... Знаешь, Кортни, это его совершенно не интересовало, ему это было безразлично. Сейчас мне стыдно признать, но тогда я не хотел, чтобы он был моим братом...
Когда мы учились в старших классах, кто-то принес на вечеринку бутылку... А я хотел показать, что умею пить. Пить я не умел! И, разумеется... напился. Я кое-как дополз до своей кровати, и брат об этом узнал. Он пробрался ко мне в комнату, когда я думал, что уже умираю. Мне было ужасно плохо, — он засмеялся. — Ты можешь себе представить такую ситуацию?
Кортни с нежностью посмотрела на Перла.
— Не кори себя, дорогой. Это бывает со всеми.
— Ты знаешь, какие это были времена? Тогда, если ты напьешься, могли сразу же выгнать из школы... Тем более из такой школы, в которой учился я, привилегированной элитарной. Мои родители заплатили кучу денег, чтобы я там учился. Разумеется, там были очень строгие порядки.
Так вот, он провел всю эту ночь со мной. Он держал мою голову на своих коленях, не уходил от меня. Как раз в ту ночь была проверка. Директор проверял каждую постель и каждого ученика. Он увидел свет в моей комнате, где я уже спал, как ангел, и не знал, что через несколько минут я буду молить о смерти...
Перл грустно улыбнулся и умолк, прижимая к своей груди голову Кортни.
— И что же было с Брайаном? — спросила она.
— Брайан спрятался в шкафу в моей комнате. Он опоздал к отбою и его отстранили от занятий. Отец потребовал объяснений, но Брайан не сказал ни слова. Ни про меня, ни про себя... Он не выдал меня. Я бы все отдал за то, чтобы увидеть его, поговорить с ним...
Перл снова умолк, на глаза его навернулись слезы.
— Где же он? — спросила Кортни.
Перл несколько мгновений молчал, затем, глотая слезы, произнес:
— Его нет. Брайан умер в больнице — что-то вроде той, в которой сейчас находится Келли. Его тоже лечил доктор Роулингс. И теперь никто не знает, что произошло на самом деле...
Кортни вскинула голову и смотрела на Перла расширившимися от ужаса глазами. По щекам Перла текли слезы...

Лайонелл встретился с Августой в ресторане «Ориент Экспресс».
Посетителей было немного и поэтому они могли разговаривать совершенно спокойно.
Августу по-прежнему разбирало любопытство. Она подозревала, что Лайонелл и Грант Кэпвелл что-то затеяли против империи Кэпвеллов.
— Лайонелл, если ты не расскажешь мне, в чем дело, — вызывающе сказала она, — я сама вытяну слова из твоей глотки!
Локридж рассмеялся.
— Грант Кэпвелл понимает, как ты очаровательна... — иронически протянул он.
— Да черт с ним, с Грантом!
Августа порывисто махнула рукой. Немного помолчав, добавила:
— ...Хотя — нет, не так! Я хочу знать, что вы там с ним затеваете!
От нетерпения она ерзала на стуле. По ее горящим глазам Лайонелл понял, что живым отсюда она его не выпустит.
Подозрительно осмотревшись по сторонам, он убедился, что вокруг нет лишних ушей, и наклонился ближе к Августе.
— Ну, ладно... — нехотя сказал он. — Расскажу. Задолго до того, как СиСи встретил Софию, братья поссорились. В фирме «Кэпвелл Энтерпрайзес» пропали деньги, большие деньги...
Августа слушала его, ловя каждое слово.
— СиСи удалось свалить всю вину на Гранта. И, разумеется, он получил все по наследству. А Грант остался ни с чем...
— Ах, вот оно что!.. — удовлетворенно протянула Августа. — И, разумеется, Грант хочет получить обратно свою долю?
— Да, ты права, — кивнул Локридж. — И я помогу ему в этом.
Августа усмехнулась.
— Каким же образом ты можешь помочь Гранту Кэпвеллу?
— Очень просто, — ответил Лайонелл. — Все эти годы я знал, кто взял деньги...
Глаза Августы засверкали сильнее прежнего.
— Ты меня интригуешь, Лайонелл! — улыбаясь, сказала она. — Кто же эта крыса?
Лайонелл хмыкнул.
— Терпение, дорогая. Всему свое время.
Он понимал, что, если раньше времени проболтаться Августе, то все его планы неизбежно рухнут. Поэтому, отступив до последней траншеи, Локридж решил держаться в ней до конца.
— Лайонелл! — с притворной угрозой в голосе произнесла Августа. — Скажи мне, кто украл деньги!..
— А если не скажу?.. — возразил Локридж.
— Тогда будешь платить за ланч... — опять с угрозой сказала она.
Разумеется, Лайонелл не собирался сдаваться на милость Августе.
— Если сделка состоится, — нарочито тихо сказал он, — я подарю тебе целый отель... Вместе с рестораном. Если наш план будет осуществлен, то мы сможем вернуть себе все, что украл СиСи.
— Ты будешь гением, — льстиво сказала Августа.
Разговор неоправданно затягивался. И Лайонелл почувствовал, что наступил тот момент, когда пора ретироваться. Иного выхода у него не было.
Он посмотрел на часы и, засуетившись, поднялся из-за стола.
— Гению пора идти.
Разумеется, Августа не была удовлетворена результатом общения с Лайонеллом. Чувствуя, что добыча уходит прямо из ее рук, она вскочила, пытаясь задержать Локриджа.
— Так кто же это был?"
— Потерпи, потерпи... — повторил Лайонелл.
Он был не рад уже и тому, что Августе удалось вытянуть из него основные очертания задуманного.
— Я должен был встретиться с Бриком еще десять минут назад... — торопливо сказал он. — Мне пора.
— Я не стану терпеть! — капризно заявила Августа. — Если я умру от неудовлетворенного любопытства, то в этом виноват будешь ты...
— Ты не умрешь, Оскар!.. — шутливо ответил Лайонелл, наклоняясь над Августой.
Он поцеловал ей руку и добавил:
— Ты увидишь счастливый конец!
С этими словами Локридж быстро покинул зал ресторана «Ориент Экспресс».
Августа проводила его разочарованным взглядом и потянулась к рюмке мартини, стоявшей перед ней на столе.
В этот момент перед ней возникла фигура, появления которой здесь и сейчас Августа никак не ожидала.
Это была Шейла Карлайл. На лице ее лежала явная печать озабоченности. Глаза горели, щеки раскраснелись. Она дышала так тяжело, словно пробежала всю дорогу до «Ориент Экспресс» от самых дальних пригородов Санта-Барбары.
Августа взглянула на нее с некоторым недоумением.
— Здравствуйте, миссис Локридж, — сказала Шейла, нервно теребя в руках сумочку.
Августа изобразила на лице приторную улыбку.
— О, миссис ведьма... — язвительно сказала она. — Я думала, что вы уже покинули нашу тихую деревушку.
Августа отклонилась влево, заглядывая за спину Шейлы.
— Скажите, почему я не вижу вашего помела? Оно, что — в ремонте?
Может быть, в другой раз Шейла не стала бы сносить такие оскорбления. Однако, сейчас она была озабочена совершенно другой, проблемой, поэтому пропустила все сказанное Августой Локридж мимо ушей.
Тем не менее, тон ее голоса стал довольно жестким:
— Я хотела узнать у вас, где Джулия?
Августа растянула рот в еще более широкой улыбке:
— Да, я думаю, что адвокат очень даже нужен вам сейчас... Мало кто в нашем городе откажется придушить такую змею, как вы!
Стараясь не терять самообладания, Шейла настойчиво спросила:
— Вы можете сказать, где я могу найти ее?
— Не знаю, — развела руками Августа. — По моим сведениям она уехала отдыхать...
Шейла прикусила губу.
— Отдыхать?.. Куда же? Я смогу найти ее сегодня?
— Думаю, что нет, — с ядовитой ухмылкой сказала Августа. — Она где-то в горах...
— В горах?..
Глаза Шейлы блеснули, словно у охотника, который напал на след своей жертвы.
— Но куда именно, я не знаю... — продолжила Августа. — Думаю, вам будет просто. Выбирайте любую вершину и приземляйтесь на нее.
— Очень хорошо, — удовлетворенно сказала Шейла. — Очень хорошо. Именно так я и сделаю.
Она с мрачной решимостью посмотрела куда-то в сторону, мимо Августы.
Та сделала вид, что Шейла ее больше не интересует, и занялась своим

ГЛАВА 10

Джулия пытается отвлечь внимание Дэвида. Перл предлагает Кортни выход из положения. Келли обвиняет доктора Роулингса. Круз и Сантана в ресторане «Ориент Экспресс». Очередной разрыв.
Сейчас у Джулии была одна-единственная цель: как можно дольше затянуть время. Для этого она была готова на все.
Она долго целовала Дэвида, обвивая руками его шею. Но от Дэвида не могла укрыться неестественность ее поведения.
— Сейчас попробую догадаться, что ты думаешь, — с притворной улыбкой произнес он, глядя ей в глаза.
Джулия снова потянулась к нему губами, но в этот момент он спросил:
— Тебе здесь нравится?
Джулия смутилась. Опустив глаза, она невпопад рассмеялась и стала оживленно трясти головой.
— Да, да! Конечно!
Затем она снова припала к его губам.
— А спальня... — засмеялся Дэвид. — Уверяю тебя — то, что ты найдешь в спальне, превзойдет все твои ожидания... Ты уже видела ее?
Джулия отрицательно покачала головой:
— Нет.
— Там очень уютно.
Она не слишком радостно улыбнулась:
— Может быть, пока еще рановато?..
Вместо ответа теперь уже Дэвид поцеловал Джулию.
Она обнимала его, но в голове ее постоянно звенела лишь одна мысль: камин, камин, камин... Как сделать так, чтобы Дэвид не о чем не догадался? Очень жаль, что она не успела вернуть улику на место. Если бы гантеля лежала там, где она лежала раньше — в сумке с теннисными принадлежностями — ей было бы гораздо легче скрыть то, что она знает обо всем. Но до тех пор, пока улики на месте нет, жизнь Джулии находится в смертельной опасности...
Джулия была так внутренне напряжена, что Дэвид снова взял ее за плечи и внимательно посмотрел в глаза:
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Наверное, я очень устала за сегодняшний день... — она виновато улыбнулась.
— Я думаю, что мы оба устали...
Джулия поняла, что, если сейчас не предпринять решительных действий, то может произойти все, что угодно.
Поэтому она ласково прошептала:
— Я согласна, ты прав насчет постели...
Это устраивало и Дэвида. Он радостно подхватил ее на руки и понес к лестнице, которая вела на второй этаж...

Кортни и Перл еще долго наслаждались друг другом.
Кортни выплеснула на Перла всю страсть первой любви. И он отдал ей все, словно предстоящее расставание должно было продлиться целую вечность...
Когда они, наконец, сполна изведали радость обладания друг другом, Кортни устало прошептала:
— Сколько мы здесь уже?
— Две недели... — пошутил Перл.
— Да? — недоверчиво переспросила она. — А я бы осталась здесь навсегда...
— Неужели?
— О, Перл. Такое со мной происходит впервые...
Она поглаживала его по груди.
— Знаешь, кто ты?
— Счастливчик! — самодовольно произнес Перл.
— Феноменальный любовник, — поправила она.
— Для такого феномена необходимо две составляющие... — уверенно сказал он, нежно целуя ее. — Извини... Но мне пора идти.
Кортни почувствовала, как на ее глаза снова накатываются слезы. Стараясь скрыть свои чувства, она прошептала:
— Мне очень жаль. Но я понимаю, зачем тебе надо уйти...
Перл снова погладил свою возлюбленную по щеке.
— Перл, ответь мне, пожалуйста, на еще один вопрос, — прошептала Кортни.
— Хорошо, котеночек...
К нему снова вернулось его игривое настроение.
— Ты любишь меня? — преданно глядя ему в глаза, спросила Кортни.
Перл несколько секунд неотрывно смотрел на нее, а потом рот его растянулся в широченной улыбке:
— Да!.. Кажется, да! — вначале неуверенно, а затем твердо сказал он. — Да, похоже, я люблю тебя...
— Так «кажется» или «да»?
— Да! Да, Кортни!.. Просто с годами я уже начал забывать, что такое любовь. И думал, что это чувство никогда больше не вернется ко мне, — со смехом говорил он.
— Перл, и мне казалось, что я не полюблю никогда, — с радостным смехом сказала Кортни. — Но чудо все-таки свершилось!
Но в то же мгновение все ее радостные чувства изменились на прямо противоположные. Из глаз снова брызнули слезы.
— Но я не знаю, как я смогу пережить разлуку с тобой!
С этими словами, рыдая, она бросилась в его объятия.
— Успокойся, моя рыбка, — он нежно гладил ее по голове. — Я буду очень скучать без тебя...
— И мы не сможем встречаться? — безнадежно спросила Кортни.
Ее голос звучал столь жалобно, что Перл на минуту задумался.
— Ты знаешь, что? У меня есть идея! — воскликнул он спустя некоторое время.
— Что? — не веря своим ушам, переспросила Кортни.
— У нас есть шанс!
— Какой?
— Кортни, ты станешь моей родственницей...
— Что?
— Одевайся, моя голубка. Ты превратишься в мою любимую родную сестру.
С этими словами он вскочил на кровати и начал одеваться.

Келли зашла в свою палату. Здесь уже была Элис.
Она сидела за небольшим столом, разложив перед собой несколько листов бумаги и угольки для рисования.
Келли увидела на чистой белой стене надпись, сделанную углем: «Элис». Внимательно посмотрев на надпись, Келли подошла к темнокожей девушке, склонившейся над рисунками.
— Это твое имя — Элис? — тихо спросила она.
Та на мгновение подняла голову и безучастно взглянула на Келли. Потом снова уткнулась в свои рисунки. Она рисовала большую зеленую пальму.
— Что ты хочешь сказать? — спросила Келли. — Я знаю, — ты можешь говорить. Стоит тебе только постараться и ты сможешь...
В глазах Элис блеснула надежда. Она немного испуганно посмотрела на Келли, словно колеблясь.
— Ну, же! Я знаю, что ты можешь. Не бойся, перед тобой друг. Ты можешь сказать мне все, что хочешь.
Келли присела рядом с Элис, не сводя взгляда с девушки.
Та уже будто попыталась что-то сказать, но в этот момент дверь палаты распахнулась и в нее решительно вошла медсестра, миссис Ходжес.
Увидев надпись, сделанную черным углем на стене, она заорала:
— Элис, ты опять рисовала на стенке! Сколько раз я говорила, чтобы ты этого не делала?
Элис испуганно съежилась, словно от удара плетью. Келли попыталась успокоить медсестру:
— Зачем вы кричите, миссис Ходжес? Медсестра небрежно отмахнулась от Келли.
— Она все равно ничего не слышит.
С этими словами миссис Ходжес взяла Элис за руку и попыталась подтащить ее к двери. Но девушка упиралась.
— Пойдем, Элис. У тебя плановые процедуры. Элис не выпускала из рук листок бумаги с нарисованной на нем зеленой пальмой.
— Что вы делаете? — возмущенно закричала Келли. — Вы, что, не видите — она пытается что-то сказать?
С этими словами Келли бросилась на помощь девушке.
— Она что-то пишет на бумаге, — не унималась Келли.
— Да что она может писать? — с раздражением огрызнулась сестра. — Опять какие-нибудь каракули? Пойдем, Элис.
Она пыталась тащить за руку упиравшуюся Элис, но Келли, возмущенная подобным обращением, с силой оттолкнула медсестру и закричала:
— Оставьте ее в покое!
Миссис Ходжес оторопело застыла на месте, хлопая глазами.
В этот момент в комнату вбежал доктор Роулингс и санитар, крепкий темноволосый мужчина лет сорока, в больничной униформе.
— Что здесь происходит? — громко спросил доктор строгим голосом.
Келли стояла рядом с Элис, словно пытаясь защитить ее, закрыть собой.
— Она издевалась над Элис, доктор Роулингс! — с возмущением воскликнула Келли, указывая в сторону медсестры.
По едва заметному знаку доктора Роулингса санитар подошел к Келли и, схватив ее за плечи, потащил к выходу.
— Келли, успокойся. Тебе нужно отдохнуть... — сказал доктор.
— Куда вы меня тащите?!! — кричала она, отбиваясь от санитара.
— Но Роулингс безучастно взирал на происходившее в комнате.
Тогда Келли не выдержала и закричала:
— Вы не помогаете пациентам, а калечите их! От вашего лечения им становится только хуже! Мне стали понятны все ваши методы. Вы — преступник!
— Хватит! — завизжал Роулингс. — Я сказал — довольно!
Едва сдерживая себя, он сделал знак рукой санитару и произнес:
— Ведите Элис на процедуры.
Санитар отпустил Келли и, осторожно взяв Элис под руки, повел ее в сторону двери.
Доктор Роулингс обратился к медсестре:
— С вами все в порядке, миссис Ходжес?
— Да.
Затем доктор повернулся к Келли.
— К сожалению, мои надежды на тебя не оправдались. Нам придется вернуться к первоначальным дозам лекарств, которые я прописал...

Джина Кэпвелл одиноко сидела за стойкой в ресторане «Ориент Экспресс», потягивая из стакана густой коктейль темно-вишневого цвета.
Из включенного приемника едва слышно доносились звуки музыки. Затем из динамика послышался голос Тэда:
— Вы слушаете радиостанцию «Кей-Ю-Эс-Би». С вами — Тэд Кэпвелл. Сейчас мы передадим заявление полицейского инспектора Круза Кастильо, сделанное им сегодня после выступления по радио окружного прокурора Кейта Тиммонса.
Джина настороженно прислушалась к доносившемуся из динамика голосу Тэда и знаком попросила официанта увеличить громкость.
Вскоре из динамика донесся голос Круза Кастильо:
— Говорит полицейский инспектор Круз Кастильо. Сегодня в своем интервью окружной прокурор высказал несколько претензий к полицейскому Управлению Санта-Барбары. Я бы хотел сделать некоторые комментарии.
Услышав за спиной какой-то шум, Джина оглянулась. В ресторан вошли Круз и Сантана Кастильо. Они остановились у дверей, услышав трансляцию радиопередачи.
Джина несколько секунд внимательно разглядывала Круза, затем ухмыльнулась и снова повернулась к стойке.
— Во-первых, я принимал непосредственное участие в следствии по делу Лорана, — доносилось из динамиков. — И могу заявить, что оно было проведено тщательно и профессионально. Полиция пыталась найти правду, а не доказать виновность лица, обвиненного в совершении этого преступления.
Джина снова обернулась и посмотрела на Кастильо. Тот стоял, нахмурившись, и напряженно слушал радиотрансляцию. Когда прозвучали последние слова его выступления, Круз хмуро опустил голову и направился вглубь ресторана. Сантана последовала за ним.
Увидев это, Джина снова ухмыльнулась и приложилась к стакану.
Круз проводил Сантану к столику и отодвинул перед ней стул.
— Я не знаю, зачем мы сюда приехали, — раздраженно сказала она.
— У тебя есть возражения?
Несмотря на свой тон, Сантана тем не менее уселась на предложенный ей стул и даже развернула салфетку.
— Что же тебе не нравится?
— Этот ресторан принадлежит Идеи. Я его ненавижу! Может быть, поедем домой?
Сантана была уверена, что Круз по-прежнему питает теплые, если не сказать больше, любовные чувства к Иден. Поэтому она каждый раз подчеркивала свое неприязненное отношение к ней.
— Почему ты не сказала об этом раньше? — спокойно спросил Круз, усаживаясь за стол напротив Сантаны.
— А разве ты послушал бы меня?!! — с горячностью возразила она.
— Конечно, — все так же спокойно отвечал Круз. Сантана тяжело вздохнула и отвернулась.
— Что с тобой творится? — озабоченно спросил Круз.
— Ничего! — запальчиво ответила она. — Все в порядке!
Кастильо внимательно посмотрел на жену, которая была вне себя от непонятной ярости. У нее едва хватало сил сдерживать себя.
— Мне так не кажется. Я даже не могу припомнить, когда ты себя вела подобным образом.
Сантана раздраженно улыбнулась и промолвила, откровенно издеваясь над Крузом:
— Со мной все в порядке!!!
— Ты не поняла, о чем я говорю?
— Круз, мне надоело неусыпное внимание окружающих! Здоровому человеку трудно жить в сумасшедшем доме! Это напоминает исполинскую тень — она надвигается неумолимо и быстро. Не исключено, что скоро я окажусь в полном мраке...
Кастильо озабоченно посмотрел на жену.
— Странно...
— Круз! Наш брак потерял всякий смысл. О любви не может быть и речи! Мы совершенно не подходим друг другу.
— Дорогая... — неуверенно возразил он. — Ты совершенно не права!
Он потянулся к ней через стол, намереваясь успокоить.
— Дай мне свою руку...
— Не трогай меня! — истерично взвизгнула Сантана. — Не смей прикасаться ко мне!
Она с нескрываемым неудовольствием отдернула
— Я ведь тебе уже сказала, что не хотела приезжать в этот гнусный ресторан! — она была разъярена.
— Сантана, пожалуйста! — умоляюще произнес Круз.
— «Сантана, пожалуйста»... — зло передразнила она мужа.
Ее губы дрожали, в уголках глаз показались слезы.
— Вспомни, как ты просил меня, как ты умолял дать тебе время! Я согласилась. И что из этого вышло? Это напоминает последствия урагана в Калифорнии!
Круз слушал ее, мрачно нахмурившись.
— Сантана, твои упреки справедливы, — тяжело вздохнув, произнес он. — Поверь мне: я отнюдь не заинтересован в разводе, я хочу, чтобы мы были вместе...
— Стоит ли? — закричала она.
— Тише, тише... — успокаивал он ее. — Причины наших размолвок вполне понятны и оправданы. Нам не хватает взаимопонимания и терпимости... Но уверяю тебя — вместе мы преодолеем эту мертвую точку. Мы же близкие люди.
Сантана раздраженно схватила сумочку и вскочила со стула.
— Что ты делаешь?
— Ты — лжец! — крикнула Сантана, направляясь к выходу.
Круз бросился вслед за женой.
Джина Кэпвелл, хотя и находилась в другом конце зала, прекрасно видела и понимала, что происходит. Увидев, что Сантана намерена покинуть ресторан, Джина поспешно допила свой коктейль, положила на стойку бара пятидолларовую банкноту и вышла следом за ней.